Пять лет назад
Проревев целый день, даже вечером не отвечала на Риткины звонки. Лишь перед самым сном написала, что плохо себя чувствую, поэтому спала и не слышала телефон. Подруга ни при чем – это понятно, просто не хочется ни с кем разговаривать.
Когда мама пришла с работы, я тоже притворилась, что уже сплю. Не смогла бы улыбаться и делать вид, что со мной все хорошо, потому что нехорошо. Потому что то, что произошло, являлось моей личной трагедией. Тайно любить мужчину и мечтать о нем – это одно, а узнать, что для него ты – ошибка, – это другое.
Уснула я лишь под утро. Ворочалась, вспоминала, плакала, но лучше не становилось. Поспать мне тоже не дали:
– Евгеша, я ушла! Не забудь сходить к бабушке! – прокричала мама, выходя из квартиры.
Поднявшись с постели, выпила кружку чая, с сожалением разглядывая бутерброды. Не лезло в глотку, даже если бы попыталась запихнуть. Мутило. Понимала: нужно есть. Обязательно нужно есть, но ни вчера, ни сегодня не хотелось. Ничего не хотелось.
Завернув бутерброды в салфетку, убрала их в рюкзак и с неохотой пошла одеваться. К бабушке в квартиру мы с мамой ходили по очереди. Сама Любовь Васильевна еще две недели назад укатила на дачу, а вот своего кота оставила на нас. К себе мы его взять не могли по понятным причинам – мама не выносила шерсть, которая постоянно липла к одежде и мягкой мебели, да и животных она не очень любила. Но была и вторая причина у наших частых походов на другой конец города.
Любовь Васильевна искренне считала, что мы обязаны создавать видимость того, что у нее в квартире кто-то есть, потому что воры и мошенники не дремлют. Прямо-таки бодрствуют и видят, как бы забраться к ней среди бела дня и утащить из серванта пятидесятилетний хрусталь. По крайней мере, других ценностей в ее квартире я не видела.
Толкнув подъездную дверь, тут же хотела спрятаться за ней, но не успела.
Владимир стоял, опираясь спиной на свой автомобиль. В темно-синем костюме и белой рубашке он выглядел как жених, только-только сбежавший со свадьбы. У него в руках даже букет имелся. Белые розы, перевязанные красной лентой под цвет галстука.
Сердце забилось часто-часто – испуганно, загнанно. Неужели он ждет именно меня? Зачем? Сотни ответов пронеслись в голове, но ни один из них не казался правдивым. Стоять и дальше, подобно статуе, больше не могла. Сделав неуверенный, робкий шаг вперед, гулко выдохнула и свернула на дорожку, намереваясь пройти мимо. Просто не верила, что он приехал ко мне.
– Евгеша, – он не кричал, не говорил громко, но я услышала и замерла, так и не поравнявшись со следующим подъездом.
Обернувшись, не могла пересилить себя и подойти, но он и не ждал. Оттолкнувшись от автомобиля, сам направился ко мне, тогда как каждый его шаг равнялся стуку моего сердца. Страшно. Действительно страшно.
– Привет, это тебе. – Владимир протянул мне букет, и я взяла его, но скорее неосознанно, на автомате.
– Спасибо, – просипела, не узнавая собственный голос. Не понимала: зачем, почему, что это все значит? Но и сказать ничего внятного не могла.
– Ты куда-то собралась? Не к Рите? – спросил он, мягко улыбаясь.
– Нет. Мне нужно к коту сходить. В смысле, к бабушке. Кота покормить. – В голове полная каша, а он продолжает улыбаться, но не смеется надо мной. Все понимает, прекрасно видит, как мне неудобно.
– Давай подвезу тебя, – кивает Володя на автомобиль, а я теряюсь.
– Да нет, не надо. Я на автобусе. Тебе наверняка не по пути… – несу какую-то ахинею, хотя сама понимаю: будь он занят, не предложил бы поработать личным водителем.
– Мне по пути, Евгеша. С тобой мне по пути.
Шла за ним к машине, а сама пыталась спрятать за букетом глупую улыбку. Он до сих пор не внес ясности, не сказал, с чем связан его визит, но была уверена, что все объяснит. Это ведь Володя. Тот самый Володя, от которого сердце сладко замирает.
Он открыл для меня дверцу и, дождавшись, пока усядусь, самолично застегнул ремень безопасности. Боги, до чего это было приятно. И он так близко, что можно прикоснуться рукой.
Когда занял свое место, не спешил заводить мотор. Обернувшись, протянул руку на заднее сиденье и, словно фокусник, вытащил оттуда плюшевого медведя размером с откормленного кота.
