Я все еще лежала на блестящем мраморном полу, когда перед моим носом остановились начищенные туфли Рустама.
– Ты ведь не думала, что я так быстро подарю тебе смерть?
– Я о тебе вообще думала, – сдавленно отвечаю, и, собрав всю силу в свои конечности, начинаю подниматься.
Стараясь не обращать внимания на боль в голове и ее поверхности, я уже сидела на корточках, оставалось немного, но у меня было небольшое головокружение, которое пришлось переждать.
– Встала на колени, чтобы умолять?
– Я никогда не буду стоять на коленях перед таким, как ты.
Его слова придали мне гораздо больше силы, чем я могла себе позволить. И уже через секунду, я смотрела в его глаза, стоя на своих ногах.
– Значит, не будешь? – спросил небрежно, я не ответила. – Сосать член удобней будет.
– Это твой собственный опыт или…
Я недоговорила. Мою щеку пронзило током в миллионы вольт. Я даже не успела понять, что это было.
Мои ноги несли меня по инерции в сторону от удара, и я повалилась на стол.
Боль усилилась и теперь взяла под контроль половину моего тела, опускаясь волнами сверху вниз.
Рустам подошел ко мне сзади, пока я пыталась сморгнуть это состояние, и прижал к столешнице рукой.
Стоящие украшения на круглом столе и тарелки со столовым серебром он скинул на пол, и звон отозвался в мозгу критической болью. Я такой не испытывала никогда.
Когда я была маленькой, до того как отец убил сына в животе моей матери, своими побоями, он еще пытался меня воспитывать.
Он повторял раз за разом: «Ты сильная. И ты не имеешь право на слабость, а значит, ты никогда не будешь стоять на коленях перед врагом. Умирай, но каждый раз поднимайся».
Возможно, он тренировался, чтобы потом воспитывать сына, которого сам себя лишил, но они въелись подкорку моего сознания и стали одним целым со мной.
Поэтому я поставила руки и стала подниматься. Пока мужская рука вновь не надавила на мою спину и плюхнулась на живот.
– Ты пытаешься мне противостоять, Алсу?
– Я пытаюсь послать тебя к черту.
Он рассмеялся.
Громко и отвратительно.
А я увидела перед своим носом то, что могло дать мне пару минут форы.
Нож. Для мяса, конечно же, но это уже лучше, чем пустые руки.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Я обхватила рукоять поудобней и сжала челюсти, а потом резко заскользила по столу в своем платье вбок, чтобы сбить его с толку, и с разворота провела ребристой стороной по воздуху, задевая щеку Рустама.
Отскочив, я посмотрела на него. Хотела оценить ущерб. Но он был минимальный. Хотя мне понравилось, что я подкорректировала его красивую рожу. Мой порез прошел по линии челюсти.
Мужчина поднял руку и большим пальцем стер тонкую полоску крови.
– Когда я с тобой закончу, от тебя не останется ничего.
– Ты можешь попытаться.
Я подняла нож и посмотрела в его глаза.
– Серьезно?
Дверь в зал открылась, и вошли другие мужчины.
Я не считала, сколько их было, но они выстроились в ряд, и эта линия была примерно пять метров. А значит – много.
Слишком много.
Рустам повернулся и посмотрел на них, затем со своей улыбкой встал лицом ко мне.
– Моя невеста, – громко заговорил он для всех, – оказалась дырявой, как те шлюхи, которые утоляют наш голод каждый вечер. Сегодня она примет каждого из нас и будет громко кричать. От боли или удовольствия неважно. Сегодня она наша шлюха.
Я перевела взгляд на мужчин и увидела похоть, мерзость, растекающуюся по их лицам. Они были ублюдками. Падалью нашего мира. Они были грязью.
– Ну что ж, начнем. Пора посмотреть, что там скрыто под платьем.
И они стали двигаться.
Вправо, влево, вперед на меня.
Они окружали меня, как стая гиен. А я держала нож перед собой и следила за каждым, поворачиваясь на каждый выпад в мою сторону.
Рустам наблюдал со стороны, предоставив игры для собак.
На плечо внезапно легла рука, и я развернулась, раня кожу.
– Ах ты блядь, – зашипел скот.
– О да, у нее острый язык, – прокомментировал Рустам. – Жду не дождусь, вставить в ее рот свой член и хорошенько поиметь его.
Они продолжили кружить и хватать. Я успевала повернуться в одну сторону, как меня хватали сзади. Но я не могла не заметить, что круг сужался.
Я паниковала, и мне было страшно до ужаса. Но я боролась за свою жизнь и свою честь, которой они не коснутся.
Я внезапно посмотрела на нож. Затем перевела глаза на Рустама и ухмыльнулась.
Но…
– Хватай руку, – закричал он, и моя последняя надежда полетела прочь по мраморному полу.
