Глава 6

Роман.

Нет, я знал, конечно, что найду её, но не думал, что она самолично бросится под мои колёса. Конечно, я бы мог гордиться собой, мол, такая девушка выбрала именно мою машину, чтобы свести счёты с жизнью, только ситуация, если не прикрывать её иронией, очень страшная.

Откуда она вообще выпрыгнула? Чуть сердце не выплюнул, когда она, перепуганная, назад отскочила, а я тормозил машину, вцепившись в руль руками с такой силой, будто сломать пальцы хотел. Вся жизнь, мать её, перед глазами пролетела – я даже слова все нормальные забыл, одни маты в мозгах пульсировали. Я машину вожу лет с четырнадцати, – когда права получал, уже был опытным водилой, хоть в дальнобой иди. И ни разу не попадал в аварии, никогда не пытался сбить человека или протаранить лобовухой столб. А тут, ты смотри, какие дела творятся.

Я не успел в деталях рассмотреть самоубийцу – всё произошло слишком быстро. Выскочил на улицу, хотел заорать на девушку – честно, испугался за неё до трясущихся поджилок. Нельзя же быть такой неосторожной, нельзя. Жизнь не место для таких лихих манёвров. Но когда увидел, кто именно плюхнулся своим очаровательным задом в траву, злость утихла так же быстро, как и родилась во мне. Просто схлынула морской волной, даже следа не осталось.

Но остался страх, который я упорно пытаюсь запихнуть на самую дальнюю полку сознания и усиленно отгоняю от себя страшные картинки изувеченного трупа под своими колёсами.

Она убирает волосы с лица, а они медью переливаются настолько ярко, что я сглатываю слюну. Каждым плавным движением, взглядом своим она планомерно выбивает из моих лёгких воздух, которого и так в них катастрофически не хватает со вчерашнего вечера.

– Нет, я, конечно, всё понимаю, но ты не имеешь права умирать, пока не сказала мне своего имени, – говорю, глядя на неё сверху вниз, а улыбка сама по себе расползается на моём лице.

Смотрит на меня во все глаза, будто бы не верит, что это именно я. Ищу на дне её взгляда подтверждения, что она хоть немного, но рада меня видеть. Фиг мне, снежные королевы так просто не сдаются.

– На надгробии прочитал бы, – бурчит, прижимая толстую папку к груди, будто бы отгораживаясь ею от меня. Ещё и вцепилась в неё с такой силой, что аж пальцы побелели, не только костяшки.

А ещё они дрожат, и я протягиваю руку, чтобы помочь девушке подняться, но она упорно игнорирует мою ладонь. Крепкий орешек, ничего не скажешь – такую с наскока не очаруешь. Впрочем, и места для знакомства попадаются не самые удачные, и ситуации страннее некуда.

– Может быть, я читать не умею?

Ладно, не хочет подниматься, нравится в траве сидеть у обочины, значит, пусть сидит.

– Что ты делаешь? – удивляется, когда я присаживаюсь рядом, вытягивая перед собой ноги. А что? Вполне удобно. Трава мягкая, солнце светит, ветерок приятный обдувает, людей вокруг, кроме нас двоих, и нет практически. Почему бы и не присесть?

– Сижу. Не видно разве? – поворачиваю голову, а лицо моей незнакомки, которая всю ночь никак не хотела из моей башки уходить, совсем рядом. Стоит только наклонить немного голову и можно коснуться губами щеки, вдохнуть аромат волос… так, кому-то вроде меня нужно успокоиться и держать романтические позывы под контролем, пока ошибок не наделал.

Она, такая смешная и растрёпанная, нравится мне ещё больше.

– Удобно? – хмыкает, а я киваю.

– Очень. Ты же, похоже, до вечера решила здесь сидеть. И я посижу.

– Дел других, что ли, нет?

– А у тебя?

Мы перебрасываемся этими пустыми по сути фразами, а я откидываю голову назад, подставляя лицо апрельскому солнцу. Оно не обжигает, но уже настолько тёплое, что хоть на пляж иди. Да, весна нынче рано наступила, а с ней и жизнь как-то странно решила измениться. Забавно.

– У меня очень много дел… мне документы нужно отвезти. Срочно.

– А мне на работу пора, очень тяжёлый день впереди, – говорю, стараясь не смотреть на свою собеседницу, потому что, если буду пялиться, все мысли растеряю. – Но посидим, да. Нужно же людям отдыхать, правильно? Не всё же делами заниматься.

