Гольштания. И смешное. И знакомое. В Европе вроде похожее княжество было в давние времена… Или не было?

Старик продолжил читать:

– И я, и все твои подданные нижайше тебя просим занять престол, быть добрым хозяином земель и всем нам добрым господином, мы же готовы слушать то, что ты говоришь, выполнять все твои… – Старик кашлянул и, сунув бумагу обратно в широкий карман, посмотрел на меня: – В общем, будем служить. По мере сил.

Это они мне служить собрались?

Старик поглядел на меня несколько секунд и спросил нетерпеливо:

– Ну? Ты рад?

– Наверное, – обалдело сказала я, пытаясь осознать, что я – тайный потомок человека из параллельного мира. Я спросила: – А как этот Пипин к нам попал?

– На прогулку ездил, – ответил Мерлин. – А может, выпал нечайно.

– Нечайно?

– Ты главное-то понял? Ты наследник престола, балда! – засмеялся старик. – Король!

– Королева, – машинально поправила его я.

Голова моя закружилась. Меня вызвали в другую Вселенную, чтобы я была королевой? Сказки какие-то. Но десять минут назад я была в библиотеке, и за окном была зима, а сейчас стояла у лесного озера, светило солнце и в ветвях деревьев прыгали и пели птички.

3

– Королевой ты быть не можешь, – сказал старик. – У нас трон наследуется только по мужской линии.

– Что же мне теперь, мужиком притворяться? – возмутилась я.

– Как ты быстро привык быть женщиной, – удивился старик. – Давно хотел, что ли?

– Да о чем вы говорите? – возмутилась я. – Я сама по себе женщина.

– Это ты сейчас ею стал, – кивнул старик. – Ну а раньше же…

– Я всегда ею была!

Да, я без шпилек и помады. Но фигура у меня вполне женственная, никаких там плечей широких и вообще! Что за наглость, старик из другой Вселенной смеется надо мной! Прямо как наша Инка!

А Мерлин добавил:

– Целиком?

– Целиком! – оскорбленно сказала я.

Мерлин сказал:

– Ты уверен, что всегда и что целиком?

– Увере-НА!

– Что же ты в мужской одежде ходишь?

– Да у нас почти все девушки в брюках ходят.

– Хм, – не поверил он. Потом ткнул длинным суховатым пальцем в мою челку. – И волосы у всех короткие?

– Не у всех, но у многих! И еще покороче бывают!

И это правда – мои-то, например, даже уши прикрывают!

– Хм, – опять не поверил он. И победно вскричал: – А имя чего мужское? Лев! – возмущался он. – Я слышал, как тебя звали!

– Лёва, – поправила я его, морщась. – Вообще-то Алевтина.

– Хм… – свел седые брови он. – Сбила ты меня с панталыку. Сроду так не ошибался… Хотя… – он отвлекся, подумав о чем-то своем.

Я обиделась:

– Вы вот вообще в платье ходите, я же ничего не говорю.

– Это друидское платье, – сказал Мерлин. – Нам так положено.

Хорошая отговорка на любой случай жизни – так положено. И объяснений никаких не надо.

– Эх, – вздохнул Мерлин. – Был такой хороший наследник. А теперь никуда не годится!

– Я не виновата, что у вас в Гольштании законы отсталые! – обиделась я.

– Ну. Как бы то ни было, – сказал старик. – Нашей стране нужен король. А смогу ли я другого найти – неизвестно. Я тебя-то три года по всем известным мирам выискивал.

– То есть… – изумилась я. – Миров много, что ли?

– Разумеется, – сказал Мерлин и задумался: – Полагаю, даже больше, чем мы можем и предположить… Кстати, гольштанцам лучше не сообщать, что ты невесть откуда – из другого мира. Лучше – что ты просто из далекой страны, из э-э… С островов… Канальских, скажем. Больше доверия тебе будет.

– Каких островов?

