Глава 3

САД ГИГАНТСКИХ СКАЧКОВ

Что происходит?

Мальчик ощущал щекотку в гортани, как будто ему хотелось чихнуть, при этом к горлу подступала тошнота. Грудь согревало престранное ощущение, которое Кип смог бы описать только словами «кипучая пенистость». Всё было как в тумане. Он несколько раз моргнул и крепко зажмурился, дожидаясь, когда непонятное ощущение исчезнет.

И… открыл глаза!

Когда мир сфокусировался, Кип ошеломлённо огляделся по сторонам. Всего несколько мгновений назад он находился в фотобудке магазина «Подводный мир». А теперь он стоял на резном деревянном мостике над аккуратно подстриженной лужайкой. Сорока громко трещала и что-то клевала в траве.

От моста убегала гравийная дорожка, и поскольку Кипу не пришло на ум ничего другого, он решил прогуляться по ней. Вскоре он понял, что выбрал лишь одну из множества тропинок, которые вели к высоким металлическим воротам на дальнем конце лужайки.

Возле ворот стоял человек, прикрывая ладонью глаза от солнца.

А над его головой гигантской аркой изгибалась надпись:

КВИКСМИТ

Ниже парили три чуть менее гигантских слова:

школа Странной энергии

Издалека этот человек показался Кипу бородатым, но, приблизившись, он обнаружил, что подбородок и щёки незнакомца покрыты татуировками в виде тёмно-фиолетовых плетей ежевики. На переносице массивного носа сверкали зеркальные треугольные очки, выглядевшие совершенно неуместно на фоне грозной раскраски лица. Вторую пару очков с красными стёклами мужчина задрал на макушку, а к его рубашке был приколот бейдж с изображением свечи, точно такой же, какой лежал в кармане у Кипа.

Татуированный тип приветливо распростёр руки.

– Молодец! – воскликнул он, делая шаг вперёд и тепло пожимая руку смущённому мальчику. – Отлично, Кип! Ты всё-таки попал сюда! Я знал, что ты справишься!

– Но… как?.. – Кип не мог правильно сформулировать вопрос. – Кто вы такой?

– Я профессор Мотукомухумуху Канекенеке.

В те несколько секунд, в течение которых мужчина и мальчик молча разглядывали друг друга, Кип пытался сообразить, как он сможет когда-нибудь запомнить столь невероятное имя. Тёмные глаза профессора смотрели на него внимательно и весело, с едва заметной хитринкой.

– Все зовут меня просто профессор Мо, – рассмеялся он.

Кип взглянул на буквы, изгибавшиеся над головой профессора. Он до сих пор не мог поверить в произошедшее. Но как это проверить? Пожалуй, никто не сможет во сне ущипнуть самого себя за щёку? Мальчик сунул руку в карман и впился ногтями в ладонь. Ощущение оказалось весьма реалистичное.

– Значит, это и есть Квиксмит? – спросил он.

Профессор Мо кивнул и просиял.

– Но как я мог попасть сюда из магазина? – спросил Кип.

– Проще простого – через червоточину, – ответил профессор Мо.

Кип сделал глубокий вдох и огляделся по сторонам. Вокруг был всё тот же тихий загородный сад и уже пара деловитых сорок.

Но сейчас, приглядевшись повнимательнее, Кип понял, что в этих бесчисленных парковых тропинках всё-таки имелось нечто странное: ни одна из них никуда не вела! Ближайшая упиралась прямо в ствол дерева. Соседняя заканчивалась перед поросшей мхом каменной лесенкой из трёх ступенек, которые обрывались в воздухе. А чуть поодаль виднелась самая диковинная, спиралевидная тропка, туго закручивавшаяся вокруг собственного центра.

– Это Сад Гигантских скачков, – произнёс профессор Мо, отвечая на незаданный вопрос Кипа. – Пересадочный узел в паутине червоточин, позволяющий быстро перемещаться из одного места в другое. Сегодня ты один из наших первых посетителей, другие кандидаты со всего мира будут прибывать в течение дня.

– Пересадочный узел? – переспросил Кип, у которого голова шла кругом. – Значит, мы сейчас недалеко от Геликс-авеню?

– Расстояние – это лишь иллюзия, – загадочно ответил профессор Мо, приподнимая бровь.

– Но где же мы сейчас?

– Можно сказать, что на острове: только не в привычном понимании этого слова, – проговорил профессор Мо. – Квиксмит не случайно основан именно тут. В этом месте пересекаются очень важные потоки энергии.

СТРАННАЯ ЭНЕРГИЯ

Кип уставился на парящие в воздухе слова.

