Боже, как я ждала этого дня. В мечтах я рисовала себе картины одну романтичнее другой. Вот он встречает меня в аэропорту. С цветами. Непременно с белыми розами. Хоть я и люблю тюльпаны, но белые розы – символ любви, значит, должны быть белые розы. Мы обнимаемся и целуемся. Потом едем к нему домой, где нас ждет шампанское и… постель. Жаркие объятия, поцелуи, ласковый шепот. Руки, губы, тела – все сливается воедино и вот уже непонятно, где он, а где я…

Все должно быть так, как я хочу и никак иначе. Сценарий продуман. Действующие лица наготове. Итак, поехали…

Но сценарию моему не суждено было сбыться и на этот раз.

На следующий день его не было в сети весь день. Вечером перед сном я не выдержала и написала ему смс: «Солнце мое, ты меня ждешь?». Ответа не последовало. Это обстоятельство вызвало неприятный холодок в сердце.

Немного погодя снова написала: «Ну, блин, здоровско, и куда мне завтра? ни о чем не договорились, а ты молчишь». Он почему-то снова не ответил, я забеспокоилась, не могла уснуть. Он ответил через час, что встретит меня на станции метро, до которой мне предстояло добраться на экспрессе из аэропорта, и я умиротворенная уснула. А утром чуть было не проспала.

И вот – аэропорт, самолет. Полет был ужасен, было холодно, заболел желудок, посадка так просто была страшной. Ничего, ничего – к нему же!

Быстрей, быстрей. Вот уже экспресс, сейчас тронется, он уже близко, я уже чувствую его. Но тут пришла смс: «Дорогая, чет мне хреново совсем. Доедь, пожалуйста, сама. Очень прошу». Дальше адрес куда ехать, станция метро и прочие инструкции.

Шок. Как? Почему? И у меня состоялся такой внутренний диалог:

– А я что тебе говорила? Размечталась она – встретит он ее как же, небось, еще думала, цветочки приволочет? Больная романтическая дура. Вроде ты уже взрослая, а все как дите – в сказки веришь. Не нужна ты ему, слышишь? Не нужна.

– Но ведь он САМ позвал меня? Значит, нужна? Разве нет?

– Держи карман шире.

– Так, тебе кто тут разрешил распоряжаться? Сиди и не показывай свой нос, Богом заклинаю!

– Тьфу ты, еще Бога вспомнила, черта хоть не поминай.

– Черт – твоя прерогатива, замолчи уже.

После чего включился разум:

– Не надоело еще накручивать себя? Давай лучше подумаем, что и как.

– Да не хочу я ни о чем думать, ты тоже помолчи, – прошептала та моя часть, которую я мысленно называла «солнышка» – нежная, ранимая, романтичная, которая все время ждет любви и верит в нее, но неимоверно зажатая и закрытая на все замки. Та часть, которая и хочет проявить себя, да другие ей этого не позволяют. Та часть, которую я сама же и заперла на все замки и не давала ей высовывать носа на люди.

– Ага, все заткнитесь, наше солнце будет мечтать – и пусть весь мир замрет в ожидании чуда, тьфу, – насмехалась «звезда». Эта часть меня мне нравилась куда больше – уверенная в себе, сильная, смелая, решительная и красивая пофигистка. Она появилась тогда, когда на моем сердце появился тот тяжелый амбарный замок. С ней было спокойно и не страшно, что будет больно. Как только появлялась угроза того, что кто-то может прокрасться к сердцу, тут же появлялась она и, обдав «нарушителя» холодным высокомерным взглядом, расставляла все по местам. Да, я надела доспехи из гордости и высокомерия, чтобы скрыть свою настоящую сущность – нежную, ранимую, ласковую, любящую. Доспехи, которые самой мне давно осточертели, но как избавиться от них я не представляла.

