Глава 9

Самсонов увел меня с приема почти сразу, как только я покинула душную террасу. В машине ехали молча, отвернувшись каждый в свою сторону, и не замечали друг друга.

Когда авто тормознуло у крыльца особняка, услужливый водитель предусмотрительно распахнул мою дверцу, выпуская меня из салона, а Самсонов вышел сам и даже не обернувшись зашагал к дому, предоставив мне полную свободу. Ни приказа, ни единого слова. С ним что?

Посмотрела в спину своему нанимателю и замерла в нерешительности. Идти в особняк не хотелось, но день был таким длинным и изнурительным, что я точно свалюсь без сил в ближайший час, поэтому все же покорно зашагала в ту же сторону, куда ушел Самсонов и безошибочно найдя спальню, в которую меня поселили вошла туда.

Давида не было. Возможно, он решил занять другое помещение, а может просто не собирался пока спать, и я облегченно выдохнула и прошла в комнату, на ходу вытягивая шпильки из прически.

В гардеробной нашлось несколько ночных сорочек, и я выбрала одну наиболее консервативную: из черного шелка, закрытую, без вставок и кружев, и надела.

Постель заманчиво возвышалась на невысоком подиуме, и я прошла через всю комнату и откинув край покрывала улеглась на нее. Старалась не думать о том, что сегодня произошло, и в угоду моему измученному мозгу, тело почти сразу начало отниматься и сознание поплыло. Сон уже почти сковал меня, когда я вспомнила, что так и не связалась с близкими и с Кристиной. Ну что ж, завтра обязательно нужно будет это сделать.

Проснулась я под утро, и поняла, что в комнате одна. Огляделась сонно и села на постели, вытягивая расслабленные руки вверх. Самсонов не пришел. Возможно, решил не настаивать на близости, а может всю ночь работал, это не важно. Главное, моя честь не пострадала от его варварских замашек, а значит удача на моей стороне. Умылась, оделась, и как только привела себя в порядок, вышла в широкий коридор, натыкаясь там на Давида.

– Доброе утро, – он коротко отрезал и шагнул к двери, от которой я отскочила. Самсонов дернул ручку и скрылся в спальне, оставляя меня ошарашенную одну. Я даже не успела ответить ему приветствием, потому что настолько растерялась из-за внезапности нашей встречи и из-за его вида. Он был одет все в тот же смокинг, лишь пуговицы на рубашке были расстегнуты до середины груди и галстук бесформенной полоской висел на мощной шее. Судя по виду моего нанимателя, Самсонов не спал всю ночь и был зол как черт.

– Доброе… – безотчетно произнесла и замерла около двери. Мне бы радоваться, что Давида не заинтересовала моя персона, и бежать, но я понимала, что, находясь в особняке я в полной его власти и он может достать меня в любой момент. Тишина в комнате длилась около минуты, и я поняла, что все еще как загипнотизированная смотрю на дверь, за которой скрылся мой наниматель и не двигаюсь. Медленно потянулась к ручке, до конца не понимая, зачем это делаю, и толкнула дверь, заглядывая в комнату. И обмерла. Самсонов упал на кровать, с которой я встала полчаса назад и выключился. Прямо так, в смокинге и туфлях он просто завалился поверх покрывала и уснул, не раздевшись.

Самым правильным было бы закрыть дверь и уйти, но вместо этого я прошла обратно в комнату и ступая по пушистому ковру подошла к кровати, почти не дыша. Мне не следовало здесь быть, но я все равно замерла над ним не в силах отвести взгляд от чеканного профиля человека, который пугал меня до чертиков все эти годы.

Самсонов красив, но я отмечала это и раньше, вот только у меня никогда не было возможности рассмотреть его так близко и беззастенчиво. Его жесткие, тронутые напряжением черты разгладились, и я поняла, что он моложе, чем казался раньше. Возможно, Самсонов ровесник Армана, а может и младше, ему около тридцати.

Сейчас он казался мне не пугающим авторитетом, имя которого звучит в перешёптываниях бизнесменов, с нотками страха и невольного уважения, нет. Он казался обычным парнем, который пришел с вечеринки и завалился спать. Этот парень молод и безобиден, если не брать в расчет его мощное тело и руки одним ударом которых он пошлет в кому любого верзилу. Безобиден он именно потому, что спит и не сможет отдавать свои приказы и повелевать толпой своих работников-бугаев.

Но при всем его расслабленном виде нельзя забывать, что Самсонов жестокий и жесткий человек, который идет по головам и сжирает компании, не оставляя их прежним владельцам шансов на выживание.

