Глава 8. Наташа

Я теряюсь. Глядя в ее ярко-зеленые глаза, чувствую, как по щекам расползается жар. Оглянувшись, Рома быстро оценивает ситуацию и сдержанно произносит:

– Она не официантка. Это мой ассистент. Наталья.

Тут же выросший между нами Арчи пытается переключить внимание Ромы и Ильяны на гостей, но перед тем, как она отворачивается, я успеваю заметить в ее взгляде насмешливое недоумение. Дескать, ассистент для нее тоже официант, только с более широкими функциями.

Делаю несколько успокаивающих вдохов, спускаюсь со сцены и встаю слева от нее. Я не хочу сидеть за столиком в качестве зрителя. Я хочу стоять рядом, чтобы видеть реакцию присутствующих на речь, которую произнесет Рома.

Однако перед началом презентации Арчи снова попадает под обстрел.

– Столики? Серьезно? – спрашивает взбешенный Березовский.

– Людей надо накормить и напоить. Тогда они уйдут довольные, – отвечает продюсер.

– Я должен буду развлекать жующую публику? Наташа права, это несерьезно…

– Обсудите это дома перед сном, – цедит Арчи сквозь зубы. – Сейчас не до этого.

Я согласна, что сейчас не до этого. Уже ничего не изменишь, но уверена, что после мероприятия Рома молчать не будет. А в данный момент, мгновенно сконцентрировавшись и настроившись на рабочий лад, он поднимается на ярко освещенную сцену.

Я затаиваю дыхание и не шевелюсь. От волнения потеют ладони и сводит живот. Но как только Рома начинает говорить, мое внутреннее напряжение сходит на нет.

– Добрый вечер, друзья! Я рад, что вы здесь. Мой курс по ребрендингу личности «Измена» плавно набирает обороты. Конечно, сегодня я не расскажу вам, как изменить жизнь. Это было бы глупо, – он одаривает своих гостей восхитительной ухмылкой. – Система гораздо глубже, и на ее изучение потребуются время и определенные силы. Я лишь дам вам самый банальный пример того, как моя любимая физика может применяться вами для достижения своих целей. Итак, друзья, первый Закон Ньютона, – Рома отворачивается к доске и пишет на ней фломастером. – Кто-нибудь его помнит?

Из зала кто-то выкрикивает про яблоки, и Березовский обворожительно улыбается, прищуриваясь от яркого света, бьющего ему в глаза.

– Всякое тело продолжает удерживаться в состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменить это состояние, – цитирует закон.

В зале полная тишина.

Я еле сдерживаю довольную улыбку. Кто бы мог подумать, что московский бомонд будет слушать физику в современной интерпретации. Да и как слушать! Открыв рты!

Не ослепленная светом софитов, я внимательно наблюдаю за этими людьми. Фиксирую взглядом интерес в глазах, не донесенные до рта закуски, заинтригованные улыбки.

Им нравится! Они в восторге от моего гения и того, что он говорит!

Рома резко соскакивает со сцены и хватает с ближайшего стола два заранее заготовленных апельсина. Задрав штанины, ловко забирается обратно и снова смотрит на присутствующих.

Я млею от бешеной мужской харизмы, как и все они.

– То есть тело в движении, – он присаживается, вытягивает руку и отпускает первый апельсин свободно катиться по сцене. – Будет двигаться до тех пор, пока его не остановить. А тело в состоянии покоя, – поднимается и кладет второй апельсин на стол. – Будет находиться в покое до тех пор, пока не придать ему ускорение.

Захватив стакан с водой, Рома забрасывает свободную руку в карман брюк и продолжает:

– Как это можно применить для достижения ваших целей? Какой вывод можно сделать?

Он улыбается, расслабленно делает глоток воды и отставляет стакан.

– Я вам расскажу. Для того чтобы начать, совершенно нет нужды сразу давить на газ, как многие привыкли. Это так не работает. Достаточно… просто прийти в движение. Если вы решили похудеть, сделайте хоть что-нибудь. Придите в движение: купите электронные весы или кроссовки для бега. Если вы чувствуете, что не можете сейчас написать хит, который разорвет мировые чарты, начните с малого: всего с пяти нот, которые своей неповторимой мелодией зацепят слушателя.

Длинными пальцами он изображает игру на фортепиано и, сделав паузу, играет голосом:

– Ведь для того, чтобы идти в сторону цели, надо просто… спрыгнуть со стола, – ловким движением Рома сталкивает апельсин, и он катится по полу совершенно так же свободно, как первый.

В зале начинают аплодировать. И заводит публику Ильяна. Сидя за столиком у сцены, она поднимает руки и первая начинает хлопать. Мне приятно, правда. Но каждый раз, когда мой взгляд цепляется за яркое рыжее пятно, между ребер начинает тревожно зудеть.

