4 глава

Утром я еле встала. Всю ночь не могла сомкнуть глаз, а когда всё же забывалась коротким сном, в сновидениях образ Жени сменялся лицом Николая, а потом откуда-то вылетал Чернокрыл. Когда я узнаю его тайну? Да и узнаю ли?

Маша расчёсывала волосы, глядя в окно.

– Марьям!

– А?

– Я хотела спросить…

Она присела на диван около меня.

– И о чём же?

– Этот Кот, который… приходил к тебе в день превращения, он твой парень?

Она тяжело вздохнула.

– Я и сама не знаю… Да вон он! ― указала она на парня за окном. Симпатичный вроде. Шатен, невысокий, карие глаза. ― Его зовут Никита. Он мне уже полгода нравится…

– А ты ему?

– Я не спрашивала… Как-то так получилось, что мы общаемся, только когда становимся кошками… Но нас ведь тянет друг к другу! Это судьба!

– И ты даже не пыталась заговорить с ним?

– Да мне вроде не до того пока, ― смущённо промолвила она.

– А ты не боишься, что… залетишь от него?

– Пока я в образе кошки, этого не должно произойти… Да я и вообще не знаю, случается ли здесь такое, ведь сюда все попадают в возрасте девятнадцати лет, рождённых здесь детей я не встречала…

– Понятно… ― протянула я.

После завтрака мы отправились к Максиму Петровичу. Марьям нужна была новая подушка, а мне нечем было заняться.

Она зашла в кабинку, а дедок защёлкал кнопками. Он выглядел усталым, и я решилась спросить:

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Да, ВО-1121. Смотрите: вот эта кнопка сохраняет изображение, используя рычаг, нужно перенести его в соседнюю машину, а вот эти три очищают память для следующего предмета…

Я быстро вошла во вкус. Я с детства обожаю всякие механизмы, любимой моей игрушкой был старый карманный фонарик, я могла разобрать и собрать его с закрытыми глазами…

Дед внимательно наблюдал за моей работой, и сам собой завязался разговор:

– Скажите, а Вы сейчас не превращаетесь?

– Нет, слава Насмешнику, я свободен от этого. Превращения ― это реакция подсознания на незнакомую среду, они помогают выжить. А я не выживаю, я живу.

– А кем Вы были раньше?

– Котом.

– То есть мой предок был Волком?

– Да, твоя бабушка была Волчицей. Проклятие, перемещающее людей сюда, работает через поколение.

– Подождите, Вы знали мою бабушку?!

– Видел пару раз, мы ведь примерно одного возраста…

– А что будет с моей младшей сестрой? Она тоже попадёт сюда?

– Может, да, а может, и нет… я не знаю. По-разному бывает.

У меня была ещё целая куча вопросов, но Марьям уже вернулась, и мы отправились домой…

У дома прогуливалась молодая Кошка. Крашеная блондинка, вся в розовом. Почему-то она мне сразу не приглянулась.

– Ой, Марьям, я хотела попросить, чтобы ты отвела меня к своему дедушке! У меня закончились все ручки, и теперь мне нечем писать любовные послания!

– Привет, Лариса. Мне не хочется возвращаться … Я тебе запасную свою дам, хорошо?

Девушка с легкостью согласилась и напросилась на чай. По-моему, ручка ей и не нужна была…

Она очень много и громко говорила. В основном о парнях. Наверное, её больше ничего и не интересовало. Упомянула она и о Николае:

– Вы видели этого Ягуара? Такой душка!

– Нет, а как его зовут? ― спросила Маша.

– Кажется, Коля. Я прям как увидела его, сразу влюбилась! Высокий такой, накачанный…

– Понятно.

Я молчала и сердилась. Да, как же, влюбилась она! Не умеют такие влюбляться…

К счастью, Маша тоже от Ларисы скоро устала и выпроводила её.

Мы легли, но спать мне не хотелось. Я лежала, глядя в потолок. В голове крутились какие-то мысли, но я за ними не следила, пусть себе крутятся… Вскоре я услышала далёкие раскаты грома. Сначала решила, что мне показалось, но они приблизились. Замелькали и молнии. Я зажмурилась от самой яркой, да так и не стала открывать глаза. Пошёл дождь. Еле заметный вначале, он усиливался и стал ливнем. Гроза закончилась, и под стук дождя по крыше я уснула…

А утром в поселении появился незнакомец. Помыв посуду, я возвращалась к костру. И увидела, что Марьям говорит с каким-то юношей. Он сразу привлёк моё внимание. Старше всех, кого я видела здесь ― лет двадцать семь-двадцать восемь. Джинсы и чёрная идеально выглаженная рубашка ― просто и элегантно. Длинные тёмные волосы собраны в аккуратный хвост. Высокий. Кажется, он довольно уверен в себе. Держит себя спокойно, даже расслабленно.

– Нам нужна одна вещь, и только ваш дедушка, уважаемая Кошка, в силах помочь, ― услышала я. Очень приятный голос ― бархатистый такой…

– Да, конечно, я помогу. Отправимся сразу после обеда, ― вежливо улыбнулась Марьям и ушла. А юноша, будто бы почувствовав мой взгляд, обернулся.