– Это тоже тебе, – проговорил он тихо, а я уже не могла сдержать счастливой улыбки. С любовью прижимала к себе мягкую игрушку и боялась, что все еще сплю. Если сейчас проснусь, просто не переживу.
– Он очень красивый, – рассматривала я серого топтышку. Тедди – было вышито на его ноге английскими буквами.
– Это ты красивая, Евгеша, – произнес он с какой-то щемящей грустью, а мое сердце перестало биться, чтобы через долгие секунды заработать с утроенной силой. – Прости меня за вчерашнее, ладно? Я совсем не хотел тебя обидеть. Просто чертовски трудно подобрать правильные слова.
Даже не дышала, слушая его. Не хотела пропустить ни слова.
– Ты должна понимать, что я точно не тот человек, который тебе нужен…
– Ты мне нужен! – сказала я быстрее, чем вообще сообразила, что произнесла это вслух. Щеки загорелись. Да что там щеки! Ощущала, как пылают даже уши.
Он улыбнулся, смотря куда-то вдаль. Слишком печальным выглядело его лицо.
– Ты еще слишком молода, чтобы делать такие поспешные выводы. У тебя впереди целая жизнь.
– Владимир, я не маленькая, – ответила обиженно, крепче прижимая к себе плюшевого медведя.
Точно знала, чего, а точнее, кого хочу. Верила, что он именно тот самый, с которым до самой старости и даже после. Представляла, как будем вместе жить, вместе просыпаться по утрам и ужинать в уютной квартирке. И обязательно заведем кота – пушистого и наглого…
– Еще какая маленькая… – повернулся он ко мне, рассматривая с нежностью.
Вздрогнула, когда его ладонь прикоснулась к моей щеке и погладила. Он пропустил мои волосы сквозь пальцы, обнял затылок, а я не смогла сдержаться и застонала, прикрыв веки, настолько это было желанно, приятно, невыносимо прекрасно. Горячие губы коснулись моих, но этот поцелуй нельзя было сравнить с той моей жалкой попыткой. Совсем по-другому.
Он будто собирал губами мороженое – мягко, нежно, едва касаясь. Не пытался залезть языком – я сама приоткрыла рот, чтобы попробовать повторить его движения. Словно ешь спелый персик, но не вонзаешься зубами, а используешь только губы. До невозможности сладко. До полуобморочного состояния.
– Дыши, – шепнул он мне, а я наконец осмелилась открыть глаза. Вообще не верила в происходящее.
– Скажи, что ты не снишься мне. – Голос осип, и пришлось откашляться.
– Нет, не снюсь, – сдержанно улыбнулся мужчина. – Простишь меня за вчерашнее?
– Уже давно простила, – соврала я, пытаясь скрыть за букетом раскрасневшиеся щеки и бессовестно счастливый взгляд.
Боялась спросить о том, что означает этот поцелуй. Неужели теперь мы встречаемся? Нет, спросить напрямую – значит умереть прямо здесь. Хотела бы строить с ним отношения. Да, черт возьми! Я безумно, до трясущихся коленок хотела с ним встречаться!
– Куда едем?
– Ленинградская, 79.
Когда приехали по адресу, Владимир помог мне выбраться из машины. Он ухаживал за мной, и это было так по-настоящему, так невероятно, сказочно. Ощущала себя принцессой или леди. Не хотела его отпускать.
– Если хочешь, можешь зайти, – проговорила, старательно пряча взгляд. Не надеялась, что согласится, но Володя взял меня за руку и кивнул, когда посмотрела на него.
Наверняка нелепо смотрелись вместе. Он – такой статный, восхитительный в этом деловом костюме, и я – в кедах, потертых джинсах и футболке, но с медведем, рюкзаком и букетом цветов. Наверное, теперь и одеваться мне стоит иначе. Рядом с ним должна быть девушка в красивом платье и на каблуках…
– Будешь чай? – спросила, ощущая себя неловко.
Да, эта квартира разительно отличалась от тех хором, к которым привык Владимир. Даже сравнивать стыдно, но о том, что подумает о моей семье Володя, я как-то не размышляла, а теперь уже поздно. Разместив цветы в вазе, посадила медвежонка на подоконник. Они отлично смотрелись рядом.
– Да, спасибо. – Он присел за стол, а я ставила чайник и накладывала коту корм.
Серая меховая сосиска появилась на кухне как раз в тот момент, когда чайник закипел, а я закончила рассказывать о предстоящих экзаменах. Лениво мявкнув, Аристарх завалился около миски и сунул любопытную морду в корм, но ничего, кроме разноцветных подушечек, там не нашел.
– Только у меня к чаю ничего нет… – проговорила расстроенно. – Хотя нет! Подожди!
