– Не вынуждайте меня стрелять в вас, – умоляюще говорил кому-то Ароцци. – Потому что ведь выстрелю.

– Верю, – раздался тихий голос тети Фортиц прямо над ухом Катрионы.

Она поняла, что полулежит на платформе, опершись в тетину грудь, а ноги беспомощно болтаются на багаже. Рука тети сжимала ей плечо. Ароцци, нервно озираясь, положил сумки Катрионе на ноги, взял тросик платформы и поспешил по коридору со всей быстротой, на которую был способен. За ним, поскрипывая, скользила перегруженная летучая платформа.

Помогите! Мысленно кричала Катриона, когда они проходили мимо женщины в форме обслуживающего персонала. Меня похищает комаррский террорист. Но вместо крика у нее вырвался лишь стон. Женщина на них даже не посмотрела. Не было ничего необычного в том, что двух страдающих морской болезнью пассажиров доставляют на пересадку, или в гостиницу, или в пункт «скорой помощи». Или в морг… Сильный удар парализатора, как в свое время объяснили Катрионе, вырубает человека на несколько часов. Должно быть, в нее стреляли слабым зарядом. В виде одолжения? Она не чувствовала ни рук, ни ног, но ощущала, как тяжелыми ударами бьется сердце, подстегнутое страхом, ведущим бесполезную борьбу с ее отключенной периферической нервной системой.

Они куда-то сворачивали, спускались, снова поднимались. Интересно, голокарта еще у нее в кармане? Они покинули пассажирские отсеки и попали на служебные уровни, предназначенные для погрузки и ремонта кораблей. Наконец они подошли к двери с вывеской «Транспортная компания Южного порта», как и на комбинезоне Ароцци. Надпись красными буквами гласила «Вход только для персонала». Ароцци провез их еще через несколько дверей и потащил вниз на широкий загрузочный причал. Здесь было прохладно, пахло маслом, озоном и пластмассой. Похоже, они находились у внешней стены станции. Катриона вспомнила, что видела прежде логотип Южного порта. Одна из крошечных локальных грузовых компаний, подбирающих остатки за гигантскими фирмами комаррских олигархов.

Высокий крупный мужчина, тоже в рабочем комбинезоне, подбежал к ним. Его шаги эхом разносились по причалу. Это был доктор Судха.

– Наконец-то ужин, – начал он и тут увидел летучую платформу. – Кой черт… Роц, что это? Госпожа Форсуассон!

Он ошарашенно уставился на Катриону. Та посмотрела на него с мрачной ненавистью.

– Я налетел на нее, когда возвращался с ужином, – объяснил Ароцци, опуская платформу на землю. – Я ничего не мог поделать. Она узнала меня. Не мог же я дать ей сбежать и сообщить о нас. Так что я оглушил ее из парализатора и приволок сюда.

– Роц, ты идиот! Только заложников нам тут и не хватало! Ее наверняка начнут искать, и очень скоро!

– У меня не было выбора!

– А кто эта пожилая дама? – Судха вежливо поприветствовал госпожу Фортиц торопливым кивком.

– Элен Фортиц, – представилась она.

– Вы, часом, не жена ли лорда Аудитора Фортица?

– Да. – Голос тети Фортиц звучал холодно и ровно, но Катриона чувствовала, что та едва заметно дрожит.

Судха тихо выругался.

Катриона судорожно сглотнула, облизнула спекшиеся губы и попыталась сесть. Ароцци взял свои сумки, затем несколько запоздало снова достал парализатор. Из-за кучи оборудования появилась женщина, привлеченная громкими голосами. Средних лет, с кудрявыми светлыми волосами с проседью. На ней тоже был комбинезон транспортной компании. Катриона узнала Лену Фоскол, бухгалтера.

– Катриона, – прошелестела тетя Фортиц. – Кто это люди? Ты их знаешь?

– Это преступники, укравшие огромные деньги из бюджета Проекта Терраформирования и убившие Тьена, – громко, хоть и хрипло ответила Катриона.

– Что?! – изумленно воскликнула Фоскол. – Ничего подобного мы не делали! Он был жив-здоров, когда я его там оставила!

