Глава 2. Кирилл

Все-таки есть женщины, с которыми можно проводить время только в горизонтальной плоскости. Дина одна из них. Уже через полчаса поездки в травмпункт после неудачного падения у меня начала болеть голова. А у меня никогда не болела голова, черт возьми.

Дина то стонала, то ныла, то ругала Йорика и Лену, которая его привела. Когда мы приехали в клинику, то обматерила каждого, кто пытался ей просто помочь. В итоге оказалось, что у нее просто ушиб, но концерт она устроила как минимум на перелом. Не так, точно не так я хотел провести свой выходной. Но эта ситуация помогла понять, что жить с Диной я не буду. Даже соглашаться на это было глупостью. И пусть в этом виновато неожиданное появление Лены…

Я смотрю на часы, замечая, что уже время обеда. Собираюсь ей позвонить, выяснить, когда она приедет домой, так как у нее нет ключа. Но натыкаюсь на проблему. У меня нет с ней связи.

Попытался дозвониться до Давида, но этот жук вообще был недоступен.

Я даже не знаю, в какой вуз она поступила, чтобы поехать туда.

Это немного напрягает, а я не люблю эмоционального напряжения. Пока медсестры воюют с Диной, я открываю лэптоп и начинаю шуршать по всем соцсетям, где зарегана Лена. Последний раз она делала пост в инсте. Как раз в аэропорту, фотографируя свою шавку.

Хотя псу тоже можно сказать спасибо. Спас меня от глупости, которую я чуть не совершил. И все-таки, где эта пигалица? Можно, конечно, взломать ее переписки. И я так и сделаю, если она не объявится через пару часов.

– Все, Кирилл Сергеевич, можете ее забирать.

Куда забирать?!

– Точно? – закрываю я лэптоп и смотрю на довольную моську Дины. Кто-то очень любит повышенное внимание.

– Поехали, здесь отвратительное обслуживание.

– Ну здесь и не ресторан, Дина. И думаю, что в такой ситуации, как эта, тебе просто необходим круглосуточный уход, а я постоянно на работе.

Она хмурится.

– А я постараюсь почаще заглядывать. Уверен, что персонал клиники будет рад поставить тебя на ноги в кратчайшие сроки.

Девочки-медсестры в ужасе переглядываются, но я готов пожертвовать их нервными клетками, чтобы спасти свои. Они за это деньги получают.

Когда я вышел из клиники на воздух, смог вздохнуть полной грудью, радуясь, что решил проблему, созданную самостоятельно.

Теперь нужно поговорить с Леной. Да, нужно просто сразу расставить все точки над «i». Дать понять, что между нами, как и два года назад, ничего быть не может. Уверен, что она поймет. Теперь она не будет плакать.

Съездив на ланч и заказав сырников, я через взлом провайдера нашел-таки ее телефон, но он был отключен либо недоступен. Это вызвало еще большее беспокойство. Прошерстив все балетные вузы Питера, я, наконец, нашел тот, куда она поступила.

Даже позвонил туда, но мне ответили, что еще август, а занятия начинаются с первого сентября, то есть в понедельник.

Вот теперь я начал злиться. И где она? Куда она могла пойти в субботу? Соврала, что на занятия, какие занятия?

В какой-то момент я плюю на это. Она не маленькая, будет вопрос или проблема – позвонит. А у меня дел по горло и нет времени возиться с мелюзгой, ища ее по всему городу.

С этими мыслями я спокойно поехал в офис решить несколько важных вопросов. Секретарь Ольга Петровна, потрясающей работоспособности женщина средних лет, встретила меня на пороге, удивленно хлопая глазами.

– У вас выходной.

– Ну и что? У нас есть дела, а у меня есть время.

– Нет-нет, – выталкивает она меня из моего же офиса. – Вы взяли выходной, а парни наконец выдохнули без вашего давления. Если они увидят вас, опять начнут рвать на себе волосы.

– Ольга Петровна! Это мой офис, по какому праву вы меня выставляете!

– Потому что отдыхать тоже нужно!

– Да не умею я отдыхать!

