2. Надежда

– Алло. Не можете потерпеть десять минут без кофе? – усмехнулась в трубку.

У нас с Эммой сложились весьма дружеские отношения. Подшучивания друг над другом допускались. Но я всё равно неизменно говорила ей «вы».

– Отбой кофе, – сообщает начальница. – Дуй сюда и поживее.

О как!

Значит, действительно что-то серьёзное. Уж если начальница отказывается от «оживляющего напитка», как она называла кофе…

Я поспешила к лифтам и нетерпеливо нажала кнопку вызова.

Интересно, что же там всё-таки случилось?

В кабинете меня ожидала Эмма вместе с мужем. Они стояли у окна и что-то негромко обсуждали. Когда открылась входная дверь, повернулись ко мне.

Вообще, мне нравилась эта пара. Они даже внешне смотрелись очень гармонично. Всё ещё привлекательная миниатюрная блондинка, с довольно-таки неплохой для её возраста и двоих детей фигурой, и высокий худощавый брюнет с пробивающейся на висках сединой.

Но сейчас у обоих были взволнованные лица. Я бы даже сказала, что они встревожены.

Да что стряслось-то?!

– Добрый день, – поздоровалась я, Сергея сегодня ещё не видела.

– Ничего доброго! – Эмма тяжело опустилась в своё кресло.

– Привет, – махнул мне директор и направился к стоявшему в углу сейфу.

– Э-э… мне кажется, я чего-то не знаю… – попыталась намекнуть, что неплохо бы и ввести уже меня в курс дела.

– А что тут знать… пора уже готовиться к банкротству…

– Не драматизируй! – одёрнул её муж.

Эмма вытряхнула содержимое сумочки на стол, нашла в образовавшейся кучке косметики и безделушек пачку «Винстона» и вытащила одну тонкую сигарету. Впрочем, прикуривать не стала, просто втянула ноздрями запах табака.

Всё очень и очень плохо, если начальница достала сигареты в кабинете. В прошлый раз сработала противопожарная сигнализация, и Эмму вместе с зажжённой сигаретой залило водой.

Мы тогда почти неделю приводили всё в порядок, и хорошо, что она об этом не забыла.

Сергей достал из сейфа металлическую папку-кейс с кодовым замком, которая применялась для перевозки особо ценных или секретных документов. Вроде такую и взорвать-то не особо легко.

Учитывая, что я даже не подозревала о наличии этого чуда безопасности документооборота, дело плохо. Я бы сказала, что оно пахнет керосином.

– Садись, Надежда, – Сергей Евгеньевич указал на стул для посетителей.

Я осторожно опустилась на него, уже чувствуя, что сейчас услышу что-то, что мне очень не понравится.

– У нас кто-то стучит…

Оба пристально уставились на меня, вычитывая что-то в моей мимике.

– Эй! – возмутилась я. – Вы что, меня подозреваете?!

Грушевские из вежливости сделали вид, что смутились.

– Нет, тебя мы как раз не подозреваем, – Эмма ещё раз провела сигаретой у носа и вдохнула запах табака. – По крайней мере, меньше, чем остальных.

– Ну спасибо, хоть так, – усмехнулась, ожидая продолжения рассказа.

Я была спокойна, потому что точно знала, упрекнуть мне себя не в чем. Да и Эмма с Сергеем мне доверяли. Как видно, в разумных пределах.

И вообще, у меня была возможность переметнуться к конкурентам и не один раз, но я осталась в «Дизайн-продукт». Конечно, если бы я была шпионом конкурентов, мне было бы выгодней оставаться здесь и сливать информацию. Но всё-таки я надеялась, что за два года сумела заслужить доверие начальства.

– Вот смотри, – Сергей открыл папку-кейс и достал оттуда документы. – Начиная с января, мы обхаживали «Строй-дом», четырнадцать многоэтажек, контракт на восемь лет, в начале апреля они подписали контракт с Андреем.

Он присел на край стола и протянул бумаги мне, чтобы я их просмотрела.

– Дальше. Весь март мы работали над контрактом с коттеджным посёлком, подписал Андрей. В мае он увёл у нас два магазина и ночной клуб. Совпадения? Не думаю.

М-да, я задумчиво листала проекты интерьеров и фасадов, варианты витрин и барных стоек. Кто-то, словно глумясь, выжидал, пока проект не будет полностью проработан и готов для демонстрации заказчику, и лишь тогда сливал информацию.