– Оставили прикованным к перилам с полупустым кислородным баллоном, который вам не пришло в голову проверить! А потом они позвонили мне, чтобы я приехала за ним. На полтора часа позже, чем было нужно! – ядовито выплюнула Катриона. – Блестящая мизансцена, сударыня! Безумный император Ури высоко оценил бы такой артистизм.

– Ох! – выдохнула Фоскол. Она позеленела. – Это правда? Вы лжете! Никто не пойдет наружу с пустым баллоном!

– Вы знали Тьена, – отрезала Катриона. – Так как?

Фоскол умолкла.

Судха побледнел.

– Мне очень жаль, госпожа Форсуассон. Если это действительно произошло, то это случайность. Мы не собирались его убивать, совсем наоборот, клянусь.

Катриона сжала губы в ниточку и не произнесла ни слова. Теперь, когда она сидела, свесив ноги, она лучше видела грузовой причал. Тридцати метров шириной и двадцати глубиной, прочный, с металлическими поручнями и переходами и застекленной диспетчерской в противоположном конце. Вокруг какого-то огромного аппарата, стоявшего в центре помещения, валялось разнообразное оборудование. Главная часть аппарата походила на воронку, сделанную из какого-то темного полированного материала – металла? стекла? – установленную на платформе с толстыми подпорками. А к узкому концу присоединено множество кабелей и проводов. Диаметр этой штуки вдвое превышал рост Катрионы. То самое «секретное оружие», которое вычислил лорд Форкосиган?

Но как они протащили все это, да и себя самих через облаву, устроенную службой безопасности? СБ наверняка обшаривала каждый катер, покидающий поверхность планеты. Да, но только в последние несколько дней, сообразила Катриона. А эту штуку могли сюда притащить несколько недель назад, до облавы. И служба безопасности скорее всего сконцентрировала свое внимание на скачковых кораблях и их пассажирах, а не на фрахтовиках каботажных рейсов. У заговорщиков Судхи были годы, чтобы подготовить себе фальшивые документы. Ведут они себя так, будто это место им принадлежит. Возможно, так оно и есть.

Фоскол наконец заговорила. Ее губы были поджаты не меньше, чем у самой Катрионы.

– Мы не убийцы. В отличие от вас, барраярцев.

– Я в жизни никого не убила! А для не-убийц числящееся за вами количество трупов становится довольно впечатляющим, – огрызнулась Катриона. – Не знаю, что случилось с Радовашем и Трогир, но как насчет тех шестерых несчастных на отражателе и пилота рудовоза? И Тьена? Получается как минимум восемь. А может, и десять.

А может стать и двенадцать, если я не поостерегусь.

– Я была студенткой Солстисского университета во время Восстания! – рявкнула Фоскол, явно выбитая из колеи известием о Тьене. – И видела, как моих друзей и однокашников расстреливали на улицах во время волнений. И помню тотальную газовую атаку в куполе «Зеленый Парк». Как смеете вы, барраярка, сидеть тут и обвинять меня в убийстве!

– Во время Комаррского восстания мне было пять лет, – осторожно ответила Катриона. – И что я, по-вашему, могла сделать, а?

– А если вы хотите вдаваться в исторический экскурс, – сухо заметила тетя Фортиц, – то это именно вы, комаррцы, позволили цетагандийцам обрушиться на нас. Прежде чем погиб первый комаррец, погибло пять миллионов барраярцев. Так что в оплакивании павших комаррцам не выиграть никогда.

– Но это было давно, – несколько растерянно возразила Фоскол.

– А! Я поняла. Значит, разница между преступником и героем лишь в очередности, в какой их деяния были совершены, – с фальшивой сердечностью ответила госпожа профессор истории. – И им воздается в зависимости от даты. В таком случае вам лучше поторопиться. Вы же не хотите, чтобы ваш героизм пропал втуне?

Фоскол гордо выпрямилась.

– Мы не собираемся никого убивать. Все мы видели бесполезность такого рода героики еще двадцать пять лет назад.

– Значит, события развиваются не совсем по плану, а? – пробормотала Катриона, растирая лицо. Онемение постепенно начало проходить. Жаль, что то же самое нельзя сказать о ее мозгах. – Как я заметила, вы не отрицаете, что вы воры.

