Цитаты из книг автора «Лоранс Бенаим»

В Оране, в своей маленькой комнатке, этот чувствительный подросток представлял себе жизнь далеких парижских женщин в виде панацеи от скуки и стыда: это были видения красоты. Он мечтал о красоте, как влюбленный поехал за ней, но было поздно – она исчезла. В Оране он мечтал о Париже, а в Париже он мечтал об Оране.

Не так ли в «Поисках утраченного времени» Пруста, где «темы для разговора» могут быть предисловием к пониманию людей? «Как называется эта красная вязаная вещь, которую вы носите? Это очень красиво»

В 1958 году Ив Сен-Лоран нашел для себя новое определение элегантности. Элегантность для него – это не «красивый лиф», не красивое платье, а умение жить, выражать себя.

Ив Сен-Лоран, как и Диор, ненавидел путешествия, они пугали его. Он не любил ощущать себя чужаком в городе.

Поселившись в Париже в 1948 году, он познакомился с Жаном Кокто и Жаном Жионо[202], с ним был очень близок. В декабре 1948 года Пьер основал газету La Patrie mondiale, которая поддерживала таких авторов, как Камю, Раймон Кено, Андре Бретон и Жан-Поль Сартр…

модельера оценивали не как такового, а как наблюдателя современной жизни. «В Париже было двое грустных детей – Франсуаза Саган и Бернар Бюффе. Теперь у них есть младший брат, Ив Матьё-Сен-Лоран», – писал журнал L’Express 6 февраля.

прежде всего, в том, чтобы нравиться и затронуть эмоции». Ив Сен-Лоран принадлежал к поколению, упомянутому Матьё Галле, это поколение тех, кто отказывался принадлежать к «единственной партии будущего».

Если Сен-Лоран и обновлял моду, то делал это как бы в границах классического французского языка, который выучил по книгам – возможно, в предисловии Расина к его трагедии «Береника», в маленьком формате издательства Classique Larousse бежево-фиолетового цвета, которое осталось одним из лучших его детских воспоминаний.

Ив Сен-Лоран не был авангардистом. Постоянно одетый в классические темно-синие или темно-серые костюмы, он всегда красиво выглядел, его галстуки были идеальными, потому что незаметны, чему удивлялись журналисты.

«Ева ХХ века» – совсем не тот тип женщины, какой искал молодой кутюрье.