– Я смотрю, ваши отношения не улучшились со школы.

– Некоторые вещи проще выбросить, чем починить.

– А с отцом что?

– Они с матерью развелись.

– Все к тому шло, – кивнул Айла, припомнив малочисленные, но резко негативные замечания Морион о положении дел в ее семье.

– Сейчас он живет с другой женщиной. Я не знаю, где.

– Ты можешь позвонить ему и узнать адрес.

– Я не собираюсь ему звонить.

– Тогда дай мне свой мобильный, я сделаю это сам.

– У меня нет мобильного.

– В наше время у всех есть мобильный телефон.

– Я уронила свой в реку несколько месяцев назад.

– И не приобрела новый?

– Он был мне не нужен.

– И номер отца ты не помнишь?

– Нет.

Айла был уверен, что различает в ее голосе злорадство.

На несколько минут он сосредоточился на заснеженной, петляющей среди деревьев дороге, одновременно пытаясь осмыслить происходящее. Он снова встретил Морион. Ее ершистый характер не изменился к лучшему. Коммуникативные навыки тоже не демонстрировали значительного прогресса.

– Может, какие-то друзья? – спросил он с сомневающейся интонацией.

– Никаких, к которым я могла бы ввалиться среди ночи с историей, как моего парня продырявили из ружья.

– И что ты предлагаешь делать?

– Высади меня в городе. Найду какой-нибудь отель.

– Ты забыла, в какой стране ты живешь? Сейчас спят все, кроме таких бедолаг, как мы. Ты просто не достучишься. Температура минусовая, ты это учла?

– Ничего. Я не пропаду. Скоро утро, – Морион упорно смотрела в окно.

Машину ощутимо заносило на снегу. Они наконец-то добрались до шоссе и с третьей попытки смогли взобраться вверх по уклону на дорожное полотно.

– Абсурд, – пробормотал Айла. – Что угодно, лишь бы не ехать к родителям.

– Мои проблемы, и решать их буду сама. Просто оставь меня в покое. Если опасаешься, что я свалю, так не тревожься. Завтра я являюсь к тебе в отделение в положенное время. Кто будет меня допрашивать? Ты?

– Не допрашивать, а опрашивать. Ты пока что числишься свидетелем.

– Что-то мне подсказывает, что мне не намерены верить на слово. Я заметила эти… взгляды.

– Мори, если ты не виновата в случившемся, тебе нечего опасаться взглядов.

– Я боюсь не взглядов, а действий. Тот белобрысый парень задал мне тысячу вопросов. Он давил на меня.

– Он просто выполнял свою работу.

– Он разговаривал со мной пренебрежительно.

– Он со всеми так разговаривает.

– Нет, дело не в этом. Он винит меня в… в том, что случилось.

– Мори, у нас нет намерения просто повесить преступление на первого подвернувшегося. Мы будем разбираться в ситуации. Мы установим истину.

Морион неопределенно пожала плечами и хмыкнула:

– Значит, следователь? Внезапно. Я думала, ты наукой займешься. В университетах преподавать будешь. Как твои родители.

– Поверь мне, они мною не гордятся.

– А форму почему не носишь?

– Она вгоняет людей в лишний стресс, – Айла посмотрел на свои длинные пальцы, сжимающие руль. – Мори…

Он полностью осознавал, что то, как он намерен поступить, неправильно. Ему отчетливо припомнилось то утро, когда он вступал в должность и подписывал бумаги о неразглашении. Стопочка листиков, пестрящих мелкими черными буковками, подробно разъясняющими, к каким последствиям его может привести пренебрежение правилами или просто неосторожность. В данном случае тюремный срок ему не грозил, по крайней мере пока он не болтает лишнего. А вот перспектива лишиться работы казалась более чем реальной. И все же он предложил:

– Ты можешь переночевать у меня. Мой дом неподалеку. У меня достаточно места.

Он ожидал, что Морион начнет спорить. Но она только, на секунду оторвавшись от окна, царапнула его взглядом и пробормотала:

– Хорошо.

