– Поглядите-ка на нее! – Кристиана показала на меня пальцем другим дамам. – Она прыгает, как коза. Как это некрасиво! Лучше бы надеть ей на ноги бубенчики и отправить плясать на деревенском празднике. – Они посмеялись между собой и все согласились, что мне следует проявлять больше сдержанности. В тот вечер Элнора нашла меня в слезах.

– Что теперь тебя огорчает? Брось, не надо дуться. Заболеешь из-за плохого настроения.

– Почему Кристиана так меня презирает? – плакала я. – Чем я ее оскорбила?

Элнора вздохнула и опустила свое большое тело на широкую скамью. Она похлопала ладонью по сиденью рядом с собой, я села и осмелилась слегка прижаться к ней. Она меня не оттолкнула.

– Теперь, когда ты живешь среди нас, Кристиана уже не занимает самое низкое положение и, используя свою небольшую власть, должна тебя мучить, – объяснила Элнора терпеливым и усталым голосом. – Ты видела, как куры во дворе клюют друг друга, и каждая курица выбирает ту, которая чуть слабее нее? Так и бывает, всякий раз, когда новая фрейлина появляется при дворе. Я видела это столько раз, что и не сосчитать за те двадцать пять лет, которые провела у королевы.

Я вздохнула.

– Двадцать пять лет! В два раза больше, чем я прожила. – Я еще чуть теснее прижалась к ней. – Что еще вы видели?

Элнора поколебалась, размышляя, ответить на мой вопрос, или послать с каким-нибудь новым поручением. Чтобы повлиять на ее решение, я подсунула подушку ей под спину, и пожилая леди с благодарностью откинулась на нее.

– Сейчас я состарилась и устала, – произнесла она, качая головой. – Но я не всегда была такой. Когда-то я была крепкой и хорошенькой, хоть и не такой красивой, как королева. То, что она выбрала меня прислуживать ей, стало честью, которую я не заслужила. Я помню, как плакала от радости, когда она выходила замуж за короля Гамлета. Тогда она была просто худенькой девочкой, благородного происхождения и настоящим образцом добродетели. Она выросла не при дворе, а в самом лучшем монастыре Дании. Король говорил, что взял в жены ангела, потому что в ней так идеально сочетались чистота и красота. Сам же он был светским человеком и воином. Он был мудрым королем, справедливым судьей для народа. Он выбрал моего достойного супруга, лорда Вальдемара, из всех дворян и сделал его одним из своих личных советников, – с гордостью сказала она.

– А как лорд Вальдемар выбрал вас? – спросила я. Элнора улыбнулась своим давним воспоминаниям.

– Его и мой отец участвовали вместе в битве против Норвегии много лет назад, и они обручили нас друг с другом, когда мой господин был еще подростком, а меня еще не отняли от груди, – ответила она.

Мне очень хотелось спросить, была ли она матерью, но я не посмела. Леди, тем не менее, казалось, прочла мои мысли.

– Господь не благословил нас детьми, увы, к моему сожалению, – сказала она со вздохом. – Но, да свершится воля Божья, желаю я этого, или нет, – прибавила она горячо. – Вместо этого мне выпало ухаживать за королевой во время ее беременностей и родов. Несколько из них закончилось несчастьем, дети рождались преждевременно. Это смертельно опасное путешествие длиной в девять месяцев, ты знаешь, как для матери, так и для ее ребенка.

– Я это знаю, – прошептала я.

– Затем появился на свет принц Гамлет, он орал и буйствовал с того момента, как сделал первый вздох. Хоть он был крепким, как молодой дубок, мать боялась несчастного случая, или внезапной болезни. Она не спускала с него глаз. Но когда королева отдыхала, я позволяла ему носиться по лугу, чтобы закалить его. Иногда я притворялась, что это мой собственный сын, он так легко вызывал к себе любовь других людей. Теперь мальчик и не вспоминает старуху Элнору. – Она шмыгнула носом и вытерла глаза. Потом посмотрела на меня, будто удивилась моему присутствию. – Мне не следовало рассказывать тебе такие вещи! – сказала она, упрекая себя. – Сиди прямо, а не как слизень. Нет, вставай. Иди и аккуратнее уложи свои волосы.

– Обещаю, что не буду болтать, – пообещала я. Взяла ее руку, распухшую, с узловатыми суставами, в свои маленькие ладошки, которые вовсе не были, как утверждала Кристиана, толстыми и неуклюжими. Затем я встала и сделала то, что она мне велела.

Я научилась угождать Элноре, чтобы она стала добрее ко мне относиться. Я не утомляла ее болтовней, как часто делали молодые дамы, а слушала, как она делилась со мной своими богатыми воспоминаниями. Пожилая леди рассказала мне о мрачных временах, когда Дания вела войну с Норвегией, и долгая засуха вызвала голод в деревне и в замке. Она мне рассказала, как однажды вспыхнула странная чума, и заболели сотни людей, и среди них Гертруда, и как она спасла королеву на самом краю гибели, и Гертруда полностью выздоровела.

Я с удивлением обнаружила, что Элнора обладает глубокими познаниями в области снадобий и лекарственных трав. Придворные и дамы шли к ней за любовными зельями из фиалки трехцветной – еще одно название моих любимых цветов. Страдающие воспалением легких предпочитали ее простой, но жгучий горчичный пластырь. Так как у Элноры было слабое зрение, а колени распухли, я помогала ей выкапывать корни и отмерять крохотные щепотки сушеных растений. Я ходила за ней следом, как близкая подруга, выполняла ее поручения и предвосхищала ее желания.

