Ты успеешь окончить учебу, работа у тебя есть, а я помогу. Жилье есть, деньги, пусть небольшие, есть. Я вижу только единственный нерешенный вопрос: как ты поступишь с Антоном? С одной стороны он должен об этом знать, с другой – это может, разрушить его семью, но не создать ее с тобой. Это единственная проблема и решить ее ты должна тоже сама.

– Не будет проблем, бабушка. Я, если все же решу оставить ребенка, ни за что не признаюсь Антону. У меня к нему сейчас нет ни любви, ни обиды, ни разочарования, никаких других чувств, а значит, знать ему ни о чем не следует. Спасибо тебе.

Снежана лгала, лгала даже себе. Ей очень хотелось увидеться с Антоном, поговорить с ним, объясниться. Набраться смелости, позвонить по телефону и назначить встречу. Она боялась только одного, его отказа, а это будет подобно очередному унижению.

Зоя Константиновна не возвращалась больше к разговору о беременности и вела себя так, как будто в их жизни со Снежаной ничего не изменилось. Приближался Новый 2008 год, и Снежана сама завела разговор о ребенке.

– Бабуля, я получила письмо от Сережи. Хочешь прочитать, о чем пишет? Приехать обещает, – сказала она, протягивая письмо. – Ты прости меня. Я буду рожать. Отцу и Карине преподнесу это как подарок к Новому году, но сохраню подробности в тайне. Ты меня не выдашь?

–Это твоя тайна. Я могу ее только сохранить. Твой брат тебя поддерживает, целую повесть написал. Хороший он у тебя добрый, заботливый.

– Это еще одна тайна, бабуля. Сережка любит меня с детства, и я его люблю, но не настолько, что могу обо всем рассказать. Он уверен в том, что я его сводная сестра, а я знаю точно, что мы чужие. Совсем чужие люди, – сказала Снежана и передала бабушке свой разговор с отцом Сергея. – Вот такая тайна семьи Сергеевых.

– Мы пятый год живем с тобой под одной крышей, а я так и не узнала тебя, как следует. Ты сказала Антону, что Сергей твой муж, но при этом не открыла Сергею правды. Ты кого больше любишь?

– Не знаю. Сережу я знаю давно, с горшка. Я чувствую его любовь и заботу, и он мне нравится. Вот только глядя на него, мое сердце бьется ровно. С Антоном мы едва знакомы, но при его появлении мое сердце начинает биться чаще, как будто хочет вырваться из груди. Я сделала глупость, соврав ему о Сергее, а потом было уже поздно что-то менять.

– Это называется: загнала себя в угол. Может, позвонишь ему?

– Нет. Будем жить дальше, как решили. После Нового года у меня экзамены, практика и можно будет определить пол малыша. Как ты думаешь, кто у нас родится?

Разговор с Кариной состоялся за два дня до Нового 2008 года. Она приехала с водителем отца, привезя пакеты с подарками и деликатесами, а он занес небольшую елку.

– Извините, я ненадолго. Дел много, времени мало, прямо в обрез. У тебя выходной? Родители идут в гости, а я с друзьями отмечаю Новый год на нашей даче. Отец в курсе и одобряет. Не хочешь с нами, Снежка? Компания приличная. Подумай.

– Дачу не сожги, – сказала бабушка, оставляя внучек одних. – Там убрать надо, прежде чем гостей приглашать.

– Мы все сделали еще вчера. Даже снег с дорожек убрали. Там сейчас так красиво.

– Присядь на минутку, торопыга, – попросила Снежана сестру. – Я беременная, Карина. Как сказать об этом папе?

– Приехали! Наша тихоня залетела. Я даже не знаю, что мне делать удивляться или изумляться? Бабушка знает?

– Знает. Не надо иронизировать.

– Если знает, значит, беседу с тобой провела, и аборт ты делать не будешь, – сказала Карина, как то сразу изменившись в лице. – Папу я беру на себя. Кто он?

– А где и как не спросишь? Молодой москвич, симпатичный, образованный и женатый. Больше информации не будет.

– Этого достаточно, чтобы не испортить генофонд клана Северцевых. Ты не хмурься, мы с этой проблемой справимся. Конечно, помощник из меня так себе, но няню я тебе обеспечу. Хотя, постой. Когда малыш родиться? Летом. Ты успеешь сдать госы, я одолею сессию. Справимся! Теперь ты уйдешь из своего ресторана?

– Карина, я уже два месяца работаю в отделении банка. Это о чем говорит? Это говорит о том, что мы последнее время редко видимся, – сказала Снежана.

– Это говорит о том, что я могла узнать это и по телефону. Я звоню тебе через день.

– Ты выкладываешь свои новости и вечно торопишься. Ты не спрашивала, я не говорила. Ты довольна?

