© С. Нрасаускас. 1962 г.

На 1-й странице обложки рисунок Марины Павликовской «Нино»

Главный редактор «Юности» Сергей Шаргунов возглавил Ассоциацию союзов писателей и издателей России. Ободряющее событие случилось накануне Нового года.

Служение слову
Сергей Шаргунов

22 декабря должно войти в историю отечественной литературы. В этот день учреждена Ассоциация союзов писателей и издателей России.

Создана эта наша Ассоциация по доброй воле пяти крупнейших объединений: Союза писателей России, Союза российских писателей, Союза писателей Москвы, Союза писателей Санкт-Петербурга, Российского книжного союза.

Смысл ее существования – поддержка литературы и литераторов.

Инициатива глубоко обдуманная. К этому решению пришли непросто и не сразу, несмотря на тридцать лет размежеваний и разногласий.

Каждый писатель – свободная творческая личность. Каждая организация остается самостоятельной и равноправной. Все мы очень разные и дорожим этим. Но есть то, что собрало писателей и издателей вместе. Прежде всего желание следовать лучшим, самым благородным традициям отечественной словесности, любовь к литературе, родному языку и к своим читателям. Любовь, которая сильнее остального.

В Творческом совете Ассоциации – знаковые авторы. Зачастую у них очень разные взгляды и стилистические подходы, но теперь они проявили, прямо скажем, мудрость в деле сшивания порванного на клочки литературного пространства.

Это Валентин Курбатов и Виктор Лихоносов, Евгений Водолазкин и Алексей Варламов, Владимир Крупин и Владимир Личутин, Александр Кушнер и Олег Чухонцев, Леонид Юзефович и Герман Садулаев, Олеся Николаева и Дмитрий Воденников, Татьяна Толстая и Ольга Славникова, Роман Сенчин и Андрей Геласимов, Александр Проханов и Юрий Поляков, Ольга Новикова и Игорь Волгин, Евгений Рейн и Юрий Кублановский, Андрей Рубанов и Михаил Тарковский, Павел Басинский и Лев Данилкин, Денис Драгунский и Владислав Отрошенко, Гузель Яхина и Сергей Лукьяненко, Денис Гуцко и Андрей Аствацатуров, Виктор Потанин и Борис Екимов, Игорь Золотусский и Дмитрий Новиков, Александр Терехов и Александр Иличевский, Сергей Чупринин и Андрей Василевский, Станислав Нуняев и Владислав Артемов, и многие, многие другие… В том числе национальные писатели, например, Исхак Машбаш, Ренат Харис, Нанта Ибрагимов… Редакторы ведущих литературных изданий, руководители главных издательств…

Спасибо учредителям, единогласно доверившим мне возглавить Ассоциацию. Большая ответственность, большая честь.

В Манифесте, который от своих организаций подписали Светлана Василенко, Николай Иванов, Валерий Попов, Евгений Сидоров и Сергей Степашин, ясно определены наши принципы и задачи.

Сегодня литературное сообщество при всем его ярком многообразии в значительной степени беззащитно. И объединились мы для того, чтобы отстаивать права, интересы, судьбы людей литературы. Сам статус писателя, до сих пор не имеющий юридической кодификации, должен получить серьезную социальную защиту.

Необходимо существенное обновление фондов библиотек, в том числе электронных. В библиотеках, школах, вузах и на других площадках писатели должны стать желанными гостями. Нужны мощные программы поддержки литературного процесса, включающие фестивали, образовательные мастер-классы, литературные чтения, широкие дискуссии по насущным вопросам литературы, кстати, способствующие развитию критики. Нужны арт-резиденции и дома творчества в разных регионах страны, где писатели могли бы жить и работать. Нужен поиск молодых авторов и поддержка талантов. Особая помощь требуется литературной провинции. Мы будем содействовать развитию национальных литератур народов России, переводу произведений национальных писателей на русский язык. Нуждаются в сохранении и спасении остатки писательского имущества и литературные издания, включая легендарные толстые журналы.

Все это требует упорства, энергии и последовательных действий.

В общем-то, пожалуй, событие беспрецедентное. Ничто не случится мгновенно, но уверен, все получится, если продолжится ради общего дела – служения слову.

Ассоциация, в которой удалось соединить таких разных и авторитетных писателей, не собирается участвовать ни в каких дрязгах и баталиях, но было бы здраво и естественно быть полноценным субъектом в разговоре с государством и всеми, кто хотел бы и мог поддерживать отечественную литературу. Те же театральные деятели, кинематографисты, художники, композиторы гораздо более скоординированы и способны отстаивать свои интересы.

Наблюдательный совет Ассоциации возглавил Сергей Степашин, президент Российского книжного союза. Человек, сделавший очень многое для мира словесности, особенно сейчас, когда пандемия ударила по издательствам и книжным магазинам. И вообще, без его мощного участия нынешнее дело никогда бы не срослось.

Часто повторяю: у нас есть не только нефть и газ, но и цветущая литература. Талантливые писатели в стране не переводятся, зато их переводят по всему миру. Большая и настоящая литература – это, конечно, признак сильной страны. Просто не хотелось бы, чтобы таланты вытеснялись на обочину. Россия по-прежнему литературоцентрична, мы – страна слова.

