– Хочешь, я тоже останусь?
Полина с сочувствием наблюдала, как я поедаю вчерашний торт – вилкой, даже не нарезав его на кусочки, прямо из коробки. Соскребаю самое вкусное – безе и белковый крем, а бисквит не трогаю, не люблю его. Маринованная вишенка… М-м-м! Вкуснятина.
– Не говори ерунды, – ответила Полине с набитым ртом.
– Ты меня пугаешь. – Подруга во все глаза смотрела, как я расправляюсь с тортом.
– Ой, извини, я тебе не предложила… – И оглядела оставшиеся после моего налета руины. – А теперь он некрасивый, неудобно предлагать.
– Да не надо мне торт! Я хочу, чтобы ты опять стала нормальной.
– Да все нормально! Я в порядке. Уже смирилась.
Вонзила вилку в торт. Полина сморщилась, как будто я попала ей в ногу.
Сегодня утром пришли плохие новости из деканата: мне позвонили и промямлили что-то о путанице со списками. Оказывается, в лагерь еду не я, а Наташка Смирнова. От неожиданности я даже не возмутилась, хотя вряд ли бы это что-то изменило… Наташка стояла в списке за мной, у нее было на три балла меньше.
Какая насмешка судьбы! В первый раз меня щелкнули по носу месяц назад, когда я чуть не попала в число счастливчиков, но пролетела. Теперь дали надежду… и снова отобрали.
Обидно до слез – да что там, я даже всплакнула немного. Шмыгала носом, пока драила и без того чистую кухню. Вон, дверцы шкафов сияют как новые. Я даже оттерла застарелое пятно на столешнице и отполировала чайник из нержавейки – блестит как зеркало…
Полина прибежала сразу после моего звонка. Я долго не решалась ей позвонить: думала, вдруг она не дома и отсыпается у Вадима после бурной ночи. Набрала ей ближе к обеду.
Оказывается, она вчера не осталась с новым знакомым. Я была рада. Но удивлена.
– Ты же ушла с ним.
– Ага.
– Ты же говорила, что собираешься пойти на поводу своего каприза.
– Говорила.
– Одумалась?
– Он так был уверен в собственной неотразимости, так грамотно меня обрабатывал… Комплименты, прикосновения, намеки на его божественную крутизну. Он не сомневался, что я поеду к нему, ни секунды!
– И ты решила его проучить.
– Да! И получила от этого невероятное удовольствие. Это было лучше, чем секс, ей-богу!
Я смущенно опустила глаза. Плохо представляю, о чем подруга говорит. В моей жизни еще не было… ничего такого. И вряд ли будет.
– Когда я сказала, что передумала и еду домой, у него были такие глаза… – Полина произнесла это как-то мечтательно.
– Обалдевшие?
– Не то слово! Как будто он, голодный, расположился за столом с ножом и вилкой, а я выхватила у него из-под носа дымящуюся отбивную!
Я усмехнулась, представив эту картину.
– Мне его стало даже немного жалко. Правда, он быстро натянул на лицо улыбку и снова принялся меня соблазнять… Я наслаждалась до последнего. Он почти бежал за моим такси! А я махала ему платочком.
Умеет подруга меня развеселить! Отсмеявшись, я отложила вилку. И залпом выпила остывший чай.
– Все? – спросила Полина.
– Все. Плакать и набрасываться на торты больше не буду. Но, наверное, еще пару дней пострадаю… Знаешь, как обидно!
– Еще бы не обидно! Сволочи! Гады! Свиньи! Так издеваться над человеком. Взорвать этот деканат к чертям. А Наташку Смирнову…
– Да она, может, ни при чем.
– Ага, конечно, ни при чем. Наверняка за нее кто-то попросил. Или за деньги ее впихнули, или по знакомству. Точно тебе говорю.
– Ладно. Все равно уже ничего не изменишь. Ты, кстати, чемодан собрала?
– Почти. Еще вчера. – Полина вздохнула. – Вчера было так радостно его собирать…
– Да ладно, не вздыхай. Переживу.
– Кстати, – всполошилась Полина. – Я же вчера кинула клич, и у меня уже есть целый список желающих стать горничной миллионера. Я все отменю.