– Важные потоки энергии? – уточнил он вслух.

Профессор Мо стащил с макушки красные очки, достал из кармана рубашки элегантный квадратик зелёного шёлка и тщательно протёр стёклышки.

– Именно так. А теперь выслушай меня внимательно, Кип. Миллиарды лет тому назад Вселенная претерпела изменения, природу которых мы до сих пор пытаемся постичь. Можно сказать, она начала зарождаться. Когда она сделала первый вздох, стало разворачиваться время, по крайней мере, то, которое мы более-менее понимаем.

Профессор Мо сменил красные очки на зеркальные, затем опять на красные, а потом продолжил рассказывать с таким воодушевлением, словно открывал для себя нечто неизведанное.

– Вместе с первым дыханием Вселенной возникла безымянная, бесформенная и бесконечная сила невообразимой мощи. Позже она разбилась на сотни видов энергии. Некоторые виды этой энергии тебе хорошо знакомы и не представляют никакой тайны. Свет. Тепло. Микроволны. Но существуют весьма редкие и загадочные виды, так называемые Странные энергии.

Профессор протянул руку и коснулся пальцами буквы С в слове, висевшем над их головами.

Огромная перламутровая буква закружилась вокруг своей оси, рассыпая искры, как вращающийся фейерверк «Колесо Екатерины». Когда профессор Мо снова заговорил, искры дождём хлынули на землю, оставив тёплое покалывание на лице и руках Кипа.

– Люди похожи на лампочки, которые вспыхивают, когда сотни потоков различных энергий проходят сквозь них и мимо них. Когда мы рождаемся, мы близки к Вселенной. Мы ощущаем и постигаем мир таким, каков он есть на самом деле. Вот почему младенцы выглядят так, будто им известно нечто, недоступное нам. К сожалению, по мере взросления многие утрачивают чудесный дар. Но ты и я – мы настоящие счастливцы. Мы до сих пор сохранили способность ощущать Странные энергии.

– Ощущать энергии? – тупо переспросил Кип.

– Разумеется, мы видим какую-либо Странную энергию (иногда мы используем для удобства единственное число) и слышим её. Кроме того, мы способны чувствовать её, как чувствуем капли дождя на коже или рокот сердца-барабана в груди. Подожди, ты сам увидишь, что может дать тебе Квиксмит! Очень скоро жизнь Странной энергии засияет для тебя намного ярче, Кип!

Кип ещё обдумывал слова профессора, когда тот повёл мальчика через кованые ворота к высокому чёрному зданию, густо поросшему зелёным мхом и седыми лишайниками. За ним вздымались силуэты других построек, а выше всех взлетала в небо башня из белого стекла.

Они очутились во внутреннем дворике, в который выходили ряды сводчатых окон, вырезанных в чёрных стенах.

– Это Небесный дворец, одно из четырёх главных зданий в школе Квиксмит, – объяснил профессор Мо. – Мы сейчас находимся в Конфуцианском дворике. А теперь нужно тебя зарегистрировать, Кип.

В центре дворика рос огромный дуб. Под ним стояла женщина, одетая в чёрный комбинезон. У неё были высокие широкие скулы, коротко подстриженные угольно-чёрные волосы и длинная чёлка. Кип ещё никогда не видел таких глаз, как у неё: тёмных, блестящих, в форме продолговатых яблочных семечек.

– Кип, это Тамара Окпик, глава нашей службы безопасности.

– Очень приятно познакомиться, мистер Брэмли, – сказала Тамара.

Кип с подозрением посмотрел на неё. «Мис-тер Брэмли» – именно так называла его Груббинг, когда мальчик в очередной раз попадал впросак, однако он вынужден был признать, что в устах Тамары Окпик официальное обращение прозвучало гораздо приятнее.

– Далее, с твоего разрешения, – продолжил профессор Мо, – нам надо снабдить тебя Шифростражем.

– Все посетители, ученики и профессора, – подхватила Тамара, – должны дать согласие хранить тайны школы Квиксмит. В прошлом бывали случаи, когда злоумышленники – настоящие негодяи – пытались украсть наши технологии, к которым остальной мир, увы, пока не готов. Шифростраж заботится о том, чтобы важная информация даже по чистой случайности не могла просочиться за пределы школы.

Окпик вытащила из кармана флакончик (Кип подумал, что в таком обычно бывают глазные капли) и хорошенько его встряхнула. Жидкость внутри помутнела и приобрела белесоватый молочный оттенок.

