Глава 2. Следующая остановка – крематорий

– А где будет моё рабочее место?

– Я бы предложила тебе коврик, но он один и на нем уже расположился стул бабы Вали.

Александра была готова бросить свой ноутбук на рабочий стол с такой злостью, что тот тут же бы разлетелся на маленькие кусочки. Но Звягинцева всегда бережно относилась к технике, а потому предпочла аккуратно положить ноутбук на стол, бросить на Андрея хмурый взгляд и с размаху плюхнуться в мягкое глубокое кресло. Носочками Александра тут же оттолкнулась от пола и развернулась к парню спиной, уставившись в построенное практически впритык за окном здание.

– Ну, я в принципе и постоять могу, – пробормотал Андрей.

Александра промолчала, глубоко вздохнула и потёрла переносицу.

– Сделай мне кофе. А там посмотрим, – Александра жестом указала Андрею на старенький автомат для капучино. – У тебя две минуты.

Две минуты. Ровно столько, сколько обычно требовалось Александре для принятия окончательного решения. Девушка никогда не раздумывала долго, но порой обстоятельства требовали тщательного изучения и выбора: что будет лучше для других и как будет лучше поступить самой Александре. Две минуты обычно помогали Звягинцевой сохранить нервные клетки при работе с…

Александра замотала головой, отгоняя от себя воспоминания, и вздрогнула, когда перед ней появился улыбающийся Андрей с кружкой кофе.

– Вот.

Парень протянул его Александре, и та заметила выбитую крупными буквами надпись «Лучшему боссу». Почему-то это вызвало у девушки лёгкую улыбку, и она взяла чашку из рук своего стажёра.

– Не волнуйся. Я не расскажу боссу, что ты взял его кружку, – неожиданно для себя хихикнула Александра.

Парень невнятно пробормотал что-то вроде благодарности и опустился на соседний стул, заискивающе заглядывая в глаза Александры. Девушка неспешно потягивала вторую порцию кофе за это утро, подозревая, что кардиолог ей за это спасибо не скажет, но мозг отчаянно продолжал проводить манифестации, забираясь на воображаемый броневичок, и, картавя, требовал больше кофеина организму.

Андрей взъерошил волосы на затылке и неловко усмехнулся. Александра еще несколько секунд потягивала кофе, а затем развернулась на стуле, громко стукнула чашкой по столу, расплескав немного напитка, и сцепила пальцы в замок. Она не моргая смотрела на Андрея, наблюдая за тем, как парень начинает заметно нервничать, и наслаждалась моментом его беспомощности, как кошка наслаждается загнанной в угол мышью. Александра не любила мстить, но и забыть их первое знакомство она просто не могла.

– Итак, первое правило нашей работы. – Александра выдержала театральную паузу. – Я всегда права. Если тебе кажется, что я не права, то лучше перекрестись. Трижды. Но не при мне. А то я подумаю, что ты сумасшедший. И откажусь с тобой работать…

Звягинцева выдумывала правила работы в их агентстве на ходу, а Андрей слушал Александру с таким серьёзным видом, что ей даже почудилось, будто он действительно верит тому, что она говорит. Морозов хватал каждое слово девушки так, словно это было самым важным в его жизни, и даже не давал ей ни малейшего шанса отдышаться от внутреннего смеха.

– Да я это, – отмахнулся Андрей. – Не верю я в бога, вот! – Морозов сделал большие глаза и поднял вверх указательный палец. – Бабушка в детстве пыталась таскать меня в церковь, а этот их священник местный пытался меня чем-то напоить. Так я истерику устроил. Вот кринж бабка моя словила…

– Так. В стенах этого офиса ты забываешь такие слова, как «кринж», «хайп», «инсайт», «ресурс», если только это не интернет-ресурсы. Говорим нормальным русским языком, – цокнула языком Звягинцева и, нажав на рычаг под сиденьем, откинулась назад вместе со спинкой стула. – Эссе размера Толстого я от тебя не жду. Но постарайся хоть немного проявить свои знания.

– Окей, – Андрей тут же спохватился и замотал головой, – то есть хорошо, понял.

Александра довольно улыбнулась, оценивая результат, который получился у неё довольно неожиданно. Наверно, не стоило так сильно перебарщивать с аурой, но парню будет полезно определить для себя границы дозволенного.