– Подожди…
– Что? Ты же не едешь. Значит, остаешься на работе. Разве можно отказываться от таких денег! За какие-то две недели несложного домашнего труда.
– Можно, – произнесла я. – И я откажусь.
– Но почему?!
Потому что в обществе Марка со мной творится что-то странное, вот почему!
Вчера он сел со мной в такси. Я не хотела ехать с ним – вышло неловко.
Он чуть меня не поцеловал! Наверное, неправильно понял: я слишком к нему прижималась во время танца, да еще и голову положила на плечо, когда пыталась спрятать пылающие щеки. И он подумал, что я с ним заигрываю. Нет! Я бы никогда на такое не решилась.
Может, он не собирался меня целовать, может, наклонился ко мне по какой-то другой причине? Например, что-то сказать или спросить… Не знаю. Сейчас я уже ни в чем не уверена, хотя вчера не сомневалась, что это начало поцелуя, который не состоялся только потому, что сменилась музыка. И я очнулась.
Когда мы приехали, я хотела попрощаться и выйти из машины, но он вышел первым и распахнул передо мной дверь. Я выбралась и, не поднимая взгляда, робко шепнула:
– Спасибо, до свидания.
И направилась к подъезду. По дороге меня изводили сомнения: должна ли я была предложить ему деньги за такси? Конечно, он бы отказался, но… Может все же стоило? Ради приличия?
Приложила электронный ключ к домофону. Он запищал, я потянула ручку на себя… и только в этот момент заметила, что Марк стоит рядом. Что он тут делает?
– Можно, я провожу тебя до квартиры? – спросил он. – Мне так будет спокойнее. Вдруг по вашему подъезду шастают маньяки.
– Маньяков у нас сроду не водилось, – ответила я, имея в виду: «Нет, не нужно меня провожать». Но он решил, что это означает «да». И вошел в подъезд вслед за мной.
Я остановилась у лифта, Марк встал рядом. Слишком близко, как мне показалось. Я чувствовала терпкий запах его туалетной воды, слышала его дыхание. И очень громкий, почти оглушительный стук своего сердца. Оно колотилось как бешеное.
Двери лифта открылись, я вошла и обернулась к Марку:
– Не нужно меня провожать. Здесь вполне безопасно. Спасибо.
Лифт почти закрылся, но он умудрился просочиться внутрь. Это было неожиданно, я попятилась назад, споткнулась на ровном месте… он обхватил меня за талию.
– Тихо, тихо, – раздался его обволакивающий голос прямо над моим ухом. – Не падай.
– Я не падаю, – пискнула.
– Теперь точно нет. Я тебя держу.
– Не надо…
– Не бойся. Я не страшный.
– Я не боюсь.
И дрожу совсем не от страха. А от чего? Сама не знаю…
Лифт приехал. Марк разжал руки, я проскользнула мимо него к своей двери. Думала, он сразу же поедет вниз. Обернулась, чтобы попрощаться, на ходу доставая ключ… Марк снова был рядом со мной.
Как у него это получается? Перемещается бесшумно и, кажется, мгновенно. Или это я такая рассеянная, что ничего не замечаю?
Я выронила ключ, наклонилась, чтобы его поднять. Марк наклонился вместе со мной. Мы стукнулись лбами, как в каком-нибудь романтическом кино… Наши руки встретились. Его ладонь накрыла мою.
Я отдернула руку и вскочила. Одним движением вставила ключ, распахнула дверь, влетела внутрь и захлопнула дверь за собой. Замок защелкнулся. Марк остался снаружи.
Она ускользнула прямо у меня из-под носа!
Я был уверен: она в моих руках и уже никуда не денется. Обняв ее в лифте, я чувствовал, как она вся трепещет, как ее кожа горит от охватившего желания. Лиза смущалась, но я был готов развеять ее смущение.
Меня так заводит ее скромный взгляд, легкий стыдливый румянец на щеках. И она опять закусила губу! Если бы я не боялся ее напугать, то набросился бы прямо в лифте.
Мы вышли, она уронила ключ, это был прекрасный шанс для хода конем. Я разыграл неловкий удар головами, как бы случайно схватил ее ладонь… Дальше мы должны были подняться вместе. Я бы притянул ее к себе, она бы посмотрела на меня испуганно, но с ожиданием… И я бы ее поцеловал. А потом осторожно вынул ключ из ее руки и открыл дверь. Мы бы оказались внутри, и наш поцелуй продолжился бы с нарастающей страстью.
