Через три дня Рус пошел на поправку. Мог вставать и перемещаться по хижине без моей помощи.
Забавно наблюдать за сильным властным мужиком, который вдруг стал совершенно беспомощным, и бесится от этого, срывая злость на всех подряд. В данном случае страдала я, но его упреки скорее забавляли, нежели задевали.
Но пускай лучше он пилит меня и подкалывает, чем смотрит долгими задумчивыми взглядами. Вот они реально напрягали и лишали возможности оставаться спокойной.
Иногда, пока я готовила или занималась уборкой, Рус прожигал меня взглядом, моя кожа горела и плавилась от этого, но я не была готова поднять эту тему и попросить его этого не делать, потому что не знала, куда этот разговор нас заведет.
Так прошло три дня, пока я не рискнула принять душ, который прежний хозяин услужливо соорудил во дворе. К высокому дереву были прикреплены две больших бочки, соединенные трубкой, которая переходила в лейку. Вся эта конструкция была закреплена наверху, а стенами импровизированного душа служили ветхие доски, загораживающие пятачок метр-на-метр с трех сторон. Четвертая завешивалась шторой.
В сумке у Руса нашелся вполне сносный мужской шампунь и чистое полотенце, и я взяла все это и пропала на добрых полчаса. Казалось, что я давно так долго не кайфовала от простого душа, и когда я вошла в хижину, чувствовала себя будто заново родилась.
Думала, Рус спит, но стоило открыть дверь, его взгляд тут же приклеился ко мне, и я едва не запнулась, настолько тяжелым он был.
Кожа мгновенно покрылась мурашками от холода разумеется.
– Как вода? – он поднялся с постели, на которой лежал поверх покрывала и подошел ко мне, я отступила, прижимая к груди шампунь и узел полотенца. С мокрых волос капала вода, она текла по плечам и спине, дождем покрывала пол.
– Холодная, – ответила, чувствуя, что зуб на зуб не попадает, и толкнула Русу шампунь, подныривая под его руки, которыми хотел припереть меня к стенке.
Он промолчал, вздыхая, и взяв с вешалки второе полотенце, скрылся за дверью. Оставил меня в хижине одну.
Я спустилась в погреб и нашарила в его сумке чистую футболку. Переоделась так быстро, будто от этого жизнь зависит и, стянув с тела мокрое полотенце, встала у окна. Давно уже не сушила волосы полотенцем, но это полезно для разнообразия, и я решила воспользоваться моментом. Этот процесс успокаивал, и мои руки даже прекратили дрожать.
Входная дверь хижины хлопнула, и я вздрогнула и обернулась, заметив, что Рус вошел. На его бедрах хлипко держалось полотенце, которое норовило соскользнуть на пол, окончательно обнажив хозяина. Больше на теле этого мужлана не было ничего, и я ощутила себя мелкой и беспомощной, а этого поганого чувства я не испытывала уже давно. Его приступы начались только здесь в этой гребаной хижине с этим тупым мужланом, который рвал все шаблоны.
– Ты снял повязку, – заговорила, чтобы напомнить ему, что рана еще не зажила. Может, тогда он оставит меня в покое.
– Она намокла, – ответил просто и подошел ко мне со спины, вставая совсем рядом.
– Я сделаю новою, схватила полотенце и ломанулась к аптечке на столе. Нашарила в той бинт и зеленку и обернулась, утыкаясь в мужскую грудь.
– Вроде баба взрослая, а трясешься как целка, – поддел меня и забрал из рук бинт и бутылек, отставляя в сторону. Я уперлась в его голую грудь ладошками и кожу обожгло его жаром. – Мужик есть?
Спросил, совершенно не обращая внимания на мои попытки сохранить дистанцию, и притеснил к столешнице, опуская свои огромные ладони на мои бедра. Начал задирать футболку.
– Нет, но это не меняет сути, – ответила твердо, хотя уверенной себя не чувствовала. – Спать с тобой я не буду…
– Я и не спать тебе предлагаю, – жестко сжал мою задницу и рывком усадил на стол, вклиниваясь между разведенных колен. Вгляделся в глаза. Прочел в них панику. – В чем дело?
Спросил прямо, и я поняла, что не могу ответить тем же. Не хочу отвечать честно, потому что придется признать собственные слабости.
– Я не сплю с кем попало, – холодно отрезала, хотя голос дрогнул, когда ощутила нехилое подтверждение того, что Рус этого правила не поддерживается.
Качок ухмыльнулся.
– Это радует, потому что предохраняться нечем, – произнес с иронией, и меня обдало жаром и одновременно ледяной страх прошелся вдоль позвоночника.
– Рус… – предостерегающе произнесла, пытаясь оттолкнуть его, и мне удалось достучаться, качок замедлил штурм крепости и отстранился, хотя его губы были смертельно близки к моей шее. – Прекрати…
Нахмурилась, он тоже. Потом медленно оперся о столешницу по обе стороны от моих бедер и наклонился еще ближе, изучая мой взгляд.
– Мы вдвоем в хибаре посреди тайги. Никто не узнает о том, что произошло. Даже если бы у тебя был хахаль, он не узнал бы об этом.
Я помотала головой, он недоверчиво спросил.
– Целка?
Я снова помотала отрицательно.
– Тогда проблема в чем? Я хочу тебя, ты хочешь меня, выход очевиден, – его прямота горячим хлыстом обдавала тело. Меня бросало в жар одновременно с тем, как он произносил эти отрывистые фразы.
– Я. Не буду. С тобой. Трахаться. Точка! – произнесла, глядя ему в глаза. – Делай с этой информацией что хочешь.
Толкнула Руса в грудь и спрыгнула со стола, с гордо поднятой головой отходя в сторону.
