Глава 6

Дэвид Харвуд еще во сне почувствовал, что его сотовый вибрирует на тумбочке.

Перед тем как погасить свет, он всегда отключал звонок, чтобы не беспокоить родителей, спавших за стенкой. Своего девятилетнего сына Этана он разбудить не боялся. Тот спал как убитый и не слышал даже будильника. Такой сон бывает только в детстве. Но Дон и Арлин Харвуд спали очень чутко, и мать могла испугаться, услышав среди ночи телефонный звонок.

Это почти всегда означало плохие новости.

А их в последнее время и без того хватало. Совсем недавно погибла Агнесс – сестра Арлин, тетка Дэвида. Она покончила с собой, спрыгнув с моста над водопадом, от которого город получил свое название. Арлин была просто раздавлена. Причем не только кончиной сестры, но и всем тем, что эту смерть сопровождало.

Последние события катком прошлись по всей их семье. Пострадали и Харвуды, и муж Агнесс, но больше всех ее дочь Марла.

В довершение всего случился пожар. Такое часто бывает, когда на плиту что-то ставят, а потом начисто забывают об этом.

Кухню в доме родителей пришлось отстраивать заново. Вода тоже нанесла немалый ущерб, особенно в подвале. Хорошо еще, что дом не сгорел полностью. Слабое, но все-таки утешение. Где-то через месяц Дон с Арлин смогут вернуться домой.

Теперь, когда все они жили вместе, жизнь потихоньку налаживалась. После пожара Дэвид, который наконец нашел работу и мог позволить себе собственное жилье, снял дом по соседству с родительским.

Он лег спать час назад, в половине одиннадцатого. Сегодня оказался трудный день. Работать на Рэндалла Финли, помогая такому ослу вернуться в политику, было не самым приятным занятием. Но это давало возможность оплачивать счета и частично вернуть самоуважение, потерянное после закрытия местной газеты «Стандард», где он писал статьи.

Сейчас Дэвид оказался между молотом и наковальней, хотя как бывший журналист питал отвращение ко всякого рода словесным клише. Работать на такого типа, как Финли, значило пойти на сделку с совестью. Но ведь надо же было обеспечивать сына.

Отключив звонок, Дэвид оставил вибросигнал, который и заставил его проснуться. Открыв глаза, он перевернулся в кровати и схватил трубку. Экран горел так ярко, что резало глаза, однако Дэвид сразу рассмотрел имя звонившего.

– Господи Иисусе, – пробормотал он.

Приподнявшись на локте, Дэвид приложил трубку к уху.

– Слушаю.

– Ты уже спишь?

Дэвид взглянул на радиочасы. 11.35.

– Естественно. Уже почти двенадцать.

– Вставай и одевайся. Есть работа.

– Поговорим завтра утром.

– Дэвид! Это серьезно. Давай поторопись. Ты что, ничего не знаешь?

– О чем? Рэнди, я уже час как сплю. Что, черт побери, у тебя стряслось?

– Разве ты никогда не работал в газете? Вокруг черт знает что происходит, а ты и в ус не дуешь.

– Так расскажи мне.

– Ты знаешь открытый кинотеатр «Созвездие»?

Дэвид свесил ноги с кровати и включил лампу.

– Ну, да.

– Он только что взлетел на воздух.

– Что?

– Я должен быть там. Помогать людям, поддерживать их. – Бывший мэр Промис-Фоллса сделал паузу. – Чтобы меня видели и снимали.

– Да что там случилось-то?

– Свалился чертов экран. Прямо на машины. Есть убитые. Ты уже натянул штаны?

В крови Дэвида еще не перебродила журналистская закваска. Он почувствовал, как в нем заиграл адреналин. Хотелось немедленно бежать на место происшествия, говорить с людьми, фиксировать происходящее.

Какая досада, что он больше не может писать. Вместо этого должен превращать человеческую трагедию в рекламное шоу для Рэндалла Финли.

– Это нехорошо, – сказал Дэвид.

– Ты о чем?

– Снимать тебя там.

