– Мда, с головой у нее, по-видимому, большие проблемы.

Вика не стала рассказывать, что основной Наташкиной проблемой была безмерная папина любовь.

После обеда она вернулась к себе. По дороге, повстречав кого-то из слуг, попросила принести ей небольшой кусок материи и повесила его на ручку двери. Больше желтеньким не удастся подглядывать за ней через замочную скважину!

Но любопытные наложницы – не главная ее проблема. Как вернуться домой? Блайвор ничего не знал о Земле, а значит, помочь ничем не мог. Ее единственная надежда – отыскать портал. Эх, если бы той ночью она догадалась, что перенеслась в другой мир – запоминала бы каждый кустик на пути, которым вел ее волк. Можно было бы и ветки заламывать в качестве примет. Но что толку рассуждать об этом теперь. Даже если она найдет тропинку, по которой они с волком вышли к дороге, места, где нужно свернуть в чащу, не помнила начисто. А там ведь до поляны еще минут десять напрямки.

И все же она должна попытаться! Возможно, ей повезет и на местности она сумеет как-то сориентироваться. Вика схватила плащ и решительно двинулась из комнаты.

Теперь бы еще из замка выйти. Как поднималась ночью сюда, она запомнила не слишком хорошо. К счастью, путь до внешних ворот оказался путаный, но один, и прошла она по нему беспрепятственно.

А вот въездные ворота были закрыты. И мост, похоже, тоже поднят. А он ведь тяжеленный. В растерянности Вика подергала колесо – то ли заклинено, то ли у нее не хватает сил даже сдвинуть его.

Рядом неожиданно вырос стражник:

– Куда вы, миледи? Вам нельзя за ворота.

– Это почему? – опешила Вика.

– Спросите милорда Блайвора, – отрезал стражник.

Вот, значит, как: она здесь пленница. Не пытаясь больше ничего выяснить у привратника, Вика стремительно пошла обратно. Злость закипала в груди. За обедом он, казалось, искренне сочувствовал ей, а сам – запер ее в своем замке, лишив последней надежды вернуться домой. Лицемер!

Милорд Блайвор попался ей на глаза, едва поднялась на верхний уровень. Стоял, облокотившись на парапет, и смотрел куда-то вдаль. Вике хотелось высказать ему все в глаза, но, конечно, она сдержалась. Подошла и холодно обратилась:

– Почему…

– Куда ты собралась? – перебил ее Блайвор, повернувшись.

– Хочу найти портал…

Он снова не дал договорить:

– Хорошо. Переоденься, и поедем.

– Во что? – растерялась Вика. Он вообще так лихо сбил все возмущение в ее душе. – У меня же нет никаких других вещей.

– Иди к себе. Одежду тебе принесут.

Всего минут через двадцать пришел слуга с новым нарядом: высокие сапоги, кожаные штаны, блузка и отрезной жакет из шерстяного сукна, отороченный вышивкой. Вещи были не абсолютно новыми, но определенно идеально чистыми, поэтому Вика не побрезговала. К тому же от свадебного платья уже порядком устала, а еще оно служило постоянным напоминанием о разлуке с Антоном.

Переоделась. Костюм сел так, словно и был сшит на нее.

Блайвор дожидался возле конюшни. Оглядел девушку оценивающим взглядом с головы до ног и удовлетворенно кивнул. Вику этот взгляд возмутил до глубины души – опять синие глаза смотрели по-хозяйски, будто она его вещь.

Зато спросить, умеет ли девушка ездить верхом, ему даже в голову не пришло. Он сразу вскочил в седло. А впрочем, и не знал ведь, что в ее мире лошади давно стали экзотикой. Вике оставалось радоваться, что почти год она занималась в конном клубе.

В седло забралась не так молниеносно, как он, но что главное, тоже довольно ловко. Тронула поводья. Хорошо бы конь под ней обладал достаточно спокойным нравом – управляться с норовистыми, каким выглядел жеребец Блайвора, она не умела. Наверное, все-таки следовало сказать, что она не такая уж замечательная наездница. Только гордость почему-то не позволяла признаться.

Выехав за ворота, Вика, чтобы Блайвор не погнал в галоп, решила завести разговор. Правда, не очень знала о чём. Вопросов-то у нее был миллион – с которого начать? В итоге первым задала риторический. По крайней мере, таковым она считала его сама.

– Значит, этот замок твой?

Но ответ ее удивил.

– Пока нет. Возможно, станет моим, а может, и не станет.

– Как так? – распахнула глаза Вика.

