И все же, в военных играх, я была в числе отстающих. Вскоре после моего боевого крещения, в детской охоте на заключенных, дядя Билл позвал меня к себе в спальню и сказал, что военное дело – не для меня, в жизни мне найдут занятие по способностям. Мол, мое жизненное предназначение – дарить мужчинам тепло.
Дядя Билл сказал, что мое тело – канал связи между ним и Богом и велел мне раздеться. Я не поняла, о чем толкует жрец нашей общины, но была послушной девочкой, сняла одежду и осталась стоять в одной застиранной майке, нижний край которой доходил мне почти до колен.
Билл приказал скинуть и майку. Я подчинилась, наготы я не сильно стеснялась, но сейчас, прикрыла одной рукой формирующуюся и уже весьма заметную грудь, а другой – свое самое сокровенное место. И чувствовала себя унизительно, почти так же, как и во время моей поимки в игре, когда стояла голой перед инструктором и ребятами.
Билл с улыбкой сказал:
– Ох, какие мы стесняшки! Сделай руки «по швам».
Мне не нужно было повторять дважды. При ужасающем тоне его голоса, руки сами непроизвольно опустились. Я не могла препятствовать воли опекуна, тому, что он требует от меня.
Билл внимательным оценивающим взглядом осмотрел меня, велел повернуться, показать ягодицы.
– Хороша! – сказал он. – Подрастешь, формы будут еще более привлекательными и объемными. Но для твоего возраста, очень даже хорошо.
Неожиданно, его холодная рука с силой смяла мою правую грудь, чуть не лишив меня сознания. Но я с огромным трудом вытерпела. Ибо была приучена не возмущаться и не возражать против любых действий взрослых.
Еще несколько секунд дядя Билл пожирал меня безумным взглядом, пристально изучая каждый сантиметр тела, периодически надавливая пальцем на отвердевший сосок, а затем вдруг велел:
– Пойди в ванную, хорошенько умойся, да рот прополощи.
Когда я вернулась, Билл открыл бутылку вина, налил в две рюмки, одну протянул мне.
– Я не пью алкоголь, – неуверенно напомнила я.
– Это кагор. Его даже маленьким детям дают, – сказал жрец и начал расстегивать ширинку, – выпей и будь смелее.
Я вновь не посмела ослушаться, а Билл снял штаны:
– Смотри, как надувается мой стержень! Потрогай, поцелуй его. Смелее! Я сказал – смелее. Все этим занимаются! Я покажу тебе сейчас, как происходит обмен энергиями между людьми.
Он велел мне встать на колени. Голова кружилась, я не понимала, что происходит, но ладошкой все же, послушно обхватила его член и прикоснулась губами в легком поцелуе. Неприятный солоноватый вкус проник сквозь губы, я закашлялась, подавляя рвотный рефлекс. Билл дал мне возможность отдышаться, взял свой член в руку, провел им по моему подбородку, сжатым губам.
– Разожми губы и зубы, – велел попечитель и, не обращая внимания на мои немые протесты, раздвинул мне рот большим и указательным пальцами.
Я не сопротивлялась, вероятно, вид его члена, его намерения, не осознаваемые моим детским умом, но отложившиеся где-то в генетической памяти, парализовали мою волю.
А он ввел член мне в рот. Тот уперся в правую щеку, растягивая ее и причиняя боль. Билл похлопал по щеке ладонью и вытащил член, давая мне отдышаться.
Слюни потекли у меня по подбородку. Но Билл не обращал на это внимание. Он обхватил мою голову руками и…
Не буду описывать весь процесс. Впрочем, Билл по сравнению с другими педофилами, в тот раз обошелся со мной сравнительно гуманно, не лишил девственности.
Помню, как я начала задыхаться. Едкая, жгучая жидкость заполонила ноздри, разъедая все во рту, вырываясь из моего горла и расплескиваясь брызгами по полу.
– Хотел посмотреть, насколько глубокое у тебя горло и сколько лжи может в нем поместиться. Вижу, много. А тебе нужно учиться подавлять рвотные позывы, – сказал Билл и повторил свою попытку.
