– Ну почему? Просто надо помочь человеку. Я вот инет пошерстила. Такая проблема у мужиков с сотворения мира. В гаремах восточных, да и гейши японские опыты разные проводили, чтоб мужикам помочь. Много способов секретных они открыли, веками проверенные. Ты что думаешь, твой Вадик один такой? Просто все скрывают.

– Как это можно скрыть?!

– Да жены, любовницы позорить не хотят мужиков своих, вот и рассказывают о них небылицы. А когда мужики одни соберутся, они что, по-твоему, рассказывают? Да рыбацкие рассказы о своих любовных похождениях. Я вот как раз прочитала о Стинге.

– Это который певец?

– Ага, он самый, британский. И в интервью везде хвалится своей мужской силой, дескать, жена называет его «5-часовым мужчиной».

– Ого, круто!

– Да ты послушай, что входит в эти 5 часов! Он же по мужской простоте это тут же и выложил. Оказалось, что в 5-часовой секс входит… Говорю помедленнее, чтобы ты осознала. Так вот, в так называемый 5-часовой секс входит: романтичное приглашение на свидание с вручением цветов, обед в ресторане с шампанским, деликатесами и десертом в качестве афродизиака, далее идут танцы, доставка объекта домой без нарушений правил дорожного движения, водные процедуры или просто душ – и в конце обещанная морковка. Там на секс едва ли минут 10 остается из этих 5 часов. Представляешь, сколько калорий теряет его жена на эмоциональном уровне, ожидая финального гостинца? По-моему, он просто отлынивает.

– Ну тогда у моего Вадика 8-часовой секс, – отсмеявшись, сказала я. – А что ты там про афродизиак говорила?

– Вот! Ты уловила самую соль! – воскликнула Дашка. – Мы с тобой сейчас будем готовить афродизиак. Это спасение! – Путь к сердцу мужчины лежит через желудок!

– Так то сердце! Иногда его сердце уже нам принадлежит или оно нам не нужно, а вот секс с ним оставляет желать лучшего… – опять загрустила я, вновь подумав, что Вадик ходит на сторону.

– Еще древние выбирали, что лучше: есть, чтобы жить, или жить, чтобы есть. Мы выбираем – есть, чтобы любить, – торжественно провозгласила Дашка и повела меня на кухню.

– Погоди, распечатку достану. Так… Готовить будем перепелиные яйца с копченым лососем. Или салат из авокадо с беконом, а еще кекс с манго.

– И это все? – разочарованно спросила я.

– А ты что ждала? Чудодейственный порошок из рога носорога или блюда из бычьих яиц? Это, говорят, до сих пор мужики используют для мужской силы, но в других странах. А раньше-то делали любовное зелье на жабьей икре, чьих-нибудь хвостах, костях мертвеца. Ты этого хочешь?

– Фу!

– Кстати, пишут, что тем, кто выжил после такой любовной гастрономии, кое-какие из подобных рецептов даже помогали, что объясняется исключительно силой самовнушения. Французы уверяют, что в этом деле нет ничего лучше шампанского. Но пары бокалов нормальным мужикам хватает, чтобы андроген у них в крови повысился. А если принять больше, то увы – волшебный андроген распадется раньше, чем мужик доберется до предмета своих вожделений, и карета превратится в тыкву. Шампанское у тебя есть?

– Нету. Водка есть початая. Мы с тобой, помнишь, отмечали твой уход с работы?

– Помню. Ну ладно, закуску тогда будем делать. Яйца перепелиные есть?

– Нету. Есть простые, куриные.

– Тааак… Манго, авокадо, копченый лосось, бекон?

– Бекон есть! – радостно воскликнула я.

– Ладно, уже что-то. Тут пишут, что в любви отличные помощники еще ананасы, грецкие орехи, устрицы, кокос, трюфели…

– Нету… – горестно прошептала я. – Суп гороховый есть.

– Таак. Пойдем дальше. Вот пишут, что лук и чеснок во Франции подавался новобрачным утром после первой брачной ночи, чтобы восстановить утраченные силы. А еще мед.

– Есть! И лук, и чеснок, и мед.

