работают.
– Ты же был там, когда принц нашёл мне коня. Как его зовут? – вдруг спрашиваю я, пытаясь избавиться от неловкой тишины.
Морок поворачивается ко мне. По его маске абсолютно не понять, размышляет он над ответом или раздражён, что я лишний раз открыла рот.
– Не знаю. Ты можешь дать имя сама, раз тебе это важно.
Его голос всё такой же глубокий и мрачный, искажённый маской, но и к этому я будто привыкла, потому что не вздрагиваю.
– Не знаю, что ему подойдёт… – бормочу я, поглаживая шею животного.
– Если ты плохо рассмотрела, то у тебя кобыла.
Я с недоумением таращусь на мужчину, а он хмыкает в ответ на моё изумление. Признаться, я и вправду не обратила внимания.
– Снежинка? – вдруг выдаёт Морок.
И это милое слово настолько не вяжется с образом человека, который его произнёс, что я не могу ничего выдавить в ответ, продолжая глупо на него смотреть. Удивляясь, как это милое слово вообще может звучать так мрачно.
– Ягодка? – вновь предлагает он серьёзным тоном.
– О, нет!
– Изюминка? Зорька? Незабудка?
С каждым новым вариантом моя челюсть всё больше падает вниз, но изумление настолько сильное, что я могу только мотать головой, пытаясь остановить поток этих милейших кличек.