Я думала, сердце остановится, сознание потеряю от страха и отвращения. Думала, захлебнусь…
Когда он закончил и вытащил свое достоинство, то вытер его об мои волосы, натянул штаны и вдруг обвил мою шею рукой, нежно поцеловал в лобик и ласково сказал:
– Понимаю, что ты еще девочка, но я ведь люблю тебя!
Билл задумался на несколько секунд и продолжил:
– Запомни, милая, Господь одобряет это. А я есть связующее звено между тобой и Господом. Сопротивляться мне – бессмысленно. Ты должна подчиняться, раз Господь отдал тебя в мои руки. Я даю тебе заботу, в которой ты нуждаешься, а ты обязана быть полностью лояльна ко мне. И держи рот на замке, чтобы ни одна из подробностей нашего общения никому и никогда не стала бы известна. Пусть только Бог будет знать о наших секретах.
Как же плохо я себя чувствовала после такого общения! Я ощущала себя грязной и использованной. Очень долго мылась в душе, тщательно полоскала рот и оттирала те места, к которым прикасался Билл.
После душа надела запасной комплект чистого белья и долго плакала в кроватке. Я убеждала себя, что все уже сделано и ничего не изменить. И хотела навсегда забыть то, что вытворял попечитель. Даже просила об этом небесного Бога.
По детской наивности я надеялась, что такое больше никогда не повторится. Но все повторилось потом еще в более извращенной форме.
***
Я продолжала учиться в той же школе. Как-то раз наш скаутский отряд участвовал в параде на День Благоговения. На параде присутствовал мой попечитель дядя Билл, а также руководитель нашей общины Джордж Абрамян. Сразу после парада Билл позвал меня и сказал, что "сегодня особенный день", потому что я увижу дядю Джорджа. Попечитель взял меня за руку, заговорил на языке "Алисы в Стране чудес":
– Давай пойдем к новому приключению вместе, – и повел меня, притихшую и оторопевшую, за собой.
Мы пришли в лучшую гостиницу нашего города. Дядя Билл велел мне молчать в присутствии господина Джорджа, только коротко отвечать на вопросы и улыбаться ему.
Мы поднялись на верхний этаж и вошли в шикарный номер люкс, из него открывался панорамный вид на наш городок. Джордж уже был в номере, он сидел в кресле возле полированного деревянного стола. Джордж встал, кивнул дяде Биллу и стал разглядывать меня. Я стояла молча с улыбкой пластмассовой куклы на губах и немигающими глазами смотрела на него.
Джордж был в отливающих золотом тапочках и джемпере, что придавало ему сходство с Мистером Роджерсом из детской телевизионной передачи, которую нас заставляли смотреть. Джордж Абрамян показался мне вполне нормальным дядечкой, не представляющим непосредственной угрозы.
Мои длинные светлые волосы волнами сбегали вниз по голубому платью, делая меня похожей на Алису из "Страны чудес".
– Она восхитительна, – похвалил меня Джордж. Затем указал на дядю Билла и сказал:
– Билл мой помощник, я его начальник. Я – главный жрец всей общины, а он выполняет мои поручения.
– Знаю, сэр, – сказала я.
Джордж опять посмотрел на меня и спросил:
– Дядя Билл не обижает тебя?
– Нет, – ответила я.
– Как можно?! – подтвердил Билл.
– Хорошо! Распоряжение от него – это как приказ от меня, – подражая голосовой манере Мистера Роджерса, сказал Джордж. – Иди сюда, красавица.
Я подошла к нему вплотную. Абрамян, похоже, угадал мои мысли про персонаж телевизионной передачи и спросил:
– Ты смотришь "Город Мистера Роджерса"?
– Да, сэр, – ответила я.
– Вот я, вроде как Мистер Роджерс, который заставляет своих марионеток двигаться и говорить. Только у меня – живые люди. Куклы мои – это люди. В вашем городке у меня есть свой Король – Билл, прямо как у Мистера Роджерса. Я дергаю за ниточки, – Джордж изобразил движения рук кукловода, – они выполняют мои действия, и мы создаем всевозможные захватывающие приключения. У меня есть ниточки для каждого. В том числе и для тебя.
