Цитаты из книги «Неправильная любовь»

О чем задумалась? – интересуется он. – Да так, обо всем и ни о чем

Ярко, ритмично и невероятно – вот первые впечатления от этого города, вспыхнувшие в душе

Мне нравится в ней то, что она не обливается этими духами, а только намекает на них. Хочется идти за ней по пятам и вдыхать их, открывать новые и новые нотки

Моя жизнь только моя, а мужчины лишь красочное дополнение к ней

Беременность стала для меня шоком, я даже не знал, как реагировать. Ведь Хлои не предупредила меня, что перестала предохраняться. Оказывается, моя маленькая, как я думал, девочка сама приняла решение, сходила к моему лечащему врачу и узнала проценты возможности зачатия и стала принимать гормональные таблетки. Хотя у нее все было в порядке. Но, увидев заключение – две полоски, – я потерял дар речи. Первый раз за всю свою жизнь я плакал, не мог остановиться. Даже похороны родителей так не тронули меня, как осознание того, что моя любимая женщина пошла ради меня на это, перешагнула через свои страхи и все получилось после двух лет совместной жизни.

Взгляд Хлои блуждает по залу и проходит мимо меня. Глаза в глаза. Музыка стонет вместе со мной, когда я впиваюсь в нее глазами. Время словно замерло, стало тихо. Она и я. Больше никого. Лишние. Она смотрит на меня, а я не могу оторваться от нее. На секунду она прикрывает веки, я вижу, как слеза выскальзывает из-под ресниц и скатывается по щеке. Не надо. Не разрывай меня сильнее, малыш. Не надо, прошу тебя. Мне так больно, что ты плачешь, смотря на меня. Ресницы дрогнули, и наши взгляды едины. Ее глаза слезятся от влаги, скопившейся в них. Она что-то говорит Дону, и он кивает ей. – Я сейчас, – бросаю я Соне, отталкивая ее, и двигаюсь за оголенной спиной Хлои. Она чуть ли не бежит, а я следом. – Хлои, – зову я ее, когда мы выходим из зала. – Отстань от меня! – кричит она, срываясь на бег на своих высоченных каблуках, и поднимется по лестнице.

– Фу, черт… черт… черт! Меня сейчас вырвет! Мать вашу, мог бы трахать ее в другом месте? – громкий крик раздается справа от нас, и моя душа тонет в пучине паники. – Господи, Дон сказал, что вас долго не будет! – визжит Соня, закрывая голую грудь руками, и отпускает наконец-то меня из своих цепких рук. – Эрик, трусы-то надень, – с насмешкой произносит Мел, и я отмираю, натягивая белье. Пожалуйста… пожалуйста, пусть рядом с ней будет Ноа, но не Хлои. Умоляю, только не она. Я медленно поворачиваюсь к застывшим фигурам у стеклянных дверей. Мой взгляд встречается с темными глазами, наполненными ледяными стрелами, которые убивают меня… мою душу… мои надежды… Хлои. Моя Хлои…

Я замолкаю, с воодушевлением смотря на приоткрывшего рот от моей речи Ноа, но он даже не двигается. Я спокойно допиваю свой кофе, подзывая официанта, прошу счет. Я просто ожидаю, пока до него дойдут мои слова. Блондин, что уж тут сделаешь. – Охренеть, – ровно через три минуты подает голос Ноа, и я улыбаюсь ему. – Ну так что, заберешь мою дочь? – уточняю я. – Охренеть ты выдал, Эрик. Я… да-да, заберу. Вот это… ты не пробовал войти в мир литературы? – Ха-ха, смешной кролик, вот влюбишься, и я посмотрю на тебя. И теперь даже помолюсь, чтобы это была Мел, она заставит тебя шевелить задницей, – я передаю карточку официанту, отвечая Ноа. – Влюбленный и злой. Ты же должен быть пушистым и очень милым. Но серьезно, Эрик, то, что ты тут наговорил, не обычный наш разговор. Ты другой… стал другим, мне кажется, что даже помолодел. – Она заставляет меня чувствовать себя тем, кем я бы хотел быть. Она дает мне силы, она верит в меня и обещала никогда не оставлять. Она – моя Хлои, Ноа. Объяснить этот феномен очень сложно, но ты просто знаешь, что это правильно, хотя на первый взгляд совершенно выходит за любые рамки. И мне хорошо… ты даже представить не можешь насколько. После той ночи, когда я признался ей… рассказал правду о себе, она не осудила. Она взяла меня за руку и была рядом. Она смелая, невероятная женщина, и я хочу подарить ей всего себя. – М-да, лучше тебя не спрашивать ни о чем в ближайшее время, – говорит Ноа. – Почему? – удивляюсь я, расписываясь в чеке. – Да потому что ты несешь такую романтическую ахинею, что я готов вскрыть себе вены прямо тут. Это не Эрик Форд. Не тот мужчина, который сменял за ночь по две девушки. И даже не тот, который утверждал, что влюблен в Соню и собирался жениться. Ты инопланетянин, и это очень странно, – кривится мужчина. – Потому что только сейчас я нашел свою гавань, – ни капли не обижаясь на его слова, отвечаю я и встаю. – Ну что ж. Удачи, Эрик. Я надеюсь, что Хлои согласится на все твои условия… нет, все же я рад за тебя. Ты выглядишь по-настоящему счастливым. Я созвонюсь с Мел. – Да, так и есть. Я счастлив. Спасибо, Ноа. Я, хлопнув его по плечу, разворачиваюсь и иду к машине. Внутри меня с каждой секундой расцве

