К счастью, подвозивший полицейский не стал ничего рассказывать отцу. Я была ему за это благодарна. Меньше всего на свете, мне хотелось жаловаться Косте на какого-то неприятного одноклассника, который не факт, что злился именно на меня.
Отец вернулся поздно. К его приходу я успела сделать уроки и приготовить незатейливую пасту на ужин из томатного соуса и говяжьего фарша. К еде Костя достал из холодильника банку пива для себя и на мгновение задумался перед открытой дверцей, словно решая: достать для дочери вторую или нет. Полицейский внутри всё же победил, поэтому к столу он вернулся с одним напитком. Я, конечно, пробовала пиво из маминого стакана раньше, о чём отец, наверное, не знал, но предусмотрительно смолчала. К тому же, мне не понравилось и желания повторять этот опыт во второй раз не было.
Мы поужинали, смотря какое-то комедийное шоу о безумном учёном и его соседе, перебрасываясь колкими комментариями о сюжете, который нам обоим не пришёлся по душе.
Доев, я собрала посуду и помыла в раковине. В благодарность за хлопоты отец помог просушить тарелки полотенцем и расставил их по своим местам в ящике над раковиной. Пожелав отцу спокойной ночи, я переоделась в пижаму, собрала волосы в свободную косу и легла спать.
Сон, как назло, не шёл. Полночи меня преследовал взгляд бездонно-чёрных глаз, от которых не исходило ничего хорошего. Утром я проснулась разбитой и измотанной.
Новый день прошёл одновременно лучше и хуже предыдущего. Лучше потому, что на улице потеплело, хотя небо затянуло плотными серыми тучами. В школе стало легче ориентироваться, примыкая к уже знакомым ребятам из параллели. На английском со мной сел Никита. Он же после проводил меня к следующему кабинету, под ревнивым взгляд Андрея. Мне было лестно внимание, однако из двоих нравился больше, скорее, Ник, хотя едва ли зарождающиеся внутри чувства напоминали влюблённость. Во всяком случае, в романах, что стояли на полках в доме Марии, это чувство описывали иначе. На практике сравнивать мне было не с чем.
Казалось бы, прекрасный день. Однако усталость сделала его значительно хуже. Мне было трудно сосредоточиться на уроках, и я периодически ловила себя на том, что не вслушиваюсь в слова учителя. На каждом шагу хотелось прилечь и, свернувшись калачиком, уснуть. Совсем плохо стало к уроку физкультуры. Я надеялась, что физрук вновь позволит отсидеться на скамейке, но он отправил меня играть с другими в волейбол.
Игра прошла плохо. Очень. Мяч больно отскакивал от рук, но это было половиной беды. Настоящем проблемой стало то, что я не в состоянии направить мяч в конкретное направление. Двое одноклассников из своей же команды были одарены ударом в голову. Было очень стыдно, но даже видя мои грустные способности, тренер Бобылёв заставлял продолжать.
Откровенно пялиться на меня в коридорах перестали, и это подняло настроение. За обедом я сидела среди большой шумной компании: ко вчерашним девушкам также присоединились Никита и Андрей. Такими темпами ближайшее полугодие могло стать выносимым, но загадывать наперёд не хотелось. У жизни всегда свои планы, вне зависимости от того, чего человеку хотелось.
Знаменитая «пятёрка» сидела на своём месте, когда я пришла в столовую. За столом не было только Эдуарда. Мысль о том, что Смирнов не пришёл в школу, заставила меня выдохнуть с облегчением. Не хотелось вновь испытать на себе полный ненависти взгляд, хотя в то же время злость и обида внутри за ночь трансформировались в нечто новое. Теряться в догадках – бесполезная трата времени. Хотелось подойти к Смирнову и спросить прямо: чем я заслужила такое внимание? Ещё больше мне нравилась идея задать вопрос у всех на виду, но, видимо, не сегодня. Наверное, вчера он плохо себя чувствовал, и тот взгляд никак не относился к моей скромной персоне. Во всяком случае, это было единственным разумным объяснением, которое пришло в голову.