Сбегав в коридор, достала из рюкзака бутерброды. С видом победительницы выкладывала их на тарелку, тогда как Володя уже приготовил чай. Честно говоря, он просто залил кипятком пакетики и сахар, но его помощь я оценила.
– Мне нужно пробыть здесь до шести, – проговорила, усаживаясь на диван в гостиной. Чай был выпит, бутерброды с энтузиазмом съедены, а кот накормлен. Не думала, что такие простые вещи могут принести счастье. – Если тебе нужно идти, я пойму.
Владимир взглянул на часы и нахмурился:
– Да, мне уже действительно пора. Но, если ты не против, я заеду в шесть и отвезу тебя домой.
– Нет, не против. – Понимала, что выгляжу как настоящая дура, не переставая широко улыбаться, но привести лицо в порядок никак не удавалось.
– Разрешишь поцеловать тебя?
Я бы разрешила ему и намного больше.
Сейчас
Весь вечер я от Саши не отходила ни на шаг. Мужчина такой навязчивости не удивлялся, а если и удивлялся, то виду не показывал. Сидели у костра и ели самое вкусное в мире мясо под аккомпанемент Темкиной гитары. Парень пел, искоса поглядывая на Ритку, а та довольно улыбалась, вытягивая гладкие ножки ближе к огню.
Саша сидел рядом. Хоть и было несколько неудобно, но я облокотилась на него, прикрываясь своим парео. Прохладный ветер касался плеч, играл с волосами. Зябла, но в дом не уходила. Не желала оставаться одна ни на минуту.
Катька что-то щебетала Владимиру, который хоть и отвечал ей, но смотрел все равно на меня. Разместившись напротив, я отгородилась от него костром, но, выходит, этого недостаточно. Как бы ни пытался, не смутит. Не буду больше краснеть. Те времена, когда я забывала в его присутствии, как дышать, уже давно прошли.
– Давайте хоть выпьем. Все-таки мы молодцы. Даже Эдуард Генрихович сегодня прослезился… – рассмеялся Денис, обнимая Машку за плечо. Сразу и не заметила, что разбились по парам. Что ж, Катька – неплохой вариант.
– За взрослую жизнь? – подхватила Ритка.
– За взрослую жизнь, – проговорили хором и рассмеялись, хотя учебу в этом году закончили только мы шестеро.
– Саша, а чем ты занимаешься? – вдруг спросил Владимир, а мое сердце в страхе замерло. Пусть эгоистично, но не хотела, чтобы они общались.
– Держу сеть кофеен. Собственно, именно там мы с Женей и познакомились. – Сашка тепло улыбнулся, посмотрев на меня.
– Та самая кофейня, в которой ты работала официанткой? – уточнил этот гад, нахмурившись.
– Да. Только теперь я управляющая, – ответила с вызовом.
– Я и не сомневался, – ухмыльнулся Володя, но все же добавил: – Никогда не сомневался в твоих способностях.
Алкоголь я не пила, хотя и очень хотелось. Не самоубийца, чтобы мешать вино и успокоительное. Градус веселья повышался. Девчонки пели, танцевали, утягивая парней. Маргарите даже Сашу удалось поднять на ноги. От него зажигательного танца точно не ждала, но парень удивил. Его футболка полетела в меня, а я, недолго думая, накрыла ей плечи и спину. Сама танцевать уж точно не собиралась.
Катюха попыталась оголить и еще одного участника этого сабантуя, однако Володя на стриптиз не поддался. Ну и правильно. Нечего здесь сверкать своими мышцами. И без него хватает.
Ночь давно заняла небо. Сидела на ступеньках и рассматривала звезды. Здесь их можно было разглядеть намного лучше, чем в городе. Четкие желтые или белые точки – так и не поймешь. Разных размеров – они заполняли синее полотно, вырисовывая странные узоры. Никогда не могла найти созвездия. Просто не понимала всех этих соединений. Почему именно так, а никак иначе? Ведь кто-то же решил, как правильно, но можно ли ему доверять?
– А у нас объявление! – весело проговорил Саша, подавая мне руку.
Поднявшись, доверчиво прижалась к нему. Вообще, Саша часто зависал в нашей компании и был здесь своим, поэтому не расстроилась, когда услышала, что он решил сам поделиться новостью.
– Так-так, мы внимательно слушаем. – Марго подошла ближе и всучила мне в руки бокал с вином. Ну, подержать я его, конечно, могу, но пить точно не буду.
– На этой неделе мы с Евгенией переезжаем в столицу.
Раздались аплодисменты, сопровождаемые громким улюлюканьем. Улыбалась, искренне радуясь поддержке, но ровно до тех пор, пока не столкнулась взглядом с Маргаритой.
– И когда ты собиралась мне сказать? – обиженно прошептала подруга, утягивая меня в сторону. – Мы ведь вместе собирались ехать.