– Как суд? – Мы выиграли, только устал очень, – отвечает он. – Ясно. Я подумала, раз Мел нет, то, может быть, нам… – Нет, Хлои, я никуда не хочу. Только отдохнуть, – перебивает он меня, опускаясь в кресло. – Я и не предлагала, – обиженно говорю я, и он наконец-то внимательнее осматривает меня. – Как хочешь, отдыхай, – пожимаю я плечами, разворачиваюсь и направляюсь к веранде, чтобы там, у бассейна, потушить все эти глупые свечи. Я первый раз за всю жизнь решилась на подобное, а он даже не дал высказать мне и показать ему, как я хочу быть с ним сегодня. – Хлои, я не понял, что… Он, видно, шел за мной и замолчал, когда перед ним открылось мое романтическое свидание. Сейчас я чувствую себя такой дурой, стоящей перед бассейном, окруженным свечами, с закусками на импровизированном пикнике под звездным небом. – Малыш, это ты для меня? – спрашивает он. – А тут есть кто-то еще? – язвительно отвечаю я, складываю руки на груди и поворачиваюсь к нему. – Хлои, это ведь романтика, а ты ее ненавидишь, – напоминает он, делая шаг ко мне. – Да, но ради тебя решила постараться. Вот, – я развязываю халат, отбрасывая его в сторону, и глаза Эрика пожирают мое тело, прикрытое крохотными клочками одежды. – Я… – он кашляет, поднимаясь взглядом к моему лицу, и теперь смотрит в глаза. – Я не ожидал такого, но это лучший отдых, какой может быть, малыш. Что мне надо делать? – Ничего, только открыть шампанское, может быть, раздеться. Затем сесть сюда, – я указываю на плед, – перекусить, а потом поплавать. Не знаю, решай сам. – А перемотать это нельзя? Сразу в постель? – предлагает он, а я не могу сдержать смех. – Я вообще-то старалась, мог хотя бы вид сделать, что голоден, – упрекаю я его. – О, я очень голоден, Хлои. Ты даже представить не можешь, какой я голодный волк, – тембр его голоса понижается, когда он подходит ко мне, обнимая за талию. – Тогда, думаю, ты не против клубники в шоколаде, – я кладу руки на его плечи и улыбаюсь ему. – Уже раздеваюсь, – он быстро отходит от меня, расстегивая рубашку, и бросает ее на кафель, за

Я даже не слышу звука открывающейся двери, потому что пребываю в собственных переживаниях. И только когда рука протискивается между моей спиной и кроватью, я моргаю и поворачиваюсь к Эрику, устроившемуся рядом. – Как она? – хрипло спрашиваю я, голос неожиданно сел от крика и слез. – В шоке, наверное. Сказала, что хотела бы обдумать все, – отвечает он, тяжело вдохнув. – Понятно, – я кладу голову на его плечо, ведь он так близко, такой привычно теплый и родной. Стал таким за этот период, и это тоже меня пугает, но сейчас я не готова об этом думать. – Кто же ты, малыш? Неужели мой личный ангел-хранитель? – тихо задает он вопрос, а я только могу слабо улыбнуться и устроиться удобнее в его руках. – Я никогда так не плакала, – признаюсь я. – И никогда больше не будешь. Я не хочу видеть твои слезы, – он целует меня в волосы. – Что я могу сделать для тебя? – Обними меня крепче, потому что мне так одиноко, Эрик, – я утыкаюсь носом в его грудь, и он перетаскивает меня на свои колени, прижимая к себе. – Почему тебе одиноко? – спрашивает он. – Не знаю, но во мне пустота сейчас, а сил не ощущается, – шепчу я, закрывая глаза. – Ты у меня такая замечательная, Хлои. И я с тобой, что бы ни случилось. Я всегда буду рядом, – он кладет свою голову на мою, и я чувствую, как тело наполняется доселе непознанным счастьем, которое заполняет сердце, залечивая каждую рану на нем. Неужели это и есть влюбленность?