От меда до любви
Лиза Лорф

Пролог

Артём

– Я предлагаю семь миллионов за ваш сраный участок, а вы строите недотрогу?

– Если мой участок такой сраный, чего за него зацепился? – Она стукает ладонью по улью. Слышу, как пчёлы внутри начинают гудеть.

К ней подходит подруга и что-то говорит. Разбираю лишь «согласиться», но пчеловодка даже ухом не ведёт. Не вижу её лица, прикрытого сеткой, и это меня здорово раздражает, хочу считать её эмоции. Хочу посмотреть ей в глаза. Поставить эту нахалку на место.

Мне нечего сказать.

В какой-то момент я решаюсь…

Делаю быстрых три шага, достаточных чтобы подойти к ней и сорвать эту ненавистную шапку пчеловода.

Меня бесят люди, дерзящие мне, но прячущиеся за маской. Я хочу видеть их лица, читать эмоции в глазах, понимать их истинные намерения. Маска лишь усиливает мою подозрительность и раздражение. Я не потерплю наглости от тех, кто не имеет смелости открыто встретиться со мной взглядом.

Хватаю белые поля головного убора и резко срываю с её головы.

Из-под шапки пчеловода разлетаются в стороны пышные каштановые волосы. Девушка тут же поправляет их нервным движением руки, наконец-то показывая своё лицо.

Её зеленые глаза смотрят на меня с вызовом. В них плещется гнев и обида.

Лучше бы она была дурнушкой.

Нежная, чистая кожа, словно фарфоровая. Зеленоглазая красавица смотрит на меня с такой яростью, что её взгляд, кажется, способен испепелить меня на месте. Её пухлые губки раскрываются в намерении высказать крайнее недовольство моим поступком.

Я как дурак держу в руках эту шапку и не могу ничего сказать, потому что у меня просто пропал дар речи. Едва сдерживаюсь, чтобы не залюбоваться этой яркой вспышкой эмоций на её прелестном личике…

Начинаю жалеть о том, что сделал.

Она похоже тоже в замешательстве.

Тишина вокруг. Все затаили дыхание. И Ник, и подруга. Я даже ощущаю затаившийся взгляд водителя Виктора, который стал свидетелем. Сейчас что-то будет. Интуиция мне подсказывает, я поплачусь за свою дерзость.

Я оказываюсь прав.

Ещё секунда и по моей башке стекает что-то жидкое. Липкая субстанция пачкает волосы. Это куриный желток?

Она подошла и разбила куриное яйцо о мою голову? Что за хрен?! Я в полнейшем шоке от такой наглости и дерзости. Как эта девчонка посмела запустить в меня яйцом? Неужели она совсем лишилась рассудка?

Делаю шаг назад, но в грудь врезается ещё одно яйцо, разбиваясь о меня с хлюпающим звуком. Желток и белок расползаются по моему фирменному пиджаку, безнадежно испортив его.

Эта дикарка мне за это ответит! Она даже не представляет во что сейчас вляпалась!

– Ты охренела? – ору.

Не могу поверить. Это наглость и перебор!

Чувствую, как мне на голову выливается какая-то жидкость. Похоже на воду. Когда она попадает на язык, я ощущаю вкус меда…

Эта девка и правда дикарка!

Слышу позади хохот Ника. Но в следующую секунду достаётся и ему. Яйцо опускается рядом с его головой о дверцу машины.

– Идиотка, тебе так это с рук не сойдёт! – ору.

Слышу жужжание пчёл, которые начинают лететь в мою сторону.

Желание разорвать в клочья миниатюрную особу у меня впервые. Я никогда не был так зол на женский пол. Никогда. Всегда держал себя в руках и снисходительно обращался, даже если девушки истерили или вели себя неадекватно.

В мыслях проносятся все возможные варианты наказания для этой дикарки! Она еще пожалеет!

Пчёлы вертятся над головой, сейчас я просто вынужден отойти. Блин, она меня забросала яйцами! Хорошо ещё что не тухлыми! Не удивлюсь, что на следующий раз припасёт и таких.

Сегодня я оставлю ее в покое. Но скоро она пожалеет, что со мной связалась!

Глава 1

Аня

Бросить учёбу в престижном универе, переехать в деревню, жить с пчёлками, курочками и котиками – это про меня.

Я прошла длинный путь, выбралась в город, получила приличное место в общежитии, поступила на бюджет, даже нашла подработку.

Но сейчас я отказываюсь от всего этого и мчусь в родной дом. Заявление об отчислении уже подписано.