Остаток пути они не разговаривали. Каждый раз, протягивая руку к рычагу переключения передач, Айла ощущал жжение в кончиках пальцев, с усилием подавляя порыв продвинуться чуть дальше и положить ладонь на узкое бедро Морион – хотя бы чтобы убедиться: она настоящая. Но он не знал, как она на это отреагирует и осталось ли у него хоть какое-то право ее касаться.

Выбравшись из машины, они прогребли через засыпанный снегом двор. Айла отворил дверь и посторонился, впуская Морион в дом. Она вошла бесшумно, как кошка. К тому времени, как Айла запер дверь и щелкнул по выключателю, врубая свет, она успела сбросить обувь и куртку и пройти дальше в комнаты.

– Есть хочешь?

– Нет, – стоя в гостиной, она рассматривала книжные полки, полностью покрывающие одну стену, оставляя лишь нишу для телевизора. – У тебя много книг. Ты всегда любил читать.

– У тебя есть какая-то одежда?

– Только та, что на мне. Они заставили меня переодеться и забрали все, что я сняла. А потом выперли меня из дома. У меня вообще ничего с собой нет.

– Для сна могу выдать мою футболку. Не уверен, что у меня есть запасная зубная щетка. Можешь воспользоваться моей, если не противно.

– Не противно, – она усмехнулась.

Айла услышал в голове ее далекий голос. «Хочешь сунуть его в меня? Я разрешу». Он почувствовал на щеках жжение.

– Тебе будет удобно на диване? Если нет, я уступлю свою кровать.

– Не представляю, как ты разместишься на этом диванчике. Ты стал еще выше. И крупнее. Каков твой рост сейчас?

– Сто девяносто семь сантиметров.

– Ужас. Ты, наверное, бьешься обо все притолоки.

– Я привык наклоняться каждый раз, как вхожу в комнату. Но в машинах, самолетах и кинотеатрах мне неудобно.

– Кровать пришлось делать на заказ?

Слово «кровать» его слух уловил преувеличенно остро.

– Да, пришлось.

Он вспомнил, сколько неприятностей ему доставляла кровать Морион. Ложе, предназначенное для девочки-подростка, в принципе не позволяло ему вытянуться в полный рост. Ему приходилось класть ноги на бортик, отчего на икрах у него образовывались синяки, не заживавшие все то время, что он ходил к Морион.

Морион пристально рассматривала его. Заподозрив, что ей каким-то образом удалось прочесть что-то на его вечно нейтральной физиономии, Айла в отвлекающем жесте потянулся заправить за ухо свою длинную челку.

– Мне нравится твоя новая прическа, – сказала Морион.

– Она уже года три как не новая.

– Так ты наконец скажешь, чего хочешь от меня?

Горло Айлы как будто слегка стиснули.

– …что?

– Ты забыл? – удивилась Морион. – Там… вначале. Ты сказал: «Простите, у вас…»

– Ах, это… – он растерянно улыбнулся. – Мне требовалась таблетка от головной боли. Больше не нужно.

Поразительно. Впервые вспомнив о боли, он осознал, что та ушла, не оставив следа.

Пока Морион принимала душ, Айла разложил диван, расстелил постельное белье. Прислушиваясь к шуму воды, он старался отогнать от себя мысль, что находится в десяти метрах от обнаженной женщины в доме, где кроме них никого нет. У него было странное ощущение. Как будто прошлое и настоящее вдруг нахлестнулись друг на друга.

– Я готова, – возвратившаяся из ванной Морион встала рядом с ним.

Готова к чему? Ее мокрые волосы казались почти черными, футболка Айлы свисала до колен, как платье. На секунду взгляд Айлы устремился к острым соскам, выпирающим сквозь мягкую ткань. Он представил, как прикасается к ним кончиками пальцев. Перед ним как будто распахнулась дверь в раскаленное лето. Его овеяло жаром.

– Спокойной ночи, – пробормотал Айла, суетливо устремляясь в душ.

