Ничего не сказав, он окончательно покинул мою тюрьму, не забыв задвинуть тяжёлый засов. Спасибо, хоть не в кромешной тьме сидеть – уходя, он оставил включенным свет. Я уже не плакала, слёз больше не было, мой некогда белоснежный сарафан перепачкан. «Как там брат, ищет меня или ещё нет?» – спрашивала саму себя.

Прокручиваю сегодняшний день, проведенный на работе. Ничего не предвещало беды, я много радовалась, всё было хорошо. Вечером переоделась из рабочей одежды в свой беленький сарафан, который недавно себе сама сшила, и пошла домой, по пути завернув в супермаркет. После того как вышла с покупками, свернула за угол, и всё, тут моя ниточка и обрывается. Меня скрутили сильные руки, запихнули в машину и куда-то привезли. Куда? Наверное, это военная база, окон нет, не видно местность. Лихорадочно делаю предположение, отталкиваясь от логики – если здесь военные, выходит, я не ошибаюсь… Пытаясь хоть что-то понять, вздрогнула: мне вдруг вспомнилось, что ведь я несколько раз за этот день видела одну и ту же машину. За мной следили? Неужели это всё-таки Коваль решил выбить оставшийся долг? Да нет, он же меня пожалел, если можно так сказать, и закрыл долг брата полностью, назвав его дебилом и много ещё кем. Слышать от постороннего человека нелестные слова о брате было совсем неприятно, хотя иногда я и сама Севу таковым считаю, когда сильно рассержусь. Я смогла вернуть только половину от суммы долга, больше не получилось выручить за кабриолет. Теперь-то я знаю реальную цену автомобиля. Представляю, как парни будут шокированы, узнав её стоимость… Тогда кто и зачем? Боже мой, мысли от такого стресса уже путаются… Генерал же чётко дал понять, что я здесь из-за его машины, которую угнала и не нужно искать других причин.

Дёрнулась от лязга засова, повернула голову в сторону открывающейся двери. Вошли двое молодых парней в военной форме, молча внесли кровать со спальными принадлежностями, очевидно, для меня, и ведро для испражнений. Поставив всё в один угол, один из них подошёл ко мне, и я поёжилась.

– Руки, – прозвучало довольно грубо. Попыталась повернуться спиной к нему, но тело не слушалось.

– У меня не получается, – от бессилия произнесла тихим голосом. С бесстрастным лицом парень как-то ухитрился снять с меня наручники. После этого они сразу же вышли, так же заперев меня, как это сделал генерал. Спустя пять минут моих болезненных стонов я смогла положить свои руки на колени, постепенно разрабатывая пальцы. Слёзы катились по щекам от вида синяков на кистях и сбитых коленках, мне только и оставалось, что жалеть себя. Опустила глаза на грязные ноги и только сейчас заметила, что я без обуви. «Наверное, слетели, когда пыталась бороться», – размышляла, хотя это было не столь важно, если учитывать моё теперешнее положение. Кто в этом виноват? Конечно же, я, но от этого не становится менее больно. «Неужели можно быть настолько жестоким, как этот мстительный генерал? Выходит, что да», – рассуждала я сама с собой. Сделала осторожную попытку встать, цепляясь за рядом стоящий стол. Постояв так несколько минут, дала мышцам привыкнуть и маленькими шажочками пошла к кровати, залезла под одеяло, свернулась калачиком, как есть, в грязной одежде, и укрылась с головой. Я провалилась в сон, а когда проснулась, меня лихорадило. Свет по-прежнему горел. «Слава Богу», – сказала я вслух. Я боюсь темноты.

Генерал

Оторвался от изучения материалов по моему делу, которые собрали для меня люди, чьей помощи я просил, пока сам выполнял миссию на Ближнем Востоке, а это почти два месяца. Посмотрел на два трясущихся тела, стоящих на коленях с зафиксированными за спиной руками. По обе стороны от них стояли мои парни. Встав из-за стола, подошёл не слишком близко и, заложив руки за спину, обратился к ним:

– Почему не служили?

