Когда Алексей въехал в город, силуэты домов уже были размыты незаметно подкравшимися сумерками. Медленно, но неотвратимо темнело. Где же эта чертова гостиница? Как человек, уверенно ориентирующийся в своем городе, Алексей наугад покружил по улицам, где по его мнению должен был находиться странноприимный дом, не нашел его и удивился. Еще раз вернувшись на то же самое место, он наконец заметил, что вывеска с гостиницы была снята, а само здание стоит в лесах. Просто невезение! Где теперь искать ночлег для Саши?
Саша крепко спала и была не в курсе всей затруднительности своей ситуации. Алексею, однако, показалась, что это вряд ли ее сильно смутит. Он уже представил себе, как она выходит из машины все с тем же безмятежным выражением лица и, изящно махнув рукой, в ответ на его слова говорит: «Да ерунда! Есть о чем беспокоиться?! Если бы не вы, мне вообще пришлось бы ночевать в поле. А в городе я обязательно что-нибудь найду. Даже не берите в голову». И потом скрывается в ночи. Не оставив растерявшемуся Алексею своего номера телефона. Не оставив вообще ничего. Никакой зацепки и намека.
Нет, так легко Алексей сдаваться не собирался. Он резко развернулся и надавил на газ. Машина взревела и понеслась в пригород. Через несколько минут он уже въезжал в проселок, ведущий к его дому. Дом черной громадой высился в ночи, но уличные фонари вырисовывали уютные конусы на траве, в которых мельтешила весенненародившаяся мошкара. На заборе еле белела вывеска «ул. Болотная». Ворота отъехали с тихим шорохом, машина вкатилась во двор и остановилась.
Александра спала, а Алексей смотрел на нее и не мог придумать, что же сказать. Наконец, он решился.
– Саша, просыпайтесь, мы приехали.
– О! Уже? Извините, я так крепко заснула. Обещала развлекать вас в дороге и так подвела. Прошу покорно извинить.
Они вышли из машины.
– А где это мы?
Алексей смущенно переминался с ноги на ногу.
– Тут такое дело. Ну, в общем, закрыта ваша гостиница. Хотите – верьте, хотите – нет. На ремонте, судя по всему. А других в городе нет. По крайней мере, я не знаю. Да и ночь на дворе. Короче, не могу же я девушку на улице оставить. Прошу пожаловать ко мне домой. Буду искренне рад.
Алексей ожидал, что на лице Саши отразится возмущение, и уже готовился к неприятной сцене. Однако Александра смотрела на него с грустью и симпатией.
– Алексей… – начала она, помолчав немного.
– Нет-нет, Саша, пожалуйста. Я не хотел вас шокировать. Я правда от чистого сердца. Ну поверьте.
Алексей смешался и не знал, как продолжать. Однако слова Александры опять явились для него сюрпризом.
– Вы, наверное, думаете, – сказала она с улыбкой, – что я должна принять оскорбленный вид, ужаснуться неприличностью вашего предложения, сказать, что девушка не может ночевать в доме совершенно незнакомого мужчины?
– Ну-у, как-то примерно так, наверное.
– Вы удивитесь, Алексей, но условности не играют для меня такой важной роли, как для других людей. Кроме того, я нисколько не сомневаюсь в вашей порядочности и правдивости. Уже в первую секунду знакомства я поняла, что вы прекрасный, просто замечательный человек. Вы необыкновенно добры ко мне и очень тронули меня своим предложением. Я отказываюсь совсем по другой причине.
– Саша, послушайте…
– Нет, Алексей, это вы послушайте. Вы помните, что я сказала вам при встрече?
– Это про шлейф неприятностей?
– В самую точку. Ваше предложение неприемлемо для меня именно по этой причине. Дело в том, что я стараюсь как можно меньше касаться жизни других людей. Чтоб не нанести им вред.
– А какой вред вы можете мне нанести? Вы что, вор-домушник? Или киллер? Или это продолжение игры в «Я часть той силы, что вечно хочет зла…?»
Саша улыбнулась.
– Нет, что вы, во мне нет ни капли зла.
– Тогда в чем проблема?
– Видите ли, хотя зла во мне нет, оно очень часто цепляется ко мне.
– Вы украли магический кристалл таинственного племени, и теперь за вами по пятам идут злобные индейцы?
Александра грустно рассмеялась.
