22. На границе Заповедного леса

Через полтора часа они были почти на месте. Время в дороге пролетело незаметно. Лаки выступила для Алана в роле гида и рассказала ему историю Белфаста, по окраинам которого они промчались, устремляясь дальше на север. Вик хранил гробовое молчание, всем видом подчеркивая свое негативное отношение к поездке.

Но когда они достигли внушительного указателя «Частное владение. Проезд запрещен» и шлагбаума, перегородившего дорогу, и свернув в сторону, покатили по грунтовой дороге вдоль высокого трехметрового бетонного забора, нескончаемой лентой уходившего вдаль, Вик не выдержал и иронично предложил сестре, – Расскажи ему лучше историю Дармунда, чтобы он убедился, каких «радостей» жизни не вкусил. Да, приятель, тебе чертовски повезло, что твой папаша отдал тебя Антэну, а не Бирну, и ты рос на свободе, а не отбывал срок в нашем любимом Дармунде, мимо которого мы сейчас как раз проезжаем, – и он махнул в сторону бетонной стены.

– Зачем ты так говоришь? – упрекнула его Лаки, – Дармунд девять лет был для нас домом, и не так уже плохо тебе жилось в нем.

– Мне-то жилось в нем отлично, особенно в сравнении с первыми пятнадцатью годами жизни, проведенными, считай, что на обочине судьбы, – охотно согласился Вик, – Но у Алана не было бы такой райской жизни. Бирн из него бы все соки выпил.

– Да, ладно, не наговаривай на Бирна зря. Из Стивена же он не выпил. Да и тебя особо не притеснял, хотя, как я теперь понимаю, он сразу понял, что ты мафар, не зря же все эти годы называл тебя мафарским отродьем. Но, тем не менее, ты жив и здоров. И больше, чем простые ругательства, причем за дело, ты от него никогда не получал. И это при его-то непримиримом отношении к мафарам.

– Ну, иногда еще получал пару тумаков в придачу, но, согласен, что только за дело, – вынужденно признал Вик, – Но все лишь потому, что я твой брат. Только из-за этого мне разрешили жить в Дармунде, ну и из-за того, что ты попросила для всех нас защиты у главы клана.

– Не думаю, что только из-за этого, – отрицательно покачала головой Лаки, – Тебя спокойно могли бы поселить за стенами Дармунда, определив в приемную семью, как Габриэля, и не обучать нашим тайным знаниям.

– А, действительно, очень странно, что они позволили мне стать посвященным, отлично зная, кто я, – впервые задумался Вик о необычном решении Совета Четырех, определившем всю его дальнейшую жизнь, – Логичней было бы поступить со мной, как с Габриэлем, а еще лучше, отослать нас куда подальше с глаз долой, чтобы через время ты совсем забыла о своих братьях.

– Они отлично понимали, что я никогда вас не забуду. К тому же ваше присутствие было гарантией, что я никуда от них не сбегу. А тебе разрешили изучать тайные знания потому, что в отличие от Габриэля, ты обладаешь магической силой, пусть даже и не друидской. Но, это во-вторых, а во-первых, я считаю, что Совет Четырех по твоему оберегу почти сразу доподлинно установил чей ты сын, и принял такое решение, пытаясь разрешить какой-то давний спор с твоим отцом. Не забывай, что Стефан Сташинский был легендарной личностью и всегда выступал главным оппонентом верхушки ирландского клана в дискуссиях о магических учениях, проводимых Верховным правителем. Вспомни, мы это изучали на уроках истории магических противоборств. Именно всем этим и можно объяснить, что тебе не только позволили изучать тайные знания, но и обеспечили весьма комфортные условия проживания. А Бирн еще и позволил тебе стать магическим братом его собственного правнука.

– Мне до сих пор не верится, что я сын самого Стефана Сташинского, – тихо сказал Вик, – Странно как-то сложилась жизнь и у меня, и у Алана. Ведь он…

– Хватит постоянно рассказывать, какая несчастливая жизнь сложилась бы у Алана в Дармунде из-за тиранства его прадеда, – резко прервала брата Лаки, – Он вполне мог стать первым учеником и гордостью Бирна. Или, вообще, не попасть в Дармунд и учиться в одной школе с Арчи, оставаясь при этом любимым внуком Патрика. Что уже гадать, надо просто жить с тем, что уже имеешь.

