Ты чего деда бросил, Кит?
– Он меня сам прогнал. Сказал, что надоел я ему хуже горькой водки. Лена, я хочу прощения попросить за свои слова. Нельзя такое говорить женщинам
Тогда Китеныш переключается на деда Макара, начинает рассуждать о политике. Дед почти засыпает. Но приоткрывает один глаз, смотрит на Никиту:
– Ты продолжай. Я всегда зеваю, когда мне интересно.