На губах Блайвора всплыла едва заметная непонятная улыбка:

– Завещания оказалось два. В одном наследником назначен я, в другом – мой двоюродный брат. И которое из них подлинное – непонятно.

– Кто же будет разбираться с этим вопросом? – заинтересовалась землянка. – Суд?

– Нет. Совет постановил, что решать будет замок.

Поначалу Вика подумала, что это просто шутка. Однако Блайвор хранил на редкость серьезный вид – ни улыбки, ни тени сарказма на лице. Но паузу, наблюдая ее недоумение, выдержал.

– Если замок не инициирует первого из претендентов – на престол взойдет второй, – наконец снизошел он до пояснений.

Не сказать чтобы Вике стало понятней. Но при упоминании о престоле она внутренне вздрогнула. Возможно, перед ней будущий король? Только этого не хватало! Тогда она останется в его полной власти, даже если покинет замок. Хотя он никак на нее не посягал. Но эти «хозяйские» взгляды Вике определенно не нравились. Или, может, это просто королевский взгляд?

– Но как же вышло, что завещания оказалось два? – Что такое инициация короля, Вика вовсе не имела представления, но она вообще не слишком разбиралась в монархических ритуалах и предпочла не позориться, задавая глупые вопросы.

Блайвор пожал плечами:

– Сложно сказать. Завещание хранилось в ларце, здесь, в Онкла́ве. При жизни короля никто, кроме него самого, открыть ларец не мог. Сделать это возможно только после смерти правителя, да и то лишь с помощью королевской печати. Кроме того, Онклав никогда не позволит вынести ларец с завещанием за свои пределы. То есть подменить его тоже не было возможности.

– Как же тогда в ларец могло попасть второе завещание? – Вика вариантов не видела.

– Да никак, – усмехнулся Блайвор. – Когда члены Совета приехали прочесть завещание, в Онклаве обнаружилось два совершенно одинаковых ларца, и оба открылись королевской печатью. Возможно, это вообще была посмертная шутка дядюшки. По правде сказать, он никогда не питал теплых чувств ни ко мне, ни к Ринда́лю.

– Зачем тогда ему понадобилось назначать вас наследниками? – удивилась Вика.

Блайвор ядовито осклабился:

– Наверное, чтобы мы перегрызли друг другу глотки.

– Своих сыновей у него не было? А вы – ближайшие родственники?

– Его младший сын погиб тринадцать лет назад. А старшие – еще во время войны с Ла́свой. Это тридцать лет назад было. Тогда много иннарийцев полегло, – взгляд Блайвора сделался холодным и острым как лезвие меча. – Но ласвийцев еще больше. – Вике показалось, что в синих глазах полыхнуло неутолимое пламя войны. Похоже, ненависть между народами не утихает до сих пор.

Какое-то время ехали молча. Вика видела, что разговор задел его за живое. Быть может, у него тоже погиб кто-то из близких на той войне? Спрашивать она, естественно, не стала.

– Мать, – вдруг ответил Блайвор.

Он что, мысли читает?! Или у нее на лице все написано? А вот на его лице уже не отражалось ничего – словно, поделившись, он сбросил боль со своей души. Но, на самом деле, конечно, просто запрятал ее так глубоко, чтобы впредь никто не нашел.

– Степень родства здесь не играет решающей роли, – продолжил Блайвор отвечать на прозвучавшие ранее вопросы. – Го́нтон мог назначить наследником любого, в ком течет кровь королевского рода.

– А если бы ваш дядя вовсе не оставил завещания, кто из вас взошел бы на престол? – полюбопытствовала Вика.

Он покачал головой:

– Такого быть не могло. Первое завещание король составляет сразу после коронации. Потом может менять его по своему усмотрению сколько угодно раз. Только какое-то завещание должно храниться в Онклаве всегда. Таков закон. Но если тебе просто интересно знать о наследнике первой очереди, им является Да́рнвилл, родной брат Гонтона и отец Риндаля.

– Постой! – Вика придержала коня. – Кажется, где-то здесь мы с Чернышом вышли на дорогу…

– С Чернышом? – Блайвор поднял бровь.

– Ну да, с черным волком, я же тебе рассказывала…

Он засмеялся:

– То есть волк представился, что его зовут Черныш?

Вика тоже невольно улыбнулась:

– Нет, конечно. Но он же черный, вот я и стала так называть его про себя.

– Значит, сворачиваем на ту тропинку? – уточнил Блайвор, продолжая улыбаться.