– Тик-токи не снимаем. Сториз в инсту не выкладываем и на работе работаем, а не чатимся с друзьями. И уж тем более не играем. Работы обычно у нас не так много, так что, – заключила Александра, – быстро все сделаем, раньше пойдёшь домой.

Андрей кивал каждому слову Александры, и его взгляд неожиданно вспыхнул и загорелся огнём энтузиазма – главным признаком того, что дело плохо.

– А что… что я буду делать? – Андрей подался вперёд, заглядывая Александре в глаза.

Звягинцева отпрянула и, оттолкнувшись носком, отъехала немного от Андрея.

– Приносить мне кофе, носить мой рюкзак и делать все, что я тебе скажу.

– А я буду брать интервью?

Губы Александры скривились в едкой насмешливой ухмылке.

– Ну, если дворовые коты тебе что-нибудь расскажут, – пожала плечами девушка, – то пожалуйста. Бери интервью.

Звягинцева прикусила щеку, гадая, не перегнула ли она палку, но Андрей, кажется, даже не уловил иронии и сарказма в словах Александры. Девушка схватилась руками за столешницу и подтянулась поближе к офисному компьютеру, рассеянно нажав на пробел. Экран вспыхнул, выбросив на рабочий стол короткий список задач от босса, чья чашка сейчас стояла в луже из кофе.

– Итак, – Александра пробежала взглядом по поручениям, – сегодня нам надо взять одно интервью. Брать его, как ты понимаешь, буду я. Твоя задача – стоять и не отсвечивать. Потом я тебе пришлю материал, ты его оформишь и отправишь мне на правки.

– Мне казалось, – с сомнением протянул Андрей, – что это немного не так работает.

– Много ты понимаешь. У нас экспериментальное журналистское бюро, – с улыбкой протянула Александра.

Экспериментальное журналистское бюро, все выпуски которого напоминали криминальную сводку, было организовано Максимом Олеговичем Роговым несколько лет назад в целях поддержки потерявших работу коллег. О настоящей деятельности офиса знали немногие, а сами сотрудники предпочитали хранить гордое молчание, сочиняя на досуге статьи о жизни дворовых котиков, заброшенных колодцах и проблемах терморегуляции в трамваях в летнюю жару.

И причины, по которым начальство решилось на сотрудничество с университетами, все еще оставались для Александры загадкой.

Андрей понимающе промычал, но по пустому взгляду было ясно, что понимал он ровным счётом ничего. Однако, как истинный студент, старался сделать вид, что от первого и до последнего слова информация впиталась в его мозг и прочно осела там.

– Кстати, – Александра взглянула на маленькие цифры на экране, – если ты поторопишься, то успеешь закинуться кофе. Поверь, тебе не помешает кофеин. Ведь там, куда мы отправимся, царит вечный сон и беспросветная скука.

***

Старая квартира в центре города на подходе встретила Александру знакомым запахом пыли и горелого мяса. Звягинцева даже несколько раз на всякий случай осмотрелась в подъезде, но, увы, никого, кроме двух облезлых черных котов, не увидела. Андрей переминался с ноги на ногу за ее спиной и негромко вскрикнул, когда вместо привычного звонка раздалось воронье карканье. Александра рассмеялась и стала дожидаться, когда шаркающая за дверью хозяйка соизволит открыть им дверь.

Ровно в тот момент, когда дверь распахнулась, Александра начала жалеть, что прогуливала уроки плавания в школе – сейчас ей определённо пригодились бы навыки пловца и умение задерживать дыхание. Смрад, поваливший из квартиры, разъедал глаза, а лёгкие начинали гореть изнутри, стоило только первым тонким ручейкам воздуха проникнуть в них. Андрей, казалось, не испытывал таких проблем, но и он поморщился и неуверенно перешагнул порог квартиры, вертя головой и отшатнувшись от возникшей перед ним бабушки.

– А я уж вас заждалась, милки, – запричитала старушка. – Снимайте обувь. Тапочки под шкафом, – она кивнула на полуразложившийся деревянный «гроб». – И проходите поскорей. Не заставляйте бабушку ждать. Вы ж не смерть, чтоб я к вам готовилась.