– Лаки, а почему ты считаешь, что у Патрика я был любимым внуком? – раздался удивленный голос Алана.

– Мне достаточно было увидеть его глаза, когда он смотрел на фотографию двадцатилетней давности, запечатлевшую деда с внуком. Во всей этой истории, он, пожалуй, пострадал больше всех, – с грустным сожалением пояснила Лаки, – Бирн потерял возможного наследника, что уязвило его гордость, а Патрик – частицу своего сердца, – и, заметив сосредоточенную задумчивость на лице Алана, поспешила перевести разговор на другую тему, тем более, что они уже доехали до намеченного ею места.

Лаки осторожно съехала с дороги, которая по мере их продвижения становилась все более заброшенной, и остановила машину.

– Ну вот, мы и прибыли, – с живостью в голосе объявила она.

– Прибыли? – удивленно протянул Вик, рассматривая все ту же нескончаемую глухую бетонную стену, находившуюся примерно в десяти метрах от машины, и не понимая, чем данное, конкретное место отличается от всех тех, что они проехали ранее.

– И как мы с тобой переберемся через эту стену, детка? – насмешливо хмыкнул он, – Или именно здесь, в этом самом месте, имеется какой-то хитрый подземный ход?

Он с демонстративным недоверием бросил взгляд влево и вправо, давая понять, что абсолютно не видит никакой разницы, и не понимает, зачем они притащились в такую глушь, причем почти на ощупь, ведь уже давно стемнело, а Лаки ехала с выключенными фарами.

– Именно в этом месте меня ждет мой друг, и именно с ним я пойду в Заповедный лес, – с завидным спокойствием объяснила Лаки, поворачиваясь лицом к обескураженному брату, – А вы с Аланом будете ждать в машине, сидеть тихо и не высовываться, пока я вас не позову.

– Не понял, крошка! – возмущенно повысил голос Вик, – С каким таким другом ты пойдешь в строго-настрого запрещенную для всех зону? Что это, вообще, значит? Ты что, серьезно вознамерилась сунуться в этот заклятый лес? Да ты совсем с ума сошла! Никто из самонадеянных придурков, посмевших самовольно войти в лес, обратно не вернулся.

Вик разбушевался не на шутку, его бесило настойчивое упрямство сестры, читаемое в ее глазах.

– Еще и Алана притащила сюда! Хоть бы его пожалела! На что ты рассчитывала, Лаки? А если бы я не поехал с вами? Ты бросила бы его здесь, помахала ручкой и скрылась с неизвестным приятелем, оставив его на растерзание волкам или «лесным братьям»? Как бы у тебя совести на это хватило? Немедленно поворачивай обратно! – властно приказал он, не спуская с нее негодующего взгляда, – А я, идиот, подумал, что ты хочешь подкатить к какому-нибудь знакомому «лесному братцу», чтобы он выдал нам бревно и омелу! Для кого ты тогда купила три бутылки виски и целый мешок с выпечкой? Для таинственного друга? И кто же у тебя друг, Лаки? Тролль, дварф или оборотень? О-о, вот, кстати, и луна взошла. Сейчас, и вой услышим! – издевательски произнес Вик, мучительно высматривая в зарослях неизвестного друга Лаки.

Но они услышали лишь уханье совы в оглушительной тишине. А непроходимые заросли окутывала тяжелая декабрьская темнота

– Угомонись, Вик. Я специально ухватилась за предложение Алана сопровождать меня, чтобы он попридержал тебя. Фигушки, ты бы со мной не поехал! – насмешливо усмехнулась Лаки, наблюдая за быстрой сменой эмоций на лице брата, от недоумения и злости до холодной ярости, – И никто бы тебя не удержал от того, чтобы не увязаться за мной в лес. Но ведь теперь твоя совесть не позволит помахать Алану ручкой и оставить на растерзание «лесовикам», троллям или оборотням?

Она звонко рассмеялась, наслаждаясь его бешенством, а затем, мгновенно став очень серьезной, твердо отчеканила, – Ни при каких обстоятельствах не покидайте машину до моего сигнала, и не опускайте стекла! Вик, это приказ! Головой отвечаешь за безопасность Алана. Здесь полно волков. Ты меня понял, брат? Никакой самодеятельности! Ты отлично знаешь, чем всегда оборачиваются благие намерения! Я буду под защитой своего друга, которому доверяю больше, чем себе. И любое твое вмешательство может стоить нам жизни. Помни об этом, – уже совсем зловеще произнесла Лаки и объявила напоследок, подхватывая с заднего сидения увесистый пакет, – Ждите меня минут через сорок.

