4

Трайн возвращался домой. Он не спешил, пустив жеребца лёгкой рысью. Ведь до дома больше суток пути, да и никто не ждал его в замке так рано.

Принц добился, чего хотел. Впрочем, как обычно. Трайн всегда и во всём добивался своего.

Из него вышел бы хороший король. Не чета недоумку Корвилю, который только и может, что отплясывать на балах, да лапать королевских фрейлин.

Вся работа наследного принца по-прежнему лежит на Трайне, хотя отец лишил его этого статуса восемь лет назад, когда стало понятно, что от проклятья ему не избавиться…

Проклятое проклятье…

Оно разделило жизнь Трайна на до и после. Жизнь второго лица государства, где он учился быть королём, и жизнь старшего принца при младшем – наследнике.

Это были две большие разницы.

Но таково оказалось решение отца, с которым Трайн не стал бы спорить. Интересы королевства его с детства научили ставить превыше собственных.

Какой смысл оставлять наследником того, кто может умереть в любой момент, кого уже много лет гложет смертельное проклятье.

Когда горечь утраты и навсегда изменившаяся жизнь во дворце стали невыносимы, принц уговорил отца отпустить его. Теперь наследником был Корвиль, а Трайн мог бы отправиться в путешествие.

Король сомневался, он любил старшего сына, единственную память о первой жене. Но Сигурда его уговорила, видимо, надеясь, что пасынок сгинет на чужбине.

Трайн тоже на это надеялся, он искал смерти. Бывший принц прошёл немало дорог, задирал разбойников и цапался со служителями порядка, наёмником участвовал во многих сражениях. Но ни разу даже не был серьёзно ранен.

Смерть словно нарочно обходила его стороной.

Трайн и сам не понимал, почему до сих пор жив. Сколько раз боль в груди почти разрывала сердце пополам. Сколько раз он был готов собственными руками вскрыть грудную клетку, чтобы вытащить то, что причиняло ему невыносимые муки.

Затем испепеляющая боль отступала, а он по-прежнему оставался живым. Снова был принцем Литании, сильным воином, умелым политиком, привлекательным мужчиной. Ну а то, что на его губах почти никогда не появлялась улыбка, так пристало ли принцу улыбаться?

Особенно проклятому.

Трайн смирился. Он вернулся домой и поклялся отцу, что после его смерти станет служить младшему брату. Корвиля не готовили править страной. По натуре он был всего лишь младшим принцем – изнеженным, капризным, жадным до удовольствий и развлечений. Ему было не до политики. Поэтому все его обязанности нёс на своих плечах старший брат.

Град замедлил шаг, вырвав Трайна из размышлений. Затем конь и вовсе остановился, испуганно прядая ушами. Его закалённый в походах и битвах жеребец чего-то испугался?

Трайн напрягся и привычным движением потянул из ножен меч. А секунду спустя вздрогнул и чуть его не выронил от пронзительного женского визга, несущегося со стороны реки.

Не иначе, какой-то зверь напал на крестьянку. Кто ещё может так вопить? Все знакомые Трайну аристократки в случае опасности, реальной или мнимой (причём второе случалось гораздо чаще), непременно закатывали глаза и падали в обморок. Желательно, в руки привлекательного мужчины, стоявшего рядом.

А эта вопит как резаная. И судя по звуку, несётся как раз к дороге.

Трай пришпорил жеребца, уже осознавшего, что они, как обычно, побегут не от опасности, а навстречу к ней. И рванул на помощь.

Он промчался мимо остановившейся на обочине кареты. Судя по разложенной на траве скатерти, здесь готовились отобедать на свежем воздухе. Но, услышав вопль смертельно раненой гарпии, все повскакивали со своих мест. Толстая пожилая леди испуганно замерла рядом со служанкой и кучером. Все трое проводили принца изумлённым взглядом. Трайн был уверен, что эти трое даже ещё не поняли, что произошло, поэтому и стоят как истуканы.

С мечом наголо принц за доли секунды миновал карету и рванул к деревьям, из-за которых и доносился источник звука.

Вот только он слегка не рассчитал, что этот источник понесётся ему навстречу со скоростью испуганной лани.