– Уже хорошо. Продолжаю список: морепродукты, грибы, фисташки, проросшая пшеница, дикий рис, петрушка, сельдерей, марципан, бананы, спаржа, миндаль, артишоки, мята, шоколад, гвоздика, кориандр, имбирь, розмарин, тмин, ваниль…

– Ваниль есть, простой рис и кинза, шоколад, огурцы малосольные, а еще минтай замороженный. Это ж морепродукт?

– Ну раз в море плавал, значит морепродукт, – авторитетно заявила Дашка. – И еще нам нужно оливковое масло.

– Подсолнечное есть, – пискнула я, стыдясь за свои скудные запасы.

– Пишут: выберите те продукты, которые вам по средствам, и включите в рацион своего партнера. Ну давай, мать, выкладывай запасы, будем готовить!

Мы разморозили рыбу, обмазали ее медом, нашинковали луком и чесноком – не пожалели. Обжарили на сковородке, а после пихнули в духовку. Отварили рис, тоже медом полили и посыпали кинзой. Салат сделали из яиц и малосольных огурцов, щедро посыпали специями. Дашка сказала:

– Вот пишут, что блюда надо оформить красиво, игриво, с намеком. Давай, что ли, салат целым огурцом украсим – чтоб с намеком-то было.

– Давай! И что бы я без тебя делала?

– Так. Ты тоже должна соответствовать. Должна встретить его в нижнем белье, а сверху фартук. Так сказать, две женские ипостаси – кухня и койка.

– А ничего, что стринги зеленые, а лифчик красный? Гарнитур мне не лезет ни один, а эти самые красивые!

– Господи! Да ты ж не готова к брачной ночи! Ну фартуком прикроешь.

– Фартук только такой, без грудки, передничек. Синими цветочками… – пролепетала я.

– Ой, цыганщина сплошная. Но мужики, говорят, почти все дальтоники. Да и внимания не обращают на цветовую гамму. Вот мой балбес как галстук выберет, хоть стой, хоть падай. Так что не тушуйся! И не забудь про слова ласковые. Он ест, а ты приговаривай: «Кушай, котик мой сладкий…» Ну сама что-нибудь придумаешь. А он тебе подарки приносит?

– Ну на день рожденья, 8 Марта, Новый год… А поначалу почти каждый день что-нибудь дарил.

– Понятно. Не воспитала товарища, не приучила потакать женским капризам. Я тут прочитала, что и у мух то же самое.

– Каких мух?!

– Ну я пока изучала сексуальные ритуалы для тебя, узнала, что самцы мух, например, преподносят своим цокотухам съедобные презенты, а у некоторых видов насекомых даже принято упаковывать их в шелковые нити. Но порой среди мушиных сердцеедов попадаются хамы и изменники: получив свое, они отнимают подарок у своей «бывшей» и устремляются с ним к ее сопернице. Или же дарят доверчивой простушке пустышку: бедная цокотуха разворачивает нитяную упаковку, а внутри-то ничего нет! Представляешь, гады какие?

– Дааа, у всех одинаково, оказывается… – загрустила я, подумав про свою незримую соперницу.

– Давай одевайся!

Я оделась, если можно так сказать, Дашка придирчиво меня оглядела: «Хороша!» Тут звонок в дверь. Дашка, напевая песню какой-то бабушкиной юности: «Это здорово, это здорово, это очень хорошо… Поднять чужие паруса!» – пошла открывать дверь, меня оставив на кухне – для сюрприза. Вадик пришел. Дашки от двери пропела: «Бай-бай! Утром позвоню…» – и смылась.

Вадик, конечно, остолбенел. А после выдавил:

– Ты что, всю одежду в стирку отправила?

Вот урод толстокожий! Я было приготовилась захныкать, но вспомнила, что он еще эротические блюда не ел. То-то он запляшет, голубчик!..

Утром Дашка мне позвонила:

– Ну как все прошло? Удалось? Или он продрых всю ночь?

– Нет, всю ночь не спали…

– Ого! Подействовало?

– Подействовало… Он всю ночь в сортир бегал.

– ???

– Да почти сразу после ужина. Да еще орал, что я его отравила.

