Глава 8. Лена

И все бы хорошо. Я отлично играла свою роль, пытаясь при этом не пускать в себя его язык, но его рука, внезапно оказавшаяся на моей попке, заставила меня отпрыгнуть.

– Ты чего?

– Это ты чего! Зачем лапать сразу?

– А что, целоваться, как подростки? Может, еще замуж, как целку, позвать?

Я даже опешила от такого заявления.

– Лена, – рядом оказался Кирилл, хмуро смотря то на меня, то на Ваню. – Все нормально?

И чего я ждала? Что он его за грудки возьмет и в землю носом воткнет? Но Кирилл стоял и ждал, что я скажу.

– Конечно нормально. Ваня как раз хотел показать мне квартиру, в которой я буду жить.

– Комнату, – уже улыбается Ваня и рукой показывает. – Нам туда.

– А вы что здесь делаете? – подхожу я к Ване, он тут же ладонь мою в свою берет, что сразу замечает Кирилл.

– Мимо проезжал, думал, может, надо домой тебя довезти.

– Ну что вы, так напрягаться. К тому же, скорее всего, я сегодня буду уже в новом месте ночевать.

– Да что ты! Ну пойдем. Я хоть посмотрю на эту твою комнату.

– Не стоит, – сказали мы с Ваней одновременно. Только вот причины разные. Я даже посмотрела на чуть покрасневшее лицо Вани.

– Ну теперь я просто обязан посмотреть, где будет жить моя любимая племяшка, – усмехается Кирилл, а потом со всей серьезностью обращается ко мне. – В любом случае без моего одобрения ты из моей квартиры не съедешь.

– И с чего бы это? – упираю я руки в бока. Меня уже не волнует Ваня, а от его мокрых губ хочется вытереться. Меня даже не волнует, что мы стоим на Невском проспекте. – Вы мне не дядя!

– Пока я несу за тебя ответственность, считай, что я не просто твой дядя, а твой строгий отец. Так что если ты хочешь жить отдельно, придется показать, где ты будешь обитать. И с кем, – поворачивает он голову к Ване. – Ну провожай, раз собрался.

Мне еще много хотелось ему сказать, но съехать хотелось быстрее. И я пошла, снова схватив Ваню за руку, словно это как-то доказывало, что я уже взрослая, а по факту не решало ничего. Просто глупое ребячество. Но делать нечего, пришлось играть до конца, и Ваня вроде как подыгрывал. Мы подошли к дому старой постройки, в каких раньше жили весьма зажиточные люди. И мне очень понравились витражи на стеклах в подъезде, лепнина на стенах, винтажные поручни, которые были по пути на самый верхний пятый этаж. Только вот на стенах этого этажа были весьма грубые ругательные граффити, а сама дверь, возле которой мы остановились, была почти полностью сгоревшая. Обугленная и пугающая. Ваня, немного потянув свой воротник и помявшись, позвонил в сожженный звонок.

– Прекрасное место. Будешь жить, как графиня Погорельская.

– Ой, замолчите. Все не так плохо. Это ведь Питер. В этом всем своя романтика.

– Криминальная, ты хотела сказать, – шепчет мне на ухо Кирилл, а от этого мурашки по коже. Блин. Отхожу, чтобы не поддаться искушению повернуть к нему голову, посмотреть в глаза.

Ваня неловко улыбается, когда дверь открывает до ужаса худой парень в наколках.

– Ты опять?

Опять?

– Привет, Сутулый. Комнату покажи. Очень девушке надо.

– Так вы втроем будете сегодня?

– Нет. Сутулый, просто покажи комнату, – бесится Ваня, а я начинаю напрягаться. И запах из квартиры доносится не самый приятный. Какой-то кислый, что ли.

– Вань, знаешь, наверное, я что-то другое поищу.

– Точно? Ну и отлично.

– Нет-нет, – берет меня за руку Кирилл, да еще так больно. – Покажи нам комнату, Сутулый.

– Точно? Ну ладно, – пожимает он плечами и поворачивается сутулой спиной. Я упираюсь пятками, но Кирилл упорно ведет меня внутрь. И я, войдя туда, уже начинаю понимать, куда попала. Такие места я видела только в кино, но кислый запах, смешанный с мочой, дает прекрасное понимание ситуации.

– Кирилл, хватит, я хочу уйти!

– Куда же? А комната! Ты ведь хотела быть такой самостоятельной, – Сутулый доводит нас до белой двери, а мимо проходит несколько весьма нескромных девушек с глазами воспаленными, как после долгого недосыпа. Обе еще и умудряются улыбаться Кириллу. Дверь открывается, а от одного красного цвета в глазах рябит. Красные покрывала, красные шторы, даже ковер, и тот коричнево-красный.

