Меня бросило в пот. Я ведь не просто подзабыла вчерашний день – казалось сторонним абсолютно все. Даже воздух пах иначе. И я вдруг припомнила, как в разных книжках герои, как по шаблону, принимались искать зеркало, чтобы рассмотреть себя после странной гулянки накануне! Кто же знал, что и мне эта стратегия пригодится? Все же читать книжки – дело чрезвычайно полезное.

– Зеркало, Мариус, – мне важно убедиться.

– Зеркала есть в вестибюле. Ты готова?

За дверью, выкрашенной коричневым, раздались голоса. Тут же она содрогнулась от настойчивых ударов. Я отпрянула и больно наткнулась на металлическую спинку кровати.

– Это Ильм и Дрю, пойдем, – Мариус дернул меня за руку.

– У тебя сумка? – заметила перекинутый через плечо парня широкий ремень.

– Точно, твои учебники у стола. – Он указал на тряпичную торбу, собранную плетеным шнуром у горловины, в два широких шага преодолел расстояние до нее и схватил свободной рукой.

Мариус повернул на двери колесико накладного замка и створка плавно вывалилась в коридор, являя всклокоченные физиономии товарищей моего соседа. Один более худощавый и высокий, другой коренастый, но не толстый – напомнили мне бурых медведей после зимней спячки, удивляя очень похожим цветом волос.

– Ты чего копаешься? – ткнул Мариуса в плечо тот, который был с ним одного роста, но тоньше и бледнее, чем походил на ствол вяза.

Мариус запер комнату и неопределенно пожал плечами.

Я заметила на всех троих брюки из такой же ткани, как мое платье, и простые рубашки с воротничком-стоечкой. Парни поспешили вперед по широкому коридору, я старалась не отставать.

Озираясь по сторонам, вспомнила, что забыла расчесаться. Опасливо перекинула взлохмаченную косу на плечо, стягивая резинку. Русые волосы со светлыми прядями заставили тело окаменеть. Голова закружилась, и я непроизвольно всхлипнула, распуская тонкими пальчиками плетение.

– А она? – кивнул второй приятель, тот, что был на голову ниже, но достаточно привлекательный.

Я не прислушивалась к предыдущему разговору, занятая переменами в собственной внешности.

– Рени со мной, – пояснил Мариус. – Буду приглядывать.

– И чего в ней особенного? – не понял низкий, нас не представили. – Девчонка, еще и хнычет.

– Мариус, зеркало? – я тихонько потянула соседа или сожителя за рукав, вклиниваясь в разговор, где меня обсуждали в третьем лице.

– Сначала завтракать, а то не успеем. В вестибюль сходим на перемене.

Перемене? Какой еще перемене? И учебники.

И мне бы хотелось остановиться посреди узкой лестницы, глуповато захихикать и сослаться на больную фантазию, но я точно таковой не обладала. Мне даже книги фантастические никогда не нравились, а уж всякая мистика и прочая ерунда вызывали нервную улыбку. Я, конечно, знала различные вещества, способные породить у человека всевозможные галлюцинации, но не представляла, для чего авторы подобных произведений так издевались над своим организмом. Впрочем, я не пробовала. А поэтому даже предположить не получалось, что кто-то в трезвом уме выдумывал из ниоткуда красочные миры. Я же любила детективные истории и научные труды. Первые тренировали внимательность, вторые рассказывали об интереснейшей реальности.

И откуда я столько знаю о себе другой, если настоящее указывает на совершенно противоположное положение вещей?

В конце узкой лестницы, там, где на моей нетвердой памяти обычно прятался запасной выход, открывалась такая же коричневая дверь с потрескавшимися подтеками краски. За ней в полутемное помещение без окон спускались три широкие ступени. Единственная лампочка болталась под потолком на черном проводе. В четыре ряда выстроились узкие столы на металлических ножках с такими же лавками. По углам они утопали во мраке.

Мы пробрались к раздаче, над которой дополнительно светилась длинная светодиодная колба. Парни взяли по ложке из большого деревянного ящика и получили по тарелке сероватой каши. Я последовала их примеру. Повариха, плюхнувшая на мою тарелку малопривлекательную жижу, не страдала излишними габаритами. А суховатая сморщенная кожа выдавала порядочный возраст.

– Компот-то забыла! – прилетел вдогонку скрипучий голос.

– Я возьму, – спохватился Мариус, подталкивая меня под локоть к ближайшему столу, где устроились его приятели. – Садись.

Вся прежняя уверенность испарилась, как вода в пустыне – в неизвестном направлении. Захотелось робко сжаться в комочек, чтобы никто не замечал моего присутствия. Мерзкая каша не вызывала аппетита, даже живот безразлично молчал.

