– Я к тебе не погостить, а на пожить вообще-то! – широко улыбнулась сестренка, влезая ногами в Женькины тапочки. – Вы, Забава Ильинична, выбирайте, пожалуйста, выражения на своем лице. Оно у тебя сейчас, будто ты лимон слопала.
Уже через секунду я глядела в глазок и в ужасе думала: "Нет, только не этоооо!" Ну или хотя бы не сейчас! Вздохнула и щелкнула замком.
– Ты чего так долго двери не открывала? – налетела на меня с порога Алька. – Я звоню, стучу тихонечко.
Кто бы это мог быть? У мальчишек свои ключи. Решила: ни за что не открою! Но звонили все настойчивее, а затем и вовсе раздались нетерпеливые стуки в дверь.
Я быстро переоделась, притопала на кухню. О, холодильник! Лидер по просмотрам! Вот отчего у людей есть такая привычка, открыть холодильник и пялиться в глубины холодного белого друга. Но я долго всматриваться не стала. Колбаска, сырок, помидорка с нитратами.
Квартира встретила непривычной тишиной. Значит, мальчишки уже уехали к бабушке. У меня есть несколько часов, чтобы прогенералить дом к Новому году. Я огляделась вокруг и вздохнула. Какая там генералка! Раковина забита посудой, в детской кавардак. Как же всё надоело, не могу больше, не могуууу! Вот сейчас пойду и брошусь под… одеяло.
Я улыбаюсь. Глупой завистливой Таньке и невдомек, что я счастлива с Кристианом не потому, что он олигарх, а потому что ночью, когда просыпается Вилка, мой капиталист бесшумно идет к кроватке, берет нашу дочь на руки и шепчет: "Тише, принцесса, а то маму разбудим…"
– Ой, а где может находиться жопа! Известно где – сзади! – фыркает Танька.
– Это у нормальных баб жопа сзади, а у завистливых в жизни! – говорит дед Макар.