Глава 2
Счастливого рождества

Джо проснулась первой, когда наступил седой рассвет рождественского утра. У камина не висели носки, и она почувствовала себя такой же разочарованной, как когда-то давно, когда её носочек упал, потому что был переполнен подарками. Потом она вспомнила про обещание мамы и, запустив руку под подушку, вытащила маленькую книжку в тёмно-красной обложке. Она была ей хорошо знакома – это была прекрасная старая история о лучшей жизни, когда-либо прожитой на земле, и Джо почувствовала, что это настоящий путеводитель для любого паломника, отправляющегося в долгий путь. Она разбудила Мэг, пожелав ей счастливого Рождества, и предложила ей тоже посмотреть, что у той под подушкой. Оттуда была извлечена зеленоватая книга, с такой же открыткой внутри и несколькими пожеланиями, благодаря которым они так любили мамины подарки. Через некоторое время проснулись Бет и Эми, которые тоже порылись под подушками и нашли свои книжечки, одну серого цвета, а другую – голубого, и все они принялись их рассматривать и обсуждать. Близился день, и небо на востоке розовело.

Несмотря на некоторое тщеславие, по натуре Маргарет была доброй и благочестивой, что непроизвольно влияло и на сестёр, особенно на Джо, которая очень нежно её любила и слушалась, потому что она никогда не попрекала их понапрасну.

– Девочки, – серьёзно сказала Мэг, переводя взгляд от взъерошенной головы рядом с собой к двум маленьким чепчикам в соседней комнате. – Мама хочет, чтобы мы читали, любили и берегли эти книги, и мы должны начать это делать прямо сейчас. Раньше мы добросовестно выполняли эту обязанность, но с тех пор, как папа ушёл на войну и тяготы, связанные с ней, выбили нас из колеи, мы стали многое делать спустя рукава. Вы можете поступать, как вам угодно, но я буду держать свою книгу на столике рядом с кроватью и буду читать понемногу каждое утро, как только проснусь, ведь я знаю, что это пойдёт мне на пользу и будет поддерживать меня в течение дня.

Затем она открыла свою новую книгу и начала читать. Джо обняла сестру и, прислонившись щекой к её щеке, тоже приступила к чтению с кротким выражением, которое так редко можно было увидеть на её беспокойном лице.

– Какая же Мэг хорошая! Эми, давай тоже последуем их примеру. Я помогу тебе со сложными словами, а они объяснят нам то, что мы не поймём, – прошептала Бет, впечатлившись красотой книг и примером сестры.

– Я рада, что моя книга голубая, – сказала Эми, а потом в комнатах стало очень тихо, лишь бесшумно переворачивались страницы, и свет зимнего солнца просачивался в окна, чтобы прикоснуться к светлым головам и серьёзным лицам, будто поздравляя девочек с Рождеством.

– А где мама? – спросила Мэг, когда полчаса спустя они с Джо сбежали вниз, чтобы поблагодарить маму за подарки.

– Бог её знает. Какой-то бедолага приходил милостыню просить, и ваша мама сразу пошла посмотреть, что ему нужно. Никогда ещё не было на свете женщины, которая так же раздавала еду и питьё, одежду и дрова всем нуждающимся, – ответила Ханна, жившая с семьёй с момента рождения Мэг и которую все считали скорее другом, чем служанкой.

– Думаю, она скоро вернётся, поэтому можете подогревать пирожки и накрывать на стол, – сказала Мэг, осматривая подарки, которые хранились в корзине под диваном, готовые к вручению в нужное время. – А где же флакончик одеколона от Эми? – спросила она, когда не обнаружила в корзине одеколон.

– Она вынула его минуту назад и пошла повязать на него ленту или что-то в этом роде, – ответила Джо, которая ходила по комнате, пританцовывая, чтобы немного разносить новые армейские ботинки.

– Как красиво смотрятся мои носовые платки, правда? Ханна выстирала и выгладила их для меня, а я сама вышила на них метки, – сказала Бет, с гордостью глядя на несколько неровные буквы, которые стоили ей большого труда.

– Благословенное дитя! Она взяла и вышила на них «мама» вместо «М. Марч». Как забавно! – воскликнула Джо, рассматривая один из платочков.