Моя душа раскололась на эти две части именно тогда, когда произошел наш разрыв с Олегом – тогда, как я уже писала, кроме замка появились еще и Снегурочка со Снежной Королевой, но мысленно я называла их иначе. Очень долго «солнышка» появлялась крайне редко, в основном что-то там попискивала внутри. Она всего боялась, ее страх постоянно сковывал меня в самые неподходящие моменты – она боялась, что ее не примут, что она скажет что-нибудь не то или не так, что над ней будут смеяться, ей было важно, что скажут или подумают другие люди и потому чаще всего она просто замирала и выжидала. Это все было ужасно утомительно. Но так уж вышло, что чувства к Матвею пробудили ее, да и «звезда» в стороне не осталась, но они никак не могли соединиться и действовать заодно, а потому устраивались все эти бесконечные диалоги внутри меня.

«Скорее, скорее, кого спросить? Что делать? Эта балда сильнее меня, я вся в сомнениях. Но я ведь люблю его, он мне нужен любой. Плохо ему, что ж не понять – всякое бывает», – заметалась «солнышка».

«Ага, мечтай, сто лет не упала – вот и не встречает, похмельем мучается – так ждал тебя, что набухался – каково?», – нашептывала «звезда».

Какое счастье, что есть интернет. Скорее, к девчатам в наш чат в скайпе:

Полина: Всем привет:)

Сверхчеловек: ооо здрахуйте

Полина: Че робите?

Сверхчеловек: канешна, ну рассказывай, как долетела))

Полина: Да блин устала. Пипец, жопа болит

Сверхчеловек: от чего!!!

Синебот: Привет, дорогие мои!!! ну как ты там!!!

Синебот: секс в коридоре был??

Сверхчеловек: у вас анальная экспедиция уже была?

Полина: Сверхчеловек, не изголяйся. От сидения в самолете. Мы еще даже не встретились. Еду в электричке.

Сверхчеловек: ааа, дак еще даже не на месте ты

Синебот: ну ты приготовься))

Полина: Ой, девочки. Так и знала, что так будет.

Сверхчеловек: что будет?

Полина: Встретить не может, с похмелья болеет, да еще и брат у него с другого города приехал.:D

Сверхчеловек: ха-ха-ха, а ты думала в сказку попала)))

Полина: Ну блин:) А вообще я еще вчера почуяла неладное, когда он мне на смс ответил спустя часа два или что-то такое.

Сверхчеловек: ну ты не ругай его (:|

Полина: Да ладно…счас постараюсь взять себя в руки.

Сверхчеловек: наори на кого-нибудь в электричке

Полина: Ну обидно так-то вообще-то.

Сверхчеловек: а ты с юмором отнесись)))

Полина: Ага, постараюсь:)

Сверхчеловек: жди нас с субботы на воскресенье)))))))))))))))))))))

Полина: Ок, жду: D Ну давайте тогда, до связи:* Я выхожу-поки

И я постаралась взять себя в руки.

Доехала до его дома, поднялась в квартиру. Он был дома не один – у него был то ли друг, то ли брат – так и не поняла. Вообще, как только я зашла и увидела его, я уже мало что понимала. Больше всего на свете мне хотелось остаться с ним наедине. Он поцеловал меня в макушку, налил кофе, поговорил о чем-то с этим парнем и примерно через полчаса парень ушел. Мы остались вдвоем.

Пошли в комнату, он раздел меня и мы стали целоваться. Мир вокруг нас перестал для меня существовать в тот момент. Сердце, душа, разум, все солнышки и звезды вместе взятые – все это стало единым целым. Боже, какое это было счастье, прикасаться к нему, целовать его, гладить, ласкать, любить…

Он осторожно снял с меня бюстгальтер и приник губами к моему соску. Я смотрела на него и не могла поверить, что все это происходит наяву. Я гладила его по волосам, и сознание медленно покидало меня. Меня трясло от желания вобрать его в себя, и он не заставил меня долго ждать. Как только он вошел меня, сердце мое рухнуло куда-то в пятки, душа замерла, разум отключился, и дальше все слилось в одну бесконечную нежность и желание – звуки, запахи, прикосновения, дыхание, поцелуи…

Потом вдруг все как-то быстро закончилось. Он сказал: «Извини, не смог сдержаться. Но это же не последний раз». Как он ошибался!

