Цитаты из книги «Как слушать музыку»

Switched-on Bach» американки Венди Карлос

Мы называем «современными» литературу и поэзию, которые были созданы в течение последних полутора-двух десятилетий. Приблизительно то же с другими искусствами, хотя скорость «старения» может у них отличаться.

каверы всегда осознанно вторичны относительно оригинала и позволяют себе куда больше свободы, соавторства, перепридумывания. В классике же оригинал отсутствует как таковой, и исполнители стараются максимально точно сыграть текст, но находят при этом способ привнести в свою трактовку особое художественное содержание.

Музыка может быть простой и сложной ероятно замысловатой. Может быть вульгарной и изысканной. Может быть популярной или странноватой, «не для всех».

миниатюрным жанрам. В их камерной прелести можно было найти отдохновение от больших сюжетов и отразить новое чувство времени: его разбитость, разрозненность.

Значение ритма стало огромным: в поздних бетховенских симфониях ритмические фигуры начинают играть роль тем. Что это значит? Наш слух привык к тому, что самое яркое в музыке — именно мелодия: для нас запомнить музыку означает напеть её. Но начиная со знаменитой Пятой симфонии, которая открывается угрожающим «стуком в дверь», короткие, врезающиеся в память ритмоинтонации у Бетховена обращают на себя большее внимание, чем мелодии, на которые они наложены. Мы запоминаем музыку и увлекаемся ею, привлечённые не столько мотивом, сколько битом и пульсом.

Получилась четырёхчастная конструкция «быстро быстро»: это и есть будущая симфония.

Тогда этот новый вид музыки получил название «симфоническая поэма» и оказался следующей ступенькой в эволюции музыкального сознания. Вместо четырёх частей «старой» симфонии — одна. Вместо абстрактной «чистой музыки», не опирающейся ни на какие конкретные образы — поэтический или литературный костяк. Симфонические поэмы могли даже иметь словесные предисловия, как книги или спектакли. А назывались они «Орфей», «Гамлет» или «Прометей»: то есть, заранее, при помощи названия, объясняли слушателю, о чём именно пойдёт речь в музыке.

В то же время в немецкой философии середины XIX века появился важный взгляд на историю человечества. Согласно ему, историче

ступени сменяют одна другую, словно тезисы в доказательстве. Вот одна ступень — это исходный тезис. Она рождает реакцию на саму себя — это антитезис, противоположный исторический феномен. Они вступают в конфликт и поднимаются на новый уровень; там тезис и антитезис приходят к примирению и соединению — это синтез. Из этого следовало, что процесс истории не хаотичен, а упорядочен и направлен. Каждая следующая его ступень — прогрессивнее (а значит лучше) предыдущих и приближает человечество к цели — «сознанию свободы». https://www.youtube.com/watch?v=15FFTHQMkqM Если применить ту же логику к музыкальной истории, то мы получим систему, в которой каждая следующая музыкальная эпоха «прогрессивнее» предыдущей. А долг музыканта — не принести удовольствие публике, а приблизить новый эволюционный этап, сделать ещё шаг на пути вперед.