Цитаты из книги «Писатели & любовники»

Ненавижу всех, кто старше моей матери, которой не доведется постареть.

о том стихотворении Элиота – о замысле и воплощении.

Она берется показывать мне места, которые необходимо сократить или расширить, персонажей, нуждающихся в большем внимании, и я принимаюсь записывать. Показывает места, где я обрисовываю переживание героя, а не отклик на это переживание. – Не говори нам, что девушка грустит. Скажи нам, что она не чувствует своих пальцев. Эмоции – они физичны.

Все еще странно не быть среди них, не быть студенткой этим сентябрьским вечером.

Ну, моя рыба умерла, – отвечает Оскар. – А вот она – не моя девчушка.

думаю о том, что женщину с ранних лет натаскивают улавливать, как ее воспринимает окружение, в ущерб тому, как женщина воспринимает людей сама. Иногда первое и второе ужасно перепутываются, и расплести очень трудно.

Ощущаю солнце спиной, теплый воздух на руках. Иду к мосту Ларца Андерсона, размышляю о Фолкнере и Квентине Компсоне76, о Квентине думаю, как о давнем возлюбленном, – с набрякшим сердцем, о Квентине, рухнувшем под гнетом южных грехов, об угол столика он разбил стекло и вырвал стрелки у дедовских часов в свое последнее утро перед тем, как выйти из своей гарвардской общежитской комнаты и покончить с собой. Преодолев полпути через реку, подтягиваюсь и сажусь на парапет, свешиваю ноги и высматриваю в воде тело Квентина. Как человек в Миссисипи в 1920-е умудрился создать персонажа, который кажется официантке в 1997-м живее, вспоминается с большей нежностью, чем едва ли не все знакомые ей мальчишки? Как можно создать такого персонажа? Цемент теплый. Несколько человек проходят по тротуару у меня за спиной. Легкий толчок – и я полечу вниз, как Квентин. Но не погибну. Тут не больше двадцати футов высоты, до обоих берегов плыть близко. Квентин, чтобы утонуть, привязал чугунные блины к щиколоткам.

Обслуживать писателей – погибель моя. Несколько недель назад приходила Джейн Энн Филлипс, и лицо у меня вспыхивало всякий раз, когда я шла к ее столику. Для меня ее сборник “Черные билеты”74 – настоящий молитвенник. Когда она и две ее подруги заказали чай, чашки дребезжали на блюдцах, пока я их расставляла. Придется попросить Мэри Хэнд, чтоб столик Оскара Колтона забрала себе.

“Увы, корпенье вечное над книгой скует наш дух и кровь оледенит”

– Финансовая уверенность. Медицинская страховка. Пальцы, от которых не пахнет айоли.