Обреченная на рабство

Я шла по коридору за господином, придерживаясь рукой за стену. Голова жутко кружилась, ноги подкашивались. Мысли в голове путались, я не могла ухватить хотя бы одну из них. Я не могла поверить, что провела в том кресле только четыре часа. По моим ощущениям прошли сутки как минимум.

– Давай быстрее! Как улитка ползешь! – прорычал хозяин из-за угла.

Я бросила быстрый взгляд на него и попыталась ускориться. Но ноги не слушались меня, и я несколько раз еле удержалась на них. Низ живота выворачивало наизнанку, и я рефлекторно прижала ладонь к нему. Было ощущение того, что из меня вместе со смазкой вытекает последняя кровь. Но опустив взгляд вниз я убедилась, что все пять литров или около того находятся во мне. Ноги, правда, были влажные и скользкие. Я даже оставляла мокрые следы на ковре.

– Эх. Этот жуткий тип наверное теперь еще заставит меня вычищать этот долбанный ковер. – Устало подметила я вслух и двинулась дальше.

Повернув за угол, я почти врезалась в господина, который ждал меня около двери.

– Какая же ты медленная! – сказал он и влепил мне звонкую пощечину. – Адольф мне соврал! Ты не можешь выполнить ни одного простого приказа! Но я тебя научу повиновению и расторопности!

– Простите, господин. Я научусь. – Сказала я, склонив голову.

– Пошла вперед! – господин открыл дверь и толкнул меня внутрь.

В комнате царил полумрак. Свет исходил лишь от настольной лампы. Но даже в таком приглушенном свете было видно, что комната была обставлена богато и со вкусом. Как я поняла, это была спальня господина.

– На пол, на четвереньки! – скомандовал он и ударил меня по лопаткам ладонью.

Я согнулась от боли и как подкошенная рухнула на колени. Что-то хрустнуло в них, и по моим ногам пронеслась жуткая боль. Видимо коленные чашечки съехали в сторону, или треснули, или сломались. Я закусила губы, чтобы не завизжать. В глазах заплясали звездочки, и сознание немного поплыло.

Собравшись с силами, я встала на четвереньки и склонила голову вниз. Я ждала новых приказов от господина. Но, честно говоря, я ожидала боли. Он сказал, что меня ждет наказание, а вот какое именно – было сюрпризом.

– Ты посмела вырубиться на том кресле. Я видел, как ты пыталась соскочить с машинки, и как ты стонала. Ты не выполнила ни один из моих приказов. Ты ослушалась меня. – Хозяин говорил и ходил вокруг меня. Я видела, как мелькали его начищенные ботинки перед моей головой. – Теперь ты – псина! Послушная псина, которая приносит мне тапочки и газеты по утрам! Ясно?

– Да господин.

У меня в душе все переворачивалось. Дожила до возраста расцвета сил и на тебе – стала псиной! Его слова очень больно ранили мое самолюбие.

– Нет. Ты не поняла меня шавка! – вскрикнул он и мне тут же прилетел удар ногой по ребрам. – Собаки не разговаривают!

– Гав! – простонала я, скривившись от боли.

– То-то же. – более мягко сказал господин и похлопал меня по голове. – Но наказание все-равно будет. Ты будешь есть только один раз в день из миски с пола, носить мне тапочки в зубах и газетку по утрам. Если будешь хорошо себя вести, позволю спать на кровати в ногах. А сейчас ты получишь по своей симпатичной холке за непослушание!

Я слушала его и на мои глаза наворачивались слезы. Я еще могла принять то, что нужно выполнять какие-то приказы сексуального характера, но быть домашним животным… Это было слишком. Я была просто вещью для него. Это так унизительно!

Я прислушалась к звукам в комнате. Хозяин куда-то отошел, но очень быстро вернулся. И практически сразу я прогнулась от острой боли в спине. Повернув голову вверх, я увидела господина с армейским ремнем в руках. Бляшка ремня была в чем-то коричневом, при тусклом свете было очень трудно разглядеть, в чем именно.

И я не прогадала. Я почувствовала, как по спине потекла какая-то жидкость – кровь. Он бил меня острой, отполированной бляшкой солдатского ремня!

Еще удар. И снова острая, рассекающая боль. Теперь в области лопаток. В этот раз я не выдержала и рухнула лицом в пол. Господин тут же поднял меня обратно на четвереньки за волосы. Я, дыша раз через раз, вернулась в исходное положение. Голова кружилась, спину разрывало от боли, а в глазах плясали огоньки. Про свою промежность я уже подзабыла. Раны на спине полностью перекрывали ту боль.

