Цитаты из книги «Славянские древности»

Настоящую письменность славяне узнали только в IX веке от апостола Константина – Кирилла, посланного около 863 года вместе с Мефодием в Великую Моравию крестить тамошних славян и составившего для этой цели специальное письмо, которым он и его ученики писали славянские переводы священного писания и книг церковной службы61. В филологической литературе долго шел спор о том, какой из известных двух видов старославянской письменности был более древним или каким именно писали Константин и его друзья62. Ныне такой более древней славянской письменностью считают так называемую глаголицу, которая из Македонии распространилась в Моравию, Паннонию, Чехию, Хорватию и Сербию, но сохранилась только в западной оконечности Балканского полуострова. В других местах она была повсюду заменена новой, более легкой, письменностью, так называемой кириллицей, составленной в Болгарии из обычной греческой письменности в начале X века63.

читаем уже в текстах XI и XII веков, на Руси же из этих людей создавались бродячие труппы так называемых скоморохов (скоморохи, игроки, гусельники), которые были, конечно, не только бродячими музыкантами, но и комедиантами, акробатами, плясунами, фокусниками со всеми привлекательными и непривлекательными качествами подобных людей.

Типичный древнеславянский оркестр состоял из дудочника (флейтиста), барабанщика (альтиста) и гусляра.

То, что славянский пастух уже в X и XI веках носил свирель или флейту, подтверждается древними рисунками; выражение «пастырiе свиряюще» является также одним из древних в славянской литературе, так как встречается дважды в «Житии св. Наума» X века

достаточно известны музыкальные инструменты, на которых играли славяне в X и XI веках или которые им были по крайней мере известны. Во время упоминавшихся уже субботних развлечений и на празднествах, а также на свадьбах и похоронах обычным инструментальным аккомпанементом был оркестр из четырех инструментов, которые следует считать инструментальной основой славянской музыки: труба, свирель, бубен и гусли.

Однако весьма вероятно, что на празднествах, в частности во время пиршеств на княжеском дворе, специальные певцы пели такие панегирические песни. К ним относился, по-видимому, и мифический Боян конца XI – начала XII века, о котором неоднократно упоминается в «Слове о полку Игореве» и который воспевал славу и печаль русской земли в боях с половцами, перебирая при этом струны лютни43.

В различных церковных проповедях и поучениях, о важности которых для ознакомления с концом славянского язычества я уже говорил выше (с. 380), в частности в русских проповедях, которых сохранилось больше всего, постоянно звучит жалоба на то, что русский народ в определенные дни недели (в субботу), а также во время различных годовых празднеств собирается на деревенской площади или за деревней для разнузданных увеселений, на которых много пьют, пируют, предаются суевериям и занимаются жертвоприношениями рожаницам, феям и другим бесам, но больше всего пением, плясками и музыкой. Церковь безуспешно пыталась искоренить это «бесовское» или «сатанинское» пение и пляски40

Ни один вид развлечения славяне не любили так, как песню, пляску и музыку. Еще и ныне славянин любит пение, он поет в радости и в печали, во время работы и отдыха. Тысячелетия тому назад пели постоянно, вероятно, больше, чем теперь, на свадьбах и на похоронах, на общественных и семейных празднествах38.

Во-вторых, как только началось художественное воздействие на славян Византии, Востока и Германии, мы видим столь быстрое восприятие его сначала в имитациях, а позднее в самостоятельном творчестве

Древность и непосредственность моравско-словацких вышивок свидетельствуют о многовековой традиции, и их можно было бы возводить вплоть до языческих эпох, даже если бы о них не было прямых данных того времени1.