– Да, не пошла ему на пользу эротическая кухня. Так и в старину было – естественный отбор. Кому в производители идти, а кому на свалку.

– Я его водой отпаивала, таблетки давала, а потом разругались, ну я ему и выложила про кухню эротическую. А он орал, что шоколад к рыбе не кладут и к огурцам ваниль не добавляют… На работу злой ушел. Может, теперь к сопернице уйдет.

– А она есть?

– Не знаю, – всплакнула я. – Даш, а в твоей распечатке сказано, что делать, если эротическая кухня не поможет?

– Сейчас возьму. Вот: «Если, несмотря на все ваши усилия, ничего не помогло, оставьте своего любимого в покое и не тревожьте по пустякам – пусть занимается бизнесом, поднимает производство страны, избирается в думу и возится в гараже или на дачном участке… Мужчины разные нужны».

– И ты мне голову морочила?

– Так помочь хотела.

С Дашкой мы созвонились через день. Я поделилась с ней радостной новостью: Вадик ни к кому не ушел, а вернулся тем же вечером домой, правда, задержался. И попросил прощения. Оказалось, что мужики у них на работе решили заняться благотворительностью. После долгих дебатов, какой подарок сделать миру, договорились сдать сперму в банк для бесплодных семей. А для этого, как им объяснили врачи, нужно воздержаться какое-то время от любовных утех.

– Господя, идиотов плодить… Лучше б деньгами дали! – воскликнула Дашка.

– Ла ладно, вот и знаменитые люди сдают сперму, кинулась я заступаться. – Илон Маск хвалился, потом основатель телеграм-канала Павел Горшков… И вот Вадик как раз из этого банка и вернулся, все мне рассказал, без опаски поел отварной картошки с парным мясом – все-таки после отравления, а потом… – Я мечтательно закатила глаза, хотя Дашка этого и не видела. – У нас была такая любовь, что я ему всех бесплодных семей простила…

– И замуж за него пойдешь?

– Ага. Только он сказал, что брачный контракт со мной заключит.

Дашка охнула:

– Жадный такой? Еще не успел жениться, а уже в кусты? Алиментов испугался?

– Нет. Вадик сказал, что там будет единственный пункт: «Никакой эротической кухни!»

ДАЙ КРАБА 

Никогда не знаешь, где тебя найдет судьба. Я давно мечтала устроиться в рекламное агентство, еще когда прочла книжку Пелевина Generation «П». Но духу не хватало выйти из зоны комфорта – у меня была неплохая работа со стабильным заработком, но однажды моя контора загнулась, нас стали пачками сокращать, и зона комфорта само собой накрылась…

Я металась в поиске работы и вот тут-то и увидела объявление о наборе креаторов на конкурсной основе в крупное рекламное агентство. И записалась на собеседование, отправив резюме с фотографией.

Когда я явилась в назначенное время, секретарша сказала, что со мной хочет поговорить директор. Я удивилась: а как же конкурс? Или сначала директор смотрит, допускать ли тебя, собственно, к конкурсу или ты фейсом не вышла? Но, может, такой поворот и к лучшему: сразу все узнаешь, без посредников.

В кабинете сидел парень лет 36. В костюме и галстуке, чего я совершенно не люблю – сразу пахнет казенщиной, карьеризмом и занудством. Хотя все равно симпатичный – небось, все девки в его агентстве за ним бегают. Он разговаривал по телефону и махнул рукой, приглашая меня сесть в кресло напротив. Поговорив, представился:

– Викентий Олегович Красницкий. Но моя команда зовет меня просто Виком. Предлагаю перейти на ты, чтобы легче было общаться.

Я кивнула.

– Мы тебя берем на работу, но с испытательным сроком. Три месяца.

– Вот так сразу? – опешила я. – Я же никогда не работала в рекламе и в резюме, чтоб быть честной, это указала. А как же конкурс?

– Я знаю о тебе то, чего нет в резюме. – И он широко улыбнулся. Улыбка делала его неотразимым. Такие и должны в рекламе работать, чтобы обрабатывать клиентов.

– В каком смысле? – уточнила я, с подозрением уставясь на своего будущего шефа.

– Ты вполне креативна, так что, думаю, нам подходишь. Но повторяю: с испытательным сроком.

