– Это не мозг, это твой страх, который не дает тебе сделать шаг вперед. Именно страх в большинстве случаев делает людей несчастными, они живут не с теми людьми, занимаются не тем делом, да и вообще часто впадают в депрессии, а все из-за того, что когда-то давно они испугались сделать шаг навстречу человеку, сказать правильный ответ, или просто банально перезвонить. Вокруг тебя появиться новая и незнакомая обстановка, которую ты боишься. Со временем, ты привыкаешь к новой обстановке и начинаешь меняться сам. То же самое будет и с тобой. Сейчас, из-за резких изменений, твой страх не дает тебе сделать шаг вперед, но если побороться и выйти из своей "зоны комфорта", этот страх можно побороть.

– Но… Я слишком слаба, чтобы бороться… – проговорила я и опустила голову.

– Именно из-за того, что мы все считаем себя слабыми, страх нас и побеждает. Хоть раз в жизни, поверь в то, что ты способна на все, и вот увидишь, ты сама себе удивишься. Да и вообще, ведро воды на своих обидчиков, выльет не каждый. – Коррадо усмехнулся.

– Откуда… – я не договорила.

– Директор обо всем сообщил, – перебил меня Коррадо. – Но можешь не волноваться, отец тебя даже похвалил, – я облегченно выдохнула. – Так вот, "коза ностра" – преступная организация, но очень справедливая. А у тебя чувство справедливости было ещё с самого детства, даже я тому свидетель. Ты же знаешь, что мы не убиваем кого попало, все получают по заслугам… И знаешь, я понял, почему ты боишься, – я посмотрела на Коррадо. – Ты не хочешь терять отца, ты боишься его смерти, – я опустила голову, глаза наполнились слезами. Он был прав, мой мозг отказывается принимать тот факт, что папа может погибнуть, а следовательно, и то… что я могу возглавить коза ностру.

– Да… Вы правы… Но… – я вновь посмотрела на Коррадо. – Это же нормально, бояться смерти своих близких, да и ещё такой страшной.

– Возможно, это прозвучит очень жестоко, но всем ганстерам суждено умереть от пули. Да, все думают, что жизнь коза ностра роскошна, увлекательна, но каждый день, у всех членов семьи большой шанс умереть от шальной пули. Думаю, ты это прекрасно понимаешь, – я кивнула, из глаз полились первые слезы. Внутри я все понимала, но никак не могла согласиться.

– Это очень тяжело… – проговорила я. Коррадо взял меня за руку.

– Рано ещё плакать, все может пройти удачно, и в это нужно верить, – мягко сказал мужчина. Я вытерла слезы и кивнула. Ничего не произошло, все может пройти и правда гладко.

– Спасибо… – проговорила я и вздохнула.

– Что бы ни случилось, семья Инганнаморте всегда будет вместе и рядом. Мы справимся, и все будет хорошо, – Коррадо улыбнулся, отпустил мою руку и встал с кресла. Я так же встала.

– Знаете, я правда не знаю, что бы делала без вас в тяжелые времена.

– На то я и нахожусь в этой семье, – сказал Коррадо. Я обняла его. Он правда помог мне, внутри стало как-то спокойно и я перешла на доброжелательный лад, ну, почти перешла.

Коррадо вернулся в дом, а я осталась в беседке, мне нужно было до конца все принять и успокоиться, но… Это так сложно. Просто понимать, что самого близкого человека ты возможно видишь в последний раз, слишком больно и страшно. Да, власть и близкие людей, которых убил мой отец, его ненавидят и желают смерти, но он мой отец, я очень сильно его люблю. Мой взгляд коснулся того самого сооружения, где у нас находиться залог. Если моего отца убьют, то и Брендону не жить… Но черт, он вообще в этом не виноват! Я встала с кресла, вышла с беседки и направилась к Брендону. Открыв дверь, я увидела его вновь на постели и прикованным к батарее.

– Я, кажется, начинаю привыкать к этому… – начал говорить Брендон, но заметив грусть на моем лице, сразу же спросил. – Что случилось?

– У меня не очень хорошие новости… – проговорила я и села к нему рядом на постель.

– Сделка сорвалась? – осторожно спросил парень.

– Да… – я кивнула и тяжело вздохнула.

– Я и не сомневался… – грустно сказал Брендон. – Меня ждет что-то не очень хорошее? – спросил он. Знаете, я не хочу, чтобы его убивали. Он не виноват в том, что его родители немного плохо думают головой. Да и в какой-то степени мне его жаль. Его отец знал на что идет, он заранее знал, что сорвет сделку и все равно отправил своего сына.

– Нет… – я мотнула головой и посмотрела на Брендона. – Тебе есть, где остановиться? Но только не дома.

– Ну да, я у тети могу остановиться. А что?

– Адрес же знаешь?

– Конечно, но, что происходит?

– Утром я помогу тебе выбраться от сюда, и ты временно побудешь у тети, от силы неделю. Я уложу все дела в своей коза ностре, и тебя никто искать не станет, – спокойно ответила я, встала с постели и подошла к двери.

– Стой! – я обернулась. – Почему ты мне помогаешь?

– Ты не заслуживаешь смерти, поэтому и помогаю. Как говориться, мафия хоть и преступная организация, но очень справедливая. До завтра, – я вышла из комнаты и закрыла дверь.

Вернувшись в дом, я пошла к папиному кабинету. Вздохнув, я постучала и зашла в кабинет. Папа стоял около окна и смотрел в него, но когда дверь открылась, он обернулся. Мне не хотелось ничего говорить, наступающая порция новых слез уже все говорила обо всем. Я подошла к отцу и обняла его. Он обнял меня в ответ, так по родному и так по теплому, что слезы вновь предали меня. Дверь кабинета открылась и в него зашла мама. Вид у неё тоже был не из лучших. Она так же молча подошла к нам и обняла. Я почувствовала то, что у меня самая настоящая семья, в которой все друг друга любят. И как же мне не хотелось верить в то, что это возможно наш последний совместный вечер…

Глава 10.

Утро выдалось очень тяжелым. Я практически всю ночь не спала, среди ночи вообще решила выйти на балкон, потому что в постели лежать уже не было сил. Казалось, что свежий воздух поможет заснуть, но вместо этого, стало только хуже, так как я услышала, как папа уезжал на свою "работу". Заснуть не могла ни одна я, мама так же была как на иголках, но не подавала виду, чтобы лишний раз не трепать мою и так измученную нервную систему. Она знала, что я не сплю, поэтому пришла и наконец-то помогла мне хотя бы немного поспать. Встала я вся разбитая и уже заранее уставшая. Умывшись, я зашла в столовую, где на столе уже стоял завтрак, но кусок просто в горло не лез.