Цитаты из книги «50 и одно дыхание глубже»

Когда я была маленькая, то никогда не мечтала о сказке. Возненавидела с детства эти мультики с диснеевскими принцессами, где принцы с первого взгляда влюбляются в них. Скачут на своих белогривых лошадях, чтобы спасти их. Я не верила в эту иллюзию, ведь жизнь другая. Принцев не существует. Есть обычные мужчины и женщины, которые умирают в одиночестве. С детства нас заставляют верить в ложь и жить с ней. Но ведь как бы ты ни верила, но всё же, мечтаешь о прекрасном будущем. Только не в моей истории. В этой драме я одна, сидящая на диване и раскачивающаяся из стороны в сторону

Мужчина должен бороться до конца за свою женщину. А ты легко ему досталась. Но теперь в твоих силах показать, что ты достойная даже войны против всех женщин. Ведь поначалу именно ты вела бой со всеми за него. Настала его очередь. Пусть покажет себя, весь свой арсенал, прежде, чем ты вернёшься к нему окончательно. Даже хороший секс не поменяет того, что он должен будет за тебя бороться до смерти. Каждый день. Каждый час. Каждую секунду. Даже когда не рядом. Бороться за

Ночь – странное время суток, в ней мы встречаемся с опасными желаниями, которые руководят нами. Но она честна в своих предпочтениях. Именно в этот период мы показываем свои истинные лица и боимся последствий.

Ночью мы особенно одиноки, не защищены в своих страхах и несбыточных фантазиях.

Я люблю тебя. Возможно, я не хороший человек, и подруга из меня хреновая, но я люблю тебя. Ближе у меня никогда не будет никого, и хочу, чтобы ты была счастлива. Ты заслуживаешь это.

месту. – За каждую боль, – со следующими проделывает то же самое, приговаривая какое-то бормотание. Опускаясь от них к пояснице, я его уже не слышу. И сложно прийти в себя после такого оргазма

– Женщины. Вы ревнуете всех, даже тех, кто вам не принадлежит, –

Ночью мы особенно одиноки, не защищены в своих страхах и несбыточных фантазиях

й мир. Это не моё счастье и тепло. Я так и не нашла свой остров. Потерпела крушение и пока не доплыла.

желала. Именно она пришла к нам и рассказала мне о смерти Криса. Она! Эта сука обвинила его в смерти и назвала убийцей! Убийцей! А он был малышом, совсем малышом, который защищал до последнего тех, кого любил! Всех защищал, а вы обнаглели. Не смейте! Никогда! Я убью вас, если подойдёте к нему или что-то сделаете! Убью! Не трогайте его! Он мой! Мой… как же вы отвратительны… Задыхаюсь от слёз, делая шаги назад. Вытирая нос, смотрю на замершую Эмбер. – Нет… никогда не позволю вам обзывать его больным. Он вами болен и вашими ошибками. Вы обрекли его на муки. Вы и только вы виноваты во всём! Даже сейчас ничего не видите. Ему нужна мама… чёрт, мама, которая поймёт его и примет. Мог бы больной человек заработать такие деньги, пройти весь этот путь и стать успешным, сильным? Мог бы умалишённый и психически неуравновешенный мужчина дарить помощь другим людям? Он одарённый, но вы его только попрекаете. Хватит… прошу хватит… он… Мою судорожную речь обрывает грохот от входной двери. Резко оборачиваюсь, сквозь пелену слёз наблюдая, как входит Николас. Всё внутри обрывается, застывает, когда замечаю его суровое выражение лица. Чёрт, как же я люблю его. Вытираю глаза, облизывая сухие губы. Проходит мимо меня, останавливаясь напротив матери. – Я тебе неясно сказал? – Слышу его ледяной голос. – Сынок… – Закрой рот. Пошла вон отсюда, – обрывает её, а я прислоняюсь к стенке. Слишком сильные эмоции и чувства отдала в свой крик на эту женщину. – Сынок, поехали со мной. Я помогу тебя… – Вон, – наблюдаю, как хватает её за локоть, толкая к двери. И даже не хочу помогать. Хотя она ищет именно у меня спасения. Но сейчас я переполнена отвращением к Эмбер и болью. – Он болен, Мишель. Мне жаль тебя… – На хрен пошла отсюда! – Николас, подлетая к матери, сильнее толкает её к двери. Только закрываю глаза, ощущая горечь во рту. Болен, а я больна им. Слишком глубоко больна, чтобы верить в ужасный конец. Слишком люблю, чтобы воспринимать эти слова серьёз. И всё же, они царапают сердце. Дверь хлопает и я, вздыхая, распахиваю глаза, поднимая голову на вошедшего в гостиную Николаса. – Никогда. Больше. С ней. Не встречайся. Тебе всё ясно? – Рыча, подходит ко мне ближе. А я упиваюсь его яростными глазами, его обликом. Не видела кажется так долго, что забыла, как дурманит меня его аромат и приносит спокойствие. – Ты поняла меня? – Повторяет он. – Она сама… – Плевать. Я сказал – никогда больше, – цедит он, отстраняясь от меня. Только киваю, понимая, что задержала дыхание от щемящего сердца внутри. – Николас, – шепчу, наблюдая, как бросает дубликат ключей на журнальный столик и проходит мимо. – Николас, – уже громче, а сердце бешено скачет внутри от страха. Останавливаясь у двери, оборачивается ко мне. Мрачный. В идеальном классическом тёмно-синем костюме и без единого лучика доброты в карих глазах. – Ты ушла. Теперь моё дерьмо тебя не касается, – сухо бросает и хлопает дверью за собой. От этих слов всё опускается к ногам. Закрывая лицо ладонями