© Massachusetts I nstitute of T echnology, 2004

All rights reserved.

© АНО «ИРИСЭН», 2005

Выражение благодарности

Книгу о 45-триллионном долге вряд ли можно написать, не оказавшись перед кем-нибудь в долгу. Мы тоже многим обязаны всем нашим помощникам, которым хотели бы выразить благодарность и признательность. Элизабет Мюрри из издательства MIT Press убедила нас создать эту книгу, помогала великолепными советами и с успехом довела дело до публикации. Столь же неоценимую помощь в подготовке к изданию оказали коллеги Элизабет по MIT Press.

Алан Ауэрбах, Джагдиш Гохейл и Кент Сметтерс долгие годы играли важную роль в разработке идей поколенческого учета, фискального разрыва и других аналитических концепций, обсуждаемых в этой книге.

Также мы благодарны Бостонскому университету, Национальному бюро экономических исследований, Национальному научному фонду и Национальному институту старения, которые долгое время поддерживали исследования Котликоффа. Наконец, мы признательны газете Dallas Morning News и Universal Press Syndicate за то, что они обеспечили Бёрнсу возможность проводить и публиковать исследования, затрагивающие многие освещаемые здесь вопросы.

И конечно же, мы в неоплатном долгу перед нашими женами, Дэйли Боллентайн и Кэролин Бёрнс, которые поддерживали и ободряли нас на всех этапах нашей работы.

Предисловие

Нашим детям и внукам: Стефану, Сюзанне, Оливеру, Алексу, Дэвиду, Шелби, Джону Тейлору, Дилану, Натану и Обри

Чем больше все меняется, тем больше все остается по-прежнему.

Альфонс Карр

Когда приходится описывать, какое влияние проводимая в США политика налогообложения и государственных расходов оказывает на будущие поколения, – их поколенческую политику, – процитированное в эпиграфе изречение нужно читать наоборот. Чем больше все остается по-прежнему, тем больше все меняется. Наша практика фискальной эксплуатации детей, продолжающаяся десятилетиями, – это то, что остается без изменений. Фискальное бремя, перекладываемое нами на наших детей, – это то, что меняется (к худшему).

Действительно, спустя год после публикации первого издания этой книги официальный дефицит федерального бюджета на 2004 г. достиг рекордного уровня – 413 млрд долл.! То есть по 105 тыс. долл. на каждого ребенка, родившегося в том году. Еще более зловеще выглядит неявный долг страны – обещания платить в будущем пенсии по социальному страхованию и пособия по оплате медицинских услуг для пенсионеров (Medicare) и малоимущих (Medicaid) – выросший за 2004 г. на 1 трлн долл., или на 250 тыс. долл. на каждого новорожденного. Неудивительно, что свое появление на свет эти младенцы сопровождают плачем.

Несмотря на рост этих обязательств, наши политики изо всех сил стараются делать вид, что не замечают происходящего. На протяжении длительной предвыборной кампании 2004 г. кандидаты в президенты Джордж Буш и Джон Керри выступили перед нами с сотнями речей. При этом они всячески избегали упоминаний о неплатежеспособности страны в долгосрочной перспективе и о последствиях данного факта для будущих поколений. Когда вопрос дефицита все-таки всплыл, президент-республиканец сказал, что снижение ставок налогов в конце концов приведет к росту налоговых поступлений. А сенатор-демократ заявил, что большие государственные расходы сегодня означают сокращение государственных расходов в будущем.

Все мы, американцы, слышали эту болтовню. Мы не катались от хохота по полу только потому, что наши лидеры, независимо от партийной принадлежности, говорили нам именно то, что мы хотели услышать. Никто не хочет увеличения налогов. Никто не хочет сокращения государственных пособий. Мы предпочитаем слушать сказки, а не правду, – вот нам их и рассказывают. Но сколько ни размахивай волшебной палочкой, невозможно тратить больше, чем имеешь, и обещать больше, чем можешь дать.

Заговор молчания, окружающий данную тему, скажется на материальном благополучии не только наших детей и внуков. Ударит он и по нам, взрослым, причем очень сильно и весьма скоро. В любой момент финансовые рынки могут сложить два плюс два и понять, что считать нашу страну образцом фискальной невинности – все равно что считать Бразилию примером фискальной предусмотрительности. В тот же миг нас ждет финансово-экономический кризис невиданных масштабов.