К концу обеденного перерыва Смирнов так и не объявился. Я без опаски пошла на урок биологии. Ник кружился возле меня, рассуждая о преимуществах собак перед кошками, шутя, что вторые наверняка давно сговорились против людей и пытаются превратить в рабов.
В кабинете я радостно опустилась за пустой стол и разложила по поверхности чуть ли не все вещи, в знак протеста, представляя недовольное лицо Смирнова, если он всё же явится. Вот если бы после подобной выходки, одноклассник прожогал меня взглядом, я бы поняла. Где-то на подкорке сознания скреблись отголоски мерзкого: «а что, если…».
А что, если он пропустил сегодня занятия из-за меня? Мысль была глупой. Даже самонадеянной. Однако отделаться от неё не удалось, даже после звонка с урока. Как можно на дух не переносить присутствие другого настолько, чтобы пропускать занятия? Рано или поздно, родители выдворят его из дома и уж тогда, разговора не избежать. Кажется, Таня рассказывала, что Смирнов старший – врач, а, значит, быстро сможет понять, притворяется сын больным или нет. Хорошо бы, это произошло пораньше, пока внутри меня скопилось достаточно решимости и злости, чтобы разобраться. Не пройдёт и пары дней, как я проиграю в голове все возможные варианты этого диалога, а затем иссякну. Честно говоря, я никогда не была смелой, и, тем более, решительной. Но, не буду лукавить, мне очень хотелось накричать на Эдуарда за вчерашнюю невнятную историю. Выпустить пар на виновнике.
Вечером выяснилось, что вершиной кулинарного мастерства Кости является омлет да яичница. Недолго споря, я отвоевала место на кухне, желая хоть чем-то быть дома полезной. Таким образом, готовка на ближайшие полгода легла на мои плечи, с одной лишь оговоркой: раз в неделю Костя будет возить нас куда-нибудь поужинать. Я была не против, понимая, что порой мне будет не до стряпни – выпускной класс требует много сил. Сейчас по некоторым предметам у меня была фора из-за сильной программы в Ростове, но это не могло продлиться долго. В любом случае, всегда оставался всадник Апокалипсиса в виде ненавистной геометрии, которую стоило каким-то чудом закрыть хотя бы на четвёрку, если я хочу выпуститься без троек. Об ЕГЭ по предмету и речи быть не могло.
Наспех проглотив яичницу, я заглянула в холодильник, который оказался предательски пустым и поняла, что на завтрак готовить не из чего. Вместе с Костей мы составили список продуктов. Бонусом отец порадовал меня банковской картой. Оказывается, они с мамой договорились завести под мои нужды детский счёт, с настраиваемым лимитом в приложении. Новость удивила меня и очень тронула. Это было похоже на признание в глазах родителей того, что я выросла. Всю жизнь я пользовалась только наличными, а для карт в кошельке и вовсе не было отделения.
Вторым подарком стал роскошный чёрный велосипед, предусмотрительно спрятанный Костей от меня на балконе. Никаких излишеств: однотонная рама, удобное широкое седло, миниатюрный позолоченный звонок по левую сторону руля. Ни обмотки, ни дурацких украшений с пластмассовыми цветами. Чистый холст, который я смогу украсить при желании так, как хочется. Над задним колесом отец закрепил багажник с боковыми креплениями под сумки. Холщовые велосипедные пакеты в сложенном виде уже красовались по обе стороны, готовые стать надёжными помощниками в походе за продуктами. В комплект к велосипедам Костя вручил мне замок для парковки и пёструю жёлтую куртку-дождевик, с девчачьими розовыми молниями на карманах. Подойдя к зеркалу, я примерила обновку. Накинув капюшон, я посмотрела на отражение и почувствовала себя главные героем сериала «Тьма». А если найти где-то красный шарик, то можно передать привет фанатам Стивена Кинга. Отец выжидающе смотрел на меня, опираясь плечом о стену в коридоре:
– Ну как, нравится?