– Канальских. В океане есть, далеко отсюда, так что никто из здешних там не бывал. Но все же они им будут понятнее, чем параллельная Вселенная.

Я кивнула. Потом спросила:

– А как я домой обратно попаду?

– Домой? Тем же путем, как и сюда попала. Через озеро тебя отправлю, – сказал Мерлин.

Что ж – буду сюда как на работу ездить, каждый день? А платить мне будут?

– А какая зарплата у короля? – спросила я.

Мерлин поглядел на меня странно, потом сказал:

– Если хочешь, можешь и зарплату себе назначить.

Из библиотеки уволиться придется… А мне так нравилось там книги находить редкие – все к твоим услугам – читай целыми днями…

– А до скольки вечера мне тут находиться надо будет? – спросила я.

– До вечера? – спросил Мерлин. – Я не могу тебя каждый день туда-сюда швырять. Думаешь, это как в дверь зайти-выйти?

– Но как же… Меня же дома ждут. – Мама, папа и собака наша Тошка.

– Ты вернешься на то же место и в тот же час, откуда я тебя вытащил, – сказал Мерлин. – Таков закон перемещения между мирами. Если кто выпрыгнет из своего в другой – то для него в его мире время будто застывает.

О. Как удобно. Значит, никто и не заметит моего отсутствия.

– Но ты уж будь добр… добра… Побудь у нас королем, – попросил Мерлин. – Пока я нового не найду. Настоящего мужчину.

Ну когда так сердечно просят побыть королем… Да ведь только… он же вроде три года меня искал. А нового – сколько будет? Может, вообще десять лет! И что же, когда я вернусь – мне за тридцать будет! Буду взрослой тетенькой! Меня ж родные не узнают. А если я к тому же потолстею, например! На королевской еде.

– Хорошо, я побуду королем, – сказала я. – Но не больше… э-э… года.

Годишнее постарение можно и на усталость от работы списать. А там привыкнут к новому облику.

Я сказала:

– Если б королевой – я бы и на дольшее согласилась, ну а раз притворяться мужчиной… Вдруг кто узнает!

– Да кто узнает. Нужно им больно, – небрежно заметил Мерлин. – Им был бы король – и ладно.

И что у них за шовинизм – трон только мужикам давать? Кто таких законов понавыдумывал? Не Мерлин ли сам? Я покосилась на старика.

– Ничего, – сказал он, поняв мой взгляд по-своему. – Гольштания – страна маленькая, управлять ею нетрудно. И я помогу.

Несмотря на то, что был теплый солнечный день, мне становилось холодно в мокрой одежде. Я стянула сырой пуловер через голову, выжала его как следует и бросила на корягу. Потом расшнуровала ботинки, сняла их и вылила из них воду.

– Тебе нужна сухая одежда, – сказал старик и строго и многозначительно добавил: – Мужская. Жди меня тут, я мигом… Потом пойдем во дворец. Держи-ка, согрейся, – он снял свою накидку и кинул мне.

Я закуталась в грубую шерстяную ткань, присела на корягу, сказала:

– Спасибо. – Надевая ботинки, кое-что вспомнила: – Знаете, меня из озера какие-то рыбы большие вытащили. Больше человека, мне показалось… Они… кто?

– Рыбы больше человека, – пробормотал Мерлин. – Вот чушь!

Он отошел на несколько шагов, взмахнул посохом и вдруг как завертится юлой – песок смерчем закрутился вокруг него, а когда осел, то старика не было.

Ничего себе! Волшебник, честное слово!

4

Вода озера чуть колыхалась, плескаясь о берег. Оно было небольшим, и со всех сторон окружено лесом. Деревья шумели от ветра, солнечные блики от озерной воды отражались на могучих стволах и на густой зеленой листве. Я побрела прочь от берега по сень деревьев, с удовольствием вдыхая аромат листвы и травы.