Андрей непонимающе посмотрел на Александру. Та осторожно захлопнула дверь и, не снимая обуви, прошла дальше по коридору, остановившись около одной из комнат.

– Почему тут так воняет? – полушёпотом пробормотал Андрей.

– Если бы я знала.

Александра покачала головой и осторожно осмотрелась по сторонам. На старом серванте лежал настолько толстый слой пыли, что для его снятия потребовался бы топор: было проще разломать мебель и выкинуть, чем пытаться привести ее в былое состояние. Под диваном Александра заметила спящего кота, но решила его не трогать, а затем зацепилась взглядом за старинную люстру, на которой почему-то повисло несколько пар женских трусиков из отдела для тех, кому больше восемнадцати лет. Судя по удивлённому присвистыванию Андрея, он тоже заметил столь неожиданную деталь обстановки.

– А бабуська походу после смерти деда бросилась во все тяжкие, – захихикал Андрей, но тут же замолчал под хмурым взглядом Александры.

– Не бабуська, а Алевтина Георгиевна. И следил бы лучше за своим внешним видом.

Морозов тут же виновато подтянул сползающие штаны и потуже затянул ремень.

– Есть, товарищ капитан.

– Оставь свои шуточки для друзей.

Александра принюхалась. Сладковатый запах палёного полуразложившегося мяса становился сильнее, чем ближе они приближались к небольшой кухне, где их уже ждала старушка. Сомнение, поселившееся внутри девушки, с каждым шагом становилось сильней, и Александра безуспешно пыталась высмотреть главный атрибут квартиры любой пенсионерки: богатый иконостас, которого, увы, не было ни в одной комнате. Даже в небольшой комнате около кухни не было ничего примечательного, кроме текущего ручейком унитаза и рыжей от ржавчины ванны.

– Да вы проходите поскорее, не стойте в дверях!

Сиплый голос старушки раздался прямо над ухом Александры, и она обернулась, заметив, как Андрей мелко вздрогнул. Низенькая горбатая старушка улыбнулась беззубым ртом и, махнув Александре и Морозову, заковыляла к столу покачивающейся походкой. Старый советский антураж дополнялся крупной бронзовой люстрой, кажется, оставшейся еще со времён первых владельцев этого дома, когда квартиры не были поделены перегородками на маленькие комнатушки.

Отталкивающий запах, преследовавший Александру с самого порога квартиры, резью ударил по глазам. Маленькие слезинки тут же набежали в их уголках, и Звягинцева несколько раз быстро моргнула, пытаясь избавиться от неприятного чувства. Теперь источник вони стал для Александры предельно очевидным.

Алевтина Георгиевна. Та самая старушка, у которой они должны были брать интервью.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, чтобы быстрее привыкнуть к местной обстановке, Александра села на предложенный женщиной стул. Рюкзак бесформенной массой рухнул к одной из кривых шатающихся ножек, – Алевтина Георгиевна смерила все это действие недовольным взглядом, – а Александра выудила из него ручку и блокнот, который обычно использовала для работы. Андрей остался стоять рядом, неловко замявшись и упустив единственный из оставшихся двух стульев.

– Что ж, Алевтина Георгиевна, вы ветеран труда, заслуженный работник птицефабрики и многодетная мать, – Александра скептично приподняла бровь и окинула взглядом небольшую кухоньку. – Не тесно было вдесятером жить в такой квартире?

– Ой, в тесноте да не в обиде, дочка, – отмахнулась старушка. – Грех мне было жаловаться, когда Г… когда мне столько счастья привалило.

– Так значит, счастливый брак и хорошая должность, – Александра чиркнула в своём блокноте.

– Я думал, сейчас уже никто не пользуется блокнотами, – перегнувшись через ее плечо, протянул Андрей.

Александра резко захлопнула книжечку и взглянула исподлобья на Андрея.

– У меня свои методы работы, – коротко кивнула Звягинцева. – А теперь не мешай и слушай. Вдруг ты не совсем бесполезен.

– Я все слышу!

Андрей обиженно фыркнул и отошёл в сторону, рассматривая выставленные на полке баночки с приправами. Александра пробежала взглядом по намеченному списку вопросов и уже хотела задать следующий, но только она открыла рот и постучала ручкой по столу, как кухню сотряс звон разбивающегося стекла. Найти источник шума не составило труда: Андрей, потянувшись за одной из банок, оперся на хлипкую деревянную полочку, не выдержавшую такого грубого обращения с собой.