Они завели мои руки за спину и обхватили запястья так крепко, что я бы ни за что не смогла выпутаться.
– Сволочи… ублюдки…
– Да, сучка, это мы, а ты наша дырка на сегодня. Снимите с нее это дерьмо.
Он отдал приказ, и в ту же секунду с моей груди стали стягивать корсет.
Он был туго завязан, и потому нити стали впиваться в мою спину. Точно звери, они рвали на мне ткань и веревки, добираясь до лифчика, надетого снизу. Я боролась ногами. Отрываясь от пола, подпрыгивала и пиналась. Другие рвали юбку на куски. В моей крови было столько адреналина, что я ощущала, как разгоняется мое сердце.
– Дикая какая, посмотри.
– Мы таких не встречали…
Они все говорили и говорили, пока я не дернулась так сильно, что мои руки остались на свободе, но мои ноги в ту секунду поймали, и я рухнула на пол, ударяясь головой.
Звуки стали тянуться эхом, а картинка плыла и оставляла след.
Каждая буква повторялась, и я не понимала, кто говорит и что.
Они мельтешили надо мной, как черное облако. Моего тела по-прежнему касались и что-то делали с одеждой, реальность все никак не возвращалась.
Мой язык заплетался, а руки, которыми я, казалось бы, отбивалась, просто болтались в воздухе.
Боль была везде. У нее не было локации. Она просто оставалась и взяла под контроль все мои органы чувств.
Я закрывала глаза и открывала их снова, надеясь, что все станет лучше. Не помогало.
А тени надо мной исчезли.
Я снова закрыла глаза. Ненадолго.
Веки становились все тяжелее.
– Эй, тебе лучше не спать, – послышался в моих ушах чей-то голос.
Шум внезапно куда-то исчез.
Мне казалось, что я отвечаю, но мои слова были каким-то бормотанием.
– Ну же, открой глаза. Слышишь?
– В-е-к-и… – я хотела сказать, что они не открываются, но смогла.
– Постарайся, хорошо?
Ублюдок. Он хотел, чтобы я видела, кто надо мной издевается?
– По-ше-лл…
– Договорились, а теперь посмотри на меня. Быстро.
Я снова попыталась, и полоска света проникла в мои зрачки или глаза… я увидела свет. Затем попыталась сфокусировать взгляд и…
– Что… ты что… ты…
Он тоже с ними? Почему?
Что он тут делает?
Эти вопросы крутились в моей голове. Но ясно было только одно: он здесь, значит, он такой же скот.
– Узнала, да?
– Иди… к… че-р…ту, – произнесла с трудом и отключилась.
Ринат
– Это точно? – спрашиваю по телефону одного продажного наркомана, который мне порой преподносит весьма важную информацию о том, что происходит на территории врага.
– Да. Он снял весь комплекс за городом и ожидает гостей. Свадьба пройдет там в субботу. Рустам хвалился, что Риза отдает в его руки дочку и теперь будет новая…
Он замолкает, вздыхая.
– Новая? Что?
– Глава братвы или… Я-я… не помню.
– Я тебя, итак понял. Номер твоей карты тот же?
– Д-да, – словно уже на грани паники и ломки отвечает.
– Пара минут – и сможешь купить себе не одну дозу. Сегодня ты был по-настоящему полезен.
– С-спасибо…
– Ты ведь знаешь, что с тобой будет, если кто-то узнает о нашей сделки, – спрашиваю, как делаю каждый раз, чтобы не забывал, кто его кормит.
Риза, ублюдок. И он никогда не дает вполцены своим людям ничего. Если Ян – мой босс и глава Братвы, говорит: «Вы не будете употреблять наркоту. Нашу или чужую. Мы не такие», то Риза, глава отморозков, торгующих женщинами и насилующих их, говорит иное: «Хочешь ширяться, пожалуйста. Но заплати полную стоимость». Это уже немало говорит о том, кого уважают в нашем мире. Мире мафии.
– Меня убьют люди Ризы.
– Именно. Потому что ты информатор и героиновая падаль, а мне на это плевать. Мой босс пожмет мне руку, а твой отрежет твой язык и скормит тем, кто будет отрезать от тебя дальше по куску.
– Я-я знаю.
Сбросив вызов, я перевожу с левого счета ему приличную сумму за информацию, которую он мне любезно предоставил, и отключаю этот телефон, взяв в руки мой постоянный мобильник.
– Юра.
– О-о, девочки, сейчас у нас будет пополнение на один член. Ведь так? – позади слышится смех шлюх.
– Возможно. Нужно поговорить.
– Понял. Дамы, я в уборную, а вы начинайте без меня.
Когда он закрывает дверь, я слышу, как ветер бьет в динамик его телефона, затем звук зажигалки и выдох никотина.
– Слушаю.
