Цитаты из книги «Освенцим. Нацисты и окончательное решение еврейского вопроса»

турецкая резня армян во время Первой мировой войны, японская агрессия против Китая в 1930-х и более недавние попытки сербов подчинить Боснию в 1990-е – сексуальное насилие против «вражеских» женщин было широко распространено.

Треблинка, таким образом, официально была самым крупным центром убийств в нацистском государстве. Освенцим остался далеко позади. Но ненадолго.

Она преданно, почти любовно, ухаживала за дочерью эсэсовского офицера в Освенциме, в то время как нацисты разлучили ее с собственной маленькой дочуркой. Она пыталась разумно объяснить обстоятельства, в которых оказалась, тем, что чувствовала, что должна «делать добро любому человеку», включая эсэсовцев. Да, она допускает, что послушно работала бы в доме Адольфа Гитлера, если бы ей приказали. Окончательно запутывает весь этот сложный эмоциональный узел то, что она могла покинуть лагерь и вернуться к дочке в любой момент, когда бы захотела, только подписав бумагу, подтверждающую, что она отрекается от своей веры. Но Эльза Абт не подписала такой бумаги: «Это бы означало сделку с совестью. Я никогда бы так не поступила».

Эсэсовцы должны иметь такую же истовую и непоколебимую веру в национал-социалистические идеалы и Адольфа Гитлера, как вера свидетелей в Иегову. Только когда все эсэсовцы уверуют так же фанатично в свою собственную доктрину, государство Адольфа Гитлера будет в неизменной безопасности»39.

Он говорит, что, когда их били за неподчинение правилам лагеря, они просили не пощады, а новых ударов, чтобы еще больше пострадать за свою веру. Он был свидетелем казни двух свидетелей Иеговы расстрельной командой, и изумился, увидев, что они воздели руки к небу с такими счастливыми лицами, словно жаждали собственной смерти. Хесс представил, что ранние христианские мученики должны были идти на смерть точно так же.

Главный лагерь Освенцима был словно маленький город. В нем ходили свои сплетни. Там имелся даже свой овощной магазин. И еще столовая, кинотеатр и театр, где регулярно проходили представления. Спортивный клуб, членом которого я был. И еще танцы – вот такие забавы и развлечения»

Мы валились на койки пьяными, и если кому-нибудь было лень выключить свет, он стрелял в лампочку. И никто не возражал».

Я начал превращаться в “мусульманина”31 – так эсэсовцы называли заключенных, потерявших связь с реальностью.

Враги внутри Германии должны быть уничтожены – истреблены все поголовно, если так надо. И между этими двумя битвами – открытой, на линии фронта, и здесь, в тылу – нет абсолютно никакой разницы: мы уничтожали именно врагов».

Для нацистов не имело никакого значения ни то, что огромное количество патриотически настроенных немецких евреев во время войны храбро сражались, и многие из них погибли, ни то, что тысячи немецких евреев не были ни коммунистами, ни вообще левыми.