– Теперь ты будешь знать, как не слушаться меня! – гаркнул он, и я услышала звук рассекающего воздух ремня и резкую боль в пояснице. Последний удар был намного сильнее остальных и мне понадобились все мои силы, чтобы не отключиться. – Ты поняла меня? Шавка!

– Га-а-ав. – простонала я, низко опустив голову вниз. Я услышала, как он отбросил ремень в сторону и он, врезавшись в противоположную стенку, скатился на пол. Выдохнув, я подумала, что экзекуция окончена, и я смогу наконец-то прилечь, хотя бы на пол и поспать. Но господин был иного мнения насчет моего отдыха.

В комнате снова послышался звон ремня, и я встрепенулась, испугавшись, что он опять будет бить меня им. Повернув голову в сторону упавшего ремня, я застала его все так же лежащим у стены.

«Странно… А что тогда звякает?» – подумала я. И тут же по комнате разнесся журчащий звук. В нос ударил стойкий запах мочи, а моя спина и голова стали мокрыми. Этот психопат мочился на меня, стараясь попасть струей на свежие ранки.

Я старательно выкручивалась, пытаясь ускользнуть от вездесущей струи, но господин пинал меня ногами, возвращая обратно. Я все поняла без слов. Если я снова попытаюсь двигаться или попытаюсь ослушаться его, то он опять накажет меня. И в этот раз наказание будет куда страшнее, чем бляшка солдатского ремня.

Закончив мочеиспускание, он поднял меня за волосы и усадил на колени, тут же подставив мне под нос свой вонючий орган.

– Давай, вылизывай дочиста, а потом и на полу языком убери!

Скривившись от полученного приказа, я закашлялась, но тут же открыла ротик и принялась вычищать детородный орган господина. Уж лучше так, чем терпеть боль.

Мужчина прикрыл глаза от наслаждения и начал двигать бедрами, стараясь проникнуть как можно глубже. Его член увеличивался в геометрической прогрессии и достаточно быстро заполнил весь мой рот. Интересно, а он сейчас понимает, что по сути трахает собаку? Я хмыкнула от своих же мыслей. Мой хозяин – зоофил!

С трудом сдерживая смех, я продолжила отсасывать господину. Юмор для меня сейчас был спасительным кругом. Только он помогал мне не сойти с ума от всего происходящего.

Господин ухватился за мою голову обеими руками и начал неистово долбить мою глотку своим членом. Я открыла рот по максимуму, чтобы орган не закрывал дыхательные пути, и я могла дышать. Рвотный рефлекс у меня давно был подавлен, поэтому данная процедура не приносила мне неприятных ощущений. Господин вогнал свой член в мою глотку по самые яйца и прижал мою голову к своему паху так, что его яйца врезались в мой подбородок.

Я дышала через раз и поэтому остро ощутила, как господин бурно кончил. Густая горячая сперма ударила в горло, и попало сразу в пищевод. В груди разросся пожар, и пустой желудок быстро наполнился спермой господина. Он еще несколько секунд удерживал меня в таком положении, пока последняя капля семенной жидкости не упала с головки его члена.

Мужчина резко оттолкнул меня от себя, и я упала задницей на холодный пол, попав прямо в лужу мочи.

– Сосешь хорошо. – Похвалил меня он. – А теперь, высовывай свой поганый язык и вылизывай пол. Как закончишь, можешь лечь на коврик у двери. Приступай!

Мужчина ушел в ванную комнату, которая находилась в соседнем помещении, оставив меня наедине с лужей. Я сидела на полу и пыталась привести дыхание в норму, попутно осматривая площадь «беды». Лужа была не то что огромной, но внушительных размеров. Радовало только то, что полы были относительно чистые.

Тяжело вздохнув, я встала на четвереньки, высунула язык и начала вылизывать пол, тщательно собирая мочу в рот и проглатывая ее. Спустя несколько минут вернулся хозяин, посмотрел на мою «работу», подошел и рукой ткнул мою голову в лужу.

– Лижи лучше! Вот, пропустила!

Отпустив меня, я услышала, как он разделся и лег в кровать. Выпрямившись, я продолжила вылизывать пол, попутно вытирая рукой лицо. Это было унизительно и противно. Несколько раз меня чуть не вырвало, но я сдержалась. Меня не сильно прельщало вылизывать еще и блевотину. Спустя полчаса я закончила. Полы в комнате господина блестели и стали еще чище, чем были до этого!