Факт их знакомства с Ромой не дает мне покоя.

Чуть позже, когда официальная часть мероприятия позади, сцену, с которой Рома даже не успел сойти, атакуют операторы, журналисты и фотографы. Щелчки камер, фотовспышки и гул голосов напоминают пчелиный улей, в центре которого Березовский чувствует себя вполне уверенно.

Перехватив его взгляд, я поднимаю ладонь и улыбаюсь. Он незаметно мне подмигивает.

У него снова все получилось! Мои волнения и сомнения сейчас кажутся малодушной трусостью, потому что все поставленные им самим задачи, Рома щелкает как орехи.

Это длится больше часа. Стоя неподалеку от сцены, я наблюдаю за триумфом Березовского и незаметно снимаю на телефон знаменитостей, рассчитывая удивить свою подругу.

Ильяну тоже фотографирую. Не знаю, зачем, но, кажется, она тоже звезда.

Потом, наконец, начинается фотосессия. Стоя у пресс вола, Роман смотрит в объективы камер. Плечи расслаблены, взгляд уверенный, подбородок выдвинут вперед. Ведет себя так, словно занимался этим всю свою жизнь.

Арчи не отходит ни на шаг, словно без него фотографии получатся кривыми. Рыжая Рианна тоже тут. Не обращая на меня ни малейшего внимания, не сводит с Ромы глаз.

Это меня раздражает неожиданно сильно. Она не имеет права так смотреть на него.

– Делаем серию для личного альбома? – спрашивает фотограф, глядя на продюсера.

– Конечно! – восклицает тот. – Исторический момент!

Обойдя группку людей, я взлетаю на сцену и занимаю место рядом с Ромой. Он тут же находит мои пальцы и сжимает их в своей ладони. Его руки теплые и сильные, как всегда. Березовский такой же, как и был. На сцене он – успешный, рассудительный бизнесмен в дорогих кроссовках, а в жизни – все еще мой самый близкий человек. Безмолвно делясь эмоциями, жмусь к его плечу.

Арчи встает с другой стороны от Ромы, а около меня появляется пахнущая сладкими духами Ильяна. Остановившись гораздо ближе, чем положено, она явно пытается оттеснить меня от Березовского.

– Простите?..

– Подожди вон там. – Кивком головы указывает на место, где я простояла все время, пока шла презентация.

– Нет.

– Что значит, нет? – удивляется максимально искренне. – Если хочешь, мы попросим фотографа, и он снимет тебя отдельно. А теперь выйди из кадра, потому что ты сливаешься с фоном.

Мне словно прилюдно оплеух надавали. Кровь ударяет в голову, и я слепо бросаюсь в атаку.

– Может, это вас отдельно снять? Какое отношение вы имеете к программе Романа?!

– Ром!.. – ахает она. – Это что такое?! Что она себе позволяет?!

– Наташа, отойди! – доносится откуда-то шипение Арчи.

Машинально задвигая меня за свою спину, Рома смотрит в лицо Ильяны. В его взгляде лед, от которого у меня идет мороз по коже.

– Полегче! – говорит он негромко. – Ты с моей женой разговариваешь.

Глава 9. Роман

Прижавшаяся ко мне Наташа тихонько сопит в мое плечо. Пытается загасить ярость теплом своего тела. У нее получается, но не так быстро, как хотелось бы, потому что Арчи, сидя рядом с водителем, продолжает накидывать в огонь дровишек.

– Если проблемы с Гаспаряном будут? Они нам нужны?

– Не накручивай. Какие проблемы? Из-за чего?

– Откуда мне знать, как сильно она обиделась? – выкрикивает охрипшим от натуги голосом, глядя на меня через плечо.

– Блядь! Да на что обижаться?! Наташа молчать должна была?

Смерив ее раздраженным взглядом, Арчи поджимает губы и раздувает крылья носа.

– Простите… – лепечет тихо Гайка.

– Наташа… Наташа твоя вообще дома остаться должна была. Ей там не место!

Нутро опаляет искрами. Подавшись вперед, чувствую, как жена, схватившись за предплечье, тянет меня обратно.

– Дома? Это кто так решил? Ты?..

Вижу, как в темных глазах продюсера мелькает что-то похожее на страх. Опасается, что рванет?! И ведь рванет! Видит это, сука, и ссыт.

– Ром, успокойся.

– Ребята… – резко снизив тон, он поднимает обе ладони. – Мне кажется, вы немного не понимаете, что сейчас происходит. В какой мир вы попали, и каковы его законы. Завязывайте мыслить детдомовскими категориями.

– Мне похуй на ваши законы. Вытирать ноги о свою жену я никому не позволю. – четко по слогам, чтобы понял с первого раза, проговариваю я. – Даже охренеть каким популярным певицам! Даже тебе!..

