Они вскочили на коней и поскакали дальше. Они выбрали путь в объезд индейских стойбищ, разбитых в этих краях и уже подчинившихся бледнолицым. Они пересекали тропы, по которым проезжали отряды кавалерии и милиции, даже не подозревавшие, что за ними наблюдают индейцы, и их не заметил ни один вражеский разведчик.

На второе утро дакота достигли крупной фактории Сен-Пьер, расположенной значительно севернее форта Рэндалл. Здесь еще задавала тон торговля, а не война. Прибывшие не могли терять ни минуты и потому тотчас же привязали своих мустангов у лавки, куда хотел наведаться молодой вождь. Тачунка-Витко тоже вошел туда без промедления. Ни один неосведомленный не узнал бы его в простой одежде. Несмотря на ранний час, в просторном помещении магазина уже собралось множество индейцев и охотников, желавших обменять меха, добытые этой зимой, на оружие, порох, свинец и бренди.

Несколько скупщиков как раз оценивали товар. Хозяин лавки, маленького роста человек с лисьим личиком, тотчас же обратил внимание на молодого вождя дакота, потому что знал его по одной прежней продолжительной сделке, и немедленно разгласил новость: «К нам приехал Харри Токей Ито!»

Здесь молодому вождю ни к чему было скрываться. Бои на Найобрэре носили местный характер; до фактории Сен-Пьер оттуда доходили только недостоверные слухи. Однако и этих широко распространившихся историй хватило, чтобы обеспечить молодому вождю свободный доступ к хозяину лавки, которая служила одновременно и закупочной конторой. Тачунка-Витко и его спутники держались в тени.

Рослый дакота посмотрел сверху вниз на маленького человечка с лисьим личиком. В помещении наступила тишина; она свидетельствовала о высочайшей степени уважения, какое только могли оказать кому-нибудь торговцы.

– Что хочет купить великий вождь дакота в моем скромном магазине? Надеюсь, Харри Токей Ито останется не менее доволен, чем два года тому назад!

– Винчестер.

– Великолепно! Разумеется! Пожалуйста, вот ружье, которое я очень рекомендую…

Торговец поднял в воздух старое ружье.

– Винчестер.

– Не угодно ружье, заряжающееся с дульной части? У меня есть и заряжающееся с казенной части… Пожалуйста… Сейчас покажу…

– Винчестер.

– О да, конечно, оружие, достойное вождя! Охотничье ружье! Значит, вам нужно охотничье ружье!

– Винчестер.

– У нас в продаже самые разные модели. С нарезным стволом я бы сам не посоветовал. Нет, зачем же? Такое ружье…

– Винчестер.

– Могу предложить подержанные ружья в безупречном состоянии, вот эти отдам даже за шкурки, не угодно ли заплатить шкурками? Прославленное ружье…

– Винчестер.

– О да, как у полковника Коди, по прозвищу Баффало Билл^[5]. Неудобный, за ним надо постоянно ухаживать, обращаться с ним трудно! Часто дает осечку. Да и в армии зарекомендовал себя не с лучшей стороны. Я бы его вождю не посоветовал! А вот превосходное охотничье ружье…

– Винчестер.

– Может быть, вам угодно заплатить в долларах? За двустволку, нарезную? Лучшую из лучших!

– Винчестер.

Присутствовавшие при этом торге и препирательствах начали ухмыляться. Только Тачунка-Витко и его спутники сохраняли серьезность. Маленький лавочник, задыхаясь, судорожно ловя ртом воздух, проговорил:

– Вообще-то, сейчас не разрешено… то есть на индейцев с винчестерами, вроде тех, что на вооружении в армии, смотрят косо… То есть я хочу сказать, если это только для охоты, не правда ли…

– Винчестер.

– Может быть, вам угодно… заплатить золотом? Охотничье ружье…

– Винчестер.

Молодой дакота повторял эти слова как автомат, одним и тем же ровным тоном, не выказывая ни нетерпения, ни гнева.

Маленький торговец отер пот со лба.

– Это же для охоты на бизонов, не так ли? Для охоты на бизонов! – От волнения он начал шепелявить. – Но самое практичное все-таки…

– Винчестер.