– Ой, милок. Ты шо это наделал?! – всплеснув руками, запричитала старушка и схватилась за грудь, откинувшись на спинку стула. – Ай, сердце прихватило! Что-то нехорошо мне стало. Прям тут, кажись, и помру. И никто про бабушку не вспомнит.

– Ну что вы, Алевтина Георгиевна, – опешил Андрей. – Я все сейчас соберу. Где у вас веник?

Его глаза тут же забегали по кухне в поисках нужных предметов быта, а Александра негромко хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

– Ох, Петра Михалыча да веником, – захныкала бабушка. – Ничего святого у молодёжи не осталось. Видел бы он это – умер бы на месте со стыда. Ой, дочка, нехорошо мне. Подай капельки мне.

– Хорошо, мать. Как скажешь, – холодно отозвалась Александра.

Звягинцева бросила блокнот в рюкзак и поднялась на ноги. Кривая дверца подвесного шкафа открывала вид на ряды стройных лекарственных баночек, и Александра вытащила одну из них, тут же вернувшись к столу. Андрей смотрел на старушку выпученными глазами, медленно сглотнул и перевёл взгляд на рассыпавшийся около его ног серый порошок.

– Я думал это перец, – растерянно пробормотал Морозов, почесав затылок. – А это… это…

– Андрей, подожди меня на улице, ладно? – Андрей открыл было рот, чтобы возразить, но Александра тут же резко его перебила: – Пока ты не стал следующим, кого она сожжёт.

Парень послушно кивнул и испарился, словно его здесь никогда не было. Находиться еще хотя бы минуту в этой квартире он явно не хотел, и Александра смогла облегчённо выдохнуть.

Звягинцева небрежно бросила рюкзак на пол и опустилась на стул напротив ковыряющейся в тарелке с кашей Алевтины Георгиевны, заглядывая той в глаза.

– Ах, Алевтина Георгиевна, кто же хранит прах своего мужа на кухне среди кардамона и кари? Наверно, тот кто использует его как приправу? – Александра протянула старушке баночку с корвалолом и тут же отдёрнула руку, не позволяя старушке его забрать. – А теперь расскажи-ка мне, зачем ты старушку мучаешь?

Ложка громко звякнула о тарелку, и старушка удивлённо уставилась на Александру, причмокивая бледными морщинистыми губами.

– Не понимаю, о чем ты, дочка. Стара я уже. Глуха. Сердце вот что-то побаливает…

– Не надо пытаться меня обхитрить, – едко отозвалась Александра и подалась вперёд. – Я почувствовала тебя, как только перешагнула порог этой квартиры. Опять пытаешься издеваться над людьми, вселившись в старушку? Что теперь? Сгоняешь школьников с высоких сидений в автобусах, а потом не садишься? Ездишь в пять утра по маршруту и всех клюкой бьёшь? Или все время вызываешь скорую, потому что в глазах темно? Подсказка – у людей есть электричество. Его можно включать.

– Ой, Звягинцева! А я без Стаса тебя и не признал, – тихий писклявый голос старушки тут же перекатился в тяжёлый мужской бас, а губы бабушки растянулись в язвительной ухмылке. – Сколько лет, сколько зим.

– Три зимы и два лета, если тебя это интересует, – фыркнула Александра, тряхнув собранными в хвост волосами. – А теперь отвечай на вопрос. И что это за спектакль ты тут устроил? А, Медей?

Старушка хитро прищурилась, перебирая своими крючковатыми пальцами рассыпанную по столу крупу, и улыбнулась.

– Так что ж мне еще делать? – пожала плечами женщина; слова извергались из неё потоком низких утробных звуков, а губы едва шевелились, превращая ту в чревовещателя. – На работе скука смертная. Начальник – сущий дьявол, – старушка гаденько хихикнула басом. – А зарплату задерживают уже на триста лет. А мне кушать, между прочим, хочется. Могла бы и войти в положение старушки.

– Поэтому ты решил полакомиться душой этой женщины? – хмыкнула Александра.