– Нет, индейцы не идут. Надеюсь.
– Тогда кто? Бандиты? Компетентные органы? Коллекторы? Судебные приставы? Пятая колонна? Зомби? Инопланетяне? Крысы-мутанты?
Саша только качала головой, улыбаясь.
– Извините, но если это и не черепашки-ниндзя, тогда все. Других вариантов у меня нет. Надеюсь, что другие варианты я смогу пережить. Давайте на этом поставим точку. Все. Я чертовски устал и хочу чаю. Пойдемте в дом.
Саша машинально посмотрела на дом, и Алексей уловил в ее взгляде каплю сомнения, борьбу с собой и желание уступить и поддаться. Однако еще через мгновение ее взгляд стал твердым, она развернулась и шагнула к калитке, которая была от них в пяти шагах.
– Да что же это такое?! Не будьте же вы дурой!
Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Алексей рванул за девушкой и крепко ухватил ее за правую руку чуть выше локтя. Неожиданно Александра вскрикнула и зашипела:
– Рука! Больно! Отпустите!
В свете фонаря Алексей увидел, как ее побелевшее лицо исказила гримаса боли. Уронив рюкзак и обхватив себя за руку, Саша прислонилась к машине и, кажется, была близка к тому, чтобы потерять сознание.
«Так вот почему она не пользовалась правой рукой! Теперь все ясно!» Алексей сильно рассердился, но при этом почувствовал себя могучим и уверенным победителем немощного и недужного противника. Не говоря больше ни слова, он поднял рюкзак, обнял упирающуюся Александру за талию и потащил в дом. Видимо, признав победу за Алексеем, девушка больше не сопротивлялось. А может, у нее просто не было сил спорить и возражать. Она стояла, прислонившись к стене, и ждала, когда он откроет дверь.
Алексей включил свет, провел Сашу в гостиную и усадил на диван. В другой ситуации он бы обязательно провел экскурсию по дому и потребовал бы возгласов восхищения, на которые имеет право хозяин, вложивший немало сил, фантазии и денег в свое жилище. Но посмотрев на девушку, он понял, что в данный момент зерна падут на камень.
– Что у вас с рукой?
– Не беспокойтесь, – слабым голосом сказала Саша, – ничего серьезного. Фантомные боли, – она попыталась улыбнуться, – Алексей, раз уж на вас свалилось такое обременение…
– Не обременение, а неожиданная, но приятная гостья.
– Помилуйте, какая из меня сейчас гостья? Нет сил ни чаи распивать, ни клубничное варенье нахваливать. И поскольку хуже и неприличней уже не будет, вы не сочтете меня совсем уж неблагодарной свиньей, если я скажу, что ужасно хочу принять душ и лечь спать. Если честно, я еле держусь на ногах.
Алексей с жалостью посмотрел на измученное лицо девушки.
– Не только не сочту, но даже настаиваю на этом. Пойдемте.
Алексей проводил Сашу на второй этаж, показал гостевую спальню, душ, дал полотенце и удалился.
Пока Алексей перетаскивал вещи из машины, хозяйничал на кухне, пытаясь соорудить нехитрый ужин бобыля, и делал сотни других неважных, но необходимых дел, его мысли были постоянно наверху с девушкой. Он прислушивался к шуму воды, шагам по коридору и думал, что же делать дальше.
– Саша, вы не составите мне компанию за поздним ужином? – крикнул он.
– Нет, увольте, Алеша, – раздался мелодичный голос сверху, – я бы очень хотела, поверьте, но я и в самом деле просто падаю от усталости. Не обессудьте.
– О чем речь. Снисхожу к вашим телесным немощам. Отдыхайте, до утра не буду беспокоить. Комната в вашем полном распоряжении. Спокойной ночи.
– Вам тоже приятных снов.
Скрип двери и тишина.
Наспех перекусив и немного посмотрев телевизор, Алексей поднялся наверх. Из комнаты, где спала Саша, не доносилось ни звука. «Ну и ладушки», – подумал Алексей и пошел спать.
Сначала он никак не мог заснуть. В доме был чужой человек, и это как-то влияло на эргономику и атмосферу спального пространства Алексея. Где-то рядом дышала и переливалась аура другого существа, и не просто какого-то существа, а очаровательной девушки. «Надеюсь и в самом деле не домушница», – проскрипел где-то в глубине сознания сварливый голосок разума. Но Алексей предпочел от него отмахнуться.