– Отличная комната, мы берём.

– Что?

Я не буду здесь!

– На час или два?

Я резко поворачиваюсь к Ване, а он вдруг разворачивается и убегает.

– Вот тебе и жених, прям герой!

Странно, но вокруг начинается паника, а кто-то кричит.

– Аврал! Прячься!

Мы с Кириллом переглядываемся, он подхватывает меня под задницу и несет к выходу, но поздно, дверь выламывает ОМОН. И мы с Кириллом оказываемся на полу с руками за спиной.

– Кирилл? – шепчу я, поворачивая голову, пока нам надевают наручники. Мне бы плакать, но почему-то смешно. Ну не посадят же нас, в конце концов.

– Лучше заткнись, иначе когда я доберусь до твоей задницы, она будет такой же красной, как та комната.

– Ты все только обещаешь.

Глава 9. Кирилл

С тех самых пор, как по юности мне помогали подняться, я ненавижу просить помощи. И мне есть кому позвонить, чтобы решить проблему, но я не стал этого делать.

Просто даю на лапу нечестным офицерам, которые очень хотели продержать нас в камере семьдесят два часа. И если я бы это стерпел, то вот ситуация с Леной была не самая приятная.

Она же была в этом притоне, так что вполне понятно, за кого ее приняли.

И умом-то они могли понимать, что она не из проституток притона, но фантазия обычно работает быстрее логики. Особенно когда фантазия касается такой красивой самочки.

Такой, что будь мы в другой реальности, в других обстоятельствах, я обязательно бы предложил ей свободу за определенного рода услуги. Я бы обязательно сковал ее руки наручниками, а в рот бы вставил член, чтобы она не болтала всякие глупости. Я бы заставил ее сосать до тех пор, пока бы не кончил ей глубоко в горло, а потом бы смотрел, как сперма стекает по ее подбородку, как марает кофточку, как высвечивает твердые камушки сосков. И, конечно, после такого я бы никуда ее не отпустил, чтобы продолжать наслаждаться тугим горлом и мягкими губками. Я бы сорвал с нее грязные шмотки и уже вскоре заставил бы встать раком, прямо в камере. Чтобы выпороть ее, а потом оттрахать, наслаждаясь криками и эхом, отбивающимся от стен.

– Синицын! – нагло и бесцеремонно вырывают меня из мыслей. В открытом проеме стоял офицер, с которым я давеча договорился. Худой, но с приличным таким пузом. – На выход!

– А племянница? – проще было соврать.

– Ее тоже выпустим. Но впредь не шатайтесь по притонам. Ее легко спутать, – он глумливо смеется, а я не выдерживаю. Только мне позволены эти вот фантазии. Беру его за грудки и к стене камеры прижимаю. Не сильно, но настойчиво.

– Ей восемнадцать. И по ней видно, что она не девочка с улицы.

Он бычится, морда краснеет, и он бы рад меня снова упечь, но предложенная сумма – это его месячный оклад. Он не дурак, чтобы отказываться.

– Знаешь, поработав по таким притонам, я тебе могу сказать, что там есть самые разные девочки. И не все они выглядят, как шлюхи. И более того, многим из них еще далеко до совершеннолетия. Так что присматривай за своей племянницей, красавчик, – убирает он с себя мои руки.

Я отпускаю его и понимаю, что во многом он прав. Что еще больше прибавляет раздражения в отношении Лены. Ну как можно быть такой беспечной?! Ее приводят спустя пару минут, и она, помахав всем, выходит со мной на улицу. Я же не могу на нее смотреть, потому что единственное желание – стереть эту улыбку затрещиной.

– Вот это было приключение.

Ну все, блядь! Разворачиваюсь и нависаю над ней. А она только глазами хлопает и часто дышит.

– Ты действительно считаешь, что это было забавно? Смешно? Весело?

– Ну ничего же не случилось! Ты дал ребятам денег, и мы уже на свободе. Прошло-то пару часов. Еще даже не стемнело.

– Ты реально дура? Ты не понимаешь, что собирался сделать с тобой Ванечка?

– Он бы не стал. Мы же в одном коллективе. Может, попытался бы, но не стал. Я бы сказала нет и…

Блядь, как же хочется преподать ей урок, просто чтобы понимала, что далеко не каждый остановится после женского «нет». Вот только страшно представить, к чему этот урок приведет меня. Остановиться, когда ей только исполнилось шестнадцать, было просто, а вот остановиться, когда ей восемнадцать, и она сама не явно, но намекает, что не против, будет тяжело. Очень тяжело. Прямо вот как сейчас тяжело не встряхнуть ее как следует.