Я была слегка разочарована, но я настолько соскучилась по нему, что была рада тому, что он просто лежит рядом со мной. Я гладила его руки, сплетала свои пальцы с его, снова расплетала – как будто пыталась убедиться, что все это не сон. Потом мы уснули и после того, как проснулись, все стало по-другому.

Мне нужно было поработать, я достала ноутбук и стала писать статьи. Он смотрел на меня как-то странно. Как будто не был уверен в том, кто перед ним. Мы о чем-то говорили, потом поели. Потом смотрели телевизор. А потом пришло время ложиться спать. Он не ложился. Сидел в кресле и смотрел телевизор. Я легла и думала, что он вскоре присоединиться ко мне. Незаметно для себя я уснула. Проснулась от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Открыв глаза, я увидела, что он так и сидит в кресле и пристально смотрит на меня. Увидев, что я проснулась, он отвел взгляд. Мне стало как-то не по себе. Я встала, сходила на кухню, покурила, выпила воды, вернулась в комнату и спросила его: «А ты что не ложишься?». Он ответил: «Сейчас лягу, фильм досмотрю, ты спи». Мне было неприятно, что он не хочет лечь со мной в постель – в конце концов, фильм можно было досмотреть и в постели. Я поняла, что он не ложится, потому что не хочет меня. Это осознание как-то больно резануло. Я постаралась внушить себе, что я просто себя накручиваю и снова заснула.

А на следующий день было что-то странное – меня тянуло к нему, как бабочку на огонь, но как только он появлялся в зоне досягаемости, хотелось убежать от него. Так мы и кружили друг вокруг друга в одной квартире, в одной кровати, не осмеливаясь приблизиться ближе, чем на расстояние вытянутой руки, боясь даже прикоснуться друг к другу.

Это был настоящий ад – когда видишь человека, которого любит каждая клеточка твоего тела, душа твоя рвётся к нему, сердце трепещет, но подойти к нему, обнять, поцеловать, прижаться к нему всем телом, впитать в себя его запах просто не можешь. Как будто кто-то связал тебя по рукам и ногам и ты не можешь даже пальцем пошевелить. Я никогда не смогу передать словами, какого нервного напряжения это стоит… и никому не пожелаю это испытать никогда.

Представьте себе, два человека, которые любят друг друга, ну хорошо, которые хотят друг друга, находятся в одной комнате. Что, по-вашему, они должны делать? Явно не мыкаться по разным угла, выглядывая из них, как загнанные животные, не так ли?

В какой-то момент он сказал:

– У меня такое ощущение, что ты как будто сдерживаешь свои чувства изо всех сил.

– Так и есть, – ответила я.

– Зачем?

– Не знаю, – я подумала и добавила – наверное, просто так привыкла…

– Интересно было бы посмотреть на тебя, когда ты себя отпустишь.

Я немного помолчала и добавила:

– У меня такое чувство, что ты делаешь то же самое.

– Наверное, – ответил он.

На этом разговор закончился.

Но чувства и желание стать ближе никуда не ушли, однако мы продолжали упорно делать вид, что ничего не происходит. У меня было ощущение, как будто передо мной совершенно другой человек, а вовсе не тот мой любимый Матвей, с которым я полтора года переписывалась, и который писал мне, как он скучает и хочет меня.

Наступила вторая ночь, и мы легли в постель. Я ждала, что вот сейчас он прикоснется ко мне, но ничего не происходило. Руки у меня аж болели от едва сдерживаемого желания обнять его, погладить, прижаться к нему всем телом. Вы спросите, что же мне мешало реализовать это желание? Я и сама не могу ответить на этот вопрос хоть сколько-нибудь вразумительно. Дикий животный ужас – вот, что я чувствовала в этот момент.