Это мысль отрезвляет, и мои глаза словно открываются. Я здесь не для того, чтобы праздно торчать в четырех стенах и ждать приказов от Давида. Мне нужно найти хоть что-то: документы, флешки – любые вещи, на которых может храниться компромат на этого человека. Но разве такие как он хранят документы в доступном для остальных месте? Разве станет Давид бросать секретные флешки на видных местах? Сомневаюсь. Даже его ноутбук и тот запоролен отпечатком его пальца, и мне никак не взломать систему без помощи какого-нибудь программиста-заучки.

Думай, Кристина, думай! Как выцепить инфу? Как найти хоть что-то? Когда даже не знаешь, что именно нужно искать. Жаль, что майор Абрамов не сказал, что именно мы ищем, это бы упростило мою работу.

Самсонов перевернулся и лег на живот, а я вздрогнула и торопливо выскочила из комнаты, боясь, что он увидит, что наблюдала за ним.

Не хватало еще подозрений Самсонова на мой счет. Он итак слишком пристально изучает мою персону.

В Париже мы пробыли еще сутки. Посетили еще один прием, на котором Самсонов снова оставил меня одну и свалил для разговора с каким-то мужчиной. Но в этот раз эти двое покинули зал и скрылись за массивными дверями, не дав мне и шанса подслушать, о чем они разговаривали.

Вернулся Давид примерно спустя час, и мне показалось, что он безумно доволен и при этом расслаблен. Он даже позволил себе стакан коньяка. К моему удивлению, остановился он именно на бренде Курвуазье – моем любимом.

Комментировать не стала, лишь промолчала и отпила из своего бокала шампанское, изучая гостей скучающим взглядом.

– Ты приносишь мне удачу, – Самсонов лениво протянул и отпил из своего стакана янтарную жидкость. Неожиданность его заявления слегка сбила с толку, и я на секунду зависла, а потом посмотрела на своего нанимателя, стараясь не утонуть в янтарном блеске его взгляда, который из черного стал каким-то мягким, светло-карим.

– Полагаю, мне скоро выпишут премию… – повела плечом, стараясь сохранять равнодушный тон, и Самсонов вдруг сделал то, чего я никак не ожидала. Откинул голову и рассмеялся каким-то тягуче-гортанным смехом, очень красивым чисто мужским, под стать внешности хозяина. И мне стало не по себе от мысли, что мне тоже хочется улыбнуться ему в ответ. Нельзя так забываться!

– Наглости тебе не занимать, да, девочка? – ощутила, как Давид опустил руку на мою талию, и я прокляла себя за выбор наряда. Брючный костюм с коротким нежно-розовым топом на широких лямках, заканчивающимся на талии и оставляющий оголенной полоску кожи над широкими брюками в пол того же оттенка. Наряд смотрелся строго, но стильно. Правда, чтобы избежать излишней обнаженности пришлось распустить волосы, которые каскадом распадались по плечам.

И все бы ничего, но как только Давид коснулся моей талии той части, что не прикрыта одеждой, кожа покрылась мурашками и те самые плечи это выдали. Самсонов заметил и нагло проник большим пальцем под кромку лифа в аккурат у позвоночника. Его жест не был заметен гостям, зато я ощутила его каждой клеточкой тела и во рту мгновенно пересохло от неописуемой жажды. Шампанское бессильно ее утолить.

– Наглость – второе счастье, – произнесла, чтобы заполнить ставшую неправильной тишину между нами и голос подвел, слегка охрип. Поднесла к губам бокал.

– Наглость – черта характера смелых людей, – оглядел меня красноречивым взглядом и ухмыльнулся. – Но ты упорно пытаешься скрыть свою истинную сущность, Кристина. К чему эти игры?

Надо было сохранять лицо, но румянец выдал, и я поняла, что Самсонов читает меня без труда. А значит, нет смысла прикидываться.

Поставила бокал недопитого шампанского на стол и повернувшись неспешно забрала стакан Курвуазье́ из рук Давида и отпила, на секунду прикрывая глаза от привычного терпкого вкуса с нотками шоколада и корицы. А потом снова посмотрела на своего нанимателя. Мой взгляд не отрывался от его лица, и я отлично видела, как в глазах напротив зажегся опасный блеск, виной которому мое поведение. Непозволительное, но заводящее обоих.

– О какой игре идет речь, босс? Вы не из тех, кто позволяет с собой играть, а я не та, кому это под силу…

Нажим на кожу вдоль позвоночника усилился, и я поняла, что завела этого льва.

– Не дразни меня, девочка, – шагнул ближе, вторгаясь в личное пространство. Заполняя его своим терпковатым ароматом кедра с нотками цитруса. Запахом настоящего мужика и чистого секса его ауры. – Если не хочешь быть оттраханной прямо на террасе или в тачке по пути домой на глазах у шофера. Прекрати.

– Вы этого не сделаете, ведь так? – произнесла с уверенностью, которой не испытывала, и Самсонов явно упиваясь моей растерянностью склонил голову на бок и накрыл мои пальцы на стакане своими, отбирая выпивку.