Еду в электричке, которая вот-вот привезёт меня туда, откуда я родом.

Отца не стало вот как два месяца. Смотреть за хозяйством, мотаться туда-сюда сделалось невозможным. Обещание заботиться о пчёлах, оставленных в наследство, я не могу предать. Для меня сейчас это важно.

Поезд тормозит. Двери со скрежетом расходятся в стороны.

Я схожу последняя, вдыхаю сельский аромат и свежий воздух.

Вот он, Саша, бывший одноклассник, который встречает меня на перроне. Приоделся. Даже рубашку белую надел, словно у нас с ним свидание. Ещё в школе он пытался строить со мной отношения. Но тогда я ясно дала ему понять, что у меня интерес один – уехать из деревни, чего в конце концов и достигла. Но теперь я вернулась, и, похоже, паренёк рассчитывает на второй шанс.

Едем на мотоцикле. Мои волосы разлетаются в разные стороны. Проезжаем через сосновый бор. Чистый воздух заполняет лёгкие. Полтора километра от станции и я дома.

Когда-то в этой местности было много жителей, здесь даже останавливался автобус, который возил пассажиров от железнодорожной станции, туда и обратно. Но в последние двадцать лет многие переехали ближе к деревне или вовсе в город. Оставался лишь мой папа и несколько соседей, которые вели своё хозяйство. Их я уже давно не видела, скорее всего тоже переехали.

А папа умер…

Так что я здесь одна.

Саша прощается и пытается поправить прядь моих волос. Уворачиваюсь. Благодарю за то, что подвёз. Надеюсь, он понимает, сейчас отношений мне не надо. Машу ему рукой, чтобы отправлялся обратно.

Иду к дому. Вот он родной. Деревянная обшивка потемнела от времени. Белая краска резных наличников местами полопалась. Калитка печально скрипит открываясь. Захожу во двор, засаженный многолетними пионами. Пушок бежит навстречу, виляя хвостом и ласково скуля. Знает, что принесла ему вкуснятины. Подпрыгивает от радости, нюхает своим влажным носом мою сумку.

И вперёд, завертелось.

Наспех переодевшись в рабочую одежду, кормлю раскудахтавшихся кур, собираю яйца, быстро обхожу улья, проверяю, все ли семьи пчёл прилетели к вечеру обратно, отмечаю в папином дневнике пчеловода.

Ну а коты… разленились окончательно. Даже не высунули нос, чтобы поздороваться с хозяйкой. А ведь я им тоже корма купила.

Купила.

Деньги тают как лёд в жаркий летний день. Если так пойдёт дальше – я никого не смогу прокормить. Заначка ещё есть. Около ста тысяч рублей. Но насколько её хватит? Надо срочно думать о том, как заработать денег и выполнить отцовское обещание. Да и дом привести в порядок, рассыпается совсем.

Давай Аня, я верю в тебя! У тебя получится!

Залезаю в подвал, тот, что в кухне под полом, найти что-то поесть. Полно́ пыли. Кое-как приделанные к стене тонкие доски прогибаются от прошлогодних закаток. Жить можно. На полках повыше вроде огурцы, томатный сок. Тяну руки. Беру баночки и вдруг чувствую, как по пальцам пробегают чьи-то холодные лапки. Омерзительно! Замечаю ещё пару серых тварей.

Не могу сдержаться, ору от страха и отвращения! Мыши! Не-е-ет, это даже не мыши… Это крысы!

Дёргаюсь, банка вылетает из рук. Лучше бы я не пыталась её словить, склянка чокается с другой банкой, и вот красный томат стекает по моим штанам. Некогда думать, я пулей вылетаю из погреба. Бросаю сверху крышку люка, запираю плотнее, чтобы не выпустить этих монстров наружу.

Сегодня я остаюсь без ужина.

Злобно смотрю на котов. Те сидят себе спокойно на кресле и мурлыкают. Жирные. Пора их сажать на диету!

Пушок нервно разгавкался возле калитки. Выглядываю в окно, а там двое парней. В элегантных тёмных костюмах. С иголочки. Слишком прилизанные для деревни. Точно городские. Нет, похоже, даже на столичных. Машина за ними стоит тоже приличная.

Что их занесло в эту сельскую глушь вечером, на ночь глядя? Бумаги какие-то в руках. Не нравятся мне они.

Ощущаю холодок по коже. Дома я одна. Все соседи куда-то разъехались. Признаю́сь, мне было не до них. Краем уха слышала от местных, что распродали свои участки, но не разбиралась в деталях. А стоило.