– Черт побери, сделаю все, что в моих силах, но точно ли великому вождю винтовка нужна прямо сейчас? В таком случае лучше всего…

– Винчестер.

Обступившие дакота и торговца зеваки расхохотались. Тачунка-Витко по-прежнему внимательно наблюдал за молодым вождем.

Тот открыл маленький кожаный кошелек, одна половина которого с изнанки была покрашена в зеленый, другая – в красный цвет, и выложил на прилавок доллары, все так же не говоря ни слова.

– Ах вот как, вождю угодно заплатить долларами… Выходит, я непременно должен… Мне следует…

Дакота молчал, с удивленным видом пристально разглядывая торговца.

– Дело в том, что мы заказали такую винтовку для начальника нашей фактории! Не знаю, имею ли я право ее отдать. Поставки всегда так медленно идут. Вождь мог бы добавить еще один доллар!

Молодой дакота постучал по прилавку двумя пальцами и произнес:

– Винчестер и триста патронов в придачу. У меня мало времени.

– Боже мой! Подождите секунду. Я позову начальника.

Но дакота взглядом пригвоздил торговца с лисьим личиком к полу. Хозяин лавки словно обмяк и пригорюнился под его взглядом. Он облизнул кончиком языка губы, точно во рту у него пересохло.

– Ну что же, если иначе нельзя, пусть будет так! Но я понесу большой-пребольшой убыток! Уж и не знаю, как его возместить! Выходит, я подарю винчестер великому вождю!

Он сходил в соседнюю комнату и вернулся с обещанной винтовкой и с патронами к ней. Это было хорошее оружие, и дакота впервые проявил беспокойство, глядя вместе с зеваками, как обращается с этим оружием хозяин лавки. Он взял винчестер у торговца из рук и стал оценивать, поигрывая с ним, как плотник – с топором, а каменщик – с молотом. Оружие для вождя племени охотников было привычным, давно знакомым рабочим инструментом.

Он зарядил винтовку, потом разрядил и сказал:

– Ты подаришь мне винчестер и патроны. Я подарю тебе доллары. Хау. Шесть патронов я возьму бесплатно, сделать шесть пробных выстрелов.

Не дожидаясь согласия торговца, дакота с заряженным ружьем вышел из магазина. Тачунка-Витко и его спутники последовали за ним. Индейцы двинулись по двору и вышли через открытые ворота на улицу.

Молодой вождь остановился на лугу.

– Во что мне прицелиться?

– В ствол березы, – предложил Тачунка-Витко.

Деревце отстояло от них на пятьсот метров.

– Прицелюсь в свищ от засохшей ветви и в темное место под ним, – принял самостоятельное решение молодой военный вождь.

Раздались пробные выстрелы. Один из воинов бросился к деревцу. Мастерство стрелка, проявленное при обращении с незнакомым оружием, поразило даже Тачунку-Витко, а ведь он несколько лет тому назад уже стал свидетелем того, как юный военный вождь попадает стрелой из лука в цель, отстоящую на триста метров: подобные непревзойденные стрелки существовали лишь в легендах.

Из фактории вышел торговец. Он подбежал к индейцам, крича и размахивая руками:

– Плати!

– Да, сейчас заплачу.

Дакота протянул ему условленную сумму денег.

– Великий вождь! – воскликнул низенький человечек. – Все правильно, ты заплатил мне сполна. Но ты расстроил мне всю торговлю! Теперь все в моей лавке хотят продать мне шкурки подороже и хают товар, который я предлагаю им взамен. Если хочешь и дальше торговать со мной так, как сейчас, то никогда не делай этого на глазах у других. Нет, ты не должен был со мною так поступать! Я потому пошел тебе на уступку, что два года тому назад ты уже побывал у меня с двумя своими людьми! А еще потому, что рад был увидеть тебя снова! А теперь что же будет?

– Что будет? О чем ты? – спросил дакота, по-прежнему не отрываясь от своего нового винчестера.

– Мою лавку ждет разорение! Я вел дела со многими индейцами. Сен-Пьер уже несколько десятилетий славится среди индейцев к востоку и к западу от Миссури. А сколько краснокожих друзей было у старого начальника нашей фактории! А сейчас всему этому разом придет конец.

