Глава 10 Кайл

Арлен.

Неужели отец способен на такое? Чушь.

Та территория, что парень назвал своей страной, вошла в состав Истена пятьдесят лет назад. Это была неизведанная территория, никому не принадлежавшая. Ни до, ни после нее Истен не расширял территории.

Ист-Голт. Этот курорт – достояние Истена из-за близости с океаном и как бы алчно ни звучало, от прибыли, которую мы имеем от туристов, добычи ресурсов и торговли в портах. Я часто ездил туда с отцом, когда был ребенком. Мы и так проводили много времени вместе, но там все по-особенному. Он становился просто отцом.

Только мама с Кристиной никогда там не были. Я искренне не понимал почему.

А правда. Почему?

Мама всегда находила повод не ехать, а отец никогда не настаивал. Разве может кто-то так легко отказаться от поездки к океану?

Я проснулся в пять утра. Солнце уже взошло и слышны тихие шаги, голоса прислуги в коридоре и на улице. Во сколько они встали, если уже вовсю выполняют свою работу? Если бы не мои планы, так бы и не узнал, что в это время кипит жизнь.

Отец дотошен до распорядка. У него подъем ровно в девять и полтора часа на то, чтобы привести себя в порядок, позавтракать и составить план нового дня, внести корректировки в планы на неделю, месяц и год, если требуется. Проводит полчаса за книгой, а затем вызывает меня. В это время его нельзя беспокоить и сам он никого видеть не желает.

Значит, у меня достаточно времени, чтобы найти ту книгу и не вызвать вопросов.

Я собрал волосы на затылке, надел брюки и заправил белую рубашку. Потянулся рукой к звонку, чтобы заказать кофе, но осекся. Шокировать прислугу ранним подъемом не стоит.

Подождал, когда голоса стихнут, и открыл дверь. Горничная, проходящая мимо вскрикнула, уронив корзину с бельем.

Гвэн Эванс.

Ее угольно-черные волосы собраны в тугую косу. В этой серой форме – рубашка с коротким рукавом, юбка до колена и белый передник, она выглядит миниатюрной и, кажется, работа прислуги ей совсем не подходит.

Но это только первое впечатление.

Я плохо запоминаю лица, но когда появилась Гвэн, она всегда смотрела глаза и не отводила первая взгляд. Как бы показывая, что не боится моего титула. Так, я ее и запомнил.

– Прости, я напугал тебя.

Я опустился, чтобы помочь поднять ей чистые полотенца, которые придется снова стирать.

– Вы просто никогда в это время не выходите, – ответила она и поджала губы.

– И пусть это останется секретом.

Мы одновременно поднялись, дольше положенного посмотрели друг другу в глаза. Нет, Гвэн мне не победить, поэтому я первый отвел взгляд и сказал:

– Прошу меня извинить.

Я сделал шаг, чтобы обойти ее, но она преградила мне дорогу. Тут же невинно заправила невидимую прядку волос и произнесла тихо, кокетливо:

– Просто скучаю.

Я успел подавить тяжелый вздох. Мне и самому все это причиняло неудобства. Кристина предупреждала не подпускать близко Гвэн, но я оказался слишком добрым, внимательным, а она привлекательной девушкой. Благодарен за то, что у нас не зашло слишком далеко, но достаточно, чтобы в груди сжималось от стыда.

Я не желаю иметь репутацию распутного принца и подвергать насмешкам ее.

– Гвэн, оставим все в прошлом. Так лучше в первую очередь для тебя.

Она подняла голову, уставившись на меня этим обиженным взглядом, который так и манил пожалеть ее.

Но я научился контролировать свои желания и эмоции.

– Хорошо дня, – произнес я и направился в библиотеку.

Чувствовал затылком, что Гвэн смотрела мне вслед, пока не скрылся в другом коридоре.

⁕⁕⁕

Сокровища поэзии.

Я перебрал книги трех стеллажей, и перед глазами начало расплываться от цветных потертых обложек и букв. Конечно, проще вбить название в базу данных и найти ее расположение, но это не останется незамеченным у отца. Поэтому я продолжил поиски. Пару часов на это есть.

Вообще, поэзии мне встретилось много. Чудеса поэзии, Великая поэзия, Лучшие поэты Истена и так далее. Интересно, что такого должно быть в той книге? Я вот так сразу поверю словам Тома?

Он знает Кристину. Казалось, я буду ближе к сестре, если помогу Тому. Смогу услышать ее строгие замечания, увидеть улыбку, как-то ощутить ее присутствие и главное… убедиться, что она права. Живот скрутило узлом, от осознания, будто я предаю отца. Не верю, что он плохой человек. Мне не по себе, что я засомневался в нем.

Я так задумался, что чуть не пропустил ту самую книгу. В четвертом стеллаже на самой верхней полке. Когда я уже успел на лестницу взобраться?

Синяя, твердая, шершавая обложка. Золотистыми буквами написано:

Сокровища поэзии.

Книга в хорошем состоянии, ее не назовешь старинной. Все книги содержатся здесь в первоначальном состоянии и при малейшем дефекте реставрируются. Сложно сказать какой это год здания. Я только знаю, что со всех книг они удалены.

Есть только настоящее время, – так сказал мой отец.

Страница 167 находится справа. Первая цитата какого-то писателя из Истена. Дальше еще два поэта из Аларейма. Они распределены между собой на одинаковом расстоянии, оставляя пустое место.

И что я здесь должен был найти? Я хотел захлопнуть книгу, но тут заметил, что оттенок листа отличается от всех остальных. Так, удачно упал свет от окна. Все листы грязновато-то серые, а этот едва заметно отдает белизной. Я сравнил напечатанные строки с остальными. Кажутся одинаковыми, но все же… на той странице, они немного ярче.

