Глава 2

Несколько событий произошли фактически одновременно. Мгновенно, подобно удару плети, вожделение, которое почувствовал Дантэ, смешалось с вечно таящимся в нем желанием дать волю огню, пославшим неистовый каскад ощущений во все его нервные окончания слишком быстро, чтобы он успел взять себя в руки. Мгновенно все свечи в комнате вспыхнули, и фитили некоторых из них горели быстрее и ярче, чем следовало. А на его столе загудел дурацкий талисман Гидеона, как будто на нем имелась кнопка с надписью «включить/выключить», на которую кто-то нажал.

У него не было времени взвесить и проанализировать все упомянутые события; он должен был взять себя в руки, причем быстро, иначе вся комната могла зайтись пламенем.

Такой унизительной потери самоконтроля он не испытывал с тех пор, как вступил в период половой зрелости и гормоны его стали сходить с ума.

Он безжалостно подавил прилив бьющей из него ключом энергии. Было нелегко; сохраняя внешнее спокойствие, мысленно он словно пытался обуздать бешеного быка. Его энергия, в своей истинной мощи, рвалась наружу, сопротивляясь любым попыткам приручить ее. Обычно он справлялся с ней мастерски. В конце концов, дранир определялся не наличием силы, а способностью ее контролировать. Отсутствие контроля могло привести к катастрофе. И в итоге к появлению ненужных свидетелей. Рэйнтри веками выживали благодаря способности сливаться с обычными людьми, а это было делом не из легких.

Дантэ всю жизнь учился владеть собой и энергией, струившейся по его жилам. И хотя он знал, что в период летнего солнцестояния усилий доводилось прилагать больше обычного, к трудностям вроде сегодняшних он не привык. С мрачным видом он взял себя в руки, собрав всю свою волю, чтобы совладать с силами природы. Он мог бы затушить свечи, но еще большим усилием воли оставил их гореть, поскольку, задув свечи, он мог бы привлечь к ним еще больше внимания, чем когда они загорелись.

Единственное, что не поддавалось его контролю, – чертов талисман, лежащий на его столе. Он жужжал и пульсировал и разве что не посылал радиосигналы. Хоть он и знал, что Эл и мисс Клэй не чувствовали энергии, исходившей из этой штуки, ему с трудом удавалось не обращать на нее внимания. Гидеон поработал на славу. «Когда увидимся, пеняй на себя», – мрачно пообещал Дантэ. Если Гидеон воображал, что это смешно, то он посмеется следующим. Гидеон не единственный, кто умеет делать талисманы.

Мало-мальски совладав с пламенем, он обратил свое внимание на гостью.

Лорна в очередной раз попыталась выдернуть запястье у дуболома, державшего ее руку, но тот сжимал ее достаточно крепко, хоть и без лишней жесткости. И хотя она была благодарна человеку, старавшемуся не делать ей больно, но испытывала такую ярость – и конечно же страх, – что ей хотелось врезать ему изо всех сил, начать царапаться, пинаться, кусаться… Словом, делать все, чтобы освободиться.

Затем сработал инстинкт самосохранения, и волосы на ее голове зашевелились, стоило ей понять, что человек, так тихо стоявший у огромного окна, представлял собой куда большую опасность, нежели дуболом.

Горло ее сдавило. Петля страха затянулась на ее шее. Она не могла объяснить себе, что именно напугало ее в этом человеке, но схожие ощущения ей довелось испытать лишь однажды – в одном из переулков Чикаго. Она знала, как постоять за себя на улице, и через эту улочку всегда срезала путь к своему дому – жалкой комнатенке в обветшалом здании. Но однажды ночью, свернув в переулок, она вот так же почувствовала тревогу и застыла, не в силах сделать и шага. Она не видела ничего подозрительного, ничего не слышала, но не могла идти вперед. Сердце в груди заколотилось так, что она едва дышала. Неожиданный страх пронзил ее насквозь. Она медленно попятилась назад, к повороту, и, выйдя из переулка, пошла длинной дорогой.

На следующее утро в переулке нашли изуродованное тело проститутки – изнасилованной и зверски убитой. Лорна знала, что той женщиной могла оказаться она, если бы не внезапный приступ паники и не ее вставшие дыбом волосы.

В таких случаях чувство опасности будто наносило ей сильный удар. Находившийся перед ней человек, кем бы он ни был, представлял опасность. Она сомневалась – ей это подсказывала логика, – что он станет убивать и потрошить ее, но были и другие опасности, которым он вполне мог ее подвергнуть.

Ей показалось, что она задыхается, что горло ее сдавило и воздух не проходит в легкие. Странные огоньки замелькали в ее глазах, и она в ужасе осознала, что может потерять сознание. А если это произойдет, она окажется совершенно беспомощной.