Качок стиснул чеканную челюсть.
– Хочешь снять напряжение, сделай это без меня, – выдохнула напряженно. – Нам обоим будет проще, если ты перестанешь воспринимать меня как девушку.
Рус ухмыльнулся.
– Я перестану воспринимать тебя как девушку, но это не поможет. Ты сама реагируешь на меня так же остро как я на тебя. Я чую твой страх и желание за версту. Рано или поздно это случится, будь уверена. Вопрос в том, сколько ты будешь бороться с собой.
Какая-то возня на постели заставила меня вынырнуть из сна. Эта гребаная панцирная койка вся дребезжала, если кто-то из нас, Лаура или я, вертелся во сне. Предыдущие ночи проходили спокойнее, потому что я почти все время был в отключке, а эта ночь полное дерьмо.
Сначала я не мог уснуть, потому что понимал, Лаура совсем рядом на гребаной постели и стоит мне чуть придвинуться, прижмусь к ней. На ее теле только проклятая футболка, её нижнее белье сушилось на веревке у крыльца, а значит эта тряпка – единственное, что прикрывает ее упругие сиськи и стройное тело.
Легкая добыча, которую принципиально не хотелось брать, потому что этот её высокомерный прищур все портил.
В общем уснуть мне удалось с трудом, но как только я провалился в сон, какое-то шевеление из него выдернуло.
Не трудно догадаться, что я готов начать убивать?
– Что не так? – спросил сквозь сон. Может она решила потрахаться и все гораздо лучше, чем я считаю?
– Ты слышишь? – произнесла напряженно и затихла. Я не сразу понял, о чем она, но, когда услышал отдаленный вой, до меня дошло. – Это волки?
– Да, – судя по раскатистому вою, она права.
– Мне страшно, – произнесла, садясь и подтянула колени к груди, обнимая их руками.
– Мне тоже, – произнес сонно и получил подушкой по голове. Нет, ну а что? Шутить воспрещается?
– А если волки придут к нам?
– Хреново, у меня всего одна рука, а их много…
– Рус! – Лаура возмутилась, возможно, округлила глаза. Я не видел, но чувствовал ее эмоции.
– Спи…
– Но я не могу. Они воют.
Вздохнула, сжимаясь с комок, и я все-таки открыл глаза, хотя спать мне хотелось сильнее, чем что-то этой бабе доказывать.
– Иди сюда, – потянул ее на себя, Лаура не возражала, но одеревенела, когда уложил ее рядом как плюшевого зайку и обнял, притягивая к себе. От нее пахло моим шампунем и бабой. Этот запах ни с чем не спутать, он сладкий и дурманящий. Уверен, её кожа и на вкус сладкая. – Спи…
Возможно, если бы я не так сильно хотел спать, оценил бы все прелести вот такой позы, но я просто уснул, прижимая пленницу к себе.
Лаура постепенно расслабилась, ее дыхание выровнялось, и она отключилась.
Особенно громкий вой, прозвучавший будто под самым окном, заставил меня проснуться, но пленница уже спала мертвым сном и не слышала.
Я открыл глаза и прислушался.
Вой и правда звучал близко. Страшно не было, было неприятно, потому что тайга сама по себе опасна, и я реально был не прав, когда тащил сюда девушку. А что, если бы со мной что-то случилось, и она осталась одна?
Нельзя было поступать так…
Мне следует выбрать другое место и увезти ее, чтобы была в безопасности.
Невольно скользнул взглядом по хрупкому профилю пленницы, мирно спящей в моих руках.
Я должен сделать все, чтобы вытащить ее из этого жуткого места.
Всё!
И я сделаю.
Просыпалась я медленно и с удовольствием. Потянулась с закрытыми глазами, зевнула, медленно перевернулась на другой бок.
Потом до меня дошло, что я не в своей постели дома, и я одеревенела.
Открыла глаза и поняла, что в кровати одна.
Рус уже встал и куда-то ушел, хижина была пуста.
Я медленно села и оглядела свое временное жилище.
Возможно, дело в том, что я отдохнула и выспалась, возможно дело в том, что двинулась кукухой, но мне начинало тут нравиться.
Уютная комнатка, в которой мы жили, была залита солнечным светом, льющимся в окно. Деревянный пол сверкал чистотой, вчера я делала уборку. Доски были теплыми и гладкими, и я спустила ноги с постели и прикрыла глаза. Дерево приятно согревало ступни, и я невольно улыбнулась давно забытым ощущениям.
Такие я испытывала в детстве, когда выходила на прогретое солнцем крыльцо нашей дачи.
На душе в тот момент был покой.
Точно такой же как сейчас.
Занавески на окнах были прозрачными и хлипкими, но даже эти белые паутинки делали обстановку еще уютнее и милее. И не смотря на скудную меблировку, хижина стала для меня райским уголком, удивительным образом подарившим покой в душе.
Ни один курорт мира, на которые отправлял меня начальник, не дарил такого умиротворения, какое греет внутри сейчас.
Рев мотора заставил мои глаза распахнуться. Я вскочила с постели. Ноги сами понесли меня к дверям, и я вылетела из хижины в тот момент, когда Рус заглушил машину и вышел из нее, закрывая водительскую дверь.
Наблюдала, как мой похититель сунул ключи в карман своих джинсов и взяв с открытого капота тряпку начал вытирать масляные руки, тщательно, палец за пальцем.
Под его влажной от пота футболкой бугрились мышцы, сильные руки напрягались, и я не могла оторвать взгляда от тугих загорелых предплечий.
Рустам вполне сошел бы за порно актера, уверена в кадре он выглядел бы потрясно.
О проекте
О подписке