– Мы просто вернули кое-что из того, что нам принадлежит, – оскалилась Фоскол.

– От средств, вбухиваемых в терраформирование Комарры, прямой прибыли Барраяру нет. Вы обокрали ваших собственных правнуков.

– Все, что мы взяли, мы взяли для таких инвестиций Комарре, которые принесут неоценимую пользу нашим будущим поколениям, – не осталась в долгу Фоскол.

Неужели слова Катрионы ее задели? Все возможно. Судха выглядел так, будто о чем-то серьезно размышлял, поглядывая при этом на обеих барраярок.

Надо втянуть их в спор, подумала Катриона. Люди не могут одновременно думать и спорить. Ну, во всяком случае, большинство. Если ей удастся заставить их продолжать разговор, пока она хоть немного оправится от парализатора, она сможет… Что, собственно? На глаза буквально в десяти шагах от нее попалась кнопка пожарной тревоги. Тревога, ложная тревога наверняка привлечет внимание администрации к Южной транспортной компании… Успеет Ароцци снова оглушить ее за те десять шагов, что ей надо преодолеть? Катриона откинулась на ноги тети, стараясь казаться как можно более слабой, и обвила рукой ее лодыжку, как бы в поисках поддержки. Новый агрегат таинственно возвышался в центре зала.

– Так что же вы намерены делать? – саркастически спросила она. – Перекрыть п-в-туннель и отрезать нас от остальной галактики? Или вы собираетесь… – Она осеклась, потому что после ее слов повисло гробовое молчание. Она уставилась на троих комаррцев, в ужасе глядевших на нее. Внезапно осевшим голосом Катриона произнесла: – Вы не можете этого сделать. Не так ли?

Существовали определенные военные способы временно закрыть п-в-туннели, взрывая корабль в центре прохода, жертвуя при этом и кораблем, и пилотом. Но довольно быстро туннель снова открывался. Нуль-переходы открываются и закрываются, это так, но они ведь образования вроде звезд, и до сих пор воздействие на них лежало за пределами человеческих возможностей.

– Вы не сможете этого сделать, – решительно повторила Катриона. – Какой бы дисбаланс вы там ни устроили, рано или поздно туннель снова станет проходным, и тогда прошлые неприятности покажутся вам цветочками.

Если только заговор Судхи не верхняя часть айсберга. А за всем этим стоит некий глобальный план, когда против Барраяра поднимется вся Комарра в новом Комаррском восстании. Опять война, опять кровь под стеклом – может, купола Комарры и вызывают у нее клаустрофобию, но одна лишь мысль, что ее комаррские соседи погибнут в очередном раунде бесконечной войны, вызывал у нее приступ тошноты. Барраярцам Восстание тоже принесло мало хорошего. Если военные действия начнутся и продлятся достаточно долго, то Никки успеет вырасти и его они тоже поглотят… – Вы не сможете держать его закрытым. Не здесь. Вы беззащитны.

– Сможем и сделаем, – решительно отрубил Судха.

Карие глаза Фоскол загорелись.

– Мы закроем п-в-туннель навсегда! И отделаемся от Барраяра навечно без единого выстрела. Совершенно бескровная революция, и они ничего не смогут с этим поделать.

Сердце Катрионы бешено колотилось. Сглотнув, она с усилием заговорила:

– Вы собираетесь закрыть п-в-туннель к Барраяру, когда Мясник Комарры и три четверти базирующегося в космосе барраярского военного флота находятся на этой стороне, и при этом серьезно полагаете, будто это будет бескровная революция? А как насчет людей на Зергияре? Вы идиоты!

– Изначальный план состоял в том, – напряженно заговорил Судха, – чтобы нанести удар во время императорской свадьбы, когда Мясник Комарры и три четверти барраярского флота были бы на орбите Барраяра.

– А также огромное количество ни в чем не повинных дипломатов со всей галактики. И между прочим, немало комаррцев!

– Не могу придумать лучшей судьбы для всех этих коллаборационистов, – желчно бросила Фоскол, – чем оказаться блокированными с их любимыми барраярским друзьями. Старые фор-лорды не устают повторять, насколько было лучше в Период Изоляции. Так что мы лишь исполняем их желание.

