Цитаты из книг автора «Лиза Бреннан-Джобс»

Деревьям нужен солнечный свет, вода, питательные вещества, – сказала мама. – Но если их слишком много, в избытке, они чахнут. Борьба делает их сильнее, а их плоды – слаще. Она неоднократно повторяла эту фразу в течение многих лет, и в какой-то момент я поняла, что это метафора. – Постарайтесь увидеть цвета такими, какие они есть, а не такими, какими должны быть, – произнесла она. Однажды она показала мне, что апельсин в чашке может казаться голубым, когда отражает небо, или фиолетовым в тени, или белым под ярким солнцем. Когда такое происходит, это всегда вызывает удивление, сказала она, и ты понимаешь, что это по-настоящему.

Лужа на земле может быть интереснее рисунка, – сказала она. Я и раньше слышала от нее эту фразу: так говорил кто-то из ее преподавателей в муниципальном двухгодичном колледже. Когда мы с ней рисовали вместе, она не разрешала мне пользоваться черной краской из набора, настаивая, что черный – это не цвет и что если я присмотрюсь повнимательнее, то замечу другие оттенки. Еще она не верила, что персонажи в книге или фильме делятся на хороших и плохих, и сердилась, когда я их так называла. Мне же и такие эпитеты, и черный цвет давали облегчение, казались удобным уступом, где можно наконец передохнуть.

Мир состоит в основном из пространства, а не из материи, – сказала мама несколько дней спустя, когда мы были дома. Она читала книгу по квантовой физике, и у нее разыгралось воображение. Она сказала, что атомы расположены так далеко друг от друга, что нет никакой разницы между пространством и материей, потому что материя состоит из пространства, и любое тело – диван, стол – только кажется телом – диваном, столом, – а на самом деле оно – пространство; тот, кто по-настоящему это осознает, может ходить сквозь стены. Еще она сказала, что некоторые просвещенные, те, кому известна тайна мира, умеют просачиваться сквозь стены, словно стен не существует; они разбираются в квантовой физике, хотя бы и на подсознательном уровне, и знают об огромном, больше футбольного поля, пространстве, разделяющем атомы. Так сказала мама. Я никогда не видела футбольного поля. Эти просвещенные не подвержены нашим иллюзиям о разделенном пространстве, и поскольку они понимают, что плотность ложна и призрачна, им необязательно придерживаться законов физики. По ее словам, ходили рассказы о гуру, находившихся в двух местах одновременно и говоривших в одно и то же время с разными людьми. Она рассказала мне об этом в гостиной. Я попыталась представить спальню за стеной и так твердо поверить в отсутствие материи, чтобы стена растворилась на моих глазах. На следующей день несколько восхитительных часов мне казалось – когда я подносила палец к носу, усиленно смотрела вдаль, и палец расплывался до полупрозрачности, – что я могу видеть сквозь палец. Я умела творить чудеса. Следующие на очереди – стены.

Если ты не сможешь поехать, – сказал отец, – не стоит считать себя частью этой семьи.

В комнату зашел отец и сел на кровать рядом с Лорен. От радости мне было тяжело расслабиться, как тяжело бывает дышать на сильном ветру. – Ну… спокойной ночи, Лиз, – величественно сказал отец, поднимаясь, будто чтобы подчеркнуть свои слова. Мы обнялись. Они больше никогда не приходили. Я попросила еще раз, отец отказался, и больше я об этом не заговаривала.

Что? – переспросил он. – Всего пару раз в неделю, – сказала я. – Потому что мне одиноко. – Не-а, извини, – ответил он, не раздумывая. Он покачивал брата на коленях, сидя в кресле-качалке.

Слушай, не могли бы вы иногда заглядывать ко мне и желать спокойной ночи? – спросила я отца, стоя на кухне.

Просто с тех пор как она родилась, я – мы с женой – должны были оберегать ее и заботиться о ней, – ответил он. – И я понял, что теперь это долг кого-то другого. Я больше не на передовой, не главный человек в ее жизни.

Помимо «Порше» у отца был большой серебристый «Мерседес». Я прозвала его Маленьким Государством. – Почему Маленькое Государство? – спросил отец. – Потому что он размером с маленькое государство, достаточно тяжелый, чтобы раздавить его, и достаточно дорогой, чтобы целый год кормить его население, – ответила я.

Однажды я спросила отца, жертвовал ли он на благотворительность. В ответ он огрызнулся, сказав, что это «не мое дело». Лорен как-то купила племяннице бархатное платье, расплатившись его карточкой, и из этого вышел скандал – он громко зачитывал цифры из чека на кухне.