И уже в следующее мгновение едва не вылетел из седла, потому что жеребец взвился на дыбы перед испуганно замершей девушкой.

Град был отлично натренирован, он прекрасно владел своим телом. И незнакомку спасло именно это. Но всё же Трайн так испугался, заметив её на пути, что резко дёрнул повод на себя и вверх, заставив жеребца взвиться «свечкой».

Принц испугался ещё больше и тут же разозлился. И на себя, и на девчонку, так не вовремя выскочившую ему под ноги.

Сумев опустить коня на землю и слегка потрепав его по шее, чтобы немного успокоить, Трайн собрался было спросить, чего испугалась по-прежнему стоявшая на том же месте девчонка.

Нет, не девчонка, понял он, рассмотрев её чуть лучше, юная девушка. Причём аристократка. Это было видно по платью, которое выглядело дорого, хоть и было заткнуто за пояс, открывая стройные босые ножки с узкими щиколотками.

К тому же малышка оказалась прехорошенькой. Широко распахнутые глаза манили своей синей глубиной. Кожа гладкая, светлая, почти белая. Растрепавшиеся локоны выпали из причёски и длинными шелковистыми лентами покрывали спину. Да и все остальные достоинства были при ней, обозначены, но целомудренно прикрыты. Жаль, что зелёное дорожное платье было закрытым до самого горла, но зато оставался простор воображению.

Заметив заинтересованный взгляд Трайна, девушка смутилась, но тут же вздёрнула подбородок, топнула ножкой и потребовала с весьма независимым видом:

– А ну отвернись, деревенщина! Тебя не учили, что пялиться на благородную леди неприлично?!

Трайн усмехнулся. Он умел сделать свою улыбку настолько сальной, что краснели даже прожжённые портовые девки. Что уж говорить об этой юной нимфе, чьи щёчки тут же стали ярко-пунцового оттенка, а из глаз вот-вот готовы были пролиться горькие слёзы обиды.

Что ж, вот тебе первый урок, девочка, не стоит грубить незнакомцу, ведь он вполне может оказаться проклятым принцем.

5

Лошадь нависала надо мной огромной скалой, угрожающей рухнуть и погрести меня под своим весом.

Ой, нет, это конь, вдруг убедилась я, чуть сместив глаза. И тут же их опустила – не стоит невинной девушке на такое смотреть.

Конь, повинуясь хозяину, чуть подался назад и опустил передние ноги на землю. Я тоже сделала шаг назад, от такой громадины лучше держаться подальше.

И снова посмотрела на коня, но теперь увидела всадника, который выглядел не менее огромным. Возможно, потому что сидел верхом на жеребце.

Но, даже находясь на расстоянии от меня, этот мужчина казался мне опасным.

Очень опасным.

Быть может, потому, что в правой руке незнакомец держал меч. Или потому, что этот меч словно являлся естественным продолжением его ладони. Было видно, что это не просто атрибут, мужчина умеет пользоваться этим оружием. И умеет очень хорошо.

С его большой ладони взгляд скользнул на широкие плечи, скрытые простым дорожным плащом, но от этого не менее впечатляющие. Дальше я рассмотрела тёмные, почти чёрные волосы, стянутые кожаным шнурком на затылке, но несколько непослушных прядей рассыпались по лицу, безуспешно пытаясь скрыть невообразимо синие глаза.

Я засмотрелась в эти глаза, чувствуя, как тону в них, как неведомая сила затягивает меня на дно таинственного омута. Сморгнула и очнулась.

Теперь не было никакой таинственности, теперь я отчётливо видела, что незнакомец нагло рассматривает меня, оценивая мои прелести.

Я тут же забыла, что и сама только что бесцеремонно разглядывала его. Но всё же в моём взгляде было лишь любопытство и естественный интерес юной девушки к представителю сильного пола. В то время как незнакомец словно раздевал меня глазами. Я вспыхнула от смущения и тут же рассердилась на свою реакцию и потребовала, чтобы этот нахал отвернулся.