Братья переглянулись, и один из них дрожащим голосом спросил:

– Ч-что?

– Вадим, поправь ему слух, парню явно нужен ЛОР, – но не успел сержант сделать и шаг к одному из братьев, как тот завопил:

– Не надо-не, не надо-о-о-о! Мы… мы просто по болезни не про-о-шли.

– Выходит, я не ошибся – всё-таки проблемы со здоровьем, – бесстрастно произнёс я.

– Не-не-ет, со слухом у меня всё-всё в порядке, – его затроило от страха. Да, правильно, я же их не в гости пригласил.

– И в чём же ваш недуг, братья Курдяшевы?

– Мы… у нас… – они переглянулись. И второй брат пришёл на выручку первому.

– У нас плоскостопие.

– Умгу… понятно… понятно. Вадим, всыпь-ка им по пяткам, избавим от проблем плоскостопия.

– Нет, нет! Не надо! – завопили наперебой, но Вадим всё-таки хорошенько прошёлся по пяткам резиновой дубинкой, от чего братья, не скрывая боли, визжали как два поросёнка. – Да-да, я знаю не понаслышке, что это очень больно. Ну так что, поправили мы вам ноги?

– Да-да… не надо больше, – всхлипывали Курдяшевы.

– Ну вот и хорошо, плохо не служить Отечеству, очень плохо… Так кому на ум пришло угнать мой кабриолет?

– Это не мы!

– Не мы! – затараторили парни со страхом в глазах. – Это Ольга сделала!

– Да! Алексеева!

– Я могу сказать, где она живёт! – перебивая друг друга, сваливали всю вину на девчонку.

– Вот как. Значит, баба во всем виновата? – свёл я брови, глядя на них, – пожалуй, первая эмоция на моём лице с момента, как я вошел сюда.

– Да, она, она!

– Клянёмся! – один из них, в порыве доказать свою честность, сделал пару шагов на коленях ко мне.

– То есть, вы не при делах?

– Нет, не при делах.

– Тогда непонятно, что вы здесь делаете.

– Это просто недоразумение… отпустите нас, мы никому не расскажем, – продолжали они унижаться, а мне пределом надоел цирк этих двух идиотов.

– Недоразумение – это то, что вас до сих пор не посадили за ваши деяния! Не водите меня за нос, я прекрасно осведомлён, что вы промышляете кражей автомобилей. Вы угнали мой кабриолет… мой раритетный кабриолет! – рявкнул я.

– Это не мы угоняли, а она… Оля! – перебив меня, защищался один из Курдяшевых, и брат ему вторил.

– Не важно, кто конкретно угонял и кому такая абсурдная идея в голову пришла. Но вам, конечно, проще свалить всё на девчонку, потому что вы – трусливые гадёныши… Какого хрена вы распилили по запчастям такой автомобиль? Мой автомобиль! Вы, тупые уроды, хоть понимаете, что это раритет?

– Мы не хотели… честное слово, но когда Оля пригнала его к нам в гараж, то ничего другого не оставалось…

Выходит, они знали, чья машина.

– Продолжайте.

Они переглянулись, и второй продолжил то, что начал первый из братьев.

– Мы… побоялись, что Вы нас уроете, и решили его… ну, в общем, Вы дальше знаете.

– Гениальное решение, идиоты! Парни, всыпьте им хорошенько, чтобы ещё недельку в себя не приходили. Через неделю у вас начинается новая жизнь, пора отдавать долг перед Родиной, – сказал и вышел, не обращая внимания на их бабские вопли…

Глава 7. Генерал

На следующий день, вернувшись с полигона после тренировки с бойцами, направился к девчонке. Встретил по пути сержанта.

– Вольно, солдат, – сказал ему, вытянувшемуся при виде меня в струнку. – Девку кормили?