Сравнение сегодняшних США и Бразилии может показаться излишним экстремизмом. Но согласитесь, за последние четыре года вовсе не Бразилия увеличила дискреционные государственные расходы на 33 %, нарастила адресные государственные расходы на 18 % на фоне сокращения налогов на 12 % и в результате увеличила официальный государственный долг на 25 % – и все это с поправкой на инфляцию. И не Бразилия клянется сделать масштабные сокращения налогов постоянными, увеличить выплаты пожилым людям и тратить, сколько потребуется, чтобы выиграть изнурительную и дорогостоящую войну с терроризмом. И не в Бразилии живет огромная возрастная когорта беби-бумеров численностью 77 млн человек, вот-вот готовая в массовом порядке начать уходить на покой и получать пенсии по социальному страхованию и пособия по медицинскому обслуживанию в размере около 21 тыс. долл. в год на каждого.

Но вот чего у Бразилии не отнять, так это вызывающих ошеломление процентных ставок. Как мы пишем, эта страна платит 20 % по займам, получаемым на международном рынке капитала. В отличие от этого дядя Сэм может делать долги под 2 %. По-видимому, глобальные финансовые рынки считают, что в отношении Бразилии нельзя рассчитывать на выплату долгов, а в отношении США – можно. Мы должны быть благодарны рынкам за такое высокое мнение о нас. Только представьте, как отразились бы 20 процентные ставки на нашем экономическом росте и возможности генерировать налоговые поступления. Однако в конце концов финансовые гуру в Нью-Иорке, Лондоне, Токио, Шанхае, Пекине, Франкфурте и Цюрихе поймут, что США не застрахованы от банкротства. Кое-кто уже постепенно начинает приходить к такому выводу.

Когда придет день платить по счетам, мало не покажется никому. Торговцам облигациями, индивидуальным инвесторам и иностранным центральным банкам придется выбросить казначейские облигации в мусорную корзину, как пришлось выкинуть железнодорожные облигации царской России или облигации немецкого правительства в 1920 г. Процентные ставки взмоют до небес, и тому будет веская причина – растущий страх дефолта США по явным и скрытым долгам.

Дефолт по явным долгам случится, когда страна скажет: «Ну что, помните деньги, которые я у вас занимала? Я не могу их вернуть. И не собираюсь этого делать ни сейчас, ни завтра, никогда». Самым последним примером открытого дефолта может служить Аргентина. Но вернитесь всего на пару десятилетий назад, и список стран окажется гораздо длиннее.

По сравнению с открытым дефолтом, неявный дефолт представляет собой более тонкую форму потрошения кредиторов. Это происходит, когда страна, чтобы выплачивать долги, просто печатает деньги. Возникающая в результате инфляция размывает реальную ценность выплаченного. Кредиторы остаются с обесцененной валютой на руках.

Формального дефолта в истории США еще не было. Но неявных дефолтов было множество. Да что там говорить! Печатать деньги, чтобы «оплатить» счета, – это же финансовое родимое пятно нашей страны. Помните выражение «не стоит континентала»? «Континенталами» назывались первые бумажные деньги нашей страны, печатавшиеся Континентальным конгрессом для выплаты жалованья солдатам Джорджа Вашингтона во время Войны за независимость. Беда была в том, что Конгрессу приходилось печатать все больше и больше континенталов. Чем больше их печатали, тем больше росли цены. К концу войны континенталы фактически ничего не стоили.

Самый последний случай использования инфляции для дефолта по федеральному долгу произошел в 1970-е гг. С помощью выражающихся двузначной цифрой темпов инфляции наше правительство исподволь уничтожило реальную ценность государственных облигаций почти на полтриллиона долларов, выплачивая их номинальную стоимость и проценты разводненными долларами. Значительная часть этого долга была связана с финансированием Вьетнамской войны.

Тот факт, что финансовые рынки только сейчас начинают постепенно осознавать истинное состояние финансов нашей страны и наличие потенциала для очень высокой инфляции (чтобы не сказать – гиперинфляции), объясняется исключительно особенностями учета наших долгов. Хотя, кто знает, может, финансовые рынки надеются, что во второй президентский срок Буш-младший использует свои приоритеты в сфере внутренней политики – налоговую реформу и приватизацию системы социального страхования – для резкого сокращения немыслимо огромного 51-триллионного фискального разрыва, разделяющего сегодня прогнозируемые будущие федеральные государственные расходы и федеральные налоговые поступления. Сокращение этого разрыва, в 4,5 раза превышающего 11-триллионный валовой внутренний продукт, было бы сто́ящим проектом, на который президент мог потратить свой политический капитал, по его утверждениям, заработанный им на выборах 2004 г.