– Откуда вы знаете, то есть откуда ты знаешь, что я креативна?

– Я полгода назад видел тебя на Кубе, – и опять голливудская улыбка.

Да, я и правда была на Кубе полгода назад. Я судорожно начала вспоминать, где он мог меня видеть там? Что я на Кубе такого делала, что он меня запомнил?! Очевидно же, что мы не знакомились. Значит, со стороны наблюдал. Что ж там было? Да еще креативного. Так… Помню, как один кубинец китайского происхождения меня соблазнял. Сначала хотел фотки впарить на фоне отеля, но я отказалась: зачем, когда можно самими и телефоном снять, и фотик у нас с собой был хороший. Потом он позвал меня в пляжный бар при нашем отеле, я и пошла, тем более что солнце палило вовсю, надо было где-то пересидеть зной, но от моря уходить не хотелось, а подруги мои уехали за сувенирами. На дне бокала плескался зеленоватый напиток. «Телеграмма называется», – сказал, улыбаясь, кубинец. «Почему?» – поинтересовалась я. «Быстро доходит», – откровенно пояснил смуглый ловелас. Слово за слово, я выпила 7 таких «телеграмм» и, увидев вернувшихся подруг, распрощалась с кубинцем. На следующий день он встретил меня, идущую на пляж мимо бара, и, показывая на меня, что-то сказал завсегдатаям. Все смотрели с большим интересом. А потом кубинец мне перевел, что обычно девушка сдается на второй «телеграмме» – и делай с ней что хошь, а я выпила 7 – и хоть бы что, ни о какой сдаче речи не шло! Спокойно себе пошла плавать и загорать, словно лимонад пила. Он же не знал, что, во-первых, у меня национальная закалка к алкоголю, а во-вторых – что за обедом я съела лангуста практически одна, а на очень сытый желудок его «телеграмма» просто не могла дойти по назначению.

Нет, тут, пожалуй, ничего такого креативного с моей стороны нет. Что ж я еще там делала такого? Вспоминай, дорогая! Я чувствовала себя Штирлицем-Исаевым, который в информации к размышлению анализировал козни фашистов, искал свои проколы и способы наилучшего выхода из ситуации. Что еще там было? Ну крокодила кормила на крокодильей ферме, когда никто не рискнул, но тоже, думаю, мимо. От стресса ничего и не вспоминалось, кроме исторической фразы «Никогда еще Штирлиц так не был близок к провалу». Вроде и не провал, наоборот – меня берут на работу, но надо ж понимать, в чем тут подвох!

Вик наконец сжалился надо мной, видя, как в аварийном режиме мечутся у меня в голове шарики с роликами, и дал наводку:

– Я видел тебя в ресторане Хэма.

Я сначала вытаращилась на него, а потом рассмеялась. Если он проверял, как я держу удар, то есть реагирую на неожиданную информацию, то я проиграла по всем статьям. Мне кажется, за всю жизнь мое лицо не принимало столько раз глупое выражение, сколько за эти 20 минут, что я находилась в кабинете у Вика – то глаза таращила, то рот раскрывала от изумления, а то и все вместе. Оно с него и не сходило, наверное, вообще.

А дело было так. Наша компания в тот день разделилась: две наши подружки поехали на экскурсию по Гаване, а мы с Ленкой пешком гуляли по старому городу и, когда проголодались, решили заглянуть в одно из тех злачных мест, что любил посещать Хемингуэй. Карта помогла к ним выйти.

В баре народу было полно, да еще на улице очередь стояла. Мы даже не стали пристраиваться, тем более что там из еды не такой и большой выбор – сюда народ стремился в основном выпить рядом со скульптурой пьющего у стойки Хэма. А вот в ресторане повезло больше – столик нашелся.