– Нет, товарищ генерал.

– А воды хоть давали?

– Никак нет, товарищ генерал.

– Прекрати, заладил. А чего не давали? Мне только не хватало, чтобы она загнулась, не для этого держу её на гауптвахте.

– Так приказа же не было.

– Ты давно у меня на контракте?

– Около месяца.

– Ну ясно. Ладно, свободен.

Пошёл, взял бутылку воды и отправился к девчонке. Войдя, увидел, что она в постели.

– Ты здесь не на курорте, вставай, – но ответа не последовало. Приблизившись к кровати, скинул одеяло с трясущегося тела, свёрнутого в калачик. Сдвинув брови к переносице, секунд пять смотрел, пока не понял, что трясёт её вовсе не от страха. Убрал слипшиеся волосы с лица – глаза закрыты, лоб в испарине. Вот чёрт! Кинул бутылку на кровать. Завернув в одеяло, взял её на руки и понёс в медицинский корпус, чтобы не терять времени – девчонка совсем плоха на вид. Несу и, заметив на лице болезненную гримасу, говорю:

– Не вздумай умирать, я тебя не для этого притащил сюда, ты мне должна компенсировать потерю, хотя бы частично, мёртвой ты мне неинтересна.

– М-м-м… – всё, что было мне ответом.

Добравшись до корпуса, внёс в процедурку, где док делал перевязку одному из моих бойцов.

– Добрый день, Дмитрий Юрьевич, – глядя через стёкла очков на меня с ношей на руках, удивился моему визиту доктор.

– Лёнь, куда могу положить? – задал вопрос.

– Клади вон на ту кушетку, – я развернулся, куда указал док, и опустил на неё девчонку. – Закончи перевязку, – сказал Леонид своему ассистенту и подошёл ко мне.

– Что с ней? – Леонид, сняв очки, посмотрел на меня снизу вверх, чуть приподняв голову, так как был чуть ниже. – Так, сейчас посмотрим, – под мой строгий взгляд склонился над кушеткой и дотронулся до лба девчонки. – У неё жар, – констатировал док.

– И?

– Что «и»? – недовольно сжал он губы, глядя на меня. – Сейчас сделаю жаропонижающий укол и продолжу осмотр. Для начала скажи, что это за девушка?

– Это не девушка, – я прожигал взглядом скрюченное тело.

– Да? Странно, на парня она точно непохожа.

– Не язви, знаешь ведь, не люблю. Она воровка.

Густые брови Лёни поползли вверх.

– И что же она украла? – он отошёл к столу, откинул материю, которой накрывают медицинские принадлежности, положил в лоток ватку, шприц и несколько ампул, взяв их из стеклянного шкафчика.

– Если быть точным, то угнала, – сказал и сердито поджал губы.

– Уж не хочешь ли сказать, что речь про твой кабриолет, с которого ты пылинки сдуваешь?

– Именно его, Леонид, – резким движением развернулся, чуть не уронив лоток.

– Вот эта девочка?

– Лёнь, давай вколи уже ей лекарство, а то, чего доброго, помрёт, а мне это совсем не нужно.

– У меня никто ещё не помер, и она не помрёт, – набирая из ампулы в шприц лекарство, ответил мне Лёня. – Вот так, да-а…

Лёня – мой друг детства и к тому же квалифицированный медик. Когда я стал руководителем ЧВК, пригласил его на работу, и он принял моё предложение.

– Поверни девушку немного на бок и приспусти бельё, – обратился он ко мне. – Почему она такая грязная? – удивился он, откинув одеяло. – Ты что, её в подвале для своих дезертиров держал?

– Где надо, там и держал, твоё дело маленькое, коли уже, – проговорил и повернул девчонку под её тихие стоны. Обессиленными руками она пыталась одёрнуть вниз платье, которое я задрал для укола. Мой взгляд упал на посиневшие следы на запястьях, оставшиеся от наручников.

