Глоток свежего воздуха приходит вместе с грохотом ломающейся двери. В искореженном проеме показывается фигура пожарного в каске. Он не медлит ни секунды, и с почти знакомой уверенность и точность настигает меня под раковиной, выдергивая из-под нее.
Ветров?
Или я просто в бреду от ядовитого дыма?
Я чувствую себя ужасно, и даже не сразу понимаю, что меня несут на руках. Откуда-то на моем лице появляется кислородная маска. Мне что-то говорят…
Но прихожу я в себя лишь тогда, когда на выходе из выставочного зала на мои глаза попадается Мира.
Я взбрыкиваю на руках пожарного и заставляю поставить меня на землю.
– Чего взбесилась! Бешеная! – слышу я знакомый нахальный голос из-под каски.
Значит все-таки он.
Ветер.
– Она меня заперла! – тычу я пальцем в сторону Миры, а затем делаю несколько быстрых шагов, догоняя гадину.
Я хватаю ее за дизайнерское платье, которое тут же рвется по швам. Затем цепляюсь в ее волосы. Мира взвизгивает, а Ветрову приходится разъединить и встать, между нами, чтобы положить конец драке обезумевших моделей.
– Э-э.. Хорош, стоп! Стоооп!! – громко орет он на нас.
Из-за угла показывается стилист, едва не падающий в обморок при виде разорванных и окончательно испорченных платьев. За ним следуют еще какие-то люди. Я не успеваю их разглядеть, потому что Мира сразу же взрывается пронзительным плачем, как будто я вырвала ей клок волос.
Нет, я просто встряхнула ее за волосы, чтобы она не сбежала! Преступников нужно ловить с поличным. Она явно стояла здесь и ждала пока вынесут мое тело бездыханным. Как убийцы, которые желают посмотреть на результат своих действий.
– Она ударила меня! – ревет Мира, бросаясь к стилисту. – Она порвала мое платье! Чем я заслужила такое обращение? Эвелина, у тебя было все, почему ты так жестока со мной? – всхлипывает она, неся чушь, однако присутствующие смотрят на нее с сочувствием.
– Ты забрала мой клатч. Ты заперла меня в туалете! – начинаю я.
– Я не посмела бы этого сделать. Эвелина, почему ты меня обвиняешь? Неужели тебе недостаточно того, что ты забрала мое место на показе. – Она делает слезно обиженное лицо, пока Ветров снимает каску, задумчиво переводя взгляд с меня на нее.
– Мира, ты специально заманила меня в туалет, а потом заперла! – протестую я. – Я могла умереть!
– Ты сама сказала, что пойдешь покурить, потому что занервничала… А теперь обвиняешь!
На наши крики собирается народ, и я замечаю первые вспышки. Конечно, журналисты не могут упустить такую возможность. Им нужно все заснять.
– Что ты несешь? Я не курю! – я готова сорваться.
Мои руки тянутся к Мире, пытаясь что-то доказать присутствующим, вытряхнуть из виновницы всю правду, чтобы призналась. Но Ветров загораживает ее своей широкой и тугой грудью.
Как же бесит! Он загораживает ее, а не меня, которая чуть не задохнулась в дыму!
Я встречаюсь с ним взглядом. Жаль, что у меня нет суперспособности прожигать дыры взглядом!
К Ветрову подходит другой пожарный.
– Соболь, что там? – кидает ему Ветров, продолжая удерживать мой взгляд, и я ощущаю себя коброй, которую пытаются загипнотизировать и обезвредить.
– Да как обычно, возгорание от мусорки, похоже кто-то покурил и не потушил бычок. – пожарный стирает со лба пот. – Мы вовремя успели. Хорошо, что были рядом. Эй, постой, а эта та самая… – Соболь кивает на меня, а я закатываю глаза.
Должно быть я сейчас выгляжу отстойно, но не настолько, чтобы меня не узнали.
Мира заходится в истерике, вновь привлекая внимание к себе.
– Это нечестно! Ты сама все устроила и обвиняешь меня. Ты курила, я видела! – громко заявляет бывшая подруга, причем так, что это слышат все, включая пожарных. – Она подтвердит! – Она указывает в сторону модели, той самой, которую я застала за сигаретой.
И конечно же, девушка поддакивает Мире…
– Я никогда не курила! А вот ты и ты, вы сговорились. – Тычу я в девушек пальцами.
– Да? Тогда почему твоя последняя фотосессия была с сигаретами в зубах. Как ты это объяснишь? Там много дыма! – Мира не теряет ни секунды, она достает телефон, в два нажатия находит мои фотографии, как будто заранее их успела подготовить, и спешит показать их всем, особенно Ветрову, который наблюдает за всем происходящем с непроницаемым лицом.