Она будто бы приходит в себя от шока: суетится, перекладывает папку из руки в руку, по сторонам оглядывается, и от этого становится ещё милее. Такая маленькая и испуганная – кайф. Нет, не страх её, а вообще она вся – чистый кайф и услада для моих глаз.

Не теряя времени зря, потому что и сам дико опаздываю, поднимаюсь на ноги, становлюсь напротив и, наклонившись слегка, обхватываю пальцами тонкие женские кисти.

– Ты очень испугалась, да? – Присаживаюсь на корточки, и на мгновение весь мир замедляется настолько, что вовсе перестаёт существовать. Какая разница, что творится вокруг, если бегунья наконец-то нашлась?

А я… я просто смотрю в глаза той, которую и видел-то в своей жизни несколько минут, и имени её не знаю, но почему-то чувствую, что сидеть вот так, напротив, смотреть на неё – лучшее, чем я мог бы сейчас заниматься.

– Ты точно маньяк. – Её голос тихий, но не сломленный. Она вся сейчас, точно натянутый нерв, гордая и непокорная, несмотря на пережитый шок. – Отпусти, я поеду. Мне пора, я опаздываю.

Она не ищет причин уйти, она действительно не хочет оставаться рядом. Не знаю, что происходит в её жизни, есть ли кто-то у неё, да мне и плевать на мужей и детей, что могут ждать её дома. Я просто делаю то, что считаю нужным и правильным, а остальное меня не касается.

– Я отвезу.

– Нет, спасибо, – отрицательно качает головой, а пухлые губы сжаты в тонкую линию, побелели даже. – Городской транспорт отлично справится.

– Слушай, я тебя чуть не убил только что, – начинаю, не выпуская её рук из своих ладоней. – Я же теперь умру от мук совести, измучаюсь весь, исстрадаюсь. Позволь сделать для тебя хоть что-то… в качестве извинения.

– Ты же не отцепишься от меня? – уточняет, хотя наверняка и так знает ответ на свой вопрос.

– Угадала. За автобусом буду ехать, рукой тебе всю дорогу махать.

– Маньяк, – замечает, а я киваю со всей серьёзностью.

Она склоняет голову набок, размышляя над моими словами, а я терпеливо жду. Ну, насколько я вообще умею быть терпеливым, хотя это и не самая сильная моя черта. Тонкая кожа под моими пальцами тёплая и шелковистая, и я не удерживаюсь: провожу по внутренней стороне запястья – там, где вьются голубыми нитками тонкие вены. Правда, наслаждаться ощущениями мне никто не даёт: девушка хмурится и вырывает свои руки из моей хватки.

В самом деле, она ещё долго мне это позволяла.

– Не надо меня трогать. Гладить тоже не надо. Держи руки при себе.

– Договорились, – расцветаю самой широкой своей улыбкой, от которой в восторге и старики, и дети, но точно не моя снежная королева. – Помочь подняться?

Снова вместо ответа отрицательный кивок, а я, выпрямившись, иду к машине.

Людям нужно давать личное пространство, даже если очень хочется сгрести одну конкретную девушку в охапку и утащить в какую-нибудь очень далёкую и покинутую человечеством пещеру.

Распахиваю дверцу машины и жестом приглашаю в салон.

– Давай, не бойся. Я не кусаюсь. Виноват же перед тобой? Виноват. Значит, нужно заглаживать.

Она тоскливо провожает взглядом уезжающий в нужном направлении автобус и, тяжело вздохнув, принимает приглашение. Наверное, в самом деле, опаздывает, раз даже не очень спорит со мной.

– Если что, имей в виду, я твои номера запомнила, – заявляет строго и даже пальцем грозит, будто бы мне лет пять от роду, но её тёмные глаза уже заметно потеплели.

Она садится в салон, устраивает на коленях свою сверхценную папку, а я захлопываю дверцу. Странно так судьба нас сводит второй раз уже, и, честно признаться, мне нравятся такие её повороты.

Занимаю своё законное место, пристёгиваюсь и смотрю вправо – на замершую истуканом девушку. Мне даже нравится, что я всё ещё не знаю её имени – в этом есть некое очарование.

– Безопасность превыше всего, – усмехаюсь и подаюсь вправо. Не резко, чтобы не испугать, но, когда наши тела оказываются в опасной близости друг от друга, и я могу вдохнуть полной грудью сладковатый аромат, исходящий от тёмных волос, окончательно плыву. – Нужно пристегнуться.

Мой голос хриплый, а слова вылетают на свободу с трудом. С ремнём управляюсь еле-еле, а сам не могу оторвать взгляда от пухлых губ совсем рядом. Поцеловать бы сейчас, но, боюсь, эта затея плохо кончится.