Очень жестоко и, я бы даже сказала, цинично.

Кто на такое способен?

Сергей сложил бумаги обратно в кейс и собирался было его закрыть, но Эмма остановила мужа.

– Подожди! – она достала из ящика стола несколько тонких пластиковых папок с прозрачным верхом и отдала ему. – Личные дела.

– Ага, – Сергей положил и их в кейс и запер электронный замок. Пододвинул ко мне. – Мы тебе доверяем, поэтому ты отвезёшь это сейчас к специалисту.

– К какому специалисту? – не поняла я.

– Он занимается компьютерной безопасностью и такие дела щёлкает как орешки. Мы ж должны узнать, кто у нас стучит.

– Там и моё дело есть? – уточнила я, кивнув на кейс. – Меня он тоже будет проверять. А как же доверие?

– Надь, ты ж знаешь поговорку? Доверяй, но проверяй. Не стоит обижаться, но мы должны быть уверены. – Сергей смотрел на меня с ободряющей улыбкой, но я всё-таки обижалась.

У Эммы запиликал телефон.

– Такси подъехало, – сообщила она, мельком взглянув на дисплей. – Пойдём, провожу тебя.

Начальница прихватила сигарету и зажигалку. Сергей вручил мне кейс, который оказался весьма увесистым. Килограммов пять-шесть, если не больше. Интересно, а гранатой его и правда не разорвёт?

Мы молча спустились на первый этаж. Эмма была погружена в свои невесёлые мысли, а я по-детски дулась.

– Давай зайдём? – начальница свернула в курилку. Хорошо, что у меня нет этой вредной зависимости. Это ж не набегаешься туда-сюда.

Народу здесь было мало, и мы заняли свободный уголок. Но в целях конспирации Эмма всё равно говорила вполголоса.

– Отдашь ему кейс и сразу обратно, такси не отпускай, я оплатила дорогу в оба конца. Если Лев что-то спросит, отвечай, как есть. Не бойся. Всё. Пошла.

Эмма сделала последнюю затяжку и потушила окурок в пепельнице.

– Лев? – переспросила я.

– Его так зовут. – она достала айфон и перелистнула несколько слайдов. Протянула мне. – Вот смотри.

Я взяла мобильный и вгляделась в изображение. С экрана на меня смотрел Бен Аффлек. Ну если и не сам актёр, то кто-то, очень на него похожий.

3. Лев

От автора:

Дорогие читатели!

Возможно, герой полюбится вам не с первого взгляда, но, поверьте, он достоин любви как никто иной. Дайте ему шанс, и вы не пожалеете!

Ночью мне опять приснился этот мерзкий кошмар. Опять ко мне тянулось множество грязных рук, жаждущих коснуться моего тела. Я вздрогнул от гадкого брезгливого ощущения и проснулся.

Как и всегда после этого сна, дыхание было прерывистым, на коже выступил пот. Нужно сходить в душ, прежде чем приступить к ежеутренним процедурам.

Отец Феодор называл эти кошмары моими внутренними демонами. Это они тянут ко мне зловонные руки, желая затянуть в омут отчаяния. Они хотят, чтобы я сорвался. Но, благодаря многолетним тренировкам, мой внутренний контроль выдерживает очередное испытание.

«Никогда не ослабляй контроль. Ни на секунду!» – всплывают в голове слова отца Феодора. Не знаю, верю ли я в Бога, этот вопрос всегда оставался для меня сложным, учитывая обстоятельства моей жизни. Но я совершенно точно верю в одного священника, давшего мне шанс на настоящую жизнь. По крайней мере, на её подобие.

Наверное, я никогда не забуду тот день, когда стал таким. Чудовищем. Монстром. Так называл меня отец. И возможно, он был прав. Но именно этот человек породил монстра внутри меня.

Шёл тысяча девятьсот девяностый год. Мы жили в небольшом посёлке. Мне было чуть меньше пяти. Старшие брат и сестра ходили каждый день в школу. Поэтому они и не знали, что тогда произошло.

Отец опять потерял работу и напился. Даже не знаю, где он брал деньги. Ведь в нашей многодетной семье даже холодильник никогда не был полон.

У матери был выходной, и она работала в огороде. А я обретался где-то рядом, в поле её зрения.