– В одном коллективе, говоришь? И это бы его остановило? Мою сестру пытался изнасиловать ее партнёр по танцам. Друг, с которым она дружила много лет. По вашим вот этим балетным танцам. Только потому, что она взяла главную роль и спала не с ним. Она тоже говорила «нет», она кричала, чтобы он остановился, но он почти сорвал с нее одежду и был готов надругаться.

Лена широко раскрывает глаза, сильнее сжимает сумочку в руках.

– Но его же остановили? Ты сказал, что только попытался.

– Остановили, – киваю я, но говорить подробности не собираюсь. Достаю телефон, который мне вернули, и вижу, что он севший. – Отлично, теперь и такси не вызвать.

– Можно же на метро, – предлагает Лена, пока я купаюсь в мерзком океане воспоминаний о том, как совсем пацаном услышал крики сестры и сумел выбить дверь. Хорошо, она деревянная была. – Кирилл…Сергеевич.

– То есть ты чувствуешь свою вину, но все равно зовешь меня Сергеевичем, – я вздыхаю: она неисправима.

– Чтобы загладить свою вину, я готова готовить тебе всю неделю, пока не найду жилье.

– Ты так и не отказалась от своей идеи? – спрашиваю, а сам рукой показываю на указатель «Метро». Оно здесь недалеко. – Твой телефон тоже сел?

– Если честно, я его потеряла, когда мы были там. Он из сумки выпал, – она буквально краснеет. Это выглядит чертовски возбуждающе. Особенно в сочетании с этим видом побитой собаки. Так и вижу ее извиняющуюся на коленях. – И нет, я считаю, что мне нужно жить отдельно и учиться быть самостоятельной.

И не радовать мой мозг фантазиями на самые разные варианты. Вот сейчас я уже представлю себя хозяином, который готов наказать провинившуюся служанку. Это вообще ненормально.

– Может, ты и права. Найдем тебе квартиру. В приличном месте.

– Ну ты-то все знаешь о приличиях, – улыбается чертовка, очевидно, даже не догадываясь о тех демонах, что заполняют все мое существо рядом с ней. – Не зря же Давид тебе меня доверил.

Вот уж не знаю. Особенно если ты продолжишь мне так улыбаться.

– А может, ну его, это метро?

– А как мы домой доберёмся?

Я осматриваюсь: тут точно должны быть салоны связи. И действительно, рядом оказывается один из них.

– Купим тебе телефон, а пока зарядим мой.

– Телефон?

– Ну не думаешь же ты, что я оставлю тебя без средства связи. Или, может, ты хочешь пойти поискать свой старый?

– Пф, – фыркает она. – Его, скорее всего, уже на запчасти разобрали.

– Запросто.

Мы заходим в салон, где мой телефон ставят на зарядку, а мы пока выбираем гаджет для Лены. Наш выбор падает на один и тот же. И я тут же его покупаю. Когда она забирает из рук продавца покупку, тут же прыгает мне на шею и целует в щеку, а я хочу ей сказать, что не стоит так делать, и в итоге попадаю губами в ее губы. Никаких языков или чего-то пошлого, просто касание, просто в губы, пока глаза сталкиваются в неловком моменте.

Она хочет отстраниться, а я зачем-то талию ее удерживаю и сам чмокаю в губы.

– Пожалуйста, Лена. И больше не теряй.

– Вы хотели сказать, больше не ходи по сомнительным местам, – а когда выходим, продолжает. – Но, кстати, это вы меня туда потянули, я же сопротивлялась.

– Ну и не узнала бы, чего стоит твой Ваня.

– Он не мой.

– То есть ты со всеми целуешься в губы?

Она теряется, но уже подъезжает такси, и она вдруг шмыгает на переднее сидение, очевидно уходя от разговора. Дома я больше не пытаюсь его завести, иду в комнату, чтобы полежать, посмотреть, что там на работе происходит. Но прекрасно слышу, как Лена копошится на кухне. Рядом прыгает Йорик, и я на автомате его глажу.

– Хорошо тебе. Никаких проблем, никаких забот. Никаких фантазий, – говорю себе уже с закрытыми глазами, но резко их открываю, когда слышу чувственную музыку. А потом поднимаюсь быстро на подушках, когда вижу Лену в дверном проеме, высвеченную словно прожектором. В одном, черт возьми, фартуке на голое тело и с подносом в руках, на котором стоит тарелка с сырниками.