– Этот твой новогодний подарок мне нравится. Давай мы с тобой договоримся так: я сдаю после праздника сессию, приезжаю сюда и мы детально обо всем переговорим. Согласна? А ты мне пообещай, соблюдать режим труда и отдыха, хорошо питаться и жить положительными эмоциями. Я буду звонить. Бабуля, где у нас игрушки на елку? Давай я достану. Не позволяй Снежке прыгать по стремянке. Все. Целуйте младшенькую, я побежала, а вы наряжайте елку.

– Бабуля, она повзрослеет? – спросила Снежана, закрывая за Кариной дверь. Завтра отец нанесет визит. Мы с тобой разберем пакеты, а потом займемся елкой. Хорошо, что 31 выходной, многое успеем сделать.

Отец Снежаны прибыл на следующий день ближе к полудню, когда она собиралась на работу.

– История повторяется, – сказал он дочери. – Ты не думай ни о чем плохом. Не все в нашей жизни бывает так, как мы мечтаем, планируем, хотим. Она часто вносит свои коррективы, проблемы, испытания, – говорил он, обнимая дочь за плечи. – Ни один мужик не стоит жизни ребенка. Если бы твоя мама сделала аборт, я бы тоже считал себя убийцей. Я не дал тебе всего того, что должен был дать. Буду возвращать долги внуку. Не все же время мне жить в бабьем царстве. Будь умницей, береги себя и малыша, а все вопросы будем решать вместе по мере их поступления. Как тебе новая работа?

– Все хорошо. Коллектив небольшой, работа не утомляет и место для практики подходящее. Ты меня осуждаешь?

– О чем ты? Я тебя люблю дочка. Люблю на столько, что не могу не одобрять твой выбор, – сказал он, прижав ее к своей груди и поцеловав в макушку. – Да, мы видимся и общаемся редко, но это не значит, что я о тебе не думаю и не скучаю. Звони и ни в чем себя не вини. Зою слушай, она мне была хорошей нянькой.

Новый 2008 год Снежана и бабушка встречали вдвоем, но как положено, за празднично накрытым столом и с наряженной зеленой красавицей елкой. Снежана прошла практику и ушла в декретный отпуск в начале мая. Для нее наступило время не только подготовки к Государственным экзаменам, но и к рождению малыша. Вместе с Кариной они сделали необходимые покупки. Снежана удивилась, насколько сестра оказалась осведомленной в их очередности.

– Чему ты удивляешься, Снежка? Всего-то делов! Я открыла в интернете форум молодых мам, и узнала обо всем, что мне нужно на свой вопрос в комментариях. Всю мебель и коляску мы с папой купим позже, когда ты будешь в роддоме. Тогда же сделаем в твоей комнате перестановку. Тебе не о чем беспокоиться, а уж тем более волноваться.

Снежана сдала экзамены на отлично, и получила диплом на 36 неделе беременности. Артем родился 11 июля весом 3700 и ростом 52см. Из роддома его встречал дядя Сергей и дедушка. Сергей прилетел специально к выписке и пробыл неделю до дня рождения Снежаны, которой исполнилось 22 года. Учеба была закончена, и она занималась только домом и сыном. Северцев Артем Антонович рос, набирал вес, но раз в два-три месяца подхватывал простуду в любое время года. Снежана не рискнула выходить на работу раньше времени. Ее отец, полюбивший внука, был против решения дочери вернуться к работе через полтора года, но зная ее характер, спорить, не стал. А вот приезжать, каждую неделю в один из выходных, взял себе за правило. Визиты его были не долгими, но обязательными. Летом, когда они жили на даче, он привозил продукты и мог остаться на ночь, уезжая на следующий день к вечеру. Студентка Карина между сессиями жила весело, но экзамены сдавала во время.

2011 год оказался на удивление юбилейным и знаковым. Было принято решение отметить все эти прошедшие события в один день – 23 июля. Сергей приехал на три дня по пути из отпуска. Карина получила долгожданный диплом и собиралась на острова, Артему исполнилось 3 года, Сергею 30, Снежане 25, бабушке 65. Всей семьей они собрались на праздник для себя. Праздник удался на столько, что Сергей и Снежана чуть не опоздали на электричку. Сергей рано утром улетал, и они со Снежаной вернулись в город, оставив мирно спящего Артема на деда и прабабушку.

От станции метро они неторопливо шли к дому. На огромный город тихо, будто крадучись, опускались мягкие летние сумерки. Уличные фонари моргнули, зажглись в полнакала и, чуть помедлив, засияли в полную силу, превратив еще недогоревший день в поздний вечер. Снежана взяла Сергея за руку и не отпускала ее до самой квартиры. Ей многое предстояла ему рассказать, но как это сделать правильно, она так и не решила.

– Ты почему не женишься? – спросила она Сергея. – Прошло почти десять лет, как ты уехал. Только говори честно.

– Сразу ждал, когда ты подрастешь, потом ждал, пока ты вуз окончишь, теперь уже не знаю чего ждать. Я всегда любил тебя, и ты об этом знала, – говорил Сергей, глядя на Снежану.