– Я узнал, что Риза выдает замуж дочь.
– Так вот почему эта сучка соскочила с твоего члена?
– Юра, – закатываю глаза, – я с ней не трахался.
– А вот это реально обидно. Если бы успел засадить, то…
– Сосредоточься на моих словах.
– Да понял я, понял. Что дальше? Если надо взорвать свадебный кортеж, я в деле, мы получили новую партию…
– Нет, – рычу, злясь, но слышу, как он смеется.
– Хули ты там пиздишь? Либо говори, либо я пошел ебаться.
– Забудь о своем члене на пару минут. Нам нужно сорвать эту свадьбу.
– Нахера?
– Мы заберем невесту и подорвем авторитет Ризы в глазах его людей.
– Хм, – он замолкает, выпуская струю никотина. – Мне хотелось бы посмотреть на Ризу в обосранных штанах. А Ян одобрил твой план?
– Нет, пока он в Италии, с Виктором и их женщинами, мы с тобой должны все подготовить.
– Ты так уверен, что Ян согласится? Это территория врага, не забывай.
– Я помню. А еще помню, что у тебя там, как и у меня, есть болтливая сучка.
– Есть.
– Тебе нужно ее задействовать.
– Ну, мы расстались не очень красиво в прошлый раз. Но я попробую.
– Уж постарайся поработать своим языком в этот раз.
– Эй, они кончают за пару минут, стоит мне начать им работать.
– Верю.
Смеюсь, потому что мы не раз трахались в одной комнате. Обычно это были дни боев в его клубе и больших побед.
– Так, и что мне нужно узнать?
– Где конкретно находится один загородный комплекс, и попросить, чтобы она там начала работать.
– Бля, ну ты пиздец.
– У нас шесть дней, Юра.
Он протяжно вздыхает.
– Платишь за это ты.
– Хорошо. Пусть просит любую цену.
– Ты ебанулся? Любую? Ты вообще в женщинах разбираешься?
– Юрий, любую.
– Лады. Свои бабки я оставлю у себя, чтобы ты знал.
– Договорились, – усмехаюсь.
– Так ты приедешь?
– А вы где?
– В клубе Мирона, на Северной который.
Прислушиваюсь к зову своего тела и решаю, что мне не помешало бы снять напряжение последних… дней? Недель?
– Буду минут через двадцать.
– Ну хоть у кого-то член все еще работает.
Смеюсь и убираю телефон в карман брюк.
Затем встаю и, взяв пиджак и некоторые свои вещи, ухожу из офиса.
Секретарь все еще тут, поэтому я отпускаю ее домой.
– Спасибо. До свидания, Ринат Александрович.
– До завтра, Юлия.
Дорога занимает чуть больше времени. Но все равно я успеваю на самый разгар вечеринки Юрия.
– Так, девочки, а вот и звезда этого вечера. Обслуживайте, как и меня.
Он шлепает двух девушек по их голым задницам, и, пока они направляются ко мне, я снимаю пиджак.
Не выжидая ни секунды, они принимаются за остальную одежду, и я закрываю глаза от удовольствия.
В понедельник я рассказал весь свой план Яну, и он был со мной согласен.
Тот, кому мы хотели противостоять, был худшим из нас.
Если мы для многих зло, то Риза Издемиров – ад. В нем не было ни чести, ни справедливости. И потому, мы хотели уничтожить все то, что он создал. И при этом не мы первые бросили вызов. А он. Но когда Яну бросает вызов такая падаль, он никогда не ответит «нет».
Тем более, он посмел угрожать его женщине. И он за это заплатит сполна.
– Мне нравится план с дерьмом, размазанным по лицу Ризы, – отвечает Ян. – Просто нужно все обсудить с Виктором, Юрием и другими людьми, мы же не пойдем вчетвером, потому что, если начнется перестрелка, нужно, чтобы нас прикрывали.
Я не стал ему говорить, что Юрий начал работу над планом и если женщина согласится помочь, то это упростит абсолютно все для нас.
Пока я раздумываю, босс встает и отходит к окну, тут же засматриваясь на что-то… вернее, кого-то.
Я подхожу к нему и ухмыляюсь, увидев Аню.
Она гладила собаку, которую даже Ян редко гладит. Она самая злая. Сука. Почему она такая, без понятия. Но с ней нужен особый подход. Как его нашла эта восемнадцатилетняя девушка? Понятия не имею, и мой друг, кажется, тоже.
Я мимолетно смотрю на него и вижу то, что видел в его родителях. Я знал их. Мне было пятнадцать, когда я сбежал с детского дома и решил, что больше туда не вернусь.
Олег Дмитриевич вышел из машины, что-то купить в бутике, у которого остановился. А я увидел, что машина не заперта. Я был подростком, и мне хотелось есть.
Вот и все.
О проекте
О подписке