– Очень круто. Спасибо, пап, – я улыбалась так широко, что свело скулы.
Глаза Кости округлись. Он перестал моргать – только молча таращился на меня.
– Ты чего? – только бы не сердечный приступ.
Вопрос привёл Костю в чувство. Он задумчиво почесал голову, пытаясь скрыть улыбку:
– Кто-то только что назвал меня папой.
Костя помог спустить железного коня на первый этаж и отправился на дежурство. Я проводила машину отца взглядом и подумала, как чудно: не прошло и недели, а изо рта выскочило непривычное «папа». К тому же, так легко. Раньше мне стоило больших усилий произнести это слово просто потому, что я не чувствовала между нами связь. Быть может, я действительно стала взрослой и детские обиды отошли на второй план? Кто бы знал.
Найдя с помощью телефона ближайший супермаркет, я проложила маршрут. Жаль на руле не было держателя, чтобы закрепить карту и спокойно сверяться по пути. Но имеем, что имеем. Велосипед всё равно казался мне роскошным. Осталось только найти в интернете подходящие стикерпаки и придать раме индивидуальности.
Большую часть пути нужно было ехать прямо, вдоль дороги. Я съехала на дублёра для пешеходов, который показал ранее Костя по пути от станции. Лесной воздух был насыщенным и пряным. Еловый аромат нежно обволакивал лёгкие, заставляя дышать размереннее и глубже.
Никто не пытался обогнать меня сзади. Встречных незнакомцев тоже не наблюдалось. Были лишь я, дорога, велосипед и редкие, проезжающие мимо автомобили, уровнем выше.
Я чувствовала умиротворение. Ветер слегка раздувал пряди волос играясь. На мгновение я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, вспоминая любимую мелодию из детства. Мотив часто крутился в голове, как на повторе, вот только память давно позабыла не только текст песни, но и название. В своё время Мария окрестила эту мелодию «Асиной колыбелью».
Закрывать глаза было ошибкой. Идеальный момент нарушил мирно лежащий на дороге булыжник, чей покой неосмотрительно потревожило колесо велосипеда. Едва наехав на камень, я не совладала с рулём. Колесо резко дёрнуло вправо, и, не удержав равновесия, велосипед понесло по склону.
Не знаю, как долго летела вниз. По ощущениям всё произошло за долю секунды: вот я еду на велосипеде, вспоминаю мамину улыбку. А вот лечу кубарем по траве и бьюсь спиной о сосновый ствол. От удара я вскрикнула скорее не от боли, а от неожиданности. На мгновение я потерялась в пространстве и замерла, пытаясь оценить обстановку. Велосипед остался у подножия склона. Моё тело же унесло в какой-то момент сильно дальше. Метров на пять, не меньше. Я оперлась руками о сырую землю и подняла корпус. Ладони щипало. Пересев в более удобное положение и найдя точку опоры, я обтёрла грязь с рук о джинсы. Раскрыв ладони и присмотревшись, я увидела множество мелких царапин, которые были почти незаметны под слоем земли. Лишь одна полоска показалась мне глубже остальных из-за проступающей в углу капли крови.
Позади раздался хруст. Я так испугалась, что сразу же обернулась, но вокруг не обнаружила ничего, кроме частных стволов деревьев.
– Кто здесь? – вопрос прозвучал в пустоту. Ответом мне стал едва слышный гул, от проезжающих по трассе машин.
Я поднялась и отряхнула одежду от мелких сосновых игл и грязи. Новый дождевик сильно испачкался в локтях, джинсы были тоже не в лучшем виде. Чёрный цвет ткани удачно оттенял земляные пятна. Рассудив, что ущерб несмертельный, я решила не возвращаться домой за свежей одеждой. Дождевик можно было вполне снять у входа в магазин и прикрыть пятна.