Справа уселся Мариус, придвинув ко мне стакан с мутной жидкостью, гордо именуемой компотом, и принялся быстро орудовать ложкой. Я же заметила, что в столовой совсем пусто. Две девушки в дальнем темном углу и парень, совсем мальчишка, за соседним столом.

– Рени, ешь скорее, – поторопил Мариус. – Скоро звонок.

Я молча вздохнула и поднесла ко рту пустую ложку. Теперь-то все ясно, а происходящее – верно. У меня просто случился странный сон о другой жизни, вероятно, белее счастливой и красочной, чем настоящая. Так бывает, когда впечатления настолько яркие, что и не ясно сразу, спишь ли. И фантазия у меня бурная. Разве можно иначе в этой мрачной бесцветной дыре?

Следующая ложка оказалась полной. От неожиданности я подавилась, а из глаз брызнули слезы. Я ловко отерла их рукавом ужасного платья и залпом опрокинула в себя компот. Его сладковатый вкус смыл склизкую кашу в желудок и мне полегчало.

Парни доели быстро, и мы покинули угрюмую столовую, больше напоминающую склеп.

– Нам сейчас в разные стороны, – обрадовал Мариус.

– И куда мне?

– Что по расписанию?

Товарищи Мариуса многозначительно жестикулировали далеко впереди, чтобы поторопить его.

– Где проверить расписание? Мариус, я ничего не узнаю, – призналась на одном дыхании. – Мне действительно нужна помощь. Проводи меня. Пожалуйста.

Он некоторое время молча разглядывал мое растерянное лицо, поднимая и опуская брови, словно тщательно пережевывал мысли.

– Пойдем, – выдохнул, прикрыв чайные глаза, и махнул друзьям. – Только до девчачьей стороны.

Лестница вывела в широкий проход, окончившийся просторным вестибюлем с окном в левой стене. Там же уходил в сторону узкий коридор с множеством потертых дверей. Мариус остановился в проеме.

– Тебе туда, дальше разберешься.

– Как?

– Увидимся в обед. Или на перемене. Отведу тебя к зеркалу, – он хотел дотронуться до моих распущенных волос, которые после косы струились до самых локтей ломаными волнами, но в последний момент его окликнул высокий.

Я рассчитывала было возразить, но над самым ухом надсадно заверещал звонок!

Да где же я? И на кого учусь?

Огляделась, вновь погружаясь в липкий туман растерянности. Густой воздух с трудом удавалось протолкнуть в легкие, но я усилием воли заставила ноги шагать вперед. Рядом с окном манила заглянуть внутрь приоткрытая дверь, обитая бордовым дерматином.

Узкие парты в четыре ряда, ничем не отличающиеся от мебели в столовой, занимали девушки в форменных платьях, точно таких же, как на мне. Я открыла рот, собираясь спросить дорогу в деканат, но из лаборантской вышла, по всей видимости, преподаватель.

– Ренита, проходи скорее, – она кивнула в сторону свободной парты у стены.

Я резво подобралась и устроилась в указанном месте. На первой, так на первой.

Пока я копалась в торбе, соображая, что из содержимого может понадобиться, со стороны преподавателя раздался грохот. Водрузив на стол швейную машину, она торжествующе обозревала аудиторию! Невольно приоткрыв рот, я озадаченно рассматривала агрегат, но в итоге переключилась на женщину. Строгий костюм с юбкой в пол того же стального цвета. Но под хорошо посаженным по фигуре пиджаком виднелся жилет и белая блуза с воротником, уложенным по обе стороны аккуратными рюшами. Под горлом прямо посередине складок сверкала мелкими бусинами причудливая брошь с кожаными лепестками и вышивкой – настоящее произведение искусства среди окружающего мрака!

– Сегодня приступаем к непосредственной практике! – прокомментировала преподавательница. – Начнем с воротничков и нижнего белья, после чего перейдем к юбкам и платьям.

Я в швейном училище?

Вероятно, мое выражение лица оказалась крайне загадочным, ведь со следующей фразой мастер швейного производства обратилась ко мне.

– Ренита, будешь первой за машинкой. Девочки, надеюсь, вы не забыли, как заправлять нить! А теперь доставайте записи, начнем чертить и кроить, если не вышло во время самостоятельной подготовки.

– Ши Наталис, – руку подняла статная брюнетка с прямыми как стержень волосами, собранными в хвост. – Я тоже подготовила.

Я надеялась, что девушка обратится к преподавательнице по имени, но разобрала не всю абракадабру. Поэтому старательно выискивала в торбе хоть какой-то намек на швейные принадлежности и таки нашла! В кусок белой ткани, кажется точно такой же, как некстати всплывшая в воспоминаниях запятнанная простыня на кровати, были завернуты аккуратно вырезанные кусочки. Я расстелила детали на парте, пока преподавательница проверяла наличие подготовки у остальных.