Катриона сдавила лодыжку тети и медленно встала. И покачнулась, пожалев, что ее неустойчивость действительно не уловка, чтобы ослабить настороженность комаррцев.

– В Период Изоляции, – заговорила она со жгучей ненавистью, – к сорока годам я была бы уже мертва. В Период Изоляции моей обязанностью было бы перерезать глотку мои детям-мутантам под наблюдением родственниц. Так что могу гарантировать, что как минимум половина населения Барраяра не согласна со старыми фор-лордами, и среди этих несогласных – почти все старые фор-леди. А вы собираетесь снова обречь нас на все это и при этом смеете называть это бескровным!

– Тогда считайте, что вам повезло, ежели вы на комаррской стороне туннеля, – холодно отрезал Судха. – Пошли, ребята, работа ждет. А времени остается все меньше. С этого момента сон отменяется. Лена, иди разбуди Каппеля. И еще нам надо придумать, куда упрятать этих дам.

Похоже, комаррцы уже не собираются дожидаться свадьбы императора. Как скоро смогут они запустить свой агрегат? Судя по всему, довольно скоро, раз даже появление двух нежеланных заложников их не остановило.

Тетя Фортиц попыталась сесть прямо. Ароцци перевел взгляд на сумки с едой, остывающей у его ног. Пора!

Отшвырнув в сторону Ароцци, Катриона ринулась вперед. Комаррец развернулся было, чтобы броситься за ней, но синий сапог, снайперски запущенный ему в висок тетей Фортиц, задержал атаку. Судха и Фоскол припустили за Катрионой, и все же она успела добежать до панели и, рванув рукоятку сигнала тревоги, повиснуть на ней прежде, чем луч парализатора Ароцци настиг ее. Руки Катрионы разжались, и она упала. Перед тем как отключиться, она еще успела услышать первые звуки сирены.

Катриона открыла глаза и увидела профиль тети. Она поняла, что лежит, опустив голову ей на колени. Моргнув, она попыталась облизнуть губы. Все тело кололо и ломило. Накатила волна дурноты, и она попыталась отвернуть голову в сторону. Но после судорожных спазмов ее все же не вырвало. Сплюнув желчь, Катриона перекатилась обратно.

– Мы спасены? – промямлила она. Вообще-то на спасенных они с тетей как-то не походили. Судя по всему, они сидели на полу крошечной уборной, холодном и жестком.

– Нет, – с отвращением в голосе ответила госпожа профессор. Лицо ее было напряженным и усталым, красные ссадины украшали лицо и шею. Волосы растрепались. – Они сунули мне кляп и перетащили нас за ту штуковину. Пожарные прискакали как миленькие, но Судха отбрехался. Заявил, что Ароцци случайно упал и зацепился за рукоятку, и согласился заплатить штраф за ложную тревогу. Я пыталась шуметь, но без толку. А потом они заперли нас здесь.

– Ох! Тьфу! – высказалась Катриона. Может, она и чопорна, но более крепкие выражения казались несколько неуместны.

– Вот именно, дорогая. Хотя попытка была неплохой. Какое-то время я думала, что все получится, как и твои комаррцы, впрочем. Они очень расстроились.

– В следующий раз будет трудней.

– Скорее всего, – согласилась тетя. – Нам нужно хорошенько все обдумать. Вряд ли стоит рассчитывать, что представится и третий шанс. Жестокость им, по-моему, не очень свойственна, но сейчас они сильно нервничают. Не думаю, что они не представляют для нас опасности, хотя и знают тебя. Когда, по-твоему, нас начнут искать?

– Не очень скоро, – с сожалением ответила Катриона. – Я отправила послание дяде Фортицу сразу, как добралась до гостиницы. Не думаю, что он ждет следующего, и поиски начнутся не раньше, чем завтра, когда нас не окажется на рейсовом катере.

– И тогда кое-что случится, – заявила тетя. Но ее уверенный тон несколько увял, когда она добавила. – Наверняка.

Да, но что произойдет между сейчас и тогда?

– Да, – отозвалась Катриона. Она оглядела запертое помещение туалета. – Наверняка.