– Почему же?

– Потому что вас загонят в резервации! Там с вами будут обходиться как с недееспособными, вас будут содержать как идиотов! Вы не сможете покидать территорию резервации. Вы больше не сможете охотиться и продавать пушнину! Отныне вам будет запрещено посещать факторию! Как только вас запрут в резервации, вы превратитесь в голодное стадо, а я разорюсь!

– В голодное стадо? – спокойно, словно бы безучастно, переспросил дакота.

– Да! Ты что, не знаешь, в каких условиях живут индейцы в других резервациях? Почвы там слишком скудные, вспахать их нельзя. Вам придется жить милостыней, дожидаться, когда вам пригонят скот или пришлют консервы… А какого качества еду вы получите, при том-то воровстве и продажности чиновников, что царит у нас повсюду, – нет уж, благодарю покорно!

– А почему ты не скажешь это вашему Великому Отцу белых людей, что правит в Вашингтоне?

– Отец и вправду велик, а Вашингтон от нас далеко, да и я человек маленький.

– Что ж, тебе виднее.

Торговец кинулся назад в лавку, чтобы не упустить ни одной выгодной сделки.

Пятеро индейцев стояли, держась рядом. Безмолвно размышляли они над тем, что им снова довелось услышать. Не говоря ни слова, вернулись они к своим коням. Тачунка-Витко первым вскочил на мустанга. Молодой военный вождь еще раз запечатлел в памяти облик и взор этого человека. Харри Токей Ито впервые увидел великого вождя двенадцатилетним мальчиком, когда еще носил имя Харка, и более не забывал это впечатление, которое даже в изгнании вселяло в него гордость за собственное племя. Сейчас начиналась великая война, величайшая борьба, которую когда-либо приходилось выдержать. Оба вождя были готовы защищать свою свободу даже в тяжелейших условиях. Далее рассуждать об этом было бессмысленно.

Мужчины распрощались. Тачунка-Витко со своими спутниками поскакал на северо-запад, а молодой военный вождь тем временем направился на юго-запад к своим соплеменникам. Почти без отдыха, почти без сна, почти без пищи Токей Ито на своем буланом преодолел далекий путь.

Тоненький, острый серп убывающего месяца стоял над прерией, ночь выдалась темной, когда всадник доскакал до военного отряда, ожидавшего его к западу от маленького форта, которым командовал Смит. Даже Четансапа, предводитель отряда Красных Оленей, не поверил, что его вождь смог вернуться так быстро. Токей Ито пустил своего буланого пастись на просторе и восстанавливать силы, а сам подсел к воинам, которые во мраке устроились на ночлег в долине посреди прерии. На близлежащих холмах выставили часовых.

Молодой вождь незаметно обвел глазами своих людей. Всех их он знал с детства: Четансапу, своего друга, который был на пять лет старше, Острие Копья – сына Чотанки, Сына Антилопы, Ихасапу и всех остальных. Вот уже два года, с тех пор как Харри Токей Ито вернулся в свое племя, эти люди шли за ним в бой. Он предводительствовал ими – иногда одним, иногда несколькими, иногда всеми, – устраивая множество дерзких нападений, в том числе последний налет, стоивший жизни лейтенанту Уорнеру. За два года, прошедшие с тех пор, как он взял на себя ответственность за Медвежье племя, не погиб ни один воин. Основное бремя борьбы вождь принял на себя. А Смит и его люди тем временем жили за частоколом, как в осаде. Однако вылазка, которую молодой вождь намеревался осуществить сейчас, была куда опаснее и труднее всех прежних.

Четансапа, высокий и худой, явился к своему вождю, и оба предводителя военных отрядов еще тихо поговорили друг с другом в наступающей ночи. Согласно донесениям разведчиков, оружейный обоз и сопровождающая его вооруженная охрана уже выступили в поход и находятся на пути к форту на Найобрэре. Члены Медвежьего племени собирались перехватить транспорт, прежде чем он дойдет до форта. Потом они намеревались с оружием, в котором отчаянно нуждались, прорваться мимо форта в свои охотничьи угодья. Вторая задача была не легче первой.