Постоянно езжу и убеждаюсь: у людей есть потребность лучше ориентироваться в современной словесности, читать новые и сильные книги. Поэтому поддержка писателей – это еще и помощь читателям, расширение их круга. Для этого, например, на канале «Культура» я затеял программу «Открытая книга» – разговор с писателем о его произведении. А еще нужно бы в соцсетях и ютубе увлекательно и дерзновенно продвигать классику и современность. И вообще, здесь мы уже выходим на разговор об образовании. Просвещение людей – это то, что делает их отзывчивыми, думающими, небезразличными. Те же поездки литераторов по школам и вузам – чем не нацпроект…

Теперь это не просто светлые желания и мечты.

Теперь появляется серьезный шанс все это осуществить.

Кино

Дмитрий Воденников

Звезда по имени Синица

Поэт, прозаик и эссеист. Родился в 1968 году в Москве. Окончил филологический факультет Московского государственного педагогического института. В 2007 году в рамках фестиваля «Территория» избран королем поэтов. Был автором и ведущим программ о литературе на «Радио России» и радио «Культура»: «Записки неофита» «Своя колокольня» «Свободный вход» «Воскресная лапша» «Поэтический минимум».

Автор множества книг стихов и прозы.

Мы живем в разных фильмах.

Эту фразу я даже не помню, где услышал. Но это правда. И это все: приговор, безнадежность, факт. Если мы живем в разных фильмах, этого уже не переделать.

Я, например, живу в «Безымянной звезде». Был такой старый советский фильм, его снял еще молодой, сорокалетний, кажется, Михаил Козаков. Там играли такие же молодые Костолевский и Вертинская. Господи, подумал я сейчас, эти же фамилии молодым ничего не скажут. Но мне он нравился. Несмотря на все его недостатки, советские швы («наши играют иностранную жизнь»), несмотря на всю его сентиментальность. Ну не великий, да. Но что-то в нем было.

Например, там был хороший эпизод, физиологически достоверный, честный.

Вертинская играет яркую, взбалмошную барышню, которую ссаживают на провинциальной станции («в степи», как она говорит) с поезда, потому что у нее нет билета, только фишки из казино. И молодой учитель астрономии встречает ее на этой ночной станции, так как пришел забирать прибывшую из Бухареста редкую книгу по астрономии, потому что ему надо проверить, прав ли он, не почудилось ли ему, что он действительно открыл новую звезду, – и эта женщина поражает его.

«Когда я встретил вас тогда, на станции, вы были такая белая, ослепительная». Он дает ей приют на одну ночь. Рассказывает ей про свое открытие. «Вот же, вот же она, эта звезда, ну как же вы не видите?!» Влюбляется в нее.

Но эта ночь, как ей и полагается, проходит. Он бежит утром покупать ей какие-то шмотки (она же ехала в вечернем платье, с боа, с фишками), но перед этим он, уже одетый, садится на кровать и будит ее поцелуем.

И вот тут этот физиологический честный, идеально достоверный момент и наступает. Он, умытый уже, целует ее, только проснувшуюся, а она не дает ему своих губ.

Она как-то по кошачьи скользит по его губам щекой, отворачивает рот, не разрешает поцеловать с языком.

Неудивительно.

Она же только проснулась. Она не чистила зубы.

Нет, такая ослепительная женщина (потом ее именем он еще назовет открытую им звезду) никогда не даст мужчине свой слишком человеческий утренний рот. Она же не какая-то неумытая школьница, она femme fatale: она сама и есть эта самая белая звезда.

Поэтому она выскользнет под каким-нибудь благовидным предлогом в ванную комнату (там вместо душа лейка) и хоть пальцем, но эти зубы почистит.

В общем, это первое движение Вертинской уклониться – было идеальным.

Потом режиссер все-таки заставит ее утренний поцелуй Костолевскому, учителю астрономии, дать. И это, конечно, было неправильно. Потому что Вертинская по-женски эту невозможность несвежего утреннего поцелуя знала, чувствовала, а мужчина-режиссер – нет.

Ну а теперь не про поцелуй. А про саму коллизию этого фильма.

Костолевский, как мы догадались с самого начала, конечно же, потом потеряет навсегда свою ослепительную женщину.

Мы даже поссорились с одним моим товарищем, обсуждая этот фильм. (Делать как будто было нечего: лучше бы мы Тарантино обсудили.)

– Отвратительно и трусливо, – скажет он мне, посмотрев фильм. – Что он сделал, этот учитель младших и старших классов, чтоб задержать Вертинскую в своей захудалой жизни?

– Он отказался от нее, – ответил я. – Когда ее настоящий мужчина приехал в тот город на невиданном по красоте автомобиле, нашел ее («ты волновался из-за меня?», спросила она, «да», ответил он, «но недолго – я вспомнил, что у тебя, кроме игральных фишек, не было в этот вечер никаких денег, и стал планомерно объезжать все пригородные вокзалы; и я нашел тебя, я ведь всегда тебя нахожу»), учитель понял, что они с этой женщиной живут в разных фильмах. И нет у него ни такой силы, ни такого автомобиля, ни такой уверенности. А главное – нет у него этого знания, что эта белая, в шляпке и кудельках Вертинская – его. А у Козакова (это он приехал за ней на автомобиле) есть.

И дело тут не в лейке.

«Я ведь всегда тебя нахожу», это все, что мы хотим с той стороны любовной вселенной услышать. Даже не услышать, а просто почувствовать животом.

А не это все: «Там, рядом с Алголом» (ну вообще, не Алголом, а Алголем, но в фильме она почему-то называется без мягкого знака) «есть звезда, которая с этой ночи будет носить твое имя».

Кстати, о животе и залетевших птичках.

На мой балкон четвертый день прилетает синичка. (Зачем ты здесь? Я не кормлю птиц. Здесь ты ничего не найдешь.) Но она все равно прилетает.