Ближе к полуночи на крышу мягко обрушился весенний холодный дождь, и под шепот струй, бьющих по едва прорезавшимся листьям, Алексей смог, наконец, задремать. «Липовый дождь», – улыбнувшись, успел подумать он и забылся молодым счастливым сном.
Проснулся Алексей рано, бодрым и свежим, и сразу же все вспомнил. На столике рядом лежал бумажник и телефон. Машина тоже стояла во дворе. «Ну а мы и не сомневались», – менторским тоном сказал он своему разуму. «А вдруг она ушла?» – вдруг спохватился Алексей. Он за пару секунд оделся и выскочил из комнаты.
Дверь в спальню была по-прежнему закрыта. Алексей помедлил перед дверью. За дверью была тишина. Тогда он осторожно, двумя пальцами коснулся двери и нажал на ручку. Дверь слегка приоткрылась. Когда Алексей увидел лежащий около постели рюкзак и развешанные на радиаторе водолазку и футболку, у него сразу же отлегло от сердца.
Слегка сместившись, он увидел крепко спящую Александру. Она лежала животом вниз, одна рука под подушкой, кисть другой руки безвольно свисала с кровати. В комнате было жарко от отопления, и Саша раскрылась во сне. Одеяло сползло с ее нагой спины, залитой тусклым светом пасмурного утра. На спине девушки Алексей увидел длинные багровые раны с запекшейся кровью, которые шли параллельно и пересекали ее спину наискосок от плеча до бедра. Раны были по виду очень глубокие, болезненные и, кроме того, совсем свежие. Похожие раны, слегка подпухшие, были и на правом предплечье.
Алексей даже не мог вообразить, что стало причиной таких ран. На ум приходили только вилы или похожие на них инструменты с частыми зубьями. «Да, девушка полна сюрпризов, – подумал он, – и не всегда приятных». Алексей вспомнил слова Саши о зле, которое идет у нее по пятам, и впервые эти слова не показались ему простой фигурой речи. Он осторожно прикрыл дверь и спустился вниз.
Алексей начал хозяйничать на кухне, не только не стараясь приглушить шум, но напротив, иногда нарочито погремывая. Его усилия не пропали втуне. Через некоторое время наверху скрипнула дверь, и показалась Александра. После ночного отдыха ее лицо посвежело. Искупавшись в приветливой улыбке девушки, Алексей повеселел.
– Извините, Саша, завтрак холостяцкий, а посему на пять звезд не тянет, – он развел руками.
– Не переживайте, мне будет достаточно только трех, но желательно «мишленовских».
– Хм, и откуда же у нас? Мы с неба-то звезд не хватаем.
– Ну, может, вы их на лету хватаете. В вашей сервировке, Алеша, бездна вкуса. Впрочем, как и во всем остальном интерьере.
Алексей был польщен, но виду не подал и отшутился. Завтрак продолжался в атмосфере взаимной симпатии и веселья. Однако во время кофе разговор стали прерывать паузы, и Алексей понял, что надо расставить все точки над «и».
– Саша, я по глазам вижу, что вы сейчас скажете.
– Да ну? И что же?
– Что вам неудобно и…
– Естественно, мне неудобно злоупотреблять вашим гостеприимством. Это же очевидно.
– Послушайте, что я скажу. Мне надо на работу, а вы…
– А я…
– Не перебивайте. Вы никуда не пойдете. Вам надо отлежаться и отдохнуть. С вашими-то ранами. Где это вы умудрились так пораниться?
Александра пристально посмотрела на Алексея.
– Я поранилась в лесу, – сказала она, не отводя взгляда, – сейчас уже почти все прошло.
– В лесу? Это что же это за лес такой?
– Обычный лес. Ну, знаете, то береза, то осина… Извините, но я предпочту воздержаться от обсуждения моей царапины.
«Царапины! А может целой кучи царапин?» – так и вертелось у Алексея на языке. Но по глазам Александры он понял, что объяснений не будет.
– Ладно, сдаюсь. Закроем эту тему. Короче, я постараюсь освободиться с работы пораньше, и мы с вами погуляем по городу. Я ведь обещал вам культурно-просветительную программу.
Александра молчала.
– Саша, прошу вас, скажите же, что дождетесь меня. Неужели я не имею права на небольшую ответную?..