– А что? Разве это неправильно? Я подумала, что так будет лучше, потому что у Мэг такие же инициалы – М. М., а я не хочу, чтобы этими платками пользовался кто-то, кроме мамы, – смутившись, сказала Бет.

– Всё в порядке, дорогая, и это очень хорошая идея, к тому же вполне разумная, потому что теперь никто не ошибётся. И ей будет очень приятно, я знаю, – сказала Мэг, хмуро посмотрев на Джо, и улыбнулась Бет.

– А вот и мама. Прячем корзину, быстро! – воскликнула Джо, когда хлопнула дверь и в зале послышались шаги.

Эми поспешно вошла в комнату и выглядела довольно смущённой, когда встретила ожидавших её сестёр.

– Где ты была и что это у тебя за спиной? – спросила Мэг, удивившись, увидев, что обычно ленивая Эми сегодня так рано вышла из дома, судя по её капору и плащу.

– Не смейся надо мной, Джо! Я не хотела, чтобы кто-то узнал раньше времени. Я хотела только поменять маленькую бутылочку на большую, и я отдала все свои деньги, чтобы купить её, я правда постараюсь больше никогда не быть эгоисткой.

Эми показала красивый большой флакон, заменивший дешёвый, и выглядела такой серьёзной и смиренной в своём маленьком усилии вести себя достойно, что Мэг тут же обняла её, а Джо назвала её «молодцом», в то время как Бет подбежала к окну и сорвала свою лучшую розу, чтобы украсить этот роскошный флакон.

– Понимаете, мне стало стыдно за свой подарок сегодня утром после того, как я почитала книгу и мы поговорили о том, как важно быть хорошими, поэтому, как только я встала, я побежала в магазин за углом и поменяла флакон, и я так рада, потому что мой подарок теперь самый красивый.

После того как снова хлопнула входная дверь, корзина отправилась под диван, а проголодавшиеся девочки поторопились к столу.

– Счастливого Рождества, мамочка! Желаем встретить ещё много таких праздников! Спасибо тебе за книги. Мы уже прочли немного и будем читать эти книги каждый день, – хором воскликнули они.

– Счастливого Рождества, доченьки! Я рада, что вы сразу начали их читать, и надеюсь, что продолжите это делать и впредь. Но прежде чем мы сядем за стол, я хочу кое-что вам сказать. В доме неподалёку отсюда лежит бедная больная женщина с маленьким новорождённым ребёнком. Шестеро детей жмутся друг к другу в одной постели, чтобы не замёрзнуть, потому что у них нет дров. Им нечего есть, и старший мальчик пришёл сказать мне, что они страдают от голода и холода. Девочки мои, вы отдадите им свой завтрак в качестве рождественского подарка?

Все они были необычайно голодны, прождав мать почти час, и на минуту все замолчали, но лишь на минуту, потому что Джо порывисто воскликнула:

– Я так рада, что ты пришла до того, как мы начали завтракать!

– Можно я пойду и помогу отнести всё бедным детишкам? – нетерпеливо спросила Бет.

– Я возьму сливки и булочки, – добавила Эми, решительно отказываясь от угощения, которое ей нравилось больше всего.

Мэг уже упаковывала гречневую кашу и складывала хлеб в одну большую тарелку.

– Я знала, что вы поступите именно так, – сказала миссис Марч с довольной улыбкой. – Вы все поможете мне, а когда мы вернёмся, то будем завтракать хлебом с молоком, а к обеду наверстаем упущенное.

Вскоре всё было готово, и процессия двинулась в путь. К счастью, было ещё довольно рано, и они шли по закоулкам, поэтому мало кто их видел, и никто не посмеялся над этой странной компанией.

Они вошли в бедную, пустую, убогую комнату с разбитыми окнами, потухшим камином, рваным постельным бельём, больной матерью, плачущим ребёнком и оравой бледных, голодных детей, свернувшихся калачиком под одним старым одеялом, пытаясь согреться.

С каким же изумлением распахнулись большие глаза и заулыбались синие губы, когда девочки вошли!

– Ах, mein Gott!^[7] Это добрые ангелы явились к нам! – сказала бедная женщина, заплакав от радости.