– А я знаю, знаю. Поэтому идите домой, поспите, позвоните Дине, встретьтесь с друзьями.

– Нет у меня друзей.

– А я и это знаю. Так, может, пора их завести.

– Еще время на них тратить. Пойду лучше посплю.

– Хотя бы так, – буквально выгнала она меня за дверь офиса. Я угрюмо поперся на выход. Охранник Николай Николаевич только глазами хлопал.

– Вы же только пришли.

– А теперь ухожу.

Где такое видано, чтобы начальника выгоняли?! Первой мыслью было ее уволить ко всем чертям, но потом я вспомнил, что именно она была со мной все те бессонные ночи, когда мы только начинали в Питере. И потом в кризис. Она словно бессменная правая рука, наверное, можно позволить ей немного вольностей, тем более наедине. Я же не зря выходной взял. Просто думать о Лене уже надоело. Мне надо знать, где она находится, чтобы перестать волноваться. Вспомнить о том, что кроме работы есть другая жизнь. Так вроде говорят.

В итоге до самого вечера я катаюсь по центру, пытаясь выловить взглядом знакомое белое пятнышко, а еще выясняю, какие новые танцевальные труппы появились в Питере и где сегодня могла зависнуть Лена.

Впервые за много лет реально чувствую себя беспомощным. Новых трупп сотни, они постоянно приезжают в Питер. Даже есть имена режиссеров, но нигде нет состава, кроме солистов.

К концу дня я сдаюсь и взламываю почту Лены, захожу в аккаунт ВК, где она переписывается с какой-то Катей и бурно радуется, что ее приняли в Марсельский балет. Она устала и едет к бесчувственному чурбану.

Стой. Это я чурбан?!

Я от этого даже голову поднимаю и, о чудо! Вдруг замечаю Лену. Она идет, уткнувшись в свой телефон, и ничего не замечает. Вообще ничего. Даже того, как на нее едет машина.

Я тут же выбегаю из своей и вовремя оттаскиваю ее в сторону. Вырываю телефон.

– Эй! Вы сдурели?

– Ты не поняла, что чуть под колеса не попала?!

– Вам-то что? Ну умерла бы я, и что дальше?

– Ты идиотка? – слов нет. – Да и плевать мне на тебя, раз свою жизнь не ценишь. Но из-за таких невнимательных дур нормальные водители и попадают за решетку!

Она куксится, почти дует губы, протягивает ладонь за телефоном.

– Я все осознала и больше так не буду.

– В детском саду, что ли. Больше так не буду, надо же.

– Телефон отдайте.

– Может, хватит выкать? – начинаю рыскать в телефоне и нахожу блокировку незнакомых номеров. А вот моего номера нет. Хотя я точно помню, как она мне названивала и в трубку дышала.

– По какому праву вы роетесь в моем телефоне? – прыгает она вокруг меня, маленькая и юркая. Я руку задираю, вбивая свой номер, все время вертясь вокруг своей оси, чтобы она не смогла достать. Только потом вручаю гаджет ей.

– Спасибо! Что вы с ним сделали?

– Забил свой номер, который у тебя почему-то пропал.

– Я его удалила.

Внутри неприятно кольнуло, но я виду не подал.

– Теперь он снова тебе нужен, чтобы ты смогла принимать мои звонки, – говорю спокойно и иду к подъезду. Пора спать. Хватит на сегодня потрясений.

– Зачем вам мне звонить?

– Потому я за тебя отвечаю. Мне нужно знать, где ты находишься. Если с тобой что-то случится, Давид мне голову оторвет, – дохожу до двери подъезда и поворачиваю голову к ней. Надеюсь, она услышала.

– Какая забота, – закатывает она глаза и проходит вперед, когда я придерживаю ей дверь. Потом идет вперед по лестнице, а я ловлю себя на том, что смотрю на ее попку яблочком, что напрягается при каждом шаге.

Мы поднимаемся к лифтам, но я тяну ее к консьержу. Прошу сделать мне еще одни ключи и знакомлю с Леной.