– Планы поменялись буквально вчера, – ответила честно. – Саша предложил мне поехать с ним. Он хочет купить там квартиру, собирается расширяться.
– А ты?
– А я поеду вместе с ним и помогу на первых порах, пока не найду работу. Мы так же будем видеться с тобой, гулять вместе, просто жить…
– Просто жить мы будем отдельно, – перебила меня подруга. – Отлично.
– Рита, ты перегибаешь с обидой. Если помнишь, то это я должна на тебя обижаться. И до сих пор обижаюсь, между прочим.
– Ну, прости, что хотела как лучше! – тут же вспыхнула она.
– Как лучше для кого? Для него? Я понимаю, что он твой брат, но я для тебя вроде как тоже не чужой человек. При всей моей к тебе любви, скрывать такое было самым глупым твоим поступком, – наконец высказала я ей свое отношение к этой ситуации.
– Я дала ему слово, – обреченно ответила она.
– Что? – переспросила, не веря в то, что услышала.
– Я дала ему слово, что не расскажу тебе о его приезде. Володя попросил меня молчать…
– Девчонки, а чего вы тут шушукаетесь? – влез Тема, а я была готова прибить его в этот момент.
Хотела ли я знать, зачем эти глупые тайны понадобились Владимиру? Определенно хотела. Желала понять, что он затевает. Конечно, лучше быть готовой ко всему, но тот, кто предупрежден, тот вооружен, а себя я сейчас ощущала перед ним полностью нагой.
– Саш, пойдем спать? – прошептала я парню, целуя его в губы.
– Пойдем. Если честно, день сегодня был жуткий.
Попрощавшись со всеми, мы зашли в дом и поднялись на второй этаж. В спальне было значительно теплее. Сашка включил телевизор, а я, запершись в ванной, сходила в душ и переоделась. Сон как рукой сняло, хотя и мылась под теплыми струями.
Когда вышла из санузла, диктор рассказывал о последних новостях, а Саша сладко спал, обняв одну из подушек. Улыбалась, рассматривая его спящую моську. Веки беспокойно подрагивали. Наверняка опять работа снится. Последнее время к нему во сне часто приходили кошмары в виде пожарной инспекции, налоговой и роспотребнадзора. Как и всегда, волновался перед открытием новой кофейни, но мы уже не раз через это проходили. Все, как и всегда, будет хорошо.
С трудом вытащив из-под мужчины одеяло, улеглась и накрыла нас. Прижималась к его спине, обнимая. Вдыхала аромат сладкого парфюма. Почему-то мне всегда казалось, что от него пахнет конфетами или жвачками – теми, из детства.
Представляла, как откроемся. Как буду ходить по собеседованиям и выбирать из нескольких десятков журналов, где именно хочу работать.
Всегда знала, что на телевидение не пойду, даже если будут уговаривать и предлагать миллионы. Камера и я – две вещи, которые совершенно не совместимы. Эта Ритка может свободно себя чувствовать, рассказывая о погоде и вещая о каком-нибудь важном событии, а я… Максимум, на что способна, так это взять интервью и оформить статью. Спрашивается, что я забыла в журналистике? Когда поступала, мне было все равно, куда и зачем. Ритка пошла, и я пошла. Тогда все мои мысли были заняты самобичеванием и жалостью к себе.
Сон не шел. Вертелась, крутилась, но уснуть не могла. Вскоре тишину разрезали вполне понятные звуки из соседней комнаты. Даже думать не хотела о том, кто именно с пользой проводит время. Лишь бы предохранялись.
Поднявшись с постели, накинула кофту, чья длина заканчивалась ниже колен. По лестнице спускалась тише мыши. Хотела немного поплавать, привести в порядок мысли, а там и сон придет – я была в этом уверена.
Входная дверь еле слышно скрипнула, когда выходила во двор. Снаружи уже никого не было. Между бассейном и беседкой горел одинокий фонарь, о который бились белые мотыльки. Где-то квакали лягушки и пели кузнечики. В воздухе до сих пор пахло костром. Приятный запах.
Скинув кофту на один из стульев, аккуратно спустилась по лестнице в воду. Все еще теплая – нагретая за день. Именно такая, какая нужна.
Вдоволь наплававшись, немного поныряла и перевернулась на спину. Максимально расслабившись, закрыла веки. Ровный вдох, тихий выдох. Конечно, вода не держала тело, как было бы в море, ноги все время тянуло вниз, но такая терапия восстановила нервы и сделала пульс ровным. Таким, каким он и должен быть.
Дверь за моей спиной скрипнула, а я чертыхнулась и обернулась. Владимир стоял у бассейна.
О проекте
О подписке