– Это было месяц назад, и это не значит, что я курю! – продолжаю защищаться я, пока до меня долетают причитания стилиста о том, что все наряды провоняли или испортились. И что я неблагодарная модель, которая все разрушила.
Ничего, что я могла сгореть заживо? Почему я не вижу ни капли сострадания в лицах окружающих?
– Ветер, мы оставим это дело тебе. – Соболь хлопает Ветрова по плечу.
У последнего такой грозный вид, будто он собирается отомстить мне за выплеснутую на его лицо воду и сказать: “Ну и кто из нас теперь трубочист?”
– Эвелина. – обращается ко мне Ветров, успевший вычленить из сумбурного разговора мое имя, и в его губах оно звучит как приговор. – Вы понимаете, что за этим может последовать ответственность?
– Я. Не. Курила. – повторяю я, с вызовом смотря ему в глаза.
На секунду мне кажется, что его миссия по гипнотизированию кобры удалась, потому что меня затягивает в черноту его глаз водоворотом.
Дым продолжает разъедать меня изнутри. В голове темнеет. И я теряю равновесие, успевая опереться на широкую грудь Ветрова.
Белый потолок плывет перед глазами, перемешиваясь с плоскими светодиодными лампами. Запах лекарств бьет в нос, а в руку впивается капельница.
Что произошло?
Память возвращается обрывками: дым, огонь, Мира, Ветров…
– Очнулась? – Бобби сидит рядом с кроватью, листая что-то в телефоне. – Ты нас напугала.
– Где я?
– В больнице. Упала в обморок после пожара. – Он поднимает на меня взгляд. – У меня плохие новости и одна хорошая. С какой начинать?
– С плохих… Начинай с плохих новостей.
Мне настолько тошно, что я хочу проверить, может ли мне быть еще хуже?
– На тебя составили протокол за курение, обвинили в поджоге, и твоя карьера разрушена.
– Что? Но я не…
– Но ты стала известной, про тебя сказали даже в иностранных СМИ. – прерывает он меня.
– Все, хватит! – я обхватываю голову ладонями. – Хорошая. Расскажи мне хорошую новость. – Во мне теплится надежда, что Бобби знает, как вывернуться из всего этого.
– Я уже сказал. Это та, где ты стала всемирно известной поджигательницей дизайнерских платьев.
Я прячусь под простыней, подумывая, что было бы надежнее залезть под кровать. Лучше бы я подвернула ногу на подиуме.
– Погоди. – Бобби протягивает мне телефон. – Сначала взгляни на это.
На экране фотографии: я без сознания на руках у Ветрова, его обеспокоенное лицо, мое бледное лицо у его груди. Еще кадр – он несет меня к скорой.
– Папарацци не дремлют. – Бобби забирает телефон. – Заголовки уже готовы: “Модель устроила пожар на показе”. “Роковая встреча: пожарный спасает поджигательницу”
– Хватит! Меня сейчас стошнит! – кричу я и Бобби смолкает, позволяя мне отдышаться. – Я ничего не поджигала! Это Мира заперла меня!
– Доказательства? Свидетели? – Бобби качает головой. – И твои фото с сигаретами…Это никак не помогает.
– Это была фотосессия! Просто образ!
– Знаю. Я сам послал тебя на эту съемку. Не думал, что так все обернется. Но сейчас все против тебя. – Он достает бумаги. – Аурум уже готовится подавать на тебя в суд. Кстати, этот пожарный был настолько любезен, что рассказал о твоих приключениях с Мирой и как она обвинила тебя в курении. Ее подруга подтвердила, что в туалете курила ты.
Я обреченно закрываю глаза.
– Я тут пострадавшая! Они не могут обвинить меня в том, чего я не делала!
Как все могло так обернуться? Это ужасно несправедливо. Должен же быть способ, чтобы как-то исправить ситуацию…
– Мне жаль Эйви. О Милане придется забыть. Я боюсь, что и о нашем сотрудничестве – тоже, если, конечно же, мы не придумаем что-то, что вытащит тебя с этого дна, альтернатива – можешь искать себе другую работу. Хотя не факт, что после такого тебя куда-либо возьмут, даже мыть полы… – Бобби поднимает свои очки и потирает пальцами уставшие глаза. – Пока вокруг тебя скандал, попробуй найти способ все обернуть в твою пользу. Наше агентство еще не разорвало с тобой контракт. Но признаюсь, мне было сложно их убедить и заставить поверить в твою невиновность. Есть те, кто не поверил и желает избавиться от тебя немедленно. У нас мало, очень мало времени. Думай Эйви. Я не хочу лишних проблем.