Ничего, значит, буду терпение тренировать.

– Куда путь держим? – интересуюсь, сжимая руки на руле.

– Центральный офис “Полиграфсервиса” на Петровского, – слышу ответ, а смех сам собой рождается в моей груди.

Похоже, судьба решила дать мне фору. Ну что ж… я умею пользоваться выпавшими шансами, и этим я воспользуюсь на полную катушку.

Глава 7

Ксения.

После моего ответа, он взрывается хриплым смехом, а я пытаюсь понять, что такого весёлого можно было найти в моих словах. Может быть, после падения у меня что-то не так с лицом? Макияж потёк или ещё что-то в этом роде, вот и хохочет? Но нет, вроде бы, всё со мной в порядке – я даже в зеркало себя быстро осматриваю, чтобы наверняка… тогда что его так развеселило? Или он просто не в своём уме, вот и хихикает?

Странный тип, очень странный.

– И часто у тебя такие приступы? – спрашиваю скучающим тоном, а он пожимает плечами, мол, ничего эдакого во внезапном взрыве хохота нет.

– Прости, не смог сдержаться. – Несмотря на извинения, в голосе ни капли раскаяния, а на губах блуждает вполне себе нахальная усмешка. – Держись крепче, снежная королева, домчу с ветерком.

– Может быть, хватит меня снежной королевой называть?

– Ну как-то же мне нужно тебя называть, – вполне искренне удивляется, и даже улыбка слетает с его губ. Да-да, всё таких же идеальных губ, как мне вчера увиделось. – Раз имя своё открывать отказываешься. Такая упёртая, я в восторге!

В восторге он, посмотрите на него…

– Далось оно тебе, в самом деле.

Я смотрю впереди себя, а пальцы сжимают несчастную папку до боли в суставах. Странно чувствую себя сейчас, словно плыву в душном мареве, а воздух вокруг густой и плотный, хоть ножом режь.

– Я настойчивый и всегда добиваюсь своего, – напоминает мне о вчерашнем разговоре в раздевалке клуба и улыбается настолько широко, что это, наверное, должно растопить толстые льды между нами. – Чего бы мне это ни стоило.

– Ты сумасшедший, а не настойчивый, – фыркаю, а он смеётся.

Я нервничаю рядом с ним, сама не понимая почему. Просто он делает то, что выбивает меня из колеи. Вот, например, уселся рядом на траву, не боясь запачкаться, не раздумывая. Просто взял и сделал то, что захотел. Взрослый же мужчина, явно хорошо за тридцать, спортом занимается, серьёзным должен быть, а приземлился рядом и сидел, как ни в чём не бывало. Чудной какой-то, право слово.

Я, во всяком случае, таких ещё не встречала, и это несколько… будоражит, что ли.

Посматриваю на наручные часы, а время тянется и тянется, будто резиновое. Нам ехать, если не попадём в пробку, больше часа, и я успеваю уже сто раз пожалеть, что не поехала на автобусе. Надо, наверное, что-то сказать, завести беседу, что ли… о погоде там поговорить или видах на урожай, ещё о чём-нибудь бессмысленном – просто, чтобы поездка прошла быстрее, но не знаю, нужно ли. Не могу найти слов, которые были бы уместны сейчас, когда я и так стараюсь изо всех сил показать, что мне глубоко неприятно настолько повышенное внимание.

Никогда я не умела принимать комплименты, не могла адекватно реагировать на повышенный мужской интерес. Нет, я не синий чулок и не комплексующая девица, просто неуютно себя чувствую под пристальными мужскими взглядами. А этот, как на зло, глазищами чёрными нет-нет, да сверкнёт в мою сторону, а во взгляде жадный интерес и неприкрытое внимание. Так, наверное, голодные люди смотрят на шикарно накрытый стол.

Тьфу, вот это ассоциации в моей голове рождаются.

– Значит, “Полиграфсервис”, – замечает как бы между прочим, выворачивая руль влево и встраиваясь в плотный ряд спешащих в центр машин. – Туда нужно документы отвезти? Прямо в их офис, да?

– Да, … очень важное дело. Очень тороплюсь.

Я не собираюсь рассказывать незнакомому мужчине, какие именно у меня там дела – это его не касается, но и отмалчиваться невежливо. Всё-таки он помог мне, этого нельзя отрицать.

– Интересно-интересно. – Он бросает на меня быстрый взгляд, а мне почему-то кажется, что он снова сейчас рассмеётся.

Знать бы ещё, что именно его настолько сильно веселит.