Страшновато. Пушок хоть и лает, но не защитник, замахнуться на него – сразу хвост подожмёт. Про котов вообще молчу.

На всякий случай вооружаюсь топором. Папа любил колоть дрова для летней кухни. И меня научил.

Выхожу. Подзываю Пушка. Приближаюсь к калитке.

– Добрый вечер… – Взгляд мужчины сначала окидывает остриё топора, а потом останавливается на моих, измазанных в томате, штанах.

– Не такой уж он и добрый, – небрежно отвечаю. Думаю, не стоит церемониться с незваными гостями.

Второй парень слегка бледнеет и заметно напрягается.

Мой вид в данный момент ужасен. Я бы себя сама испугалась, но это ничто по сравнению с крысой, пробежавшей по моей руке несколько минут назад. Брр, мурашки по телу от одних лишь воспоминаний. Сегодня я точно не засну.

– Анна Владимировна Гусева?

– Да, я. Что надо? – спрашиваю.

– Мы из фирмы «Бор», у нас договорённость с вашим отцом.

Договорённость? С моим отцом? Что-то новенькое.

– Он собирался продать нам участок. Документы уже готовы. Вам остаётся лишь подписать, – Голос парня звучит ровно, но я улавливаю в нём нотку тревожности, или даже неуверенности, что заставляет меня сомневаться в услышанном. Шестое чувство подсказывает, что мне не говорят всю правду.

– Да сейчас же! – вырывается у меня.

Я перекидываю топор с плеча на плечо. Делаю это не намеренно, но похоже что приходится кстати: парни на мгновение смолкают и обмениваются взволнованными взглядами.

А у меня складывается пазл в голове. Это ложь, отец никогда не решился бы продавать участок. Он взял с меня обещание заботиться о пчёлах и о хозяйстве. Я ради этого бросила учёбу и подработку. А эти столичные парни, в элегантных костюмах и с важным выражением лица, стараются убедить меня в том, что папа собирался им что-то продавать.

– Мой отец вам отказал и теперь решили докопаться до меня? – грозно отвечаю.

Замечаю, что парни делают шаг назад. Возможно, они принимают меня за сумасшедшую деревенщину. Вот и отлично. С такой лучше не шутить. Особенно, если у неё в руках топор. Пусть убираются.

Делаю резкий шаг им навстречу. Пятятся. Я права. Боятся. Даже через калитку. Вот тебе и столичные мужичонки. Смотрят на мои штаны, покрытые томатным соусом. Интересно, что они там надумывают. Потрошительница кур?

– Пошли вон, – гаркаю, как вовсе не подобает приличной девушке, стараясь придать себе угрожающий вид, хотя внутри страшновато. Вдруг не сработает.

– Да ну её, вернёмся с парнями, – шепчет один приезжий другому, – не видишь, она дикая совсем!

Не попрощавшись, они разворачиваются и уходят. А казались воспитанными!

Вздыхаю. Спектакль удался.

Но…

Что они там сказали? Вернутся с парнями? Во рту вдруг становится сухо. С какими еще парнями? Это не обещает ничего хорошего.

Возвращаюсь в дом. Проходя мимо старого, покрытого пятнами, зеркала, останавливаюсь. На меня смотрит девушка с грязным лицом и торчащими перьями в волосах. И откуда они у меня там взялись? Ах да, курятник. Невольно сопоставляю себя с видом только что навестивших меня прилизанных парней. Я и правда выгляжу как дикарка. При этой мысли я разом ощущаю накопившуюся усталость в теле. Сажусь на ближайшую табуретку. И за что мне это всё?

В такие моменты хочется просто разреветься. От безысходности, одиночества и… Страха.

Страха, что в мой дом в любой момент могут нагрянуть «парни», а рядом даже нет соседей, которых можно позвать на помощь. Рядом нет никого! Почему же им так нужен папин участок? Зачем они собираются возвращаться с парнями?

Думай Аня, думай!

Ах, как же не хочется думать!

Хочется лечь на пол и притвориться мёртвой. Однако вспоминаю про крыс, бегающих под полом и историю про бабульку, которая умерла одна в доме, а грызуны съели её нос. Было ли это деревенской страшной байкой или реальной историей – не знаю. Но лежать на полу перехотелось однозначно.

Иду в зал, к шкафу, где у отца находились все документы. Начинаю перебирать. Ищу хоть что-то что поможет мне внести ясность в эту ситуацию.