– Хорошо, Алеша, я буду ждать. А может, пройдусь по городу. Еще не знаю. Короче, обещаю, что не скроюсь, аки тать в нощи. Правда, хотелось бы надеяться, вы не ожидаете немедленной ответной признательности. А именно, что в знак благодарности я помою пол и прополю грядки?
Алексей вздохнул с облегчением и улыбнулся.
– Грядки – нет, но от молотого кофе на месяц я бы не отказался.
Он быстро собрался и завел машину. Сегодня ужасно не хотелось ехать на работу. Саша стояла на пороге, кутаясь от холодного ветра в куртку. Уже выезжая из ворот, Алексей высунулся из окна машины и крикнул.
– Да, кстати, я про розовые кусты забыл сказать. Семь штук. Под окном.
Он подмигнул Саше. Машина выехала со двора, и ворота закрылись.
Саша осталась одна. Сначала она прибралась на кухне, потом планомерно обошла весь участок, уделив большое внимание входу во двор и прилегающей улице. На улице шел мелкий стелющийся дождь, абсолютно не располагающий к прогулкам. Тогда Саша вошла в дом и уселась на диване. «Ладно, надо немного поработать».
Ноутбук за ночь зарядился, соединение быстро установилось, и Саша вскоре уже зашла на нужный ей адрес. Раньше, когда она читала то письмо, оно не показалось ей серьезным. Оно могло быть и шуткой. Или пробным пером человека, решившего поэкспериментировать в жанре мистики. Хотя литературным шедевром эту эпистолу тоже назвать было нельзя. Но раз уж судьба забросила ее в Закрайск… Почему бы и не проверить? Чем черт не шутит? А шутки у него бывают порой очень и очень странные. Ага, вот то письмо. Было отправлено в марте. Саша погрузилась в чтение.
«Добрый вечер! Или, вернее, доброй ночи!
Извините, что я вам пишу. Я сама не знаю, что заставляет меня вам это рассказывать. Наверное, дело в том, что больше мне обратиться не к кому. Разве что к психиатру. Вы, наверное, разное тут читаете. И я даже не уверена, что вы все это читаете. И что вы хотя бы вообще существуете. Мне дала этот адрес одна девушка на форуме. Я вот пишу и думаю, а вдруг она пошутила, и все это просто розыгрыш, ведь не бывает же в реальности людей, которые…
Ну да ладно. От меня не убудет, если я расскажу свою историю. Вдруг вы мне что-нибудь посоветуете. Я уже не знаю, что и делать. Конечно, ужасно стыдно все это рассказывать. Прямо как нагишом на улицу выйти. Ну блин, никак не могу перейти к сути. Короче, ладно, рассказываю, но Бог вам судья, если это розыгрыш, и меня на смех подымете. Грех это.
Меня зовут Настя, и я живу в городе Закрайске. Город наш не так чтоб уж очень большой, но все-таки есть пединститут, медучилище, еще пара-тройка училищ, а театров целых три штуки. Я сама учусь на первом курсе пединститута. Другие девчонки с моей школы вообще учиться не стали, а замуж повыходили сразу после выпускного. Но я решила, что надо поучиться немного.
Живу я с родителями и сестрой. Дома находиться, конечно, – это вообще привет. Или родители на мозги капают, или малая надоедает, шпионит, так и норовит то в телефон залезть, то почту прочитать. Поэтому я частенько у девчонок в общежитии зависаю. Там полная расслабуха. А домой, ну, только вечером, максимум поспать заявляюсь. Родители, конечно, иногда поорут для приличия, да и оставят в покое. И все вроде было нормально шло. Жила в свое удовольствие. А потом эти сны стали сниться. Я про все не буду рассказывать, слишком долго. Только самые важные.
Первый сон меня так поразил, что я даже его записала в тетрадь, хотя вообще-то дневник не веду. Вот перечитываю, что написала, и кажется, чушь полная. Но как вспомню, мне прямо так и горячо, и стыдно, и сладко становится, словно все заново переживаю.
Короче, приснилось мне, что я со своей одногруппницей рыжей Риткой решила поехать на Новый год в общежитие. И будто бы общежитие это на наше настоящее общежитие – трехэтажную сараюшку вонючую – не похоже. А будто бы это такое многоэтажное здание с просторными гулкими коридорами, с лифтами и зеркалами на стенах. Оно было почему-то полутемным, и люди, мелькавшие в зеркалах, казались почти призраками.