– Не на…до, прошу Ва…ас, – охрипшим голосом пролепетала она.

– Так и знал, что ты в сознании, актриса.

– Тише, тише, девочка, я врач, сделаю тебе жаропонижающее и успокоительное, не бойся, поспишь и пропотеешь, – начал хлопотать над ней Лёня.

Через минут тридцать, когда Леонид окончательно закончил осмотр, мы уложили её в свободную палату и сидели в его кабинете, спорили:

– Ей нужен гинеколог, это первое, а второе – я подозреваю, что, кроме тяжёлой формы бронхита, у неё ещё и воспаление придатков. Живот болезненный – ты сам видел, как она реагирует.

– Так ты и лечи, раз сделал такое умозаключение.

– Я вылечу, но лишь то, что по моей части. Что касается остального – я не гинеколог.

– Твою мать! – раздосадовано достал из кармана кубинскую сигару.

– Дим, ну ты серьёзно? Это медицинское учреждение, а не казарма, не кури здесь.

Проведя пару раз под носом и вдохнув аромат табака, убрал её назад.

– Я знаю, где нахожусь, – ответил зло.

– Ладно, Дима, давай тогда решай этот вопрос и забирай девочку, здесь ей не место. Сам понимаешь, у меня тут мужики лежат. Я бы вообще подумал на твоём месте, стоит ли её держать здесь, на базе, мало ли что в голову взбредёт парням. Все необходимые медикаменты я выдам.

– Мои ребята дисциплинированные, и у каждого есть выходные, так что с бабами у них проблем нет.

– Ну ты мне-то не рассказывай, а то ты не знаешь, как это бывает – взбредёт на больную голову, и всё.

– И куда прикажешь её?

– А может, отпустишь? В конце концов, пусть полиция разбирается.

Я встал с кресла, привычно заложив руки за спину, подошёл к окну и, глядя в него, сказал:

– Нет, Лёнь, это мне ничего не даст. А прощать не в моих правилах, как ты знаешь.

– Ещё бы мне не знать, – закинув в рот конфету, ответил друг детства.

– Эта сучка никак не вернёт мне утрату, если сядет в тюрьму. Хочу её держать подле себя.

– Ну так и забирай к себе, какой смысл девочку держать в подвале? Она там вообще воспаление подхватит.

Раздувая ноздри, стоял с солдатской выправкой напротив окна и взвешивал слова Лёни, уставившись вдаль.

– Пожалуй, ты прав, заберу. Но ты сначала вылечи её.

– Оставлю только до вечера, а дальше сам. Все медикаменты я выдам и пропишу, что делать. Это твоя ноша, я здесь солдат на ноги ставлю, а не мирных граждан, тем более таких красивых девушек. Хочешь не хочешь, а противоположный пол шеи посворачивает в её сторону.

– А если я прикажу тебе? – проигнорировав его слова, повернул голову к нему и окинул тяжёлым взглядом.

– Я не твой солдат, это вон, – кивает в сторону полигона, где тренируются мои парни, – для них ты генерал, а для меня – просто мой друг, которому я всегда приду на выручку…

– Чем тебе не случай? – задал резонный вопрос, не дав ему договорить.

– Но не в этом случае, дружище, – и, видя, что я посмотрел на него исподлобья, повернувшись всем корпусом, добавил: – Можешь не смотреть так, я тебя не боюсь.

– Принципиальный, значит?

– Было с кого брать пример, – намекая на меня, развернул ещё одну конфету.

– Смотри, разжиреешь – столько конфет поглощать.

– Ценю твои переживания.

– Я твой работодатель и приказываю тебе!

– Не пугай, всё равно больше идиотов не найдётся выдерживать твой нрав.

В ответ я ничего не сказал, лишь, психанув, вышел из его кабинета, хлопнув дверью.