Но все пошло не по плану! Лиза неожиданно выхватила свою руку, мгновенно, как будто специально тренировалась, вставила ключ, нажала на ручку и скрылась в квартире, оставив меня ни с чем.
Поднялся и, как идиот, уставился на захлопнувшуюся прямо перед носом дверь. Она меня обыграла!
Я так и не спросил номер телефона Лизы: конечно, я его знаю, давно выяснил. И не спрашивал нарочно, чтобы был повод снова заявиться к ней домой.
Сегодня вечером я буду у нее. Изображу неведение. Скажу, что был поблизости, вспомнил, что она уезжает, и решил проводить ее на поезд. Он отправляется в девять вечера, значит можно смело приходить часов в шесть-семь.
В домофон, конечно, звонить не стану, как и в прошлый раз, ведь человека, который где-то внизу, у двери подъезда, можно не пустить. Того, кто стоит в дверях, отшить труднее.
Время обеда, так что уже можно позвонить Вадиму. Дам ему возможность похвастаться своими вчерашними подвигами, он это любит.
– Как оно? – радостно прокричал я в трубку, предполагая, что друг, как обычно, ляпнет в ответ что-нибудь грязное и пошлое.
Но он что-то вяло пробурчал.
– Спишь еще, что ли? – догадался. – Или я тебя оторвал от более приятных занятий? Еще с Полиной?
Он снова промямлил нечто невразумительное.
– Ты там живой вообще? Заболел?
– Да все пучком, – наконец ответил Вадим нормальным человеческим языком.
– Что, не выспался? Понимаю.
– Да выспался я! Давно так не высыпался.
– В смысле… она тебя продинамила?!
– Ну, – неохотно признался мой чрезвычайно уверенный в своей неотразимости друг.
– Да ладно?! Тебе натянула нос зеленая студентка! Она же тебя пожирала глазами…
– Она играла! Развлекалась на всю катушку, изображала неземную страсть, а потом раз – и стала холодной. И говорит: я еду домой.
Я от души поржал. Вадима отшили, рыбка сорвалась с крючка, причем в тот момент, когда он уже распахнул пасть и приготовился ее сожрать!
– Надеюсь, хоть тебе вчера повезло, – выдал друг.
Настал мой черед лепетать и оправдываться…
– Что случилось? – подступилась ко мне Полина. – Почему ты не хочешь работать на Марка? Мне показалось, он милый. И не такой кобель, как Вадим.
– Может, и не такой. Но…
Я не знала, что сказать Полине. Мне не хотелось описывать ту гамму чувств, которую во мне вызывает присутствие Марка.
– Он вчера плохо себя вел? Приставал к тебе?
Не знаю, можно ли этим словом описать произошедшее вчера. Все было так… неуловимо. Он вроде хотел меня поцеловать, но поцелуя не было, обнял в лифте – но только потому, что я споткнулась. Ну, а случайный удар головами и одновременный захват ключа точно нельзя считать приставанием.
– Нет, не приставал. – Покачала головой.
– Ты ему, несомненно, нравишься. Но мне кажется, он не из тех, кто навязывается девушке против ее воли.
– Наверное. – Я пожала плечами. – Я его совсем не знаю.
– Тогда в чем дело?
Мне по-прежнему не хотелось откровенничать с Полиной, не знаю почему, хотя мы с ней делимся всем. Хорошо, почти всем: например, она никогда не рассказывала интимных подробностей своей личной жизни. Может, потому, что та у меня отсутствует, или потому, что я смущаюсь, когда заходят разговоры на эту тему.
В общем, пожала плечами и ничего толком не сказала. А как это объяснить? Я и себе не могу ответить на вопрос, что происходит между мной и Марком.
По большому счету, ничего.
Ну, честно признаюсь: будучи уверенной, что мы с ним больше не увидимся, я слегка загрустила. А теперь… Если я продолжу на него работать, все станет гораздо сложнее.
– Ты на него запала? – спросила Полина.
– Нет. – Помотала головой.
– Точно?
– Абсолютно!