– Испытай меня, Кристина. Дерзай.

Рвано выдохнула, глядя в черные глаза и ничерта не контролируя любопытство и возбуждение одновременно закусила губу, понимая, что его взгляд пьянит гораздо сильнее конины десятилетней выдержки. И вызывает гораздо более сильное привыкание.

Глава 10

Звонок телефона Самсонова прервал этот дикий обмен взглядами, и дурман в голове рассеялся, когда Давид достал мобильный и ответил на чистом английском.

– Какого хрена? – рыкнул в трубку, а я инстинктивно огляделась, боясь, что такой яркий взрыв привлечет внимание. – Я велел тебе не высовываться, Дамир. Ты сука не мог подождать еще полгода? А может, позволить им тебя загрести, чтобы не рыпался больше? – каждая фраза как удар хлыстом. Собеседник на том конце провода наверняка съежился. Именно так я бы сделала на его месте. Ведь даже стоя рядом с Самсоновым мне становилось страшно. А что, если бы он обращался ко мне? – Быстро чисти все доки, системники, карты и вали оттуда. Чтобы через двадцать минут тебя там не было, иначе попадешься. Это максимум насколько моя охрана их задержит. Выполняй.

Отключился и резко поднял на меня голову, и я едва не отпрянула.

– Пошли, – отдал приказ, который стер остатки чарующего дурмана в голове, и я подавила желание поежиться. Нельзя подавать вида.

Холл пересекали так быстро, будто за нами гонится стая волков. Самсонов подцепил меня за локоть и буквально волок к машине. Толкнул на заднее, сел следом даже не обходя тачку и рыкнул водиле.

– В аэропорт, – и не отрывая поднесенного к уху телефона заговорил в трубку. – Вылетай в Нью-Йорк, Дамир охуел в край, – давно уже не слышала мата, хотя мой брат частенько его употреблял, но из уст Самсонова мат звучал особенно страшно. Подчисти базу и отчитайся. Позвони нашему человеку из бюро, пусть задержит проверяющих. Дамиру надо закончить.

Каждый приказ отдавался в моем мозгу взрывом эйфории. У Самсонова большие проблемы и эта информация может быть ценной для майора, который поручил мне шпионить, но как вытянуть из него больше? Как поймать ниточку и распутать этот клубок в свою пользу?

– Быстрее можешь? – рявкнул на водителя и тот прибавил газу, а я вжалась в сиденье от неприятного страха, который проникал в вены и напитывал их паникой. И одновременно с этим кровь пьянило возбуждение, и я вся превратилась в слух. – Дамир, Лаура вылетает, попробуй только не успеть тварь, – с этим мужчиной он разговаривал на английском снова, и я невольно вслушивалась, боясь пропустить хоть слово. – Завтра я прилечу, и ты ответишь мне за каждый косяк своей шкурой.

Отключился и сжал телефон будто это по вине аппарата происходит беспредел. Пластик захрустел, удивительно как экран не лопнул от силы, с которой Самсонов сжимал его.

В аэропорт приехали очень быстро. Вопреки моим ожиданиям мы направились не к чартерному самолету, а к небольшому частному, и как только вошли на борт, пилот объявил о взлете.

Значит, у Самсонова свой самолет. Почему тогда он не пользовался им, когда мы летели в Париж?

На борту было пусто, лишь стюардесса в синем мелькала перед нами, но когда Самсонов рявкнул на нее, та исчезла, оставив меня в клетке со зверем наедине.

Давид сердито упал в кожаное кресло и отвернулся к иллюминатору.

Я старалась быть тише воды, только бы не привлекать к себе его внимания, но когда мы взлетели и самолет набрал высоту, спокойный голос с приказными нотками заставил меня охренеть.

– Иди в спальню и раздевайся…

– Что? – переспросила, не веря ушам, а Самсонов дернул верхней губой как раздраженный хищник и махнул на пустующий диван на противоположной стороне.

– Можешь здесь, мне похер. Хочу отвлечься.

– Причем тут я? – все еще охреневая спросила, хотя сердце уже больно билось о ребра, и желание отпрянуть, встать и убежать в кабину пилота не позволяло нормально вдохнуть.

– Ты эскорт. Помнишь, что делают шлюхи, когда им платят? Отрабатывай бабки, Кристина. Или хочешь, чтобы накинул побольше? Ради этого ты вертела хвостом на приеме?

– Я не… – от возмущения горло сдавило, и я поднялась на ноги и развернулась так быстро, что едва не оступилась. – Не шлюха, и спать с вами не стану!

– Чертов трёп, – Самсонов тоже резко поднялся и дернул меня за локоть и потащил в сторону двери в хвосте.