Мы не знаем содержания этих инициатив. Но судя по всему, приближающаяся налоговая реформа направлена на получение такого же объема налогов, как и при нынешней налоговой системе. В этом случае фискальный разрыв не уменьшится. Что касается приватизации системы социального страхования, то, какговорится, поживем – увидим. С одной стороны, Буш хочет уменьшить отчисления от налогов на заработную плату в фонды социального страхования, чтобы трудящиеся сами делали сбережения и инвестировали сэкономленное на налогах в счета частных систем социального страхования. Это вызовет значительное увеличение фискального разрыва. С другой стороны, президент, вроде бы, склонен поэтапно провести масштабное сокращение пенсий и пособий, выплачиваемых за счет государственной системы социального страхования, что должно сократить прогнозируемые расходы и уменьшить фискальный разрыв. Вопрос о 51 трлн долл. очень прост. Будет ли ожидаемое сокращение пособий столь же большим, как и ожидаемое сокращение налоговых поступлений? Даже если приватизация системы социального страхования направлена на полную ликвидацию разрыва, разделяющего прогнозируемые расходы и доходы этой системы, все равно это будет мизерным вкладом в дело освобождения наших детей от весьма продолжительного ига долгового рабства и быстро растущих цен. Необъятность обещаний и недофинансированных пособий в рамках программ Medicare и Medicaid затмевает собой объем необеспеченных обязательств системы социального страхования. Первые примерно в шестъ раз больше вторых. По стоимости они приближаются к чистому богатству всех американских домохозяйств, включая Билла Гейтса и Уоррена Баффетта; всех государственных и частных американских корпораций, включая Microsoft и Berkshire Hathaway; всех некоммерческих организаций, включая Гарвардский университет и музей «Метрополитен».

Только с 2000 г. пособия на одного получателя в рамках Medicare росли в 2,6 раза быстрее, чем заработная плата тех, кто их оплачивает. Сейчас для администрации Буша приоритетом номер один должно стать обуздание взрывного роста расходов на здравоохранение. Вместо этого первый президентский срок Буша ознаменовался крупнейшим за последние десятилетия увеличением расходов Medicare в результате решения оплачивать значительную часть лекарств, прописываемых врачами пожилым пациентам. Затраты на эти программы вскоре появятся в федеральных расходах. Просто спросите специалистов Бюджетного управления Конгресса. По их проектировкам, затраты по Medicare на одного получателя, измеренные в сегодняшних долларах, будут расти на 4,6 % в год в течение следующих десяти лет, то есть к 2014 г. вырастут на 57 %! Проектировки роста пособий по Medicaid лишь немногим меньше.

Позволив этим программам расти столь невероятными темпами даже всего лишь в течение десятилетия, мы подпишем Америке фискальный смертный приговор. Из года в год мы повышаем уровень медицинских пособий, говоря при этом всем 77 млн беби-бумерам, что после выхода на пенсию они будут получать столь же высокие пособия. Каждый год избыточного роста пособий порождает гигантское увеличение неявных адресных обязательств государства. Выполнение этих обещаний потребует масштабного и политически неосуществимого повышения налогов. Любое решение, не предусматривающее резкого урезания данных адресных программ или быстрого и радикального изменения структуры их финансирования, потребует от федерального правительства печатания денег, для того чтобы платить по своим счетам. Это вызовет невероятно высокую инфляцию и повышение процентных ставок, которые за последние годы уже привели к экономическому и политическому банкротству немало стран.

Время работает против нас. Самые старые из беби-бумеров начнут получать пенсии по социальному страхованию в 2008 г., а пособия по Medicaid – в 2012 г. Вот тогда-то государственные расходы действительно взлетят до небес. Но вместо того чтобы готовиться к оплате этих обязательств, мы все глубже влезаем в долги. На следующий день после президентских выборов 2004 г. Казначейство объявило, что в первый квартал 2005 г. оно планирует осуществить государственные заимствования в размере 147 млрд долл. – новый квартальный рекорд. Это 1,6 млрд долл. новых долгов ежедневно, изо дня в день. Вместо того, чтобы делать сбережения на черный день!

В один прекрасный день международные финансовые рынки могут трезво взглянуть на факты. Сейчас, когда мы пишем эти строки, курс доллара находится на историческом минимуме относительно евро, процентные ставки растут и инфляция разгоняется. Председатель Федерального резерва и ведущий финансовый авторитет страны Алан Гринспен пересказывает нам то, что говорят ему иностранные банкиры: количество денег, которые они хотели бы одолжить нашей стране, ограничено.

Хотя каждый последующий год фискального должностного преступления усугубляет ситуацию, мы все еще верим, что есть шанс развернуть корабль. Но необходимо действовать. И немедленно. В этой книге мы не стесняемся в выражениях. И рассказываем в ней о грозящей нам опасности, о причинах, по которым мы оказались в ужасном положении, а также о конкретных и весьма болезненных мерах, которые необходимо предпринять как стране в целом, так и каждому из нас, чтобы сохранить и защитить американскую мечту.

Лоренс Котликофф, Бостон, штат Массачусетс

Скотт Бёрнс, Даллас, штат Техас

7 декабря 2004 г.