Но незнакомец гадко ухмыльнулся и оглядел меня ещё раз, сверху вниз, таким скабрезным взглядом, что мне захотелось провалиться сквозь землю от смущения. И в то же время нечто, ранее неизведанное, но почему-то ощущавшееся очень постыдным и одновременно притягательным, проникло с этим взглядом под кожу и поселилось где-то внутри, ожидая своего часа.

К счастью, подоспела подмога.

Леди Итера быстро разобралась в ситуации и встала между мной и незнакомцем с лошадью, то есть с конём, заслонив меня от обоих своими необъятными телесами.

Я с облегчением бросилась к ней и прижалась к внушительных размеров груди, шепнула на ухо:

– Он меня напугал.

– Сэр, – тут же вскинулась на него моя спасительница, – если вы благородных кровей, извольте спешиться и представиться, когда перед вами стоят дамы.

– А если я бандит с вовсе неблагородными намерениями? – нагло парировал незнакомец, оскалившись дерзкой хищной улыбкой и продемонстрировав нам ровные белые зубы.

Леди Итера ахнула, я глупо пялилась на него, раскрыв рот. Нет, он и в самом деле низкого происхождения, благородный никогда не ответил бы так леди. Я вспомнила, как несколько минут назад рассматривала его, что думала о нём в том момент и покраснела ещё больше.

Ибо мои мысли тоже были не слишком-то благородными.

– Идёмте отсюда, – потянула меня компаньонка за руку, – юным леди не пристало находиться рядом с такими… с такими…

Она так и не нашла подходящего определения нахалу и просто потащила меня за собой.

– Эй! – вдруг окрикнул нас незнакомец. – А чего ты вопила-то как резаная? Не расскажешь? А, леди?

Я запнулась и сбилась с шага, но крепкая рука леди Итеры не дала мне упасть, она же не позволила обернуться и вступить в перепалку с незнакомцем. Мне очень хотелось высказать нахалу всё, что я о нём думаю, но я сдержалась. Ведь благородной леди не пристало ругаться с простолюдинами, как какой-нибудь базарной торговке. Поэтому я гордо вскинула подбородок и пошла за своей компаньонкой. За нами последовали кучер и служанка, безмолвно наблюдавшие всю эту некрасивую сцену.

А затем в спину мне полетел смешок.

Леди Итера сильнее сжала мою ладонь, словно читая мои мысли. Ведь мне хотелось вернуться и озвучить незнакомцу слова, которые я когда-то услышала на улице, но так и не решилась ни у кого спросить, что они значат.

Затем послышался звук копыт, удалявшийся от нас. И я обернулась на ходу. Незнакомец на коне двигался в сторону реки. Туда, где несколько минут назад со мной разговаривала женщина-рыба.

Я похолодела.

А что если, и правда, это я её позвала при помощи магии? Вдруг это существо всё ещё там? И не причинит ли вреда оно наглому незнакомцу? Впрочем, он вполне заслуживал, чтобы его покусало чудовище. Главное, чтобы оно не рассказало о моих способностях.

Обед тоже отменялся.

Пока мы все отсутствовали, на наши припасы, гостеприимно разложенные на скатерти, набрело семейство енотов. Зверьки отлично попировали, но, заметив нас, бросились наутёк. И правильно сделали. Леди Итера была в ярости. Но ввиду отсутствия виновников безобразия она вызверилась на слуг, которые должны были «присматривать за обедом юной госпожи, а не разевать рты по лесам».

Чтобы мой лексикон не обогатился новыми словами, меня отправили в карету. Вот только компаньонка не учла, что окна из-за тёплой погоды убрали, а тонкие занавески совсем не скрывали звуков. Поэтому я в очередной раз узнала много нового.

Но сейчас меня это вовсе не забавляло. Меня тревожила говорящая женщина-рыба и нахальный незнакомец с красивыми пронзительно-синими глазами.

6

Копыта лошадей глухо топали, колёса кареты мерно поскрипывали, а у меня в животе урчало от голода. Тоненько так и жалобно. Есть хотелось жутко. Но благородной леди не пристало выказывать голод. Благородные леди способны питаться лишь солнечным светом и лёгким ветерком.

Ага, именно так.