В лесу было чудесно. Как здорово было попасть из зимы в лето! Да в какое душистое, разноцветное лето! Здесь цвела розовая кашка, качались под ветерком ромашки, горделиво вздымали головы голубые ирисы… Тут я вдруг увидела, что из гущи веток на меня внимательно глядят желтые круглые глаза. Я остановилась, как вкопанная, на месте. Филин? Гигантская белка? Кто тут может водиться?

А глаза моргнули и исчезли. Потом ветки затрещали, будто по ним большой зверь убежал. Пожалуй, в лес лучше не углубляться.

Я хотела было вернуться к озеру, но ветер шевельнул листву, луч солнца пробился вниз – и отразился от чего-то блестящего на верху большого плоского замшелого камня в нескольких шагах. Я, стараясь ступать тихо, – но ветки и листья все равно предательски шуршали и трещали под ногами – пошла к валуну.

Но послышался резкий посвист ветра и громкий шорох, я обернулась. Палая листва взвилась столбом, потом, угомонясь, опустилась на землю – и вот передо мной стоит старик Мерлин. Еще не осели несколько кружащихся листков, он шагнул ко мне:

– Ну, смотри, что я для тебя нашел!

В руке его был мешок, и в мешке громыхало что-то тяжелое и угластое. Приблизившись, Мерлин бросил мешок на землю и достал оттуда здоровенный железный панцирь. Или как это называется – латы.

Я нахмурилась:

– Не буду я это надевать!

– Только для того, чтобы добраться до дворца! Надо же скрыть твои… э-э… формы. А там мы тебе камзол подберем, бархатный, толстый!

Доспех состоял из двух выпуклых пластин, на плечах и по бокам соединенных кожаными ремнями.

Я скинула плащ, старик помог мне надеть этот древний бронежилет, застегнул боковые ремни. Ощущение было, будто на плечи два тяжеленных рюкзака повесили – один спереди, другой сзади. Двигаться было жутко неудобно. Я чувствовала себя какой-то черепахой, или рекламным человеком-гамбургером, или… сардиной в консерве. В общем, не очень уютно.

И ремни на плечах ужасно жесткие. Надо было под эти доспехи надеть что-нибудь потолще, чем одна рубашка…

– Ой! – вспомнила я. – Я там кофту на берегу забыла…

Старик, опираясь на посох, пошел к коряге, на которой сушился мой пуловер.

А я вспомнила про таинственный блеск на камне и подошла к нему. Под горкой слежавшейся за годы листвы блестел металл. Я разгребла палкой листву. Из камня торчала рукоять меча. Похоже, меч был воткнут в камень. Ничего себе. Как они это сделали?

Рукоять была роскошной: красные и синие камни, металлическая вязь. Я взялась за рукоять двумя руками и потянула. Не знаю зачем. Ведь понятно же, что если вогнать металл в камень представляется невозможным, то уж вытащить…

Ух ты! Меч вытаскивался! Со скрежетом металла о камень я вытащила его и победоносно подняла: он засиял на солнце светлой сталью.

Мерлин подошел с пуловером, и я потрясла в воздухе мечом, расплываясь в гордой улыбке.

– У вас случайно нет легенды про меч и короля? – Я не стала говорить, что короля Артура – потому что уже выяснилось, что он такого не знает.

– Есть одна сказка, – сказал Мерлин.

Ну вот. Мужчины, мужчины. А выходит, и женщины могут быть избранными, легендарными королями! Впрочем, если легенда все знает, то там должно об этом говориться…

– Может, в этой вашей сказке про женщину говорится? – спросила я.

– Нет, – сказал Мерлин. – Про мужчину.

Значит, не все легенда знает. Меч-то достала я, а не какой-то мужчина. Что же получается, я тут вроде ожидаемого всеми короля Артура? Ух ты!

– Значит, легенда ошиблась, – сказала я. – Достала-то его я.

– Разумеется, достала, – скривился