Устраиваюсь в мягком кожаном кресле удобнее, а обивка слегка скрипит и пахнет почему-то солнцем. Отворачиваюсь к окну и пытаюсь не думать о том, что еду в одной машине с совершенно посторонним мужчиной, который своими действиями ставит мой привычный тихий и устоявшийся мир с ног на голову. Вдруг он действительно сумасшедший маньяк и сейчас завезёт меня в лесопарк и там, изнасилуя, оставит?

Чёрт, что со мной? Никогда я такой подозрительной не была, а тут прямо страхи-ужасы в голову лезут, не отогнать.

– Всё-таки хорошо, что ты прыгнула именно под мои колёса, – отвлекает от размышлений, а я резко оборачиваюсь, чтобы встретиться с насмешливым взглядом чёрных глаз.

– Никуда я не бросалась! – задыхаюсь от возмущения. – Я просто задумалась!

– Ладно, пусть так… но дела это не меняет, – отмахивается от моих пояснений, словно всё для себя давно решил. – Ты ведь вчера сбежала, а я жуть как люблю такие сложности. Сама же провоцируешь меня, между прочим.

Чего-чего? Провоцирую? С чего бы это? Что вообще творится в голове у этого мужчины?

– Я не знаю, что ты там себе нафантазировал, но я действительно не хотела и не хочу с тобой знакомиться. Неужели это настолько трудно понять?

– Вовсе не трудно, – кивает и, помолчав немного, добавляет: – но неужели ты сама не понимаешь, что чем больше от меня убегаешь и сопротивляешься, тем сильнее мне хочется тебя догнать?

“Ну, погоди!” какое-то.

– Я уже говорила, но повторю вновь: ты маньяк. А иначе я не знаю как объяснить такую болезненную настойчивость. Не удивлюсь, если на стене твоего подвала висят в рядок трофейные головы всех тех, кого ты в итоге догнал.

Он молчит, слегка улыбаясь, непробиваемый. Я впервые встречаю настолько твердолобого мужчину, который не понимает никаких слов. Прёт буром, напролом.

– Маньяк-маньяк, ты даже ещё не представляешь, до какой степени я маньяк.

– Если не возражаешь, даже не стану представлять. Своих проблем хватает, ещё голову всякой ерундой забивать.

Я не знаю, почему мне настолько сильно хочется сопротивляться его вниманию. Это какая-то игра, правил которой я не понимаю, но она заводит меня. Что бы он ни говорил, мне хочется спорить, сопротивляться… странно это очень, но ничего с собой поделать не могу.

Он молчит, кажется, переключив всё своё внимание на дорогу, что стелется асфальтовой лентой перед лобовым стеклом, а я краем глаза смотрю на него. Мне бы с гордым видом отвернуться, но ведь смотрю, будто бы мой взгляд сам собой приклеивается к нему, примагничивается.

Несмотря на царящую весеннюю прохладу, на нём надета белая просторная футболка, в которой его широченные плечи кажутся ещё массивнее. Он большой и, наверняка сильный, и я рядом с ним вовсе, наверное, незаметная. Какой у него рост, интересно? Под метр девяносто, если не чуть больше. Бугай, честное слово, самый настоящий бугай.

Перевожу украдкой взгляд выше и невольно любуюсь чётким профилем, будто бы его из камня высекли. Прямой нос, лёгкая рыжеватая щетина на щеках, тёмно-коричневые брови над чёрными глазами и слегка вьющиеся волосы, коротко стриженные на затылке, висках и свободно падающие на лоб.

– Ты на меня смотришь, – заявляет, усмехаясь, а я быстро отворачиваюсь к окну.

– Скучно, вот и смотрю.

– Нравится?

– Ничего особенного.

– Ну-ну, – смеётся, а я зажмуриваюсь, понимая, что стремительно краснею.

– Мы почти приехали, – объявляет, а я и сама уже вижу возвышающееся за рядом активно зеленеющих деревьев пятиэтажное здание “Полиграфсервиса”.

Слава богу, сейчас выйду, попрощаюсь и больше не придётся терпеть настырного мужчину, который будто бы специально второй день подряд попадается на глаза.

– Спасибо, что насмерть не сбил. И за то, что подвёз тоже спасибо, – говорю, отстёгивая ремень, и распахиваю дверцу. Ура, свобода! Но в ответ получаю лишь скупой кивок. Но самое странное: он тоже решил выбраться из салона на улицу. – Я сама дойду, не нужно утруждаться.

Не хватало ещё, чтобы провожать меня удумал. Хотя да, с него станется.

– А я и не утруждаюсь, делать мне нечего, – заявляет, делая пару шагов вперёд. Уверенных таких шагов, нужно отметить.