Нет, Марк, конечно, привлекательный мужчина, даже чересчур. Отвал башки и ходячий секс, как обычно говорит Полина. Это слишком, мне нужен кто-то поскромнее и с пуританскими взглядами – таких в наше время найти не просто: вокруг сплошь раскрепощенные парни без комплексов и загонов. А я с загонами, и не по своей воле.
– Если запала, то действительно стоит отказаться.
– Да не запала я!
– Вряд ли Марк готов жениться, – усмехнулась подруга.
– Да я не набиваюсь ему в жены!
– Он разобьет тебе сердце, – произнесла Полина.
Похоже, она меня не слышит.
– Я же говорю: ничего нет. Он мне не нравится. Ну… не в этом смысле.
– Может, пора уже забыть о том дурацком предсказании? – с сомнением произнесла Полина.
– Конечно, пора.
– Нет, не надо! – возразила она сама себе. – Я боюсь за тебя.
– Ты же понимаешь: это полная ерунда!
– А мой Джек – тоже ерунда? А Катька и этот урод Егор?
Полина в задумчивости потерла виски. Встала. Потом снова села.
– Я не знаю! – воскликнула она. – Может, это все совпадения? А ты из-за них так и останешься старой девой!
– Я давно выбросила это нелепое предсказание из головы.
– Тогда почему у тебя никого нет?
– Просто не складывается.
– Тогда почему ты бежишь от Марка?
– Да не бегу я! – и неожиданно для себя заявила: – Я остаюсь. Поработаю две недели. Можешь отменять этот свой отбор горничных.
– Ты уверена?
– Чего мне бояться? Ты же не думаешь, что он набросится на меня, как только я появлюсь на пороге с веником и тряпкой в руках?
– Не думаю, что прямо набросится, – с сомнением произнесла Полина.
– А что ты думаешь? Что я на него наброшусь?
– Всякое может случиться.
– Не говори ерунды!
– Это не ерунда. Это природа. Тебе уже давно пора потерять голову от какого-нибудь обалденного парня.
– Не собираюсь я ничего терять.
– И это хорошо. Потому что в твоем случае это может быть смертельно опасно.
Наверное, пришло время объяснить, как получилось, что у меня до двадцати одного года не было близких отношений с мужчинами. Я влюблялась, пару раз даже очень сильно, однако так и не решилась переступить черту.
Четыре года назад мы с Полиной и общей подружкой Катей забрели в парк. И встретили там очень необычную женщину, которая оказалась гадалкой.
Помню, стоял теплый сентябрь. Мы с Катей и Полиной, тогда еще первокурсницы, сбежали с последней пары и забрели в парк неподалеку от института. Гуляли, собирали красивые желтые листья, болтали обо всем… В основном, конечно, о парнях.
Полине тогда нравился главный красавчик нашего курса Богдан Тимофеев, Катя тоже на него запала, а он бегал за выскочкой Ленкой. Вселенские проблемы!
Мы оказались в дальнем конце парка, купили в ларьке кофе, уселись за деревянный стол со скамейками, оставшийся от уже закрытого летнего кафе. И тут появилась она, женщина в красном пальто с невообразимым тюрбаном на голове.
Она прошла мимо, скользнув в нашу сторону взглядом. Я успела встретиться с ней глазами, и мне стало не по себе. Какой глубокий синий цвет, и какой пронзительный, до мурашек, взгляд!
Пройдя несколько шагов, она остановилась и медленно обернулась. В ту же секунду неясная сила заставила нас троих посмотреть в ее сторону. Женщина медленно подошла, мне почему-то захотелось съежиться и залезть под стол. Она села на свободное место рядом с Полиной и достала карты. Я так и не поняла, откуда они взялись. Может, из рукава? Или из воздуха?
Карты были странные, с непонятными картинками, не похожие на игральные: никаких тебе тузов, дам и шестерок.
– Здрасьте, – выдавила из себя Полина.
Она, наверное, самая смелая из нас.
– Вы все на пороге перемен, – произнесла женщина и раскинула карты, пристально глядя на Полину.
– Вы гадалка? – спросила та.
– Я в гадания не верю, – заявила Катя.
У меня в горле пересохло, и язык прилип к нёбу.
– Как хочешь, – гадалка посмотрела на Катю.
Я отвела глаза. Мне не хотелось снова встречаться с ней взглядом.
О проекте
О подписке