Ритка пошла к знакомым девчонкам в комнату, а я осталась в коридоре. Там народу было немало, но все какие-то молчаливые, к стенкам жались, а лица темные, в тени. Я остановилась у двери, и внезапно моя короткая юбка от сквозняка задралась очень высоко. Я оправила ее, и вдруг услышала сзади покашливание. Я обернулась и увидела рядом молодого человека в военной форме. Мне стало очень неловко перед ним. Я отошла в сторону.
Ритка все не шла, и я от скуки стала прохаживаться по полутемному коридору. Вдруг я споткнулась обо что-то и почувствовала, что падаю. Но я не упала. Меня подхватили. Я увидела, что это был тот же военный. Он поставил меня на ноги и оправил на мне юбку. Меня прямо как током насквозь прожгло. А потом, не отпуская из своих объятий, он сказал, что любит меня и что я должна стать его.
Этот момент я помню смутно. Я помню лишь ужасное смятение, которое охватило меня, но вместе с тем и чувство уверенности, что я тоже должна принадлежать только ему. Этот миг был сладким и тянулся целую вечность.
Молодой человек был очень нежен и уверен в себе. Я поняла, что готова сделать все, что он скажет. Этот военный сказал, что я должна прийти к нему, и он уведет меня к себе, не очень поняла куда. Да мне во сне это и неважно было. Еще он сказал, что надо пройти три ступени, что-то вроде посвящения. Ты же знаешь, он говорил, есть свадьба серебряная и золотая. Вот и обручение тоже таким бывает. Короче, за мной придут его посланцы, а я должна быть готова идти за ними и раздеться, когда они мне это прикажут.
Я не видела в этом абсолютно никакого смысла, но готова была сделать все, что он скажет. Голова у меня кружилась, и хотела я только одного – вечно оставаться в его объятиях. Я пошла в номер, где была Ритка, но он почему-то оказался моей комнатой у нас дома, только там была Ритка и какие-то другие ребята.
Я стала собираться и рыться в ящиках шкафа, судорожно пыталась найти какие-то вещи, не очень понимая, что делаю. Вдруг Ритка вскочила с места и стала дергать из моих рук вещи. Выдергивать и бросать их назад в ящик, говоря, что они мне уже не понадобятся. Она говорила с намеком, и я не могла понять, откуда она узнала то, о чем я сама не имела ни малейшего понятия еще несколько минут назад. Тогда я плюнула и вышла из комнаты.
Он стоял в самом конце коридора, почему-то не в форме, а в белой рубашке с расстегнутым воротом и кивнул мне, приглашая за собой. Его лицо смутным пятном белело в полутьме. Рядом с ним стояли два его друга. Я пошла в их сторону, а по дороге взглянула на себя в зеркало, чтобы убедиться, что я хорошо выгляжу. И (так бывает только во сне) я увидела в зеркале свое лицо с опущенными вниз ресницами.
Удовлетворившись своим внешним видом, я подошла к нему. Тогда его друзья стали объяснять мне, куда они меня сейчас поведут и что надо делать. От смущения и неожиданности я ничего не соображала. Один из них взял меня под локоть и повел по коридору, продолжая по дороге что-то растолковывать.
Первый друг прошел со мной до конца коридора, и тогда меня взял под руку другой сопровождающий. Я вспомнила, что должна раздеться, и это надо сделать заранее. И я начала на ходу расстегивать кофту и блузку. Его друг помогал мне. Все это казалось мне абсурдным, но я почему-то послушно все делала. Благо, что в коридоре было безлюдно. Только один парень, стоявший у лифта, удивленно посмотрел на меня, и тогда я со стыдом запахнула расстегнутую блузку.
Когда мы вышли из коридора на лестничную клетку, меня повели почему-то не вниз, как я ожидала, а наверх. И вот мы пошли кругами по бесконечной мраморной лестнице, все вверх и вверх. Когда мы дошли до самой верхней площадки, друзья вдруг стали кричать ему: «Скорее же бери ее, или будет поздно!» А он вдруг остановился у края лестничного пролета, у самой дыры в центре между лестницами и сказал мне очень быстро: «Не бойся, верь мне и держись за меня!»
О проекте
О подписке