Вместе с Элнорой я в первый раз пришла к знахарке Мектильде, о ее искусстве врачевания в Эльсиноре ходили легенды. Мектильда была таинственной затворницей, немногие ее видели. Она жила в дальнем конце деревни, куда я никогда не добиралась. Время от времени Элнора навещала знахарку, чтобы купить те лекарственные растения, которые не росли в Эльсиноре, и снадобья, которые умела готовить только Мектильда. Я молила Элнору разрешить мне пойти туда вместе с ней. Мне не только хотелось познакомиться с этой странной женщиной, но я уже много месяцев не покидала Эльсинор, и мне очень хотелось опять побывать в лесу. Однажды Элнора смягчилась, и мы отправились из замка на носилках с задернутыми занавесками, которые несли слуги. Так мы миновали деревню и остановились на опушке леса. Нам предстояло пройти пешком последний отрезок пути до дома Мектильды, так как Элнора держала в тайне цель своего путешествия. Она опиралась на мою руку. Я помогала ей обойти камни на тропе и отводила в сторону колючки и ветки, цеплявшиеся за ее юбки.

– Я рассказывала тебе о том времени, когда Меткильду обвинили в колдовстве? – спросила Элнора, остановившись передохнуть около большого камня. – Обвинивший ее человек отказался от своих обвинений после того, как его тело усыпали загадочные болячки. Некоторые говорили, что это доказывало его обвинения, а другие говорили, что это его Бог наказал за злонамеренную ложь.

Мои глаза широко раскрылись от изумления.

– Она колдунья? – спросила я. – Я читала о людях, которые занимаются черной магией.

– Она могущественна, но злу не служит. И все же я бы не стала ее обманывать или сердить, – ответила Элнора.

Маленькая хижина Меткильды под соломенной крышей примостилась у опушки леса. На поляне раскинулся обширный сад, полный знакомых и невиданных растений, из которых готовились всевозможные лекарства и мази, применяемые при дворе. Знахарка вышла нам навстречу медленными шагами. Она выглядела скорее слабой, чем могущественной, и совсем не опасной. Рядом с ней бежал маленький черный песик, такой же худой и старый, как его хозяйка. Я сторонилась его до тех пор, пока этот маленький зверек не лизнул мою руку, словно по-дружески приветствовал меня, и я невольно улыбнулась ему.

– Не бойся, он тебя не укусит, – сказала Меткильда. Несмотря на согнутую почти вдвое спину, она смотрела на меня черными глазами, которые, казалось, знали все мое прошлое, пока Элнора излагала ей свое дело.

– Королеву в последнее время мучит бессонница по ночам. Она просыпается и не может снова уснуть, и у нее сильно бьется сердце. Овсяная вода с толченым маком уже не приносит облегчения.

Меткильда понимающе кивнула и поманила нас за собой в сад. Его пышная, дикая растительность окутала нас, и странные ароматы проникли в мой нос. Растение с черным стеблем возвышалось над нами, его темно-зеленые листья, шире ладони человека, прикрывали пурпурные цветы-колокольчики. Мектильда задумчиво потрогала их.

– Может быть, паслен. Всего несколько ягод. Листья, смоченные в вине, прикладывать к виску. – Старуха бормотала это себе под нос, но мои уши уловили ее слова, и я сохранила их в памяти. – Не мандрагора, это слишком сильное средство. Можно вместо этого разбавить капелькой белены. – Приняв решение, она сорвала несколько листьев и ягод.

– Для тебя, мое дитя, – сказала Мектильда, обратив на меня острый взгляд своих глаз, – порекомендую клубничную воду, потому что она не только разглаживает кожу, но и оберегает от сердечных страстей.

– Я еще зеленая девочка. И ничего не знаю о любви, – пробормотала я, глядя вниз на собачку.

– А, но ты скоро узнаешь. Никто при дворе не может остаться в неведении насчет любви. Управляй своими страстями, – сказала она, поднимая вверх согнутый палец, чтобы подчеркнуть значение своего совета.

Я вспомнила о похотливом Эдмунде и его темных желаниях. Вспомнила, как я дрожала, когда Гамлет вытащил меня из ручья и пристально смотрел на меня. Казалось, Мектильда способна проникнуть в мои мысли, и мне захотелось сменить тему.

– У вас есть что-нибудь для Элноры? – спросила я. – Хотя она не хочет жаловаться, но я знаю, что ее часто мучит боль в боку, и ей трудно дышать.

– Офелия! Сегодня я не за этим пришла, – резко сказала Элнора, но ее упрек прозвучал мягко.

– Гмм, заботливая девочка. Я советую кумин. Редкий и ароматный. Уверена, его нет на клумбе лекарственных трав вашей королевы. Надо делать припарки на бок. Я сейчас вам приготовлю. – Она повела нас к дому.

В маленьком домике почти всю единственную комнату занимал большой буфет. Я с любопытством смотрела, как Мектильда отперла дверцы, и стали видны все аптекарские инструменты. Она вынула ступку и пестик и начала растирать семена, а Элнора в это время проверяла весы.

Тем временем мой взгляд привлекла самая верхняя полка буфета. Я уставилась на ряд темных флаконов, запечатанных красным воском, на этикетках виднелось изображение мертвой головы. Я так громко втянула в себя воздух, что Мектильда подняла взгляд от своей работы.

– Настойка белладонны. Гранулы опиума. Дистиллированная белена. Если эти вещества использовать во зло, они приносят смерть, – мрачно объяснила она.

– Офелия, отвернись, чтобы не искушать злые силы, – велела Элнора, перекрестившись, и оттолкнула меня в сторону.

Меткильда закрыла дверцы буфета и повернула в замке ключ. Потом вынула его и засунула глубоко в свой карман, туда, где ее согбенное старое тело, несомненно, хранило много тайн.