– А если ты не возвратишься через это время? – упавшим голосом спросил Вик, крайне расстроенный ее последними словами.

– Ну, тогда вернетесь с Аланом в Дублин, а я превращусь в троллиху или гномиху, – легкомысленно подмигнула ему сестра.

– Ла-а-ки! – словно раненый медведь взревел Вик.

– Шучу, брат, – состроила покаянную гримасу девушка и уже своим привычным тоном по-деловому закончила, – Да все будет нормально. Ты же не думаешь, что я это делаю впервые? – и, заметив удрученный кивок Вика, самоуверенно возразила, – Ну и зря, что так думаешь. Все, меня уже ждут. Я пошла, мальчики, не скучайте без меня.

Решительно захлопнув дверцу машины и обойдя ее, Лаки достала из багажника еще один небольшой пакет и, не торопясь, с двумя пакетами в руках, направилась к забору.

Вик напряженным взглядом следил за каждым движением сестры и недоуменно гадал, кто же ее такой верный и надежный друг. До этого момента у него не было ни малейшего сомнения в том, что единственные надежные друзья Лаки, которым она может доверить свою жизнь – это они со Стивеном. А оказывается, что… Он резко вскинулся, словно от удара. Внезапно за спиной Лаки, материализовавшись из густых зимних сумерек, возникла темная зловещая фигура, и сразу же набросилась на нее, обхватывая за шею. Страх за сестру почти парализовал Вика, а сердце застучало в бешеном ритме.

– Кто это? Черт его подери! Да он еще и с рогами! – раздался удивленный вскрик сидевшего на заднем сидении Алана.

– Знать бы! – промелькнуло в сознании Вика, а мозг лихорадочно заработал в поисках правильного решения. Сестра ведь ясно дала понять, что любое вмешательство может стоить ей жизни. Он ничего не успел предпринять, как она ловко увернулась от странного существа. Сделав ложный выпад, сбросила его руку и развернулась к нему лицом. Дальнейшее ее действие было совсем уже непонятным для Вика и Алана, оцепеневших от страха за нее. Лаки обхватила нападавшее чудовище за талию и потерлась лицом об его плечо.

Тролль, а Вик был твердо убежден, что это был именно тролль, быстро провел по голове девушки, словно гладил ее золотые волосы, тщательно скрученные в тугой узел. И золотой блеск волос Лаки, только что сверкавший в свете взошедшей луны, мгновенно погас. Теперь ее голову покрывала густая черная шерсть. Но это было еще не самым страшным. Совершенно ужасным, даже диким стало появление на голове Лаки таких же рогов, как и у монстра, напавшем на нее. Вик не мог поверить, что прямо на глазах его любимую сестру, его нежную и ангельски красивую малышку мерзкая тварь превратила в чудовищного тролля. Подлинное горе заполнило его сердце, а глаза увлажнились слезами отчаяния. А монстры, о боги, один из которых еще мгновение назад был его сестрой, развернулись к ним своими мордами со звериными оскалами и состроили им рожи, приложив широко растопыренные пальцы к ушам. Минуточку, что это за ерунда?

– Лаки в очередной раз решила показать, какая разная у нас с ней жизнь, и мы никогда не сможем быть вместе? – с явной обидой в голосе тихо спросил Алан, кладя голову на подголовник сидения водителя и не отрывая взгляд от двух странных существ, возившихся у стены.

– Хотя, несколько секунд я думал, что она превратилась в чудовище, – откровенно признался он, – Чуть с ума не сошел, пока не понял, что это маски. До сих пор сердце стучит, как бешенное. Умом понимаешь, что какие на фиг тролли, ну, а глазами веришь тому, что увидел.

Вик перевел дыхание, чтобы не дрожал голос, и осторожно поинтересовался у расстроенного парня, – И как же ты понял, что все это маскарад?

– Да вспомнил, что слышал, как она по телефону договаривалась со своим другом о встрече, называя время и место. Не думаю, что тролли и оборотни пользуются сотовой связью.