– Прекратите! – едва успела выдохнуть. Дверь открылась и меня буквально швырнули на широкую кровать, я упала навзничь, но тут же резко села, пытаясь отползти. Давид дернул с плеч пиджак и его глаза блестнули яростью. И не было в них и тени той завораживающей ленцы, что пленила меня на приеме. Сейчас в его глазах была лишь злость и желание поиметь.

– Хватит в недотрогу играть. Снимай топ, иначе порву.

Спокойствие в его голосе не вязалось со злостью в глазах и рваностью движений, когда расстегивал пуговички рубашки. А я вдруг поняла, что меня парализовало, и я не могу даже пошевелиться и как дура смотрю, как он раздевается.

– Оглохла?

– Я не стану с вами спать, – слезы подкатили к горлу, и я попыталась сглотнуть ком, понимая, что он и спрашивать меня не будет. Просто возьмет, а потом выкинет как использованную игрушку. И кому я буду нужна после? Отец будет рвать и метать, ведь его дочурка уже испорчена. Арман найдет Самсонова и порвет, подставив и себя под удар, а что станет с нашей семьей в итоге? А все из-за той каши, которую я заварила…

– Сама напросилась, – Самсонов сбросил рубашку и опустился на постель около меня, и я напряглась, когда он поддел край лифа и рванул его. Ткань затрещала и разошлась на груди, а я машинально закрылась руками, но он тут же их развел и впился в мою грудь горящим взглядом. Соски предательски затвердели, и мое лицо загорело от стыда и ненависти, кажется, даже шея покрылась красными пятнами. Дыхание жгло горло, но прекратить хватать воздух ртом я не могла, и от этого грудь часто вздымалась, провоцируя Давида облизывать ее взглядом.

Он тоже был по пояс гол и от этого ситуация становилась еще безумнее. Огромный торс пугал, и одновременно с этим я не могла отвести взгляда от тугих мышц под загорелой кожей. Его широкие плечи напряглись, когда он заметил, как я сжалась под ним. И мне показалось он еще сильнее раздражался.

Самсонов выпустил из хватки мое запястье и по-хозяйски сжал грудь, дразня сосок большим и указательным. Острая будто ток реакция заставила мышцы внизу живота напрячься, и я закусила губу и всхлипнула от непонятного чувства. Давид расценил реакцию иначе.

– Не реви, – отчеканил раздраженно, а я сморгнула слезу и торопливо стерла ее со щеки, отводя глаза.

– От тебя требуется просто ноги раздвинуть, в чем проблема? – он все еще был раздражен, но теперь это чувство вытесняла усталость и непонимание ситуации. – Я никогда баб не принуждал и не стану, только объясни какого хрена происходит?

– Я не могу…

– Лесбиянка?

– Девственница… – ответила, подтягивая колени к груди и напряглась, когда Самсонов уставился на меня в неверии и даже свою руку разжал от неожиданности. Я отодвинулась.

– Шутишь?

– Нет… – прошептала, чувствуя, что краснею окончательно.

– Для суженого себя хранишь? – насмешливо выдал и сел к изголовью, откидываясь на него спиной. Будто мы приятели и просто болтаем о жизни. А я не поддерживала его шутливый тон, меня все еще колотило.

– Вам-то какая разница? – огрызнулась, тут же закусывая губу, а Давид вздохнул и негромко заговорил.

– Если бы сказала раньше, я бы не трогал тебя. Целок зарекся рвать, так что тебе повезло, – встал с кровати, поднял с пола брошенную рубашку и швырнул мне. Взял в руки пиджак и скрылся, а я не зная плакать мне или радоваться, торопливо сняла порванный топ и заменила его рубашкой. Вдела руки в рукава и начала быстро застегивать пуговички, не отрывая взгляда от двери.

Пальцы дрожали, во рту стоял привкус горечи от страха и паники, и я не могла успокоиться пока не застегнула все пуговицы под самое горло. Рубашка пахла им, и я постаралась не обращать на это внимание. Но терпкий мужской аромат напоминал о том мужчине, с которым так беззастенчиво флиртовала на приеме и даже не знала, чем это может обернуться. Дура. Нельзя было допускать подобного, но я увлеклась и заигралась!

Провела в спальне все время, пока пилот не объявил о посадке. Только потом поднялась с постели и поняла, что придется выйти из этой обители и вновь попасться Давиду на глаза. Рубашка была почти до колен, и я завязала ее полы на талии, чтобы не болталась как простыня. Рукава загнула до середины и заправив пряди волос за уши сделала шаг к двери.

Около аэропорта нас ждали два черных внедорожника. И я по привычке следовала за Давидом, когда он шел по трапу и разговаривал с кем-то по телефону. Его голос был сердитым, речь отрывистой, он вновь был зол. Едва не орал.

Когда подошли к внедорожнику, Давид обернулся и отвел трубку от уха, отдавая приказ водиле.

– Домой ее, потом свободен.