– А я и не прошу ходить за мной по пятам, щелкая камерой. Ты будешь делать свое дело незаметно. Мне ли учить тебя, как работать? Ты держишься в стороне. Я помогаю людям и даже не подозреваю, что ты здесь. Как там у вас это называется? Спонтанные снимки? Мы просто используем их потом. Сейчас разговор не об этом. А тебе не кажется, что я на самом деле хочу помочь?

Не кажется.

Финли не стал дожидаться ответа.

– Через три минуты жду тебя у твоего дома.

И дал отбой.

Дэвид натянул джинсы и майку и, не надевая носков, сунул ноги в кроссовки. Потом заскочил в кабинет, чтобы взять камеру. Можно, конечно, снимать и на смартфон, но ситуация требует чего-то посолидней.

Он старался не шуметь, но все равно разбудил родителей. Дверь в их спальню открылась, и на пороге возникла его мать в ночной пижаме.

– Что происходит?

– Я убегаю. Когда вернусь, не знаю. Если к утру не появлюсь, отведи Этана в школу.

Из глубины спальни послышался голос отца:

– Куда ты?

– На работу.

– Финли заставляет тебя работать ночью? – недовольно спросила мать.

– Он что, на часы не смотрит? Полночь уже, – громогласно возмутился отец.

– Не разбуди Этана, – остановил его Дэвид.

– Почему этот человек вызывает тебя ночью? – продолжала ворчать Арлин Харвуд. – Возмутительно. Разве он не понимает, что у тебя сын, который требует внимания…

– Мама, прекрати. Вернусь, когда смогу.

Когда Дэвид жил у родителей, он спал и видел, как бы поскорей от них уехать. Теперь у него собственный дом, но ничего не изменилось. Они обращаются с ним как с подростком.

Сбежав по лестнице, Дэвид бросил взгляд в зеркало. Взлохмаченные волосы торчали, как у пугала.

«Линкольн» Финли уже стоял напротив дома. Заперев за собой дверь, Дэвид побежал к машине.

Финли опустил стекло.

– Быстрей, быстрей! – скомандовал он.

Дэвид сел на переднее сиденье. Кожаная обивка была прохладной, ночной воздух холодил голые лодыжки.

Финли посмотрел на его волосы.

– Даже причесаться не успел?

– Ладно, поехали.

– Ты взял с собой приличную камеру? Мне не нужны хреновые снимки с телефона. Такую возможность профукать нельзя.

Дэвид смотрел прямо перед собой, не имея сил взглянуть на этого человека.

– Ну, поехали же.

– Теперь мне видно, от тебя толку мало. Хотя рассчитывал, что ты будешь держать меня в курсе. Хорошо, я не спал и услышал сирены.

– Но ведь ты живешь далеко от «Созвездия», – заметил Дэвид, взглянув наконец на бывшего мэра.

– У меня везде глаза и уши, – сообщил тот. – Кстати, в багажнике целый ящик магнитов для холодильника с лозунгом «Финли в мэры!». Но, наверно, не стоит раздавать их на месте катастрофы? Вроде неловко.

– Ты так считаешь? – бросил Дэвид, не в первый раз задаваясь вопросом, как он мог так низко пасть.

Глава 7

Это было самое страшное из того, что детектив Барри Дакуорт видел за двадцать лет службы в полиции.

Он приехал в кинотеатр в 11.49 вечера, и в 12.31 общая картина была ясна.

Экран упал в одиннадцать двадцать. Он рухнул на парковочную площадку, раздавив две машины. Остальные были лишь повреждены падающими обломками. Могло быть гораздо хуже.

Задние номера сплющенных машин сохранились, и определить, кому они принадлежали, не составило труда. Первая, старая модель «ягуара», была зарегистрирована на некоего Адама Чалмерса, проживавшего на Риджвуд-драйв. Пожарные частично разобрали завал, и жертвы были хорошо видны. Мужчина и женщина.

Видимо, сам Чалмерс и его жена.

Вторая машина, открытый «мустанг-2006», была зарегистрирована на Флойда и Ронду Грэвел, проживавших на Кэнтербери-стрит. Один из пожарных сообщил Дакуорту, что в машине находятся два подростка. Парень и девушка лет шестнадцати.

Оба мертвы. С разбитыми головами.