Медей нервно усмехнулся и повёл плечами, отчего спина бабушки подозрительно хрустнула и выгнулась дугой. Тело женщины начало дрожать, пальцы крючились в судорогах, а глаза начали судорожно вращаться в глазницах. Из горла, скрипя и скрежетая, вырвались низкие надрывные хрипы, стул приподнялся, и старушка нависла над Александрой коршуном, пуская пузыри из слюны. Вероятно, этим Медей хотел произвести пугающее впечатление на Александру, но та лишь тяжело вздохнула и, потянувшись к своему рюкзаку, достала небольшой черный блокнот с красно-золотым причудливым узором на обложке.

– Можешь не стараться, – перелистывая страницы, пробормотала Александра. – На меня твои уловки не действуют. Был бы на моем месте кто-нибудь из младших сотрудников – пожалуйста, развлекайся на здоровье. А моё время лучше не трать.

Стул грузно рухнул на пол, и старушка вздохнула:

– Ну ладно. Не больно-то и хотелось. А что это ты делаешь?

Женщина подалась вперёд, и Звягинцева резко захлопнула записную книжку, подняв на Медея взгляд и прошипев под нос:

– Вспоминаю, который раз ты нарушил закон. У тебя было три предупреждения о незаконном занятии тела старше шестидесяти лет. Это последнее, – девушка многозначительно постучала пальцем по столу и откинулась на спинку стула.

Лицо старушки побледнело. Кончик языка облизал сухие морщинистые губы, а пальцы сцепились в замок.

– М-может, мы как-нибудь договоримся? – нервно пробормотал Медей. – Все-таки не чужие друг другу люди. Я готов на…

– С начальством своим договариваться будешь, – фыркнула Александра, поднимаясь на ноги. – Когда я доложу им о тебе. Возможно, Асмодей даже выслушает тебя. Если у него будет хорошее настроение.

– Александра…

– Для тебя – Звягинцева. Или же старший советник Звягинцева, – холодно отчеканила Александра, чувствуя, как каждое ее слово иголками вонзается в старушку. – Никуда не уезжай. Я все равно тебя найду, только в этом случае разбираться с тобой буду уже я. А наши методы ты знаешь. Уверена, у тебя найдётся еще одна урна. Разговор окончен.

Звягинцева наугад кинула блокнот в рюкзак, закинула его на плечо и быстрым шагом вылетела из квартиры. Сердце бешено колотилось в груди, ударяясь о плотную клетку рёбер. Ладони вспотели, и девушка нервно сжимала их в кулаки, пока слетала по узким лестничным проёмам. Пару раз ее ноги попытались соскользнуть с покатого края истоптанных за столетие ступеней, но Звягинцева вовремя успевала схватиться за поручни.

Хлопнув тяжёлой входной дверью, Александра остановилась около Морозова, не отрывая взгляда от экрана телефона.

– У нас осталось еще два дела на этой неделе. Одно завтра. Постарайся не опаздывать.

– Что там? – Андрей с интересом вытянул шею, пытаясь рассмотреть буквы на экране.

– Какие-то подростки по ночам проводят свои собрания уже несколько недель. Какой-то бабушке это не нравится. Говорит, они мешают ей гулять, – пожала плечами Александра, быстро пролистывая сообщения от босса.

– А почему эта бабка гуляет ночью по кладбищам? – удивился Андрей.

Александра усмехнулась: это действительно было забавно для Андрея, но Звягинцева уже давно привыкла к подобным вещам. И квартира, из которой она только что вышла, была лишним тому подтверждением.

– Об этом история умалчивает. – Экран погас, и девушка сунула телефон в карман. – Останется время, можешь расследовать прогулки этой бабушки по кладбищам. Но только после репортажа о сектантах, – тут же угрожающе вскинула указательный палец Александра, завидев вспыхнувший в глазах Андрея энтузиазм. – Сначала все, что у нас по графику. Самодеятельностью заниматься – это, пожалуйста, без меня.

Андрей потупил взгляд и нервным движением поправил сползающую с плеча лямку ремня. Александра потуже затянула хвост на голове и в очередной раз бросила напряженный взгляд на горящее лампочкой в стене окно квартиры, прежде чем отдать Андрею последнее на сегодня указание:

– Так что жду тебя на Волковском. Опоздаешь хоть на минуту – и твоя стажировка отправится в утиль.