– Но что я могу сделать? – я едва ли не плачу.
– Не знаю. – Бобби подносит мне свежий журнал, кивает на кровать рядом со мной и пропадает в коридоре больницы, оставляя меня одну и без ответа.
Я не услышала ни “как ты себя чувствуешь, Эйви", ни "давай я тебе помогу"…
Я швыряю журнал на пол и бегло оглядываю палату.
Я всегда думала, что в день, когда заболею, мои поклонники наполнят комнату цветами и подарками, но сейчас она мне кажется стерильно пустой.
Получаю сообщение от Ромео:
“Эйви, я был вынужден это сделать”.
Ссылка на его аккаунт с постом, где он сообщает о разрыве наших с ним отношений, так как “не представлял, что за симпатичным лицом скрывается монстр”.
Как будто у нас с ним были какие-то отношения.
Фыркаю
Вновь вибрирует телефон. На этот раз мама.
–Эвелина, тебе пора возвращаться домой. Бобби нам все рассказал. Тебе пора заканчивать все это и искать серьезную работу! Не позорь нас с отцом.
– Мам, я тебе перезвоню. – я скидываю.
Внутри у меня что-то обрывается. Мои родители всегда были против моего увлечения модельным бизнесом. Теперь они используют это недоразумение, чтобы уговорить вернуться домой…
Мать даже не спросила, как я себя чувствую….
Становится жутко обидно. У меня ни друзей, ни надежного плеча, в которое можно поплакать.
Слава в один момент превратилась в наказание, нещадно сделав из меня козла отпущения и нисколько не позаботившись о том, что я могу быть пострадавшей в этой истории…
Так хочется, чтобы меня просто обняли и сказали, что все будет хорошо. Я даже завидую котенку, который смог пригреться в руках у ненавистного пожарного.
Вот же Ветров! И как ему не стыдно отыгрываться на мне? Уверена, это все он! Он указал на меня как на виновницу поджога. Невыносимый и нахальный пожарный.
Как только приходит медсестра, я узнаю, что мое состояние нормализовалось. Немедля, я упрашиваю врача отпустить меня. А затем, иду в самую первую попавшуюся пожарную часть, на поиски того самого ненавистного пожарного, который посмел обвинить меня в поджоге, идя на поводу у Миры и той девицы модели.
Тычу смартфоном в лицо ошалевшему мчс-нику, с фотографией Ветрова и пожарных машин на фоне выставочного зала, и спрашиваю, где я могу его найти. Пожарный качает головой в непонимании. Но дельный совет он мне все же дает, направляет в другую часть. Оказывается, на пожарных машинах, приехавших тушить Аурум Холл, был написан номер части.
Там мне удается выследить Ветрова.
Теперь он стоит в своей темно-синей форме, и что-то проверяет в пожарной машине у огромного гаража. Темные волосы, слегка завиваются в короткие локоны и выглядят влажными, словно пожарный только что вышел из душа. Я наблюдаю за его уверенными движениями, мысленно прокручивая в голове варианты фраз, которые собираюсь ему сказать. Наконец, решаюсь.
– Ветер. – громко зову его я. – Я хочу с тобой поговорить.
Я стою рядом с деревом, прямо возле гаража. Нас разделяют метров десять. Он поворачивается и нехотя окидывает меня снисходительным взглядом с ног до головы, а затем сдается и приближается, давая понять – он готов со мной разговаривать.
– С каких пор модели стали сталкерить пожарных? – спрашивает он, упираясь ладонью в ствол дерева над моей головой. – Или это какой-то пиар ход? – Он смотрит по сторонам, словно выискивая кого-то. – Знаешь, как меня задолбали твои фотографы и журналисты?
Моя решимость растворяется словно дым в воздухе. Он так близко, что я ощущаю его дыхание на своей коже, или это просто весенний ветерок. Его мужской запах с древесными нотками окутывает меня, завлекая в свою невидимую ловушку.
– У меня нет фотографов и журналистов. И я не собиралась никого приводить.
– Тогда зачем ты здесь?
– Я хочу попросить прощения. – начинаю я, после короткой заминки.
– Не ожидал что ты на такое способна. – хмыкает он. – Принято. – Он поворачивается в сторону гаража, намереваясь уйти, и мне приходится сделать несколько быстрых шагов, чтобы обогнать и вновь заглянуть ему в глаза.
– И спасибо, что спас меня. – выдавливаю я.
– Это моя обязанность. Что-то еще? – Он разговаривает так, будто у него есть дела намного важнее чем общаться с известной моделью.