– Какие странные ангелы в капорах и варежках! – сказала Джо и всех этим рассмешила.

Через несколько минут и правда могло показаться, что в этом бедном жилище поработали добрые духи. Ханна, которая принесла дрова, развела огонь и заткнула разбитые стёкла старыми шляпами и собственным плащом. Миссис Марч накормила мать овсянкой с чаем, утешая её обещаниями помощи, пока переодевала ребёнка так нежно, как будто он был её собственным.

Тем временем девочки накрыли на стол, усадили детей вокруг очага и накормили их, как голодных птенцов, смеясь, разговаривая и пытаясь понять их смешной ломаный английский.

– Das ist gut! Die Engelkinder!^[8] – восклицали бедняжки, пока ели и согревали свои багровые руки у уютного огня.

Девочек никогда раньше не называли ангелочками, и им это было очень приятно, особенно Джо, которую с самого рождения все считали проказницей^[9]. Это был очень приятный завтрак, хоть им и не досталось ни крошки. И когда они ушли, оставив уют позади, полагаю, что во всём городе не нашлось бы кого-то веселее, чем четверо голодных девочек, пожертвовавших своим завтраком, довольствуясь хлебом с молоком в рождественское утро.

– Это и значит любить ближнего больше, чем самого себя, и мне это нравится, – сказала Мэг, когда они раскладывали подарки, пока мать наверху собирала одежду для бедняжек Хюммель.

Не бог весть какое роскошное зрелище, но в эти несколько свёртков было вложено так много любви, а стоявшая на столе высокая ваза с красными розами, белыми хризантемами и вьющимися стеблями придавала ему весьма элегантный вид.

– Она идёт! Начинай, Бет! Открывай дверь, Эми! Троекратное «ура» в честь мамочки! – воскликнула Джо, подпрыгивая на месте, в то время как Мэг пошла проводить маму к почётному месту. Бет заиграла свой самый весёлый марш, Эми распахнула дверь, а Мэг с большим достоинством ввела мать под руку в комнату. Поражённая, растроганная миссис Марч улыбалась, рассматривая подарки дочерей глазами, полными слёз, и читая прикреплённые к ним записочки. Туфли она надела сразу, а новый носовой платок, надушенный одеколоном Эми, сунула в карман; розу приколола к груди, а красивые перчатки пришлись ей впору. Было много искренних слов любви, смеха и поцелуев в той нехитрой манере, которая делает семейные праздники такими приятными, такими милыми, что о них вспоминают ещё долгое время спустя; а затем все принялись за работу.

Утренние благотворительные мероприятия и церемонии заняли так много времени, что остаток дня был полностью посвящён подготовке к вечернему празднеству. Девочки были ещё слишком юными, чтобы часто посещать театр, и недостаточно богатыми, чтобы тратить много денег на свои спектакли, но постоянно ломали голову над тем, как сделать всё необходимое для домашних представлений. Некоторые их изобретения были очень хитроумными: картонные гитары, старинные лампы из старомодных маслёнок, оклеенных серебряной бумагой, роскошные одеяния из старого ситца, сверкающие звёздами, вырезанными из крышек консервных банок с мариновальной фабрики. Доспехи были обшиты жестяными ромбами, которые оставались после вырезания звёзд из тех же полезных крышек. Большая комната была местом многих невинных развлечений.

Юноши не допускались к участию в представлениях, поэтому Джо сама играла мужские роли сколько душе угодно и получала огромное удовольствие от выступлений в красновато-коричневых кожаных сапогах, подаренных ей подругой, знакомой с дамой, которая была приятельницей одного актёра. Эти сапоги, старая рапира и камзол с разрезами, которые когда-то использовались художником для написания какой-то картины, были главными сокровищами Джо, и она появлялась в них на сцене при каждом удобном случае. Малочисленность труппы обусловила необходимость двух главных актёров исполнять по нескольку ролей в каждой пьесе, и они, несомненно, заслужили похвалу за те усилия, с которыми они заучивали три или четыре разные роли, надевая и снимая различные костюмы и, кроме того, руководя постановкой. Это безобидное развлечение отлично тренировало память и занимало много часов, которые в противном случае они провели бы в праздности, в одиночестве или менее благоприятном обществе.