Меня поразили его глаза. Чёрные. Нереально чёрные. Той крайней степени черноты, которая является абсолютным отсутствием света. Как космос. Как чёрная дыра. Да, именно как чёрная дыра. Этот взгляд поглощал и растворял. Я будто бы не существовала в это мгновение. Ничего не существовало ― ни Лилеи, ни Земли далеко-далеко, ни Марьям, ни Арины, ни Коли… Была лишь пустота. И его глаза.

Чтобы прийти в себя, мне пришлось встряхнуть головой. А он улыбнулся и подошёл ко мне:

– Здравствуйте, моё имя Глеб, а Вас как зовут?

Он протянул мне ладонь, и я, улыбнувшись в ответ, подала свою:

– Кира.

Он поцеловал мою руку, отчего я покраснела. Определённо, есть в нем что-то необыкновенное…

Марьям выглянула из окна:

– Кир, я не могу найти свою помаду перламутрового оттенка, ты случайно не видела?

– Сейчас поищем, ― отозвалась я и сказала Глебу:

– Мне пора.

– Но Вы же пойдёте к деду Марьям сегодня?

– Да, мне нужно кое-что… А как Вы угадали?

– Сразу видно, что вы подруги, ― ответил он. ― До вечера.

Помаду мы нашли быстро. Из окна я увидела, что Глеб сел у костра, и рядом тотчас же пристроилась Лариса:

– Привет, меня зовут Лариса, но для тебя Лара, а лучше Ларочка! Как тебе наш лагерь? А здесь ещё и лес замечательный! Может, пройдёмся? Только ты и я, а?

Её рука уже скользнула змеёй к нему на плечо. Мне нестерпимо захотелось задушить её… Стоп! А с чего бы это вдруг?! Может… Ну…Я ведь просто не люблю таких людей! Характер у неё отвратительный… Ведь не из-за Глеба же! Конечно, нет!

Он тем временем деликатно снял её руку с плеча и спокойно произнес:

– Извините, уважаемая Лариса, не знаю, как Ваше отчество. Мне хотелось бы побыть одному.

Она обиженно встала. Что, съела?! Коза!..

Все Одиночки жили в общежитии. Все кроме меня, потому что мне повезло с Машей. Когда мы нашли ещё и её тени и румяна, которые обнаружились под кроватью, и она накрасилась, мы решили немного прогуляться. У дома Одиночек болтали Арина и Коля, но увидев нас, они тотчас замолкли.

– Привет, Арина, здравствуй, Коля, ― поприветствовала их Марьям. Коля ответил, но тут же торопливо добавил:

– Ладно, я пойду, ещё столько дел…

А Арина тихонько спросила:

– Он до сих пор тебе…

Но Маша её перебила:

– Нет, конечно, но от прошлого даже здесь никуда не деться…

– Но ты же вроде сейчас не одна?

– Не совсем… Мне нравится Никита, но…

– Да-да, вечно у тебя какие-то «но…»

– А ты всегда недолюбливала мои влюблённости…

– Потому что они случались по десять раз в году…

– Как ты тогда сказала… «Опять ты фанатеешь от кого-то»…

– Да. Ты всегда была такой…

Кажется, они совсем забыли о моём присутствии. Ну ладно, пойду погуляю пока, чужие разговоры подслушивать нехорошо… Но я все равно пока что ничего не поняла из их разговора. Ну, кроме того, что все трое давным-давно знакомы. Задумавшись, я шла, куда глаза глядят, и вздрогнула от голоса Коли:

– Привет!

– Привет. Да ведь только что виделись, ― пожала плечами я.

– Не успел поздороваться, ― улыбнулся он. Он сидел на поваленном дереве и что-то там строгал перочинным ножиком.

– Такие-то у тебя дела? ― взглянула я на деревяшку в его руках и села рядом.

– Меньше народу ― больше кислороду.

– Могу и уйти.

– Да сиди, я ж не про тебя.

– А чем тебе Марьям-то не угодила? И откуда вы все знакомы?

– Учились в одном классе.

– Да? Как интересно! Дружили?

– Арина хорошая девчонка, ― уклончиво ответил он.

– А Марьям?

– Мы мало общались.

– Почему? Что с ней не так?

– Просто не общались, и всё. Повода не было.

Пора менять тему…

– Что это будет? ― указала я на деревяшку.

– Кораблик. Если захочешь, тебе подарю, когда закончу.

– Да, было бы здорово! Ладно, я пойду…

– Много дел? ― понимающе усмехнулся он.

– Да-да, и как это ты догадался? ― подхватила я.

После встречи с Машей он был слегка угрюм и погружён в свои мысли, а сейчас глаза ожили, и он расхохотался.

– Ну давай, до встречи!

– Пока!

Отойдя на пару шагов, я вдруг увидела Глеба. Он пристально смотрел на меня. Ведь сидел же у костра… Что ему делать здесь, на другом конце поселения? Заметив мой вопросительный взгляд, он лишь усмехнулся и скрылся за деревьями…

Через пару часов мы уже стояли в кабинете Максима Петровича.