Я с интересом смотрела на него своими голубыми глазами.
Джордж встал и взял меня за руку:
– Пойдем, я покажу тебе мой Город.
Он отвел меня в спальню и включил видео на огромном телевизионном экране. Я подумала, что будет что-то в стиле Мистера Роджерса или диснеевские мультики, но на экране появились кадры шествия, которое возглавлял Джордж. Множество людей шли за ним, а потом был митинг на площади большого города. И все люди приветствовали его. Такие кадры сменились изображением дворца с множеством колонн и резными стенами.
– Это мой дом, – сказал Джордж.
И вдруг пошли кадры, где голая девушка делала Джорджу минет. Я в испуге отшатнулась.
– Ну, что ты? – спросил Джордж, – что естественно, то не безобразно. Я знаю, ты уже занималась этим с Биллом. Давай, красавица, закрепим твой навык! Встань на колени…
Меня рефлекторно затошнило. К горлу подступил ком, а из глаз хлынули слезы.
– Нет, прошу, не надо! – взмолилась я.
Но договорить не успела. Джордж подскочил ко мне, сорвал с меня платье и опустил на колени. Звук молнии ширинки на несколько секунд лишил меня чувств. Член Джорджа оказался перед моим лицом, дерзко уперся в губы, пульсируя и содрогаясь в нетерпении овладеть моим бедным ротиком.
Я попыталась отстраниться, но Джордж жестко дернул за волосы, удерживая мою голову в удобном для него положении.
– Пожалуйста, не надо… – снова взмолилась я, еще надеясь на пощаду.
Но получила грубый шлепок по лицу.
– Привыкай, деточка, привыкай! – повелительно сказал Джордж. – Скоро это станет привычным для тебя делом, и ты не будешь так сильно бояться. Скажи спасибо, что пока мы не занимаемся с тобой настоящим сексом. Но это у тебя впереди. Билл говорил, что твое предназначение давать радость мужчинам? Вот и не сопротивляйся, терпи и будь покорной.
Что я, слабый ребенок, могла сделать? Пришлось смириться, осознав полную бесполезность что-то просить или сопротивляться.
И я покорно подчинилась, опустившись на дрожащие колени, сдерживая жгучие слезы и подступающую к горлу рвоту.
– Вот и хорошо! – сказал Джордж. – Ты должна быть послушной!
И он грубо вонзился в мой рот, одной рукой надавливая на скулы, другой держал за волосы. Я ощутила противный вкус мужской плоти, горячей, огромной, пульсирующей, скользящей в моем горле, с каждым толчком, проникающей все глубже и глубже…
Испытывая сумасшедший дискомфорт, я задыхалась, ревела, меня наполнял страх, я захлебывалась собственной рвотой и отчаянно пыталась вдохнуть воздух.
Наконец, Джордж отреагировал, освободил мой рот, но вместо того, чтобы отпустить меня, он плеснул в лицо стакан холодной воды, потребовал вытереть рот, прекратить истерику и задержать дыхание во время процесса. Я была потрясена! Когда вода попала на лицо, поняла: Джордж не остановится и нужно терпеть. Конечно, я догадывалась, что мужчина совершает аморальные действия. Но Джордж был нашим гуру и меня привел к нему дядя Билл, который велел не сопротивляться…
Я перевела взор в потолок, меня бросало то в жар, то в холод. И едва хватало сил не свалиться в обморок. При этом самопроизвольно произошло расщепление моей личности. Основная часть словно отключилась. И будто кто-то другой в моем юном теле, более опытный и искушенный, беспрекословно, без истерик орально удовлетворял Джорджа.
– Хорошая деточка, – сказал гуру, закончив процесс.