– Мисс Клэй, – произнес он спокойным, ровным голосом, будто не замечал ее паники и не знал, что она готова закричать в любую секунду. – Прошу вас, садитесь.

Столь прозаическое приглашение (или команда), как ни странно, вывело ее из ступора. Каким-то образом ей удалось сделать глубокий вдох, не издав лишнего звука, затем еще один. Ничего плохого не произойдет. Паниковать незачем. Конечно, все это неприятно, и, скорее всего, она не придет больше играть в «Инферно», но никаких законов или правил казино она не нарушила. А значит, ей ничего не угрожало.

И вновь эти огоньки. Она растерянно повернула голову и увидела две больших, длинных свечи, каждая высотой примерно два с половиной фута. Одна из них стояла на полу, вторая – на белой мраморной плите. Языки пламени плясали вокруг многочисленных фитилей.

Свечи. Значит, сознание она не теряет. Огоньки, которые она видела, исходили от свечей. Когда ее силой заталкивали в комнату, она их не заметила, но это вполне понятно.

Пламя свечей пребывало в постоянном движении, словно на сквозняке. Понятно и это; хоть она и не замечала движения воздуха, но в Рино жаркое лето, и кондиционеры наверняка работали на полную катушку. Она всегда приходила в казино в одежде с длинными рукавами, в противном случае ей становилось холодно.

Тут она поняла, что смотрит на свечи не двигаясь и пропуская мимо ушей приглашение сесть. Она вздрогнула и снова повернулась к стоящему у окна мужчине, пытаясь вспомнить, как назвал его дуболом.

– Кто вы такой? – возмущенно произнесла она, снова попыталась вырвать руку, но дуболом просто вздохнул, ничуть не ослабив хватку. – Отпустите немедленно!

– Можешь ее отпустить, – сказал мужчина, и голос его прозвучал слегка насмешливо. – Спасибо, что доставил.

Дуболом моментально отпустил ее.

– Я буду в центре безопасности, – сказал он и тихо покинул офис.

Лорна сразу же стала оценивать свои шансы выбраться отсюда, однако сейчас она предпочитала не делать резких движений. Ей не хотелось бежать. У них были ее имя и ее описание. Если побежит, ее внесут в черный список – не только в «Инферно», но и во всех казино штата Невада.

– Я Дантэ Рэйнтри, – представился мужчина, затем сделал паузу, чтобы посмотреть, не будет ли реакции на его имя. Поскольку имя ничего для нее не значило, она лишь вопросительно приподняла брови. – Я владелец «Инферно».

Черт! Владелец не мог не иметь прочных связей с игровой комиссией. С ним ей нужно вести себя осторожней. И все же у нее преимущество. Он не мог доказать, что она шулер. По той простой причине, что это не так.

– Дантэ… «Инферно»… Ясно, – ответила она с легкой колкостью в голосе, словно говоря «ну и что?». Возможно, богатство заставляло его думать, что все окружающие должны трепетать в его присутствии. Если он хотел изумить ее, пусть придумает аргумент повесомее своего богатства. Она любила деньги, как и любой нормальный человек. Разумеется, они делали жизнь проще. Теперь, когда финансово ей жилось легче, она сама поражалась тому, насколько крепче стал ее сон. Каким облегчением было не задумываться о том, на что купить еду и когда удастся заработать! В то же время она презирала людей, воображавших, что богатство дает им право на особое отношение.

Более того, его имя казалось ей смехотворным. Возможно, его фамилия и была Рэйнтри, но имя он наверняка выбрал для пущего драматизма и чтобы лучше сочеталось с названием казино. В реальности его наверняка звали как-нибудь иначе – например, Мэлвин или Фрэд.

– Прошу вас, садитесь, – снова предложил он, указывая на диван кремового цвета справа от нее.

Нефритовый кофейный столик стоял между диваном и двумя с виду очень уютными, мягкими креслами. Она старалась не смотреть на столик, садясь в одно из кресел, действительно оказавшееся очень уютным. Конечно, столик был лишь нефритового цвета, а не сделан из настоящего камня, но выглядел как нефритовый, будто слегка прозрачный. Конечно, это просто стекло. Но если и так, работал мастер своего дела.

Лорна плохо разбиралась в предметах роскоши, но обладала своего рода шестым чувством в отношении всего, что ее окружало. Теперь же она чувствовала, как окружавшие вещи давят на нее. Нет, давят – не совсем верное определение. Она пыталась понять, что чувствует, но было нечто чуждое, непонятное в самой атмосфере комнаты, что описать она не могла. Нечто необычное и, несомненно, таившее опасность, которую она ощутила в самом начале.

Стоило Дантэ Рэйнтри начать приближаться к ней, и она