– А мы уже познакомились, такая милая девочка. И ключ я ей уже заказала. Завтра будет готов.

Отлично, без меня меня женили.

Я глаза закатываю, пока они милуются. Этой милой девочке, похоже, было плевать, что я весь день волновался о том, где она и жива ли вообще. Ей просто плевать на свою безопасность.

Когда уже консьерж приглашает Лену выпить чаю у нее в бендежке, я тяну девчонку к лифтам.

– Извините, это неудобно.

– Заглядывай, милая!

– Спасибо, Тамара Георгиевна.

– Ты даже знаешь, как ее зовут?

– А вы нет? – усмехается она.

Мы заходим в лифт, где воздух резко становится густым и наэлектризованным. Я буквально на языке ощущаю вкус ее кожи. Я помню его до сих пор. Краем глаза в зеркале цепляю ее профиль. Идеальный профиль, где ничего не хочется поменять. Просто разорение для пластического хирурга.

И она опять в телефоне. И теперь, судя по смайликам, общается не с подружкой.

– Хотел с тобой поговорить.

– Хм? – поднимает она взгляд, когда лифт уже доезжает до десятого этажа. Выходит первой, я за ней. Взглядом утыкаюсь в конский хвост, перевязанный разноцветными резинками. Ну ребенок же еще. А строит из себя непреступную леди. Стоит возле двери, чуть согнув колено, отчего свободная штанина обтягивает бедро. Это ненормально, что я замечаю подобные вещи.

– О чем?

Вставляю ключ в замочную скважину и, наконец, смотрю в глаза. Яркие, синие, словно отражение моих. Все было бы проще, будь мы родственниками. На них у меня теперь стойкая аллергия.

– Просто хочу донести до твоего танцевального мозга, что если мы живем в квартире и здесь нет твоих родителей, это не значит, что ночью ты должна заявляться ко мне в спальню.

Глава 3. Лена

Я надеялась, что он не будет упоминать тот позорный эпизод, после которого сестра с Давидом меня отчитали так, как никогда до этого. Я ощутила себя мелкой, гадкой, надоедливой мошкой.

И сейчас началось то же самое.

Я еще ничего не сделала, а он уже меня обвиняет. Уже ставит себя выше меня. И мне хочется плакать, почти рыдать, а еще лучше ударить его за то, что он вообще существует на свете и мешает мне жить дальше.

Жить так, как я хочу, без чувств к нему. Я избавилась от них. Осталось только утвердиться.

И сейчас, чтобы убедить себя и его, нужно сохранять абсолютно безэмоциональное выражение лица. Школа актерского мастерства, в которой я училась два года, мне в этом поможет.

– Хорошо.

– Хорошо? – а он чего ждал? Истерики? Колкостей? А может, и остроумия?

– Хорошо. Я не буду врываться в вашу спальню посреди ночи.

– Вот и договорились.

Я уже хочу зайти в свою комнату, принять душ и отключиться. Ноги после тренировки гудят ужасно, но его ладонь снова меня тормозит, взяв за плечо и коснувшись кожи руки́. И дико надеюсь, что он не заметил дрожи, что подняла на ней волоски.

– Лена.

– Ну что?! Мы так и будем стоять на пороге? Я устала. Хочу есть и спать.

– Я просто хочу убедиться, что не обидел тебя. Порой мы думаем, что чувства…

– Все, Кирилл Сергеевич, достаточно. Никаких чувств, о которых вы так смело рассуждаете, не осталось.

– Может, ты прекратишь выкать? – злится? Надо же. А я всегда была уверена, что он вообще не умеет проявлять эмоции. Иногда мне казалось, что я все детство восхищалась манекеном, влюбилась в робота, который улыбался так редко, что я забыла, как выглядят его зубы. А теперь он злится. Что-то новое.

– Не прекращу. Вы меня старше, умнее, опытнее, как же я могу вам тыкать? Да, у меня было к вам влечение, да, я по неосторожности его проявила, но это в прошлом. И вам не стоит опасаться, что я снова вторгнусь в ваше личное пространство, как сейчас вы вторгаетесь в мое.