Вот она, практика по приватизации земли, а вот еще одна, по дому. Бумаги на собственность в порядке.

Нахожу несколько писем, от ООО «Бор».

Сердце замирает, неужели отец на самом деле договорился с ними о продаже?

А нет, читаю, что постоянно просят ответить, видимо, папа даже не собирался с ними разговаривать.

Выдыхаю воздух с облегчением. Мысль что я могу остаться еще и без дома, мягко говоря, пугает.

Из писем понимаю, что участок им нужен под строительство загородной базы отдыха. Вот оно что! Их проблемы. Пусть ищут себе другое место. А мне идти некуда, я связана обещанием папе и без боя не сдамся!

Перевожу глаза на портрет отца на стене. Единственной его просьбой перед смертью было забота о хозяйстве. Слёзы невольно накатываются на глаза. В груди разворачивается глухая бездна.

Утираюсь рукавом, зная, что от этого вся грязь ещё больше размажется по лицу.

Набираю Насте, моей университетской подруге.

– Привет дорогая, как ты? – слышу бархатный голос в трубке.

– Лучше не спрашивай. Не хочешь навестить меня на пару дней?

– Рада что ты спросила, волнуюсь за тебя, держись. Приеду завтра, хорошо?

– Даже отлично, – отвечаю, а у само́й слёзы капают.

Сейчас услышать доброго человека это уже хорошо. Особенно бархатный, убаюкивающий голос подруги.

В университете я ни с кем не общалась, времени на это не было. Между учёбой и подработкой оставалось лишь немного часов, чтобы поспать. Моей целью было как можно скорее получить профессию и устроиться на постоянную работу. Большинству одногруппников было со мной неинтересно общаться. Меня никуда не звали, зная заранее, что я откажусь. Так что все студенческие вечеринки проходили мимо меня. Для меня это пустая трата времени и денег.

Но Настя другая. Серьёзная и заботливая. Наши цели по учёбе и работе сошлись. Она стала тем человеком, который сразу пришёл на помощь в трудную минуту. Была со мной рядом во время тяжёлого периода, много помогала, поддерживала и делает это до сих пор.

В груди чуть потеплело от мысли, что на два дня одиночество выйдет за дверь. .

Подруга долго отговаривала меня от отчисления, советовала продолжить жить свою жизнь. Что именно этого хотел бы отец. И пусть я сделала противоположный выбор, она всё же не оставляла пожеланий, что когда-нибудь я вернусь на юрфак и закончу обучение.

Кот Васька прерывает мои размышления, запрыгнув на колени. Погладив его за ушком, встаю, запираю дом на замок. Мысленно продумываю, как я могу защитить собственность. По закону никто не имеет права у меня что-либо отобрать. Но мысль о парнях, которые могут заявиться… Пугает.

Пугает, что есть люди, которые могут заплатить за беспредел и у тебя не останется выхода, как сдаться. Надо подготовиться к этому, найти способ защитить свой участок. Меня начинает трясти от волнения. Ведь я совсем одна!

Может пчёлы мне помогут?

Долго откисаю в ванной, благо есть горячая вода. Мои напряженные мышцы слегка расслабляются и снимают дрожь. После включаю маленький светильник на кухне. Несу в кровать ленивых котов и ложусь спать. Их мурчание успокаивает. А лёгкий свет ночью даёт мне надежду, что всё будет хорошо. Когда-нибудь.

Артём

– А дальше куда? – спрашивает Ник. Дружбан не может усидеть на месте в предвкушении вечера. Знает, что мои командировки всегда сопровождаются походами в местные развлекательные заведения, на которых нет отбоя от провинциалок. Да я и сам понимаю, что после такого длинного рабочего дня расслабиться как следует – просто закон.

– А дальше в отель. – Усмехаюсь, замечая его облегчение. Объекты к проверке, наконец, закончились.

Звоню Лесечке, ассистентке, чтобы она забронировала нам ближайшую гостиницу.

Мой чёрный люксовый минивэн катится по однотонной серой дороге. Три объекта сегодня уже проверили. Строительство идёт строго по плану. Что радует меня и инвесторов. Чем скорее, тем лучше. Конечно, не без проблем, но по плану. А это важно в моей работе.

– Артём Александрович, тут ребята просили передать, что на объекте в Квашево проблема ещё не решена.

– Вот блин! Они же говорили, что все уладили! – Эта деревня стала гнойной занозой в моей ноге, костью поперёк горла. Я только собрался насладиться итогами сегодняшнего дня, как здесь напоминание об этом.