Были еще пострадавшие. Бад Хиллер, сорока двух лет, сидевший в машине с тремя детьми восьми, одиннадцати и тринадцати лет, держал руки на руле своего универсала «таурус», когда обломком экрана, пробившим стекло, ему оторвало два пальца. Долорес Уитни, тридцати семи лет, которая в первый раз – и, несомненно, в последний – привезла в открытый кинотеатр свою восьмилетнюю дочь Хлою, получила перелом четырех ребер, когда переднее стекло пробил большой кусок дерева.

Но по сравнению с теми, кто оказался в переднем ряду, эти люди дешево отделались.

Вскоре после Дакуорта на место происшествия приехал Ангус Карлсон, которого из полицейского недавно произвели в следователи, поскольку в них наметился дефицит. Дакуорт еще не составил о нем определенного мнения. Временами этот парень казался ему просто неопытным сопляком.

Увидев Дакуорта, он немедленно направился к нему, бегло осмотрел площадку и спросил:

– А какое кино показывали? О катастрофе, коматозниках, удаче, Чаке?

Дакуорт дал ему адреса погибших.

– Отправляйся туда и выясни, кто эти люди. И постарайся обойтись без зубоскальства.

– Я просто пытался разрядить обстановку, – нахмурился Карлсон.

– Иди.

Над Лайонелом Грейсоном, владельцем и управляющим кинотеатра, хлопотала медсестра. У него были все признаки шока – чуть раньше он чуть не потерял сознание.

– Мистер Грейсон, я должен задать вам несколько вопросов, – обратился к нему Дакуорт.

Мужчина посмотрел на него отсутствующим взглядом.

– Это был наш последний сеанс.

– Да, понимаю.

– Мы хотели устроить прощальный вечер. Чтобы люди помнили, как хорошо они проводили здесь время…

Он отвел взгляд. На его щеках Дакуорт заметил следы от слез.

– Сколько? – спросил Грейсон.

– Это вы о чем?

– Сколько погибших?

– Уже нашли четверых. Пока не разберут завалы, точно сказать нельзя. Раздавлены две машины, но, возможно, кто-то ходил по площадке. Как, по-вашему, почему это произошло?

– Это Марсден. Он скоро приедет. Я ему позвонил.

– Кто такой Марсден?

– Клиффорд Марсден. Владелец компании, занимающейся сносом.

– Вы хотите сказать, это он взорвал экран?

– Кто же еще. Он просто перепутал дату, или таймер неправильно поставил, или еще чего-нибудь недоглядел.

– Вы пригласили его, чтобы демонтировать экран?

Грейсон кивнул.

– Когда это должно было произойти?

– На следующей неделе. Ровно через семь дней. Мне и в голову не могло прийти, что он так рано заложит взрывчатку. Получается просто кошмар. К чему это делать за неделю? Зачем так рисковать?

– Мы зададим этот вопрос ему.

– Он уже едет сюда. Я пытался ему звонить, но у меня так тряслись руки, что я не мог держать трубку. Кто-то помог мне набрать номер. Он приедет. Пусть только появится. Уж я с ним разберусь…

– Почему такая спешка с демонтажом?

– Так предусмотрено договором.

– Каким договором?

– О продаже. С компанией «Манчини Хоумс».

– Участок был продан?

Грейсон кивнул.

– Продажа состоится через месяц. За это время я должен очистить площадку, снести экран, все постройки и забор. Таким было одно из условий договора.

– И что будет с этой землей?

– Наверно, пойдет под застройку. Не знаю. Меня это не волнует. Я свои три миллиона получил. И хотел переехать во Флориду. С женой. Чтобы жить там в свое удовольствие. Но теперь… как я… все это ужасно.

Дакуорт положил ему руку на плечо.

– Мы выясним, что произошло. Держитесь, не раскисайте.

Он вдруг заметил, как у забора остановился большой автомобиль, пробившийся через скопище пожарных машин и карет «Скорой помощи». Поначалу Дакуорт подумал, что это Клиффорд Марсден, но когда водитель открыл дверь, он понял, что ошибся.

Рэндалл Финли.

Вместе с ним из машины вылезла еще одна знакомая личность.