Я усмехнулась, вспоминая, как матушка тайком приносила в мою комнату перед балом стопку бутербродов, и мы их уминали в полумраке, запивая молоком, чтобы затем, под внимательными мужскими взорами от еды нос воротить и веером обмахиваться, подпитываясь ветерком между танцами.

Но только тсс, это страшный секрет.

К счастью, леди Итера тоже владела секретом. И в её изящной дамской сумочке был припрятан небольшой мешочек с ванильными сухариками. И в тот момент, когда моя компаньонка его достала, я была готова её расцеловать. Но вместо этого пробормотала спасибо и с почти равнодушным видом, почти медленно надкусила.

Но, как я его не растягивала, всё же сухарик закончился слишком быстро. Я подняла голодный взгляд на леди Итеру, и она с тяжёлым вздохом вручила мне ещё один. Затем ещё и ещё. И за полтора часа пути мы умяли скромные запасы моей рачительной компаньонки.

Дальше пришлось ехать впроголодь. Леди Итера то и дело бросала на меня искоса укоризненные взгляды. Я чувствовала вину перед добросердечной женщиной и решила при первой же возможности вернуть ей долг гостеприимства.

Сухарями или чем-нибудь посущественнее.

В город мы въехали подгоняемые подступающими сумерками, и сразу же направились в сторону самой лучшей гостиницы. Ну как лучшей… Папенька пару раз ночевал здесь и утверждал, что не встретил ни одного таракана.

На наше счастье в гостинице нашлись два свободных номера. Правда, постояльцы из них только-только выехали. И нам предложили обождать с полчаса, пока комнаты приведут в порядок.

Я двинулась за гостиничной служанкой в общую залу, где стояли длинные деревянные столы, рассчитывая пообедать и сразу поужинать. Мой юный растущий организм настойчиво требовал подкрепиться.

Но леди Итера схватила меня за локоть.

– Вы что? – зашипела она. – Собираетесь принимать пищу на глазах у этих…этих…

Она замялась, пытаясь подобрать определение находившимся в зале людям. Я окинула их взглядом. Несколько торговцев, наверное, распродали свой товар и перед дорогой зашли перекусить. Пара ремесленников, отмечавших окончание рабочего дня. Обедневшее аристократическое семейство, эти, вообще, тихонько сидели в уголке и ни на кого не смотрели.

– Собираюсь, – ответила я и села на лавку. Со стола передо мной служанка споро стряхнула крошки, оставшиеся от прежних едоков.

Леди Итера, неодобрительно поджав губы, опустилась на противоположную лавку, наклонилась ко мне и зашептала:

– Будьте же благоразумной, леди Делия. Выждите с полчаса-час, а потом откушаете в своей комнате. Что если войдёт кто-то из знакомых? – при этих словах мы с ней дружно посмотрели на дверь. – Ведь потом пересудов не оберёшься. Батюшка с матушкой осерчают, гневаться изволят.

– Леди Итера, – парировала я, обведя рукой помещение и находящихся в нём посетителей, – вероятность встретить здесь людей нашего круга невероятно ничтожна. А я умираю от голода. Уверена, если бы батюшке пришлось выбирать между моей смертью и пересудами, он выбрал бы пересуды. От них не умирают.

В этот момент перед нами поставили два глиняных горшочка с ароматным жарким, миску с разноцветными душистыми соленьями и половину румяного каравая. И эти новые обстоятельства решили спор в мою пользу, потому что леди Итера дрогнула и потянулась за ложкой. А я уже вовсю таскала из горшочка кусочки мяса, разваренного картофеля и хрусткие лесные грибочки.

Жизнь определённо начинала налаживаться.

Но лишь стоило мне об этом подумать, как входная дверь открылась. Я рефлекторно повернулась на движение и увидела… его.

– Ну ты подумай! Он что, нас преследует? – озвучила леди Итера мои мысли.

Потому что в таверну вошёл тот самый синеглазый незнакомец, которого мы встретили у реки.

– Неужели других гостиниц в городе нет? – всё не унималась моя компаньонка, от возмущения даже забывшая поднести ложку ко рту, так и продолжала держать её на весу, не замечая, как обратно в горшочек капает наваристая похлёбка.

– Но ведь вы сами говорили, что это самая лучшая гостиница, вот он сюда и приехал…