– Прости меня. Я ошиблась. Была всего одна ночь без всяких обязательств. Но я не об этом хотела тебе рассказать. Мы с тобой ни брат и сестра, мы чужие. Моя мать тебе была мачехой. Папа сам завел этот разговор со мной. Он знал твое отношение ко мне и не хотел, чтобы мы сожалели и стыдились того, что может произойти. Папина могила рядом ни с тетиной, а с могилой твоей мамы. Это их тайна с моей мамой для тебя и Ирины.

– Что же ты так долго молчала?

– Потому и молчала, что была не готова сказать. Может наша юношеская любовь простая влюбленность. Такой запретный плод, который вкусишь и поймешь, что все обман, что это похоже на нее, но что-то другое.

– Я не знаю, как это назвать. Но в том, что я тебя хотел и хочу, я уверен, – ответил Сергей, обнимая и целуя Снежану. Это был совсем не братский поцелуй. – Мы с тобой, Снежинка, не чужие, мы с тобой родные и одинокие, и это надо исправлять.

Он подхватил ее на руки и понес. Она не сопротивлялась. Ей было приятно ощутить себя в сильных и крепких руках. Еще на даче, она решила для себя рассказать ему обо всем: – « Это нужно не только ему, но и мне. Я хочу почувствовать себя желанной». При этом испытывала одновременно и неловкость, и стыдливость, и любопытство, и желание, и боязнь. Далеко, в подсознании Сергей оставался ее братом, а ее прежняя близость с мужчиной принесла только негатив. Сергей как будто прочел ее мысли. « Не думай ни о чем, Снежинка. Есть только ты и я», – говорил он, раздевая и целуя ее. Снежана прикрыла глаза и доверилась ему. Он нежно целовал ее лицо и тело, а она чувствовала свою легкость и невесомость, как парящая в небе снежинка. Словно сильный порыв ветра поднял ее навстречу Сергею. Уже вдвоем, попав в снежную бурю, они задыхались от нахлынувших чувств. Метель сменилась легким снегопадом, оставив после себя тишину и покой. Минут пять они лежали и молчали, возвращаясь в реальность. Сергей заговорил первым:

– Что теперь будем делать, Снежинка?

– Ничего, Сережа. Мы взрослые люди и оба понимаем, что нам это было нужно обоим. Я почувствовала себя рядом с тобой желанной женщиной, тебе этого хотелось очень давно. Давай и дальше быть откровенными. Нас многое связывает, чтобы не доверять друг другу. Возможно, пройдет время, и ты поймешь, что это не любовь, а страсть. Ты мне очень дорог, но это не любовь. Мое чувство к тебе можно назвать нежностью, привязанностью, желанием, но не любовью. Мы не видимся с тобою годами, но обходимся друг без друга, скучаем, радуемся встрече, но при ней сердце мое стучит ровно и дух не захватывает. У тебя не так? – говорила Снежана, подперев голову рукой и глядя ему в глаза. – Я очень хочу, чтобы ты был счастлив.

– Как бы ни сложились наши отношения, нам нельзя себя упрекнуть. Тебе твоя честность и правдивость жить не мешают?

– Многие воспринимают их как холодность, неприступность и даже гордыню. Меня коллеги по работе так и зовут « Снежная Королева». Особенно, когда я прихожу на работу в белом наряде.

– Какая же ты Снежная Королева? Королевой Снежной не рождаются, а скорее становятся от одиночества. У тебя сердце горячее и доброе. Если уж королева, то света и тепла. Ты, скорее, похожа на добрую фею из сказки. Но я, сейчас, ни об этом. Ты говоришь и спрашиваешь напрямик, без предисловий, не лжешь, не лукавишь, не прикидываешься. Ты не меняешься.

– Зачем мне тебя обманывать, обнадеживать? Я говорю так, как чувствую. Меня никто не любил так, как ты. Если один человек любит, другой просто позволяет, они оба несчастны. Один от того, что любовь не взаимна, а другой от того, что не любит ни себя, ни того другого. Разве я не права?

– Не знаю, Снежинка. То, что я носил в себе все эти годы, не пройдет и не исчезнет. Я тебе очень благодарен за честность. Ты подарила мне чудесные минуты, – он обнял ее и прижал к себе.

– Ты запомни, Сережа, одно: я ни о чем не жалею. Мы всегда будем одной семьей, какой бы статус в ней не имели.

– Ты думаешь, наш роман может закончиться, не начавшись? – с легкой грустью спросил Сергей.

– Я об этом не думаю, но предисловие к нему мы с тобой уже написали.

– Может, следует продолжить и написать первую главу?

Неловкость, которую они оба испытывали, отступила, уступая место желанию. Впереди была разлука. Разлука, которая могла их сделать еще ближе или развести в разные стороны.