На вывеске заведения – тарелка с крабом. То, что надо! Меню на английском и испанском. Поняли, что не знаем, как «краб» ни на одном из этих языков. Подходит официант, показываю ему на фирменную тарелку с нарисованным крабом. Отвечает: но, мадам, тарелку вам отдать не можем – казенное имущество. Говорю: мне главное блюдо ресторана. Он опять талдычит про тарелку: и продать тоже не можем. Видя наше затруднение, подошли помочь моряки (do your speak English?), потом канадские туристы (parlez-vous francais?). Не можем разобраться. Хотя что тут непонятного? Фирменное блюдо неси и все! Я потом только поняла, что из-за общей сумятицы не сообразила у моряков и канадцев спросить не про краба, тыча в тарелку, а про фирменное блюдо кабака – уж тогда бы они точно сообразили. Хотя до официантов не дошло.

Вокруг нас собрались все официанты и администратор. Подруга говорит: давай что-то другое закажем. А я не сдаюсь. «Что тут Хэм ел?» – спрашиваю у них. «Он в основном пил». – «Несите и нам дайкири». Про это поняли сразу, а вот про краба – никак. Предлагаю подруге: давай я пройдусь по ресторану, погляжу на столы и, если кто-то заказал крабов, то официанту покажу, что нам надо. Подруга запричитала: «Я тебя умоляю! Если они подумали, что ты тарелку хочешь забрать, то тут решат, что ты объедки просишь у посетителей («же не манж па сис жур»), и в полицию сдадут!» Я решила использовать последний шанс: хлебнула слабенького дайкири, в отчаянии встала и выдала на глазах у всего честного народа – нет, не цыганочку с выходом, а попятилась боком, как краб. Видимо, здорово на кураже получилось. Потому что мне все громко зааплодировали и посвистели как поп-звезде: вот теперь понятно, мол, так бы сразу и сказала. От заведения мне подарили цветы за концертный номер. И принесли наконец вожделенного краба. Точь-в-точь как на фирменной тарелке и вывеске. Его, порубленного, запекли прямо в панцире с соусом типа бешамель, очень вкусно. А рядом с панцирем положили отварную клешню, чтобы оценить чистый вкус.

– А ты там был? – задала я Вику глупый вопрос.

– Ага, – подтвердил он с улыбкой. – Раньше вас пришел. Я там жил неподалеку и часто обедать туда ходил.

– Так ты сразу понял, что мы краба хотим? А чего ж не помог?

– Все ждал, чем дело закончится. Забавно было наблюдать. А ты классно выступила, красиво. Я, кстати, тоже аплодировал.

Я хотела выкрикнуть: «Идиот!», но вовремя вспомнила, что он вообще-то мой работодатель. И вместо этого спросила:

– Так у вас тут и плясать потребуется?

Вик посуровел:

– Да все потребуется, но главное – небанальность мышления. И умение выйти из любой ситуации, уболтать клиента. Ну, тебе все расскажут. Оля, секретарь, устроит тебе презентацию.

Оля посмотрела на меня с любопытством, когда Вик подвел меня к ней и велел показать рабочее место и прочее. Пока она водила меня по небольшому офису, так и глядела с хитринкой и вопросом в глазах – уж очень ей было любопытно, почему меня шеф на работу взял вот так.

На следующий день в туалете я случайно услышала, как она шепнула Рите, дизайнеру: «Наверное, это его баба». Но, похоже, слух, пущенный Олей, долго не продержался.

Освоилась я быстро в силу открытого характера, за что-то меня хвалили, за что-то нет – обычная текучка. Мне среди рекламщиков очень нравилось.

Вика я видела часто, работал он много, но при виде него я – хоть убей! – не могла сдержать улыбку, сразу вспоминая своего краба, как зомбированная: Вик – краб. Если б не шеф, я бы про этого краба и не вспомнила – мало ли смешных приключений бывает. А тут сразу лыблюсь, думая, что Вик был анонимным зрителем, и ничего не могла с собой поделать. Чтобы не выглядеть в его глазах совершеннейшей идиоткой, стала его избегать, пока он в дурку меня не сдал за мои улыбки.

Однажды Таня, подвозившая меня обычно до метро – у меня одной в агентстве не было машины, уехала раньше на встречу с клиентом. И я потопала пешком – прогуляться тоже хорошо! Не успела пройти и сотни метров, как около меня остановился черный «бумер», открылась дверца и Вик сказал: «Запрыгивай!» Я не то что начала лыбиться, а просто расхохоталась. Он посуровел и прикрикнул: «Садись, говорю!»