Наваждение полностью рассеялось, и Вик от досады даже плюнул про себя, – Тьфу ты! Как я мог так опростоволоситься? Ну, Лаки, покажу я тебе, как доводить брата до удара. Хорошо, что Алан по своему неведению и прагматизму сразу отбрасывает мысли о троллях и оборотнях, и не представляет, что те реально существуют и могут превратить человека в монстра одним прикосновением, подобно, как вампиры – одним укусом.

Парочка чудовищ тем временем уже закончила свои приготовления. Более крупный тролль взвалил на плечо огромный пакет с булками и плюшками. А второй, которым ориентировочно была Лаки, достал из другого пакета белый сверток и странный предмет, оказавшийся очень необычным складным орудием – к выдвижной рукоятке был прикреплен небольшой изогнутый серп, сверкнувший в лунном свете тусклым золотом. Закрепив его за спиной, Лаки ловко, как акробатка, быстро взобралась на плечи приятеля, встав на них ступнями. А далее они проделали нечто, сродни цирковому номеру. «Тролль» подбежал к стене и, выбросив вперед правую ногу, используя ее, как опору, высоко подпрыгнул, и Лаки быстро ухватилась за край ограждения. Подтянувшись, она вскарабкалась на стену, и уже несколько секунд спустя протягивала руку своему напарнику. Вся процедура заняла полминуты, Вик с Аланом даже не успели моргнуть, как странная парочка уже перемахнула через бетонный забор.

– Ничего себе, какая слаженность! – не удержавшись, восхищенно присвистнул Вик, – Да и вооружилась малышка по всем правилам, похоже, что все спланировала заранее, а не приехала сюда спонтанно за омелой, решив подарить ее загрустившему братцу.

Чтобы успокоить Алана, пережившего, как и он, сцену «перерождения» Лаки в троллиху, да и самому отвлечься от мрачных мыслей о том, что сейчас происходит в Заповедном лесу и хоть немного унять внутреннюю дрожь, он стал рассказывать о целебных свойствах омелы.

– Хочешь, расскажу тебе про омелу? Сейчас много говорят о ней, но толком не знают в чем ее сила, и кроме того, что под омелой принято целоваться больше ничего и сказать не могут. Кстати, этот обычай пришел к нам от викингов. Считается, что омела подчиняется богине любви Фрейе, и любовные клятвы, произнесенные под омелой, самые сильные. Она еще исцеляет от многих болезней и…

– Вик, да мне все это известно, – перебил Алан, не спуская глаз с забора, за которым исчезла его любимая, – Я сам могу рассказать тебе легенду о Бальдре, сыне Фрейи, убитом дротиком из омелы, а также все гипотезы об ее происхождении и целебных свойствах. Не забывай, что у нас в Канаде тоже целуются под омелой, о ней только и говорят накануне Рождества. Лучше расскажи, что это за лес такой заклятый, и что в нем сейчас может твориться. Мне не по себе от мысли, что Лаки в нем подстерегает опасность. Я так понял, что она со своим другом вошли туда совсем безоружными, ведь нельзя считать палку с серпом серьезным оружием. Может они хоть взяли с собой кинжалы, которые вы называете квилонами?

– Ты прав, из того серпа оружие никакое. Хорошо еще, если им омелу срежешь. Они ведь бывают и большими. Вся эта затея мне нравится все меньше и меньше, – хмуро буркнул Вик, напряженно всматриваясь в бетонную стену, освещенную лунным светом, – В этом заклятом лесу, Алан, живут самые настоящие тролли, дварфы, оборотни, нибелунги.

В ответ на недоверчивый взгляд парня, вновь вообразившего, что его в очередной раз хотят одурачить, он с тяжелым вздохом произнес, – Поверь мне, это правда. И самое страшное заключается в том, что Лаки и этот «тролль» действительно не вооружены. В Заповедный лес под угрозой смерти запрещено входить с квилоном, чтобы не спровоцировать войну с его обитателями. Лаки и так рискует со своим серпом. Но для того чтобы омела не потеряла волшебные свойства, ее надо не только найти на шестой лунный день, такой, как сегодня, причем на «правильном» дереве, но и срезать специальным золотым серпом. Омела не должна соприкасаться с железом, как и не должна касаться земли, поэтому ее кладут на белую ткань.

– Но разве омела не растет высоко на ветвях? – вновь удивился Алан, – Неужели рукоятки серпа хватит, чтобы дотянуться до нее?