Первым в кабину зашёл, конечно, Глеб. Это ведь он попросил помощи, значит, у него было важное дело…

Марьям болтала с дедом, он ворчал, что ему не дают сосредоточиться. А я тихо выскользнула из комнаты. Из зала послышалось вежливое покашливание Насмешника, но Он не попытался меня остановить, а потому я продолжила путь.

Коридор был огромен. Высокий потолок сиял сам по себе, других источников света не было видно. Каждое окно отражало новый пейзаж. Может, это были просто волшебные картины, а может, проходы в другие миры… Почему бы и нет, Он ведь бог всё-таки!

Больше всего мне понравился цветущий сад. Прогнувшиеся от тяжести фруктов ветви были усыпаны цветами, а трава поражала своей свежестью и яркостью. Невозможно было определить, какое там время года ― весна, осень, лето? Или этот сад не подвержен течению времени?

Пушистый ковёр скрадывал звуки шагов, а потому я вздрогнула, когда над ухом раздался тихий голос Глеба:

– Красиво, не правда ли? Рамбези всегда отличалась великолепием…

– Вы знаете, где это? ― переспросила я, обернувшись к нему.

– Да, я бывал там… Давно.

– Но что это за окна? Телевизоры? Порталы?

– Как бы объяснить… Скорее, они похожи на компьютеры. С их помощью Мом может влиять на другие миры, либо просто наблюдать за их жизнью, ― пояснил он.

– Мом?!

– Да. Его имя мало кто знает, но за девять лет открываются и не такие тайны.

Он усмехнулся, но в голосе послышалась печаль.

– Девять лет? И что же Вы делали здесь так долго?

– Жил. Искал. Учился. Да мало ли…

Он отвернулся к окну. Мне стало вдруг так жаль его.

– Мне кажется… Вы страдаете?

– Можно сказать и так… Здесь довольно… одиноко.

– Неужели Вы не нашли друзей за столько лет?

– Те, кто могли стать моими друзьями, уже ушли… А я всё ещё здесь.

Сочувствуя, я коснулась его руки, но тут дверь в зал распахнулась.

– Глеб, зайди, ― приказал Насмешник.

Он улыбнулся и шагнул к двери.

– Не ждите. Ах да, ― он достал розу нежно-сиреневого цвета. ― Это Вам, прелестная Кира. До свидания.

– А оно будет? ― не удержалась я.

– Несомненно.

Вечером, после того как я умылась у озера, Марьям встретила меня хитрой улыбкой.

– Поболтаем?

– О чем это? ― удивилась я.

– Или о ком?..

Так. Кажется, я догадываюсь, о ком она.

Я села на диван, и она тут же пристроилась рядом.

– Тебе не кажется, что он слегка староват для тебя?

– А причём тут я вообще? Между нами ничего нет!

– Так уж и ничего? ― покосилась она на сиреневую розу, заботливо поставленную в вазу. ― Думаешь, я не видела, как он этот цветочек у деда получил?

– А причём тут я? ― повторила я раздраженно. ― Я не Лариска, на шею ему вешаться не собираюсь.

– Ревнуешь?

– Нет! ― вскрикнула я. Она торжествующе улыбнулась. ― То есть нет, ― повторила я уже спокойней. ― А ты не видела, что за вещь была ему нужна?

– Она была упакована в плотную бумагу…

– Но ведь предметы появляются постепенно, ты должна была увидеть!

– Я с дедом разговаривала… Значит, Глеб тебе всё же интересен?

– Ну… Он неплохой человек.

– А как парень?

– Не знаю. Да и хватит о нём! Расскажи лучше про Арину. И про Колю.

– А что про них говорить? С Ариной мы дружим с первого класса. Вернее, дружили. В последнее время мы мало общались, она после девятого класса уехала, а я до одиннадцатого училась… Она очень… как бы сказать… настоящая.

– Как это?

– Она искренняя, светлая, открытая… Вся на виду, но так часто удивляет чем-то… нестандартным…

– Хорошо, а что с Николаем?

– А что с ним?

– У вас ведь что-то было?

– У НАС ничего не было.

– В каком смысле?

– Ему наплевать на меня, ― нахмурилась она и тут же добавила сердито: ― И мне на него!

– Ты его любила?

Помолчав немного, она призналась:

– Четыре года. Но это было глупо! Мне было восемь лет, когда я в него втюрилась!

– Для детей время идет совсем по-другому… Четыре года!

– Мой личный рекорд… Да он и потом мне слегка нравился… А что, ты влюбилась? ― подозрительно покосилась она на меня.

– Нет, вроде бы… Мы просто общаемся.

– Не надо!

– Почему? Ревнуешь?

– Нет, но он… Ловелас. И в нем нет ничего особо интересного…

– За что же ты его любила тогда? ― я недоверчиво склонила голову набок.

– Он красивый… А как держит себя… Чертовски обаятелен и сексуален.

– Хм. Не знаю. Мне почему-то кажется, что ты его не знаешь потому, что даже не пыталась узнать…

– Может быть. Всё, пора спать!

Она тут же улеглась и выключила свет, не оставив мне ни малейшего шанса продолжить разговор.