Я утерлась брошенным полотенцем. И еле-еле, на подкашивающихся ногах, пошла с ним. Опустошенная, я не понимала, что могло быть еще хуже. Но в тот раз, обошлось без «настоящего» секса…
Джордж вывел меня обратно в гостиную, где дожидался дядя Билл. И обнял на глазах у попечителя.
– Хорошая деточка, – вновь повторил гуру. – Только не опытная пока.
Прежде, чем отпустить нас, Джордж рассказал Биллу историю о том, как он недавно лишил девственности маленькую девочку. И спросил, почему Билл не сделал то же самое со мной, прежде, чем кто-либо другой не опередит его. Дядя Билл улыбнулся и ответил:
– Всему свое время! Не стоит пока ломать психику этому подростку.
Они начали давать мне инструкции: никому ничего не рассказывать! А меня не покидало паническое чувство страха и брезгливости от того, что пришлось испытать.
Билл отвел меня назад на площадь. Ребята из скаутского отряда не разошлись после парада, они дожидались меня, чтобы расспросить о встрече с нашим главным гуру.
Когда мы с Биллом подошли, было видно, что подростки восхищаются мной – ведь дядя Билл взял меня с собой к самому Абрамяну! Они собрались вокруг, желая послушать мой рассказ. Я торопливо объяснила, что дядя Билл брал меня на "молочный коктейль" с дядей Джорджем, который расспрашивал о школе. От того, что пришлось покрывать перед отрядом такого жуткого извращенца, было еще противней. Не выходил из головы также рассказ педофила о том, как он поступил с маленькой девочкой.
Воспоминание о первой встрече с Абрамяном отделилось от основной памяти в моем уме. Так же произошло и в следующий раз. Через несколько месяцев мы со скаутским отрядом поехали на экскурсию в столицу штата Мичиган. С нами отправился и дядя Билл. Но вместо экскурсии, Билл отвез меня в резиденцию Абрамяна в этом городе.
Я тихо и покорно стояла за дверью, ожидая охранника, который осмотрел нас на предмет безопасности и провел по коридору к массивной двери в спальню, которая выглядела шикарно. Высокие, более четырех метров, потолки, большая хрустальная люстра с множеством звеньев, отделанные светлой плиткой стены, огромная кровать…
Когда в спальню вошел Абрамян, я невольно застонала:
– Не-е-т, только не надо опять…
Этот человек оставил во мне подсознательный страх, который был усилен рассказом о лишении девочки девственности.
Дядя Джордж сделал мне знак рукой, чтобы я помалкивала и подчинялась.
– И-иди с-сюда, – сказал он почему-то заплетающимся языком.
Манера поведения Джорджа, грубые, как высеченные из камня, черты лица, его заплетающаяся речь делали мужчину очень похожим на Страшилу из «Страны Оз», а не на гуру, руководителя крупнейшей секты. Его большие глаза серого цвета уставились на меня.
Билл подталкивал меня, но я не могла сдвинуться в сторону Абрамяна. Тогда он сам подошел ко мне, задрал юбку, стянул трусики и поместил меня на стол, чтобы внимательно осмотреть. Видимо, ему нравилось осматривать голых девочек.
Потом он вставил в мою прямую кишку американский флажок и под смех дяди Билла попросил "помахать" им. Я находилась в шоке и подчинилась.
– Пока этого достаточно, – сказал Абрамян, – Теперь мы обменяемся с ней энергией.
– Она еще девственница, – напомнил Билл.
– Тем лучше, – сказал Абрамян, – продолжу знакомство с анала.
– Не думаю, что это хорошее решение, – попытался возразить Билл.
– Слишком много рвоты было в прошлый раз, – сказал Джордж. – Ей нужно будет пройти обучение. А сейчас, мне требуется подросток для тонуса. Подожди, Билл, лучше за дверью.
Дядя Билл вышел, а Абрамян начал раздеваться. Его белая кожа выглядела еще более бледной на фоне декора спальни. Я же по-прежнему находилась в ступоре и потеряла способность сопротивляться.
Джордж вытащил свой огромный член и осуществил задуманное, не обращая внимания на мою боль, крики, мольбы о пощаде…
О проекте
О подписке