Вика не очень понимала, почему мужчину так развеселило, что она дала имя волку, но его улыбка определенно импонировала ей больше, чем непрошибаемо-бесстрастный вид.

– Наверное… – неуверенно вымолвила она, вертя головой по сторонам. – Или, может быть, дальше…

– Ясно, – неожиданно заявил Блайвор.

В первый момент Вика лишь удивилась, что же ему показалось ясным. Он решил повернуть назад, поскольку дороги она все равно не помнит? Однако маг выдал другую мысль:

– Без ищеек нам не обойтись.

– Думаешь, взять мой след еще возможно? – Вике в это не очень верилось. – Два дня прошло. И дождь…

– Дождь той ночью лил недолго. А у волков прекрасное обоняние.

– У волков?.. – растерянно повторила девушка. Ей сразу вспомнилась фреска в столовой. Но как же он собирается найти хищников сейчас? Те, с фрески, наверное, прирученные.

Вместо ответа Блайвор вдруг завыл, подражая волку. Вика вздрогнула. Не то чтобы ей часто доводилось слышать волков, но, на ее взгляд, у него выходило более чем натурально.

Спустя несколько минут на дорогу, почти одновременно, вышли сразу три волка. К сожалению, Черныша среди них не оказалось. Все трое были серыми и мельче ее знакомого, но все равно огромные – примерно такие, как на фреске.

Умом Вика понимала, что явились звери на зов Блайвора, и он-то наверняка знал, что делал – то есть волчьей трапезой они вряд ли станут. И все же под мрачными взглядами желтых глаз ей было откровенно неуютно. А вот лошади, кстати, вопреки ожиданиям, не проявляли ни малейшего страха.

– Нюхайте! – маг указал на Вику.

Девушка невольно напряглась в седле. Три холодных носа поочередно ткнулись ей в ногу. Главное, не показывать, что боится. Хищникам никогда нельзя демонстрировать страх. И не смотреть в глаза – могут принять за вызов. Хотя Блайвор-то как раз не просто смотрел волкам в глаза – казалось, готов был пригвоздить их взглядом на месте. Но его те, очевидно, признавали за вожака.

– След! – раздалась следующая команда.

Волки двинулись в лес, разойдясь в разные стороны. Не каждая свора являет такую слаженность действий. Точнее, Вике казалось, что вовсе никакая не являет. Правда, она никогда не бывала на охоте с собаками.

Один из волков вскоре вернулся и позвал за собой. Двух других Вика больше не видела.

Их «ищейка» уверенно шла по следу. Всадники с трудом поспевали за ней, когда пришлось свернуть с тропинки в чащу.

Волк остановился, чем-то занюхавшись – на пожухлой траве что-то белело. Вика узнала сразу – каблуки от ее туфель. Почему-то захотелось забрать их с собой. Она дернулась слезть с седла, только Блайвор спешился быстрее. Поднял каблуки – один был порядком испорчен волчьими зубами, сперва потянул руку к девушке, но передумал и убрал находку в карман куртки.

– Там поляна, где я столкнулась с Чернышом и еще двумя волками, – Вика уверенно указала направление.

Не совсем там, но поляна нашлась – волк привел на нее. И потрусил дальше, опять в чащу. А еще метров через двадцать сел на задние лапы – очевидно, здесь след обрывался. Вика огляделась. Да, похоже, именно на этом месте она очнулась.

Блайвор отпустил волка и стал изучать обозначенный им пятачок. Наверное, как-то магически, поскольку Вика в его брожениях туда-сюда и замираниях то в одной точке, то в другой не видела ни малейшего смысла.

– Никакого портала, как ты сама убедилась, тут нет, – изрек маг минут через пятнадцать. – Но место, безусловно, интересное, энергетически необычное. Возможно, здесь и проходит канал между мирами…

– Значит, я смогу вернуться домой? – Вика впилась в него взглядом, моля дать надежду.

Но он был безжалостен, как врач, ставящий диагноз:

– Наличия самого по себе канала для этого мало. Необходимо, чтобы через него открылся портал.

– Но ведь как-то я сюда попала! Выходит, кто-то его открыл?

– Или по каким-то причинам, либо по ряду причин, он открылся сам.

– А ты можешь его открыть? – она снова смотрела на него с мольбой.

Блайвор покачал головой:

– Вика, я этого не умею.

– А кто умеет?

– Никто.

Плечи девушки поникли, голова опустилась. Нет, она не пыталась разжалобить, просто внутри правда все оборвалось.