⁕⁕⁕

– В той книге ничего нет.

Я прошел в камеру. Том сидит на том же месте, опустив голову. Кофта и носки сложены рядом. Он улыбнулся и, не глядя на меня, сказал:

– Там была цитата одного поэта из Арлена. Как думаешь, можно ли доверять человеку, если ты впервые с ним встретился?

– Это ничего не доказывает, – холодно произнес я.

Так, меня научили. Не хочешь отвечать на вопрос – проигнорируй его.

Том посмотрел на меня и еще шире улыбнулся.

– Что с той страницей? Ее заменили? Или цитату искусно удалили с бумаги? – Том подтянул к себе колени и замер в ожидании ответа.

Я вновь проигнорировал.

– Ясно, значит, одно из двух, – понял Том. – Послушай, мой друг, я расскажу тебе историю. Не историю отношений Истена и Арлена. Потому что правда мне так и неизвестна…

– Боюсь, мне нужно идти.

– Друг? Никто тебя не упрекнет, если ты здесь задержишься. Тем более это твоя работа.

Я не хотел слушать. Боялся разрушить то, во что я верил всю свою жизнь. Меня пугало, что придется что-то предпринять с этим, но готовили меня к другому.

Что Истен и наш Король безупречны.

Взгляд Тома добр и излучает надежду, что я выслушаю, поверю и сумею перенести. Обычно все подчиняются мне. Кто из страха или благоговения, зависти или восхищения. Но только Том проявляет подлинное уважение и как это правильно зовется? Братское участие? Я не знал этого чувства, поскольку братьев и друзей у меня нет. Я подчинился, потому что он вызывал во мне это новое чувство.

Том подождал, когда я удобно сяду на пол, хотя оно не совсем возможно и мой костюм причиняет дискомфорт в таком положении. Я посмотрел на него, готовый слушать:

– Мне было 14 лет. Жил как обычные подростки. Был отец, была мать, и четверо братьев. Все младше меня. Играли возле дома в футбол. Денег хватало только на необходимое, но родители учили быть довольными. Поэтому мяч был настолько потрепанный, что спутать его можно с мусорным мешком… – Том засмеялся, но, к счастью, быстро понял, что не нужно отягощать меня подробностями.

Они были нужны только для него. Я почувствовал тупой укол внутри, что не выслушал его, но Том уже перешел к сути:

– Мне нравилась соседская девочка. Миа. Невероятной красоты и само олицетворение доброты. Она всегда здоровалась со мной. Нет. Она со всеми была приветлива. Всегда закалывала передние пряди волос на затылке. А волосы у нее были рыжие, даже золотистые, а летом светлели от солнца. Думать не мог, ни о чем другом. Только бы еще взглянуть на нее, а если заговорить… думал, сойду с ума.

Том прикрыл глаза и приглушил голос. Я улыбался, не понимая, что вызвало у меня эту улыбку. Ни о какой девушке я не отзывался так, как он. Ничего подобного я не испытывал. Мне нравилась Гвэн, но я не грезил о ней. Она не была для меня особенной.

– Я так и не заговорил с ней, – Том сглотнул и опустил глаза. – Представляешь, прошло девять лет. Да я ее едва знал. Но изо дня в день я жалею, что так и не заговорил с ней. Думал, потом. Как-нибудь потом. Когда момент будет удачнее. А он так и не настал.

Если Том говорит правду, можно догадаться, что произошло. Но я не хотел пока признавать его правоту, поэтому задал иной вопрос:

– Где она сейчас?

– Я видел, как она вечером забежала домой. В одинадцать вечера в ее комнате потух свет. Наутро все дома нашей улицы подверглись огню. Мы выбежали из дома, а я даже не успел взглянуть на ее дом. Счет был на секунды. А у меня были братья. Должен был спасти их.

– Мне жаль.

Я удивился своим словам. Неужели я и правда в это поверил?

– Мы жили несколько лет в лесах. Эллингтон был в курсе всей ситуации и принимал беженцев. Мы несколько месяцев жили на границе, чтобы получить шанс на жизнь там. Но многие дальше Истена уйти не смогли. Скрываться сложно, туго пришлось всем. Слово Арлен нельзя было произносить вслух. В Истене тебя лишат жизни, в Эллингтоне гражданства.

Эллингтон. Я задумался, что говорил отец. С этим королевством якобы прекрасные отношения. Они умолчали об этом, но тем не менее оказали помощь людям. Они не пошли на конфликт, но их это особо и не касалось.

– В Эллингтон я так и не смог попасть, – продолжил Том. – Несколько лет мы жили в лесах небольшой группой, пока нас не нашла Мария. Она дала надежду что мы вернемся домой и найдем кого-то из близких. Но я не стал искать Мию.

– Почему? Может, ей удалось спастись?

– Мой друг. Тяжело искать правду, не зная, что скрывается за ней. Я боюсь, что с ней могло произойти хуже, чем пламя в доме. Многие попали в руки Кано, другие вели падший образ жизни. Миа девушка благородная, но и ее могли вынудить… – Том замолк и сглотнул. – Как видишь, я не знаю, какой получу ответ.

– Может, тебе, наоборот, станет легче?

– Я не терзаюсь. Для меня Миа, в тот момент, осталась в доме.

Том запрокинул голову и закрыл глаза.

Я понял, что разговор окончен.

Не ведая, зачем мне это, я твердо решил:

Не хочет знать Том, узнаю я, что случилось с Мией.