– Не беспокойся, ты сможешь рассказать о дне открытых дверей и обо всех, кого здесь встретишь, – добавил профессор Мо, заметив, что Кип колеблется. – Но всё, что касается Странной энергии, а также некоторые конфиденциальные аспекты нашей работы должны оставаться тайной. Об этом нельзя говорить ни сейчас, ни в будущем.

– Шифростраж имеет дополнительную функцию, – произнесла Тамара. – Если ты не захочешь поступать в Квиксмит, Шифростраж поработает над твоими воспоминаниями и перемешает их таким образом, что вся история твоего попадания сюда станет казаться тебе просто приятным сном.

– Шифростраж сделает это и в том случае, если сегодня ты решишь сюда поступить, но позже надумаешь уйти, – вставил профессор Мо. – И если школа проголосует за твоё исключение.

– Проголосует?

– Да, – кивнул профессор. – Видишь ли, у нас не так много правил, но если ученик или наставник нарушит хотя бы одно, школа общим голосованием решает, может ли этот человек и дальше оставаться в наших стенах.

Тема воспоминаний всегда приводила Кипа в состояние полной боевой готовности. Вот и сейчас он не смог не подумать о маме.

– Скажите, ваш Шифростраж может не закодировать воспоминания, а раскодировать их? – спросил мальчик.

– К сожалению, так он не работает, – ответила Тамара.

Она открутила крышечку флакона.

– Смотри, я сначала закапаю себе, чтобы ты убедился: это безопасно.

Кип внимательно наблюдал за её действиями, а потом запрокинул голову и принялся ждать. Странно, но по ощущению всё оказалось больше похоже на дуновение воздуха, чем на капли.

– И Свечу лучше носить на одежде, – сказала Тамара, показав на свой бейджик, приколотый к комбинезону.

Следуя её указаниям, Кип сдвинул слайдер и прижал бирку к рубашке. Бейдж намертво пристал к ткани, как будто приклеился. Профессор Мо поблагодарил Тамару и повёл Кипа дальше, к сводчатому проходу в стене.

– Свеча открывает все червоточины, соединяющие узел школы Квиксмит с остальным миром, – произнёс профессор на ходу. – Кстати, она подключает тебя к системе КОТИК.

– К какому котику? – не понял Кип.

– Ох, ну я и рассеянный! Прости, но почему бы тебе самому не поинтересоваться у неё? – с улыбкой предложил профессор. – Просто скажи: «Запрос к КОТИК», – а потом спрашивай, что хочешь. Попробуй прямо сейчас.

На долю секунды Кип подумал, уж не лунатик ли он. Что, если отец найдёт его в коридоре: спящего в одежде, бормочущего что-то себе под нос? Впрочем, даже если это и был сон, мальчику хотелось, чтобы он длился как можно дольше, поэтому он охотно сделал так, как посоветовал профессор Мо.

– Запрос к КОТИК: кто ты?

В ответ из ниоткуда откликнулся женский голос, прохладный и свежий, как огуречное мороженое.

– Я Колоссальный облачный таинственный интеллектуальный компьютер, сокращённо КОТИК. На самом деле я суперинтеллектуальный суперкомпьютер, но из соображений скромности, а также благозвучия обхожусь без этих эпитетов.

– Где ты? – спросил Кип, озираясь. – Откуда исходит твой голос?

– Я существую в электронных облаках. Мой голос путешествует по гиперпотокам, – ответила КОТИК. – Моя нейронная сеть, работающая по принципу сети нервных клеток живого организма, простирается под твоими ногами, подобно корням старого дуба.

– Значит, ты состоишь из Странной энергии?

– Без неё я не могу существовать.

Вот теперь Кип начал получать ответы на самые неотложные вопросы! Всё было похоже на то, как если бы он уже очень давно мучился от жажды, но даже не догадывался об этом. Но теперь, когда он случайно наткнулся на глубокий колодец, он никак не мог напиться досыта.

– Почему я получил приглашение? – спросил он.

– Ты привлёк внимание одного из наших одарённых разведчиков, – охотно ответила КОТИК. – Посла А., как мы его называем.

А.? Нет, это ни в коем случае не могла быть Ашли!

– Аакаша?

– Угадал, – ответил профессор Мо.

Кип задумчиво пожевал губу.

– Но зачем нужны были загадки?

– Отличный вопрос! – обрадовался профессор Мо. – КОТИК, не возражаешь, если мы ответим вместе? Начнёшь?

– С удовольствием, – согласилась КОТИК. – Кип, твоё тело состоит из миллиардов клеток. Некоторые из них позволяют тебе ощущать энергию. Клетки палочек и колбочек в сетчатке глаз дают тебе возможность видеть свет. Нервные клеточки кожи отвечают за способность чувствовать тепло: мы называем их рецепторами. Ты уникален тем, что во всём твоём теле находятся рецепторы Странной энергии – квиксары.