Конечно есть, он же пожарный, спасает людей и все такое…
– Ты ошибся. – наступаю я в его сторону, стараясь оттеснить Ветрова обратно к дереву, чтобы не сбежал.
Глупая затея. Это я понимаю сразу же, как только он складывает руки на груди и замирает передо мной неподвижной скалой.
– Начинается. – комментирует он.
Даже если бы я приложила все свои усилия – то вряд ли смогла бы удержать Ветрова или заставить его выслушать меня.
Он смотрит на меня сверху вниз, и я чувствую себя маленьким потерявшимся котенком.
Однако, он все же дает мне возможность высказаться. Это уже что-то. Я даже вздыхаю с облегчением.
– Я не поджигательница, и я не курила! – выдаю.
– Да, но те свидетели, которых опрашивали дознаватели, подтвердили, что видели тебя в туалете с сигаретой во рту. Два свидетеля. – Он взмахивает перед моим лицом двумя пальцами, как будто этого достаточно, чтобы обвинить человека в поджоге.
– Нееет… – блею я как ягненок. – Они меня подставили. Ветров, ты там был, ты наверняка знаешь, что дверь была заперта снаружи! – Я ищу в его глазах понимание и не нахожу.
Его лицо непроницаемое и холодное. Невозможно понять мысли человека с таким выражением.
– Я жертва в этой ситуации. – продолжаю я. – Если ты мне не поможешь, то я…
– То что? – Он выпрямляется, становясь еще выше, и заставляя ощущать себя ущербной, как никогда.
Я знаю, что не права. И мне, правда, неловко. Я осознаю весь идиотизм этой ситуации. И это глупо, прийти к пожарному, который тебя спас, чтобы требовать от него помощи и расследования ситуации. Но что мне остается? Мне нужна чья-то помощь! Я должна найти способ, чтобы доказать свою невиновность, даже если мне придется просить об этом ненавистного пожарного.
– Ничего. – я все же даю заднюю, облизав пересохшие губы и осознав, что не могу подобрать подходящие слова.
Я собиралась включить стерву, пригрозить чем-нибудь Ветрову, надавить на него, все что угодно, лишь бы он мне помог вернуть репутацию. Ведь он наверняка знает, что делать в ситуациях, когда человека обвиняют в поджоге, да еще и был свидетелем.
Но не выходит. Что-то во мне изменилось. И это что-то связанно с его дурманящим запахом, с его присутствием.
Он нависает надо мной, и становится не по себе. Глядя на его руки, я вспоминаю как они вытаскивали меня из-под раковины, а затем, уносили прочь.
Отчего-то хочется вновь почувствовать его близость, но потом, я вспоминаю зачем пришла.
– Мне очень нужна твоя помощь. – Если включить стерву не получается, значит, я попробую разговаривать по-нормальному, хоть и сомневаюсь, что Ветров забыл, как я выплеснула ему воду с микроэлементами и витаминами в лицо и обозвала трубочистом…
– Чего мне тебе помогать? Протокол уже составлен. Все довольны… Кроме тебя. Но тебя, как я уже понял, просто так не удовлетворить…
– Я… У меня есть доказательства, что это не я. Я еще не знаю, как это работает, общение с дознавателями и все такое, но в гримерной и в коридоре были камеры видеонаблюдения, и на них точно будет все. Ну или почти все. По крайней мере, видео может подтвердить, что Мира забрала у меня клатч, пока я пробовала обувь, и что я проходила по коридору в платье, в которое невозможно засунуть сигареты и зажигалку.
– Я не могу тебе в этом помочь. – качает головой Ветров.
– Можешь. Например, ты можешь попросить видео, поговорить с этими… Дознавателями…
– Ох, ты не поняла, я не доказываю невиновность. Я спасатель, Эвелина, и я спасаю людей.
– Знаешь, что? Сейчас я как никто другой нуждаюсь в спасении. Моя жизнь и карьера разрушены, из-за того, что кто-то решил меня подставить! А настоящий поджигатель на воле!
– Это не тот ранг проблем, которые требуют моего вмешательства. – парирует Ветров.
– Но это несправедливо. Ты был там. Я бы погибла, если бы ты не открыл эту чертову дверь! – мой голос местами срывается, а к горлу подступают слезы.
Неужели ему так сложно объяснить дознавателям, что, когда он приехал – я была заперта снаружи, а не изнутри? Вряд ли кто-то, кто прячется в туалете чтобы покурить делает так.
Я достаю телефон и нахожу фотографию модели, которая курила. Алина. Я, наверно, знаю о ней уже все. И она даже не скрывает свое пристрастие к сигаретам. Я показываю ее фотографию Ветрову.
О проекте
О подписке