Услышав через открытое окно звук бьющейся посуды и пьяную ругань, мать поспешила в дом.

Я немного приотстал и когда показался в дверном проёме, они уже вовсю ругались. Ваза с белыми розами, которые мама выращивала в своём палисаднике, валялась на полу. Как и букет, который мы с такой тщательностью вместе срезали утром.

Я смотрел на розы, поэтому не заметил, в какой момент отец схватил тяжёлую чугунную сковороду и ударил её наотмашь. Изо всех сил.

Она даже не вскрикнула. Ещё и ударившись головой об угол стола, молча упала. Как раз на рассыпанные по полу розы.

Отец бросил сковородку в раковину и открыл кран. Струя воды смыла кровь, и он поставил орудие убийства в духовку, туда, где она и должна была лежать.

А сам ушёл спать.

Я молча стоял и смотрел, как мама лежит, раскинувшись среди белых роз. Казалось, она спала. Я подумал, что нужно подойти и разбудить её. Потому что одному мне было страшно.

Я сделал несколько неуверенных шагов к ней и заметил, что вокруг маминой головы растекается что-то красное, окрашивая цветы.

Я сел рядом и начал толкать маму, чтобы она проснулась. Но она спала слишком крепко. Её голова моталась из стороны в сторону, вырисовывая на полу какие-то жуткие узоры.

Я прижался к ней, обнимая и плача.

А проснулся от жуткого ощущения липкого холода. Я был весь в крови. Как и розы, которые сменили цвет с белого на красный…

Брр! Пришлось встряхнуться, прогоняя эти чудовищные воспоминания. Они подбирались каждый раз неожиданно, заставая врасплох, не позволяя забыть…

Я вошёл внутрь белоснежной ванны. Не терплю никаких пятен, даже задуманных дизайнерами для оживления интерьера. Белый – цвет чистоты, он позволяет мне сохранять контроль.

Принял душ, вытерся белоснежным полотенцем. Им же тщательно вытер насухо душевую кабину, чтобы не оставалось пятнышек высохшей воды, и лишь после этого бросил полотенце в стирку. Запустил машину. Не терплю грязного белья, стираю всё сразу.

Надел мягкую футболку и удобные спортивные штаны. Понимал, что, медленно одеваясь, лишь оттягиваю неприятную процедуру. Но знал, что она необходима для сохранения контроля. Поэтому спустился в подвал, где устроил свою тайную комнату.

Уверен, тайны есть и у любого нормального человека. Правда, для того чтобы их скрывать, большинству не требуется целая комната. В моём доме не бывало гостей, кроме вынужденных, когда нужно было что-то починить или установить. Но всё равно я перестраховывался и закрывал комнату кодовым замком.

Я ввёл пароль из четырёх символов и открыл дверь. На несколько секунд замер на пороге.

В этой комнате, напротив, было множество «пятен» – чёрные коробки аудио и визуальной аппаратуры, серебристая металлическая палка, красное покрывало на софе и красная же электрогитара.

Это была моя комната боли. Комната, где я ежедневно побеждал своих внутренних демонов.

Я двинулся внутрь, пересекая невидимую глазу границу. Тут же сработал датчик движения, и загорелись настроенные на режим мигания люминесцентные лампы. Они вспыхивали на одну секунду и на одну же секунду гасли. Это был наиболее раздражающий режим для моих глаз. В детстве я бы немедленно зажмурился и начал поскуливать. Но годы ежедневных тренировок позволяли сейчас выдерживать ровно десять минут мучений.

Сдерживая рефлекторное желание прикрыть глаза, я направился к софе. Покрывало было кроваво-красным. И каждый раз, когда я садился на него, меня охватывала оторопь. Я испытывал ужас, вновь вспоминая, как просыпаюсь рядом с мёртвой матерью. Мои руки и одежда испачканы в крови, которую невозможно оттереть.

Сделав над собой титаническое усилие, опустился на покрывало. Дал себе несколько секунд, чтобы погасить зарождавшуюся внутри панику, и поднял с пола короткую металлическую палку, похожую на кусок трубы.

Это была самая неприятная из моих «процедур».

Я закатал правую штанину, потому что сегодня был черёд правой ноги. Взял палку руками за оба конца и приложил холодный металл к основанию колена. И, сильно надавив, повёл вниз, к лодыжке. Было неприятно, больно и страшно. Но это была очередная победа над демонами.