Абсолютно без сил я доползла до коврика, который был расстелен около входной двери, легла на него и свернулась калачиком. Сон долго не приходил. На полу было жутко холодно. А я лежала абсолютно голая, не говоря о том, что спина жутко болела и саднила. В голове проносились кадры прошедшего дня. Боже, прошел всего день! А мне здесь находится еще месяц! Главное не сойти с ума и выдержать все приходи этого урода. Вспоминая события этого дня, я не заметила, как отключилась.

Из беспокойного сна меня выдернул сильный удар под дых ногой и крик господина.

– Вставай псина! Принеси мне тапочки и утреннюю газету!

Я подскочила как ошпаренная и побежала вниз, выполнять приказ хозяина. Буквально через пять минут я вошла на четвереньках в спальню хозяина с тапочками и газетой в зубах. Я села около его ног и выплюнула рядом с ними его тапочки и газету. А сама высунула язык и стала дышать ртом, старательно изображая послушную собачку.

– Хорошая девочка. – Сказал он и потрепал меня сначала по голове, а потом и по спине. И вот тут я заскулила жалобно и со слезами на глазах. – Что такое? Больно?

– У-у-у. – скулила я и «лапкой» трогала его за ногу, прося о помощи. Спина просто дико болела и я была уверена, что если не обработать раны, то будет заражение. Тем более я «жила» на полу.

– Аааа. Ранки болят. – Понял господин. – Ладно. Я вызову ветеринара на дом.

«Что? Ветеринара? Он что, издевается?» – пронеслось у меня в голове. Этот человек действительно сошел с ума! Какой к черту ветеринар? Я человек, дядя!

Но господин уже набрал номер на телефоне и договаривался о встрече:

– Да. Сука. Сколько лет не знаю. Взрослая уже. Хорошо. Жду! – мужчина положил телефон и посмотрел на меня. – Ну, все, дядя Айболит приедет и полечит тебя.

Мужчина улыбнулся и погладил меня по голове. Сегодня он был еще более сумасшедшим, чем вчера. Я не могла поверить, что он реально вызвал ветеринара человеку. Это было за гранью моего понимания.

Спустя час в дверь позвонили, и господин лично открыл ее. Я со второго этажа услышала, что приехал ветеринар. Господин вкратце объяснил ему, что и как. Через минуту послышались шаги на лестнице. Я сидела в спальне хозяина на коврике и пыталась руками прикрыть грудь и промежность. Хоть меня и наняли, чтобы исполнять прихоти господина, но мне не улыбалось светить своими прелестями перед Айболитом.

В комнату вошел хозяин, а за ним средних лет мужчина в белом халате и белой докторской шапочке.

– Так вот какая у Вас собачка! – сказал «доктор», в упор смотря на меня. «Вы серьезно? Они тут все, что ли двинутые?». Я не отрывала глаз от доктора, пытаясь сложить все происходящее в одну картину. – Повернись, я осмотрю твои ранки.

Я перевела взгляд на господина, ожидая приказа. Хозяин кивнул, и я послушно повернулась спиной к доктору.

– Ага. Все понятно. Зашивать не надо. Я обработаю их и заклею пластырем. Только их нужно будет завтра поменять.

– Вы сможете сами приехать? – спросил доктора господин. – Оплата, будет, какой, пожелаете.

– Хм. – Задумался доктор и почесал подбородок. – Я бы не отказался поиграть с вашей собачкой. Уже больно редкая у вас порода.

– Да, конечно. Но не более часа. У нее очень плотный график тренировок!

Доктор кивнул и приступил к обработке моих ран. А я сидела и смотрела немигающим взглядом в стену. Услышав незатейливый диалог этих мужиков, мне стало ясно, что я сама буду расплачиваться за медицинские услуги. «Боже, когда же этот месяц кончится?!»

Айболит быстро обработал мои раны, заклеил их пластырем и обратился к моему господину:

– Где я могу поиграть с ней?

– Я провожу вас. Берите ее за поводок и следуйте за мной.

Сложно вспоминать весь тот ужас, в который мне пришлось окунуться. И втянул во все это меня именно Виктор, я бы никогда не стала работать на Махмуда, и не согласилась на такую унизительную работу. Но где-то в глубине души я все еще надеялась, что любимый вернется ко мне, и мы сможем жить долго и счастливо.

…Прошло какое-то время и срок контракта истек. Я с радостью вернулась домой.