– Что ж, – подвела итоги Ши. – Самара, заправляй нить. Ренита, проконтролируй!

Я что, простите?

Но высказаться вслух не решилась. Молча поднялась с неудобной лавки и отправилась к агрегату.

– С остальными: сложите лоскут пополам. Да, вот так.

И мне бы сразу все прояснить и попросить проводить в деканат. Но внутреннее ощущение подсказывало, что так с порога заявлять о своей невменяемости в незнакомой обстановке не стоило. Люди не теряли память на ровном месте, а значит произошло что-то очень неприятное для меня. Или же я увидела нечто неположенное, и мне выдали лекарство от лишних воспоминаний.

Бред! Все показалось абсолютнейшим бредом. Но Самара три раза обмотала нитку вокруг пружины, рискуя застопорить весь механизм с самого начала, чем отвлекла от маниакальных рассуждений.

– Погоди, после тарелочек надо продеть в лошадку, – вырвалось у меня на автомате.

Я зажмурилась и хлопнула себя по лбу. Какая еще лошадка? И готова была уже рассмеяться, чтобы как-то сгладить неловкость момента, превратив полнейшую околесицу в шутку, но Ши выдала моему сумасшествию положительное подкрепление:

– Все верно. Самара, посмотри на тарелочки.

Девушка недовольно запыхтела, сжав красиво очерченные губы в тонкую полоску.

– Давай покажу как, – предложила тихонько, чтобы не отвлекать преподавательницу на наш недокормленный зоопарк, но руки чесались сделать быстро и правильно.

– Я хочу сама, – шепнула Самара и с недовольством сдалась. – Но если ты покажешь разок, то дальше справлюсь.

Я тихонько возликовала. Мышечная память никуда не исчезла – руки ловко обвели нитку по всем препятствиям, будто я делала это огромное количество раз. Мохнатый кончик непроизвольно отправился в рот, а вынырнув оттуда, устремился в узенькое отверстие на конце иглы. Пальцы левой руки проворно подцепили его, вытягивая на другую сторону и одновременно заводя под фигурную лапку.

– Ты ведь можешь сделать это медленно? – напряженно попросила Самара.

– Попробую, – дружелюбно улыбнулась, бесцеремонно присаживаясь на краешек стула. – Пока Ши не видит, можем хоть сто раз попробовать. Или если видит, то тоже можно?

– Ши Наталис?

– Как? В смысле, да, она.

– Ты у Наталис в любимчиках, – усмехнулась Самара. – Ты и ответь.

– Это имя ее? Наталис? – прошептала тихо-тихо, сама еле расслышала, но очень уж страшно откровенно выдавать свою амнезию. – А «ши» – это что? Она? С английского?

– Рени, ты чего? Я половину не поняла, – Самара хлопала густыми ресницами-щеточками и таращила зеленоватые глаза.

– Вот и я половину не понимаю. Бо́льшую половину, – но вновь испугавшись, добавила. – В смысле, меньшую. То есть совсем не половину, а так.

– Как так? – Вот тут у Самары вспыхнул суетливый огонек любопытства.

А мне нечего было ответить. Я и сама бы хотела знать: как так? Я тяжело вздохнула, повернулась к машинке и медленно повторила процесс. Самара пожала плечами, мол, не хочешь – не говори, и старательно пропихнула нитку между тарелочек.

Пока Самара пыхтела, я успела поразмыслить. Терять мне оказалось нечего, да и прояснить происходящее не мешало. А вернее – давно пора!

– Мы ведь не друзья? – уточнила для полноты картины.

– Нет. Ты невероятная всезнайка.

– А ты, видимо, невероятная язва, – парировала с тихим смешком.

– Не без этого, – Самара не обиделась. – Но ты раньше со мной не разговаривала. Ты вообще мало с кем общалась. Больше с учителями.

– Все интереснее и интереснее, – пробормотала себе под нос, но Самара, конечно же, услышала. – На кого мы, говоришь, учимся? И где?

– У тебя что-то случилось, да? – Соседка по стулу заговорщически завертелась по сторонам.

Я пожала плечами, но затем растерянно кивнула.

– Помоги мне разобраться, что к чему. Пожалуйста.

– Прекрасно! – наши перешептывания громогласно прервала подкравшаяся сзади ши Наталис.

На миг мне показалось, что сердце выскочит через горло и упорхнет под потолок испуганной голубкой. Ну разве можно так тихо ходить?

– Несите заготовки, – скомандовала ши.

Я быстро схватила выкроенные кусочки будущего воротника, и Наталис взглядом велела садиться за шитье. Я не припоминала, чтобы хоть раз имела честь общаться с монструозной машиной, но мышечная память говорила об обратном. Вероятно, в недавнем