Дэвид Харвуд. Бывший репортер, а теперь помощник бывшего мэра. С камерой в руках.

Финли сразу же высмотрел интересный объект. Черный внедорожник, засыпанный пылью и мелкими обломками экрана. Задняя дверь была открыта, на краю, болтая ногами, сидели две девочки не старше десяти лет, над которыми склонилась мать. Одна из девочек громко плакала, и женщина пыталась ее успокоить.

– Извините, Грейсон, я сейчас вернусь, – сказал Дакуорт.

Финли резво устремился к внедорожнику, но, подходя к машине, сбавил шаг.

– Как дела, девочки? – бодро спросил он.

Женщина оглянулась.

– Простите?

– Я просто хотел убедиться, что у вас все в порядке, – приторно сладко произнес он. – Это ваши дочки?

– Это Кейли, моя племянница, – пояснила женщина, показывая на плачущую девчушку. – А с ней ее подружка Алиса. Вы из полиции?

– Нет, мое имя Рэндалл Финли. А вас как зовут?

Женщина чуть прищурила глаза.

– Патрисия. Патрисия Гендерсон.

– Будем знакомы, Патрисия. Привет, Кейли и Алиса. Вы не пострадали? Может быть, вам нужна медицинская помощь?

– Мы… в порядке. Только в шоке. На нашу машину упали обломки, и девочки… да не только девочки, и я тоже… мы все сильно испугались.

– Могу себе представить.

– А вы из полиции? – снова спросила Патрисия.

Финли покачал головой.

– Нет. Как я уже сказал, мое имя Рэндалл Финли. Являюсь жителем этого города и приехал посмотреть, не нужна ли моя помощь.

– Вы, кажется, были нашим мэром?

– Это было давно, – пожал плечами Финли.

– А почему этот человек фотографирует?

Финли бросил взгляд через плечо.

– Не знаю. Вероятно, газетчик или полицейский фотограф. Делает свою работу. Не обращайте внимания. Может быть, вам что-то принести? Вы пить хотите? У меня в багажнике бутылки с водой моей компании. Хотите, я позвоню вашей семье?

– Я не замужем. Мне надо выяснить, как получить страховку, поэтому я и осталась. Хотя девочек надо поскорей отвезти домой, здесь такой ужас.

Сочувственно кивнув, Финли подошел поближе и, наклонившись к девочкам, ослепительно улыбнулся, чтобы Дэвид мог сделать эффектный снимок.

– Может быть, девочек заберут родители, тогда вы сможете остаться здесь. Хотите, я им позвоню?

– Рэнди!

Финли круто обернулся.

– Привет, Барри. Ну, и кошмар. Вы что-нибудь уже выяснили?

– Что ты тут делаешь? – спросил Дакуорт, подходя к нему.

– Оказываю моральную поддержку. Вношу свою лепту в общее дело.

– А этот что тут крутится? – поинтересовался Дакуорт, указывая на Дэвида. – Кого он поддерживает?

– Он?

– Почему здесь снимает?

– Наверно, опять работает в газете.

– Он работает на тебя.

– Не отрицаю, но если мистер Харвуд хочет продать пару снимков в газеты, почему я должен ему мешать?

– В чем дело? – спросила Патрисия.

Обернувшись, Финли наградил ее обворожительной улыбкой.

– Мы с инспектором обсуждаем, как вам помочь в этой трагической ситуации. Я освобожусь буквально через минуту.

– Мне не нужна ваша помощь, – отрезала женщина.

– Тогда почему вы отнимаете у меня время? – отрывисто бросил Финли и так быстро отвернулся, что не успел увидеть, как у женщины отвисла челюсть.

– Пойдем поговорим, – предложил он детективу, стараясь увести его в сторону.

Но тот не двинулся с места.

– Рэнди, у меня здесь убитые и раненые, а ты только путаешься под ногами. Давай проваливай отсюда.

– Успокойся, Барри. Я просто делаю свою работу, так же как и ты.

– Не заставляй меня просить дважды, иначе тебя уведут отсюда в наручниках.

Финли встретился с детективом взглядом.

– Меня лучше держать в друзьях, чем во врагах, – процедил он.