Велосипед уцелел. Лишь на одну из педалей налипла грязь, но проблема быстро решилась влажными салфетками, которые нашлись в рюкзаке. Никогда не знаешь наверняка, что пригодится, выходя из дома. Именно поэтому женские сумочки, а в моём случае – рюкзак, полны тайн, как бездонная сумка Гермионы.
Окинув взглядом крутой подъём, я поняла: моих сил не хватит, чтобы закатить велосипед наверх по влажной почве. Ощупав склон ногой и подметив, как утопает в нём подошва когда-то чистых кроссовок, я окончательно оставила эту затею и двинулась сквозь лес, надеясь, что рано или поздно должен появиться иной выход.
Сесть на велосипед казалось плохой идей. С моей координацией второе же дерево подарит тёплые и далеко не долгожданные объятия, поэтому я повела железного друга справа от себя. Катить транспорт рядом было несложно, но вот огибать стелящиеся и тут, и там корни деревьев – задача со звёздочкой.
Стараясь не падать духом, в минуты, когда это было возможно, я всматривалась в зелёные верхушки леса, в которых утопали последние лучи осеннего солнца. Птицы давно умолкли. Густую тишину нарушал лишь гул от проносящихся мимо машин.
Меня не покидало чувство, будто кто-то наблюдает за мной со стороны. Умом я понимала, что если тут и были люди, то появились бы сразу, как я упала. Если это нормальные люди. А если не нормальные…
Я мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Ещё не хватало предаться панике и заблудиться. Вспомнив о мобильнике, я остановилась, освобождая руки, и похлопала себя по куртке, пытаясь вспомнить, где лежит телефон. Резким движением я раскрыла сначала одну молнию и запустила ладонь в карман, ощупывая, затем проделала то же самое со вторым.
Пусто. Должно быть, выпал, когда катилась со склона. С досадой обернулась и поняла, что прошла довольно много от места приземления. Лесная чаща выглядела монотонной, а деревья – близнецами. Даже если захочу, вряд ли отыщу ровно то место, где упала.
Без связи, без карты и без малейшего понятия сколько до захода солнца. Здорово. Умница, Ася.
Из глубины леса послышался хруст, как если бы кто-то наступил на сухую ветку. Я обернулась на звук, но никого не заметила. Нижние ветви сосны, что была примерно в десяти шагах, слегка колыхались. Наверное, спугнула птицу. Или белку. Кто знает, что водится в этом лесу?
Схватившись за руль обеими руками, я быстро пошла вперёд надеясь, что скоро увижу заветный выход.
Трудно сказать, как долго я шла. Увидев дорожный просвет среди деревьев, где не было никакого склона или же ямы, я испытала искреннее облегчение. Последние несколько метров ноги торопили остальное тело поскорее выбраться из изумрудной чащи. Стоило оказаться на открытой дороге, как, щекочущее нутро чувство, рассеялось, словно там, где я теперь находилась, не было любопытных глаз. Как странно.
Судьба наградила меня за страдания: прямиком через дорогу виднелся тот самый супермаркет, в который я собиралась. Броская красная вывеска с крупными белыми буквами поверх и аккуратным уточнение: «открыто 24/7». Хоть какой-то ориентир до дома. Я с опаской подумала, что стоит обязательно прихватить бутылку воды и пару шоколадных батончиков с прилавка на случай, если попаду в передрягу на обратном пути. Лишними в рюкзаке они точно не станут, да и сладости про запас – всегда хорошо для сладкоежки.
Осмотрев территорию перед супермаркетом, я поняла, что о велопарковке владельцы не задумывались. Делать было нечего, поэтому придав лицу самое суровое выражение из всех возможных, я прислонила железного друга к ограждению у линии тележек, после чего достала из рюкзака замок и протянула его через раму. Однажды в Ростове я припарковала велосипед за колесо на оживлённой улице перед входом в кинотеатр, после чего отправилась с подругами на вечерний сеанс. Когда фильм закончился, от моего транспорта осталось лишь то самое колесо, да замок. Чтобы добраться до дома, пришлось ждать мама. Больше я такой ошибки не повторяла.
О проекте
О подписке