В какой-то момент я не выдержала напряжения и позвала его: «Матвей, что вообще происходит?». Он лежал, повернувшись ко мне спиной, а я смотрела на эту его большую широкую красивую и любимую спину, и мои руки обжигало от желания погладить ее, но какая-то сила как будто не давала мне этого сделать. Руки были тяжёлые, неподъемные, словно отлитые из свинца.

Он, не поворачиваясь ко мне, произнес: «Что ты имеешь в виду?».

– Почему ты лежишь, отвернувшись к стене, как будто меня здесь нет? – спросила я.

Он повернулся, посмотрел на меня и сказал:

– Я тебя боюсь.

Вот так… Ждёшь, что тебе скажут «люблю тебя», а тут – боюсь.

– Ты знаешь, я тоже тебя боюсь, – ответила я.

И это было чистой правдой без всякого преувеличения.

– Не бойся, просто обними меня, пожалуйста, – сказала я, чуть помолчав.

– Как обнять?

– Просто обними и все, как-нибудь.

Нет, нам было не по 15 лет, хотя вели мы себя почему-то именно так. Что это был за страх, глубокий, вязкий, темный и всепоглощающий, мы не знали, но сделать с ним ничего не могли.

– Отправь меня завтра домой, – попросила я после того, как молчание снова затянулось.

– Ты же сама этого не хочешь, – ответил он.

– Да, не хочу… – сказала я и подумала, что я в принципе могла остаться с ним даже на неделю, а может быть даже и навсегда, но выносить это напряжение было выше моих сил. Я боялась, что просто не выдержу.

Он обнял меня как-то неуклюже, мы полежали молча, потом он сказал:

– Завтра все будет по-другому.

Как по-другому он не уточнил. Но что все будет именно так, как произошло, я не могла представить даже в кошмарном сне.

Уснула я в ту ночь с трудом.

А на завтра он просто ушёл из дома, сославшись на какие-то срочные дела. Правда он оставил мне ключ от квартиры, и даже надел на связку какой-то брелок – специально для меня. Так и сказал: «Смотри, какой у меня есть красивый брелок, сейчас я надену его на твои ключи – специально для тебя». Это было очень трогательно.

Я маялась одна в квартире целый день. Он не звонил и не писал. Когда он придёт, я не знала, но и сама не писала и не звонила ему… Так прошло полдня, день начал потихоньку клониться к вечеру, а он все не приходил и не звонил. У меня создалось впечатление, что он просто сбежал, не в силах выносить скопившееся между нами напряжение. В конце концов, я не выдержала и начала звонить по знакомым… мужчинам, которые жили в Москве. Зачем, спросите вы? Откровенно говоря, хотелось поговорить и даже может быть увидеться с тем мужчиной, которому я абсолютно точно небезразлична. А не как тут – вроде сам позвал, а в итоге делает вид, что вообще не замечает меня.

Одним словом я ушла, не предупредив его и не позвонив ему. Причём ушла уже ближе к вечеру. Пришла обратно затемно. Он был дома, варил суп. На меня среагировал безразлично – пришла и пришла. Потом правда спросил, почему я ничего не приготовила. Меня, мягко говоря, этот вопрос слегка удивил – я же вроде в гости приехала, при чем тут готовка. Да и даже не в этом дело. В доме не было никаких продуктов, из которых можно было бы что-то существенное приготовить, и денег он не оставил. В мои планы не входило тратить свои деньги на продукты, тем более, что их у меня практически не было. Я ответила – мол, ты не просил и ничего не сказал и еды в доме нет. Помню, он сказал – картошка есть, могла бы картошки пожарить. Действительно могла бы, но откуда ж ему было знать, что я не ем жареную картошку и мне даже в голову не могло прийти ее пожарить. Только много позже я осознала, до чего же по-детски себя вела, а самое главное – я до сих пор не понимаю, почему я вела себя именно так тогда.