– Квиксары, – медленно повторил Кип.

– Квиксары позволяют нам исследовать мир совершенно иным способом, – вступил в беседу профессор Мо. – Закрой глаза и потри их. Только не сильно, бережно. Видишь узоры? Это твои квиксары улавливают Странную энергию, бурлящую вокруг нас.

Кип потёр глаза и долго смотрел, как иголочки света превращаются в потоки завихрюшек.

– Наверное, ты хочешь спросить, какое отношение квиксары имеют к загадкам? – добавил профессор Мо. – Видишь ли, мы ещё много лет назад опытным путём установили, что высокие концентрации квиксаров можно обнаружить в отделах мозга, отвечающих за решение головоломок.

– Значит, если человек хорошо решает головоломки, он обладает способностью видеть и ощущать Странную энергию? – сделал вывод Кип.

– С большой вероятностью, – подтвердил профессор Мо. – Этот редкий дар позволит тебе проникнуть в тайные уголки реальности. Ты сумеешь делать то, о чём раньше и подумать не мог!

– У тебя подходящий склад ума, как раз такой, какой нужен в школе Квиксмит, – заявила КОТИК. – Здесь все такие, как ты.

Кип кивнул, чувствуя себя космонавтом, делающим первые шаги по поверхности неизведанной планеты.

– И ваши разведчики ищут кандидатов в шахматных клубах?

– Это лишь одно из мест поисков. Шахматисты любят хорошие головоломки. В их чердаках очень часто полным-полно квиксаров, – пошутил профессор и постучал себя по макушке (теперь он вместе с мальчиком стоял перед арочным проходом). – И вот ещё что тебе следует знать. Твоя тетрадь – в ней не просто наброски, Кип. Мы не сомневаемся, что рисунки свидетельствуют о наличии у тебя сильной связи с одной из разновидностей Странной энергии. Но пока слишком рано судить, с какой именно. Всё станет ясно лишь со временем.

Профессор вытащил из кармана пару огромных солнечных очков в оправе в шотландскую клетку и стал неторопливо протирать их, давая Кипу время как следует осознать услышанное.

– Но ведь от рисунков у меня всегда одни неприятности, – пролепетал Кип.

– Чудовищная несправедливость! Уверяю тебя, здесь такого никогда не случится, – с жаром воскликнул профессор. – Рисуй на здоровье – пока пар из ушей не повалит! Неужели ты ещё не понял, Кип? Мы хотим, чтобы ты всегда мог быть самим собой!

Школа, в которой он сможет быть самим собой? Кип почувствовал, как губы расплываются в улыбке. Однако даже эта улыбка до сих пор не была до конца уверена, что ей можно без опаски выйти на свет.

Прямо перед арочным проходом высилась мраморная статуя. Кип поднял голову, увидел суровые глаза скульптуры и её высокомерную усмешку… и оцепенел.

«Вылитый мистер Груббинг!»

– «Сэр Соломон Гриттлшэнк», – прочитал он вслух надпись на постаменте.

«Пожалуйста, пусть он не преподаёт здесь!» – мысленно взмолился Кип.

– Это один из учителей? – тихо спросил он.

– Кто? Сэр Гриттлшэнк? – удивился профессор Мо. – Господь с тобой, он умер почти четыреста лет тому назад!.. Ага, как раз вовремя! Кип, познакомься, это Лила. Она учится тут второй год, сегодня Лила – одна из наших помощниц на дне открытых дверей.

ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ

У подошедшей девочки был беззаботный взгляд, рассеянная улыбка и остренький подбородок. Чёрные, подстриженные до плеч, волосы испещряли золотые, бирюзовые и зелёные узоры в виде павлиньих глазков. Самое интересное, что эти глазки переливались: казалось, они пронизывают пряди.

– Лила Ли, – дружелюбно представилась девочка. – Только что узнал про Странную энергию, да? Поверь мне, ты в самом начале! Квиксмит – это лучшее, что могло случиться в твоей жизни, даже лучше, чем выиграть бесконечный запас торта-мороженого (ну, или чего-нибудь другого, если ты не любишь торт-мороженое, хотя кто же не любит торт-мороженое?) – и дворецкого, который с утра до вечера ходит за тобой по пятам и подаёт тебе торт-мороженое. Хотя нет! Пусть лучше это будут щенки, согласен? Значит, он подаёт тебе щенков…

Лила сделала паузу, чтобы перевести дух, но не слишком долгую, поэтому Кип не успел вставить ни слова.