– А никто и не будет вытирать о нее ноги, если ты будешь держать ее в тени, как мы и договаривались раньше. Я из кожи вон лезу, чтобы создать образ гениального молодого миллиардера. И что делаете вы?.. – перескакивает взглядом с меня на Наташу и обратно. – Ведете себя как беспризорная шпана!

– А как надо? На полусогнутых перед ними ходить?

– Нет! В том-то и дело! – восклицает он. – Тебе вообще достаточно улыбнуться в камеру и весь мир у твоих ног! Не надо вам сейчас вместе светиться, поверь мне! Как минимум, половина твоей аудитории сольется! Семья – это совершенно другая стратегия. Она тоже заходит, но только когда есть дети для контента.

Дети для контента?..

Твою мать!

Этот мир окончательно ебнулся.

Наташа, замерев и часто дыша, смотрит на продюсера исподлобья. Знаю, как не нравится ей то, что он говорит. Обижается, но понимает, что прав.

– Ром, блядь… – Арчи едва ли не переваливается через спинку сидения. – Ты же не мальчик, должен понимать, что на одной физике далеко не уедешь. Кому она на хрен нужна?! Они поведутся на твои понты и смазливую рожу. Поверь, никто не заплачет от умиления, узнав, что ты в двадцать женился.

Сука, правду он говорит. Я не дебил, и понимаю, в какой мир передо мной открылись двери. Легкие деньги, пыль в глаза, игра на публику. Если бы я смог обойти его – обошел бы. Но либо так, либо никак. Мне нужен резкий взлет.

– Арчи, я помню твои условия. Моя личная жизнь остается за бортом и в кадр не попадает. Но и ты должен помнить, что я сказал тебе тогда. – выдерживаю паузу, читая по глазам, что помнит. – Моя семья для меня в приоритете. Всегда. Ближе Наташи у меня никого нет и не будет.

– Как это связано с тем, что случилось на презентации? – он снова повышает голос. – То, что она твоя семья, дает ей право так разговаривать с уважаемыми людьми?

– Ты про Ильяну? Она, что ли, уважаемый человек? – закатываю глаза.

– Ты рейтинги ее видел?!

– Да срать мне на ее рейтинги! – отвечаю в тон, и Арчи инстинктивно отшатывается. – Хочет, чтобы ее уважали, пусть сама научится с людьми разговаривать!

– Ты ни хрена не понимаешь в жизни, Роман. Таким, как ты и она, это не нужно! И даже вредно!

Машина начинает сбрасывать скорость и вскоре останавливается у въезда в шикарный жилой комплекс, где Арчи снимает квартиру.

– Извинись. – требую, прежде чем он выйдет.

– Чего?!

– Извинись перед Наташей!

Он оборачивается, и мы схлестываемся взглядами. Повисает гробовая тишина, только моя жена, спрятав лицо на моем плече, тихонько всхлипывает. Я жду.

Он молчит, но знает, что придется схавать.

Моргнув, разрывая зрительный контакт, едко улыбается.

– Прости, Наташа.

– Это вы меня простите!.. – лепечет дурочка.

Выйдя из машины, Арчи хлопает дверью, а водитель везет нас домой.

Сбросив одежду на пол, мы сразу укладываемся под одеяло.

Подтягиваю Наташу к себе, зарываясь пальцами в мягкие волосы. Она умиротворенно вздыхает. Чувствую, как опаляет горячим дыханием шею, и жмется ближе.

– Может, ну их на хрен, Гайка? Начнем все сначала. Только вдвоем.

Она поднимает голову и смотрит на меня взбешенно в полумраке.

– Ты с ума сошел, Березовский? Мы столько к этому шли. Столько сделали. И еще сделаем, чтобы достигнуть того, о чем мечтали. Ты забыл?

– Не забыл…

– Я больше и правда не буду с тобой ходить на мероприятия. Хватит…

– Конечно, будешь, – хмурюсь.

Разглядывая облезлый местами потолок, размышляю о том, чтобы начать все сначала.

На заводе было тяжело, но не так, как в армейке. При всей подвижности мозга, упорства мне не занимать, а это значит, что чисто теоретически я всегда готов встать перед линией старта.

Я не раз к ней возвращался.

За всю жизнь у меня было три приемных семьи и, несмотря на дикое желание им понравиться, каждый раз я вновь оказывался у ворот того же детдома. Отсюда перманентное желание стать лучшим. Выебнуться, что ли…

Даже перед женой.

Тем более перед Наташей.

– Устал? – приподнимается она, ласково очерчивая пальцами мои плечи и плавно опускаясь к трусам.

– Есть немного…

В раскосых глазах загорается похотливый огонек.

– Хочу тебя расслабить.