Ну да об этом позже. Он сварил суп и предложил мне поесть. Я отказалась. Глупо, конечно. Я не ела целый день и, конечно, есть хотелось. Но я в таком невротическом состоянии обычно теряю аппетит и потому голода не чувствовала. Было обидно, неприятно и как-то не по себе. Я чувствовала себя тут лишней и ненужной совершенно.

Ездила я к своему однокласснику на другой конец Москвы. Этот одноклассник когда-то был в меня влюблен и даже звал замуж. Именно у него дома 8 лет назад мы с Матвеем впервые стали близки, если это, конечно, можно было так назвать. Я поехала в гости, потому зашла в магазин, купила фруктов, торт и вино, но… все это было зря, потому что одноклассник мой просто не открыл мне дверь… Это было очень странно и даже жутко. Мне и так было некомфортно, а тут ещё один «облом». Лишь много позже я узнала, что этот одноклассник плохо себя чувствовал и выглядел также, а потому не хотел ни с кем встречаться. Зачем было приглашать в гости – непонятно, ну да ладно.

В тот момент я, конечно, ничего этого не знала и то обстоятельство, что я проделала огромный путь через всю Москву, а мне просто не открыли дверь, уверенности и умиротворения мне не добавило.

И вот пришла я с этим тортом, вином и виноградом к Матвею, который готовил суп и на меня не реагировал. Он не спрашивал меня, где я была, а я не рассказывала. Матвей приготовил суп и предложил мне присоединиться к нему. Я, вздернув нос, отказалась, хотя не ела ничего целый день. Он поел, ушёл в комнату и сел за компьютер. Я осталась одна на кухне. Описать все те чувства, которые я испытывала в тот момент, не хватит слов – горечь, обида, напряжение, непонимание, что делать и как себя вести, желание убежать или провалиться сквозь землю.

Я открыла вино, которое почему-то оказалось красным. Я вообще не пью красное вино и в магазине выбирала белое. Но вот она бутылка, а в ней красное вино. Не поверите, но это обстоятельство добавило ещё немного жути во все происходящее. Тем не менее, раз уж бутылка уже открыта, я налила себе в бокал вина, разрезала торт и предприняла ещё одну нелепую попытку наладить контакт с Матвеем. Положила на тарелку кусок торта и отнесла ему. Он отказался, что меня, в принципе, не удивило. Я подошла к нему сзади, обняла за плечи и спросила: «Что ты делаешь?». Он, полуобернувшись, скинул мою руку и сказал: «Поля, не мешай мне, я работаю». Мне стало ещё обиднее. Я ушла на кухню и сидела там, в одиночестве, пила красное вино, которое я терпеть не могла и чувствовала себя покинутой, ненужной и очень несчастной. А в такие моменты мне очень нужно «звезда» – она всегда знает, что делать, а чтобы она появилась нужно выпить. Что я и сделала.

Через некоторое время он заглянул на кухню и сказал с ехидцей: «Что, квасишь?».

Меня покоробили его слова, и я спокойно ответила: «Не квашу, а выпиваю».

«Ну, выпиваешь», – согласился он. Потом мы ещё поговорили о чём-то совершенно незначительном, и он снова ушёл к компьютеру.

Незаметно для себя я выпила все вино, убрала со стола, вымыла посуду, приняла душ и пошла в комнату. Я легла на кровать и включила телевизор. Да, не так в своих мечтах я видела эту поездку и эти выходные, совсем не так… Хотелось плакать, но я так давно не позволяла себе этого делать, что и сейчас, разумеется, не собиралась.

Он пришел через полчаса, сел в кресло и уставился в телевизор. На меня не смотрел. Сказал, что завтра с утра ему нужно будет уехать по делам и что он вернется днем, часа в три.

Внутри меня шла борьба моих противоположностей: «солнышка» считала, что ничего предпринимать не нужно, пусть все остается как есть. «Звезда» же, напротив, была убеждена, что если мужик не идет к горе, то гора сама вполне может пойти к мужику. Это вообще была ее стандартная манера поведения. Но и она в этот раз была не столь решительна, как обычно.