Его рука резко сжимается в кулак, отпуская мое плечо, но навсегда оставляя печать, как осталась на груди, когда он ее коснулся.

– Ну раз так, тогда волноваться нам не о чем.

– Не о чем, – киваю я и вхожу, наконец, в квартиру, где мне тут же на руки прыгает Йорик. Я цепляю его поводком и хочу выйти, но проход загораживает Кирилл. И еще так близко встал, что я вижу очертания мышцы под его рубашкой. Шагаю назад, чтобы не ощущать запаха, который, кажется, в меня въелся.

– Ты куда?

– Гулять! – и тут я замечаю другой запах. Легкий отголосок, но, похоже, Йорик дел натворил.

– Там уже темно.

– А мне не десять лет. Отойдите с дороги.

– Не десять, но лучше ты вымоешь пол, на который твоя псина нассала, а я с ней, так и быть, пройдусь.

– Вы? – сложно представить, как этот педант с иголочки будет ходить и убирать за Йориком.

– Не беси, – забирает он поводок, снова меня коснувшись и коротко взглянув мне в глаза.

– Кирилл Сергеевич. Только не забудьте убрать какашульки. Пакетики в рулетке.

Он на мгновение сжимается весь, но не оборачивается, а только сильно хлопает дверью.

Стоило ему выйти, я выдохнула. Обняла себя руками и прикрыла глаза. Два года. Два года я его не видела, не слышала его бархатный голос, не смотрела в голубые, как два озера, глаза. Два года выдирала из себя чувство, которое он откинул, как ненужный мусор. И сейчас лишь подтверждает то, что сказал мне, глядя в глаза: я ему не нужна. И не стану нужна никогда.

Вот теперь и думай, а может, я зря затеяла эту проверку для себя. Может, стоило оставаться на расстоянии. Но Давид потребовал, чтобы я хотя бы на неделю осталась здесь с Кириллом, а спорить с Давидом я не привыкла. Он помог мне в детстве, оплатив многомиллионную операцию. Стал мужем моей сестры и по сути моим отцом. Самым лучшим, какой только может быть. Его подвести я не имею права.

Да и правда, новый город, пусть и намного меньше, чем Москва, несколько пугает. Ну ничего, семь дней пройдут быстро, и я спокойно заживу своей жизнью. А со временем даже и не вспомню о своей глупой юной влюбленности.

Иду вытирать дела Йорика и на мгновение торможу в комнате, где на кровати были еще смятые простыни. Не сложно догадаться, чем занимался здесь Кирилл со своей старухой. Я даже имени ее не запомнила. Он целовал ее так же, как меня тогда спросонья: лениво, неспешно, наполняя новыми, ранее неизведанными чувствами. И он, конечно, не оттолкнул ее так резко, когда понял, что происходит это все на самом деле. Он остался с ней на всю ночь, брал ее снова и снова. А теперь я буду слушать, как они делают это постоянно.

Черт.

Может, удастся убедить Давида, что одного дня в компании этого камня мне достаточно?

Иду в душ, где долго стою под горячими струями воды, что всегда помогают снять усталость и наполнить голову правильными мыслями. Пора уезжать. Пара дней, и найду квартиру.

Когда выхожу, слышу, как в большой комнате, где располагались по совместительству кухня с гостиной, разговаривает Кирилл. Я быстро напяливаю халат и выглядываю из комнаты, чтобы послушать.

Кирилл стоит на кухне спиной ко мне, уже переодевшись в шорты и белую футболку, что обрисовывает каждую жилистую мышцу, каждый чертов бугорок. Ну почему он такой красивый! Все было бы проще, не будь он таким совершенством.

Он держит телефон ухом и что-то режет. А рядом Йорик-предатель сидит у его ног и активно виляет хвостом. А еще говорят, собаки верные животные! Хотя кому, как не мне, понять собственного песика.

– Да, Дина. Да, я понимаю. Да, я завтра постараюсь приехать. Да, я привезу. Да, я позвоню. Отдыхай и ни о чем не беспокойся.