В своей почти лишенной мебели спальне, закутавшись в холодное одеяло, Айла закрыл глаза и постарался уснуть. Но темнота перед глазами быстро заполнялась образами. Он вспомнил, как он впервые втиснулся в ее маленькое тело и горячие влажные стенки обхватили его член. Айла был настолько переполнен эмоциями, что едва что-либо видел, только яркий золотистый свет. Момент потери контроля над собой, который нередко и некстати вспоминался во время близости со всеми последующими девушками, вынуждая его сравнивать их с Морион. Проблема в том, что отношения ни с одной из них не напоминали ту физиологическую одержимость, в которую он был погружен на Озерной, шесть.

Айла встал и зашагал по комнате, пытаясь мыслить рационально и охладить здравомыслием похотливую плоть. Он попытался припомнить, что еще их связывало, кроме исступленной возни на простынях с половины третьего до четырех, и, за исключением нескольких малозначительных разговоров, не смог припомнить ничего. Конечно, Морион была свойственна некая сексуальная отвязность, и эта черта выгодно отличала ее от других. С другой стороны, уже после Морион у него была готовая на эксперименты девушка, которая бросила его с замечанием, что ее достала его привычка после работы втыкаться в книжку, а не в нее. Айла едва ли мог припомнить ее имя. Нет, распутность Морион определенно не делала ее уникальной. Собственно, после того как одна знакомая Айлы на спор проткнула себе ладонь спицей, он пришел к выводу, что есть девушки, способные и на куда более экстремальные вещи.

И все же… осознание, что Морион находится так близко, но он не может коснуться ее, вызывало отчетливый физический дискомфорт. Странная телесная тоска. Как у курильщика, или наркомана. Он поступил неправильно. Он был обязан немедленно озвучить тот факт, что он знаком с Морион, следовательно, не может продолжать с ней работать. Пусть бы ее увез Бейи или кто-то еще. Но Айла промолчал, потому что поддался желанию оставить Морион рядом с собой еще на какое-то время. Теперь же, оказавшись с ней наедине, ему стало еще сложнее контролировать свое влечение.

Он развернулся к двери, уставившись в покрытую темным лаком поверхность. Нет, это абсурд. Морион потеряла близкого человека, она подавлена, измождена, напугана. Каким извращенцем надо быть, чтобы надеяться на секс с женщиной, находящейся в таком состоянии и такой ситуации?

Он вспомнил напряжение в ее осанке, когда она стояла в гостиной, притворяясь, что рассматривает его книги. А вдруг Морион подумает, что он решил воспользоваться положением, и уступит, опасаясь негативных последствий для себя? Ведь его должность наделяет его определенной степенью власти. Отвратительно. Мысль об этом заблокировала все его потенциальные движения в сторону Морион.

Он развернулся, намереваясь вернуться в кровать, и в этот момент дверь растворилась.

– Я не могу уснуть.

Он едва различал Морион в темноте – только ее смутно белеющую кожу, но слышал неровное взволнованное дыхание.

– Я тоже.

– Можно, я с тобой?

– Нужно.

Они вдруг оказались прижаты друг к другу в холодной, но быстро нагревающейся темноте.

– Не беспокойся, я на таблетках, – прошептала Морион. Она потянулась к нему и провела кончиком языка по его нижней губе. – Эти твои пухлые губы…

Айла подался вперед и поцеловал ее, чувствуя, как маленькие пальцы Морион обхватывают тот самый орган, который так жаждал ее внимания. В этом тоже ничего не поменялось – Морион и в школьные времена недолго ходила вокруг до около. Айла стянул с нее футболку, обнаружив, что больше снимать нечего, и притиснул Морион к себе, прежде чем приподнять ее и отнести на кровать. В этот раз, вместо ослепляющего света, перед его глазами стояла бархатная темнота, заслонившая от него весь внешний мир со всеми его соглашениями, обязательствами, ответственностью и телом, распростертым на залитых кровью половицах.