Глава 8. Генерал/Оля

Генерал

– Что я из этой писульки должен понять? Я не разбираюсь в этих ваших бабских делах. Ты мне лучше скажи, что с ней? – чёрт побери этого гинеколога! Я специально пригласил мужчину, потому что с бабами я не особо лажу, разве что только в постели.

– Дмитрий Юрьевич, давайте всё же выслушаем Алексея Семёновича, – не нарушая субординацию при посторонних, обратился ко мне Леня, в чьём кабинете мы сидели этим вечером.

– Эм… да, благодарю, Леонид Артемьевич. Я могу в двух словах всё пояснить. У девушки воспаление придатков, соответственно, требуется лечение. Смертельного в этом ничего нет, но запускать не стоит.

– Угу… это то, что мне и нужно было услышать, – кивнул я, читая медицинское заключение, в котором мало разбирался, разве что отдельные слова. Дойдя до момента, где была фраза “девственная плева не повреждена”, сощурившись, я несколько раз перечитал её. Оторвал на пару секунд глаза от документа, размышляя, правильно ли я трактовал прочитанное, и снова вернулся к медицинскому заключению. Да нет, не может же быть, что… Но решил уточнить у гинеколога.

– Уважаемый…

– Алексей Семёнович, – пришёл он мне на выручку.

– Да… а скажите мне, Алексей Семёнович, правильно ли я понял вот эту фразу? – понизив голос, указал пальцем в документ. Посмотрев через очки, женский врач ответил:

– Да, девушка девственница. Что-то не так? Я, как врач, обязан был прописать все детали.

– Угу…– только и смог я ответить. Меня трудно удивить, но она смогла, причём дважды: когда я узнал, что мою машину угнала двадцатилетняя сучка, не являющаяся профессиональной угонщицей машин, и сейчас, после известия о том, что она оказалась ещё и целкой.

– Дмитрий Юрьевич, Вас что-то удивило? – поинтересовался тихо доктор.

Глядя немигающим взглядом на папку с документами, мысленно переспрашиваю себя: “Удивило ли меня… удивило ли…?” Твою мать! Меня охренеть как удивило! В итоге ответил бесстрастно:

– Нет, – сложил документ и убрал его в нагрудный карман.

– Дим… Дмитрий Юрьевич, всё в порядке? – поинтересовался Лёня, очевидно, заметив таки во мне перемены.

– Да, – встал, – могу её забирать?

– Можешь, температуру я сбил, но она ещё слабая.

– Ладно, разберусь. Где рецепт? – обратился к гинекологу.

– А, да, конечно! Минутку, я его уже написал…

«Дёрганый какой-то он», – подумал, смерив его взглядом, но вообще это обычная реакция людей на меня. А если учесть, что мои парни дока с приёма выдернули, нервозность доктора вполне оправдана.

– Вот, держите, покажете фармацевту, она вам в нужных пропорциях всё…

– Не суетитесь, док, – сказал, протягивая ему несколько купюр, – это Вам за хлопоты и за то, что мои парни немного переборщили…

Вышел из кабинета и направился в палату, где лежала девчонка. При виде меня она открыла пугливо глаза.

– Вставай, пошли, – сказал я спокойно, но вышло угрожающе.

– Куда?

– Отставить разговоры! – рявкнул, и она после моей фразы тут же встала с кровати и посмотрела на меня глазами оленёнка.

– Не строй мне глазки, я на это не куплюсь. На выход давай, – как есть, в грязном платье, поплелась к двери. – Стоять, – она вздрогнула. Опустил глаза на босые ноги, тяжело вздохнул, внутренне выругавшись, сорвал одеяло с кровати, накинул ей на плечи и взял на руки. Девчонка, тихо пискнув, вжала испуганно голову в плечи и, пока я шёл с ней до машины, боялась пошевелиться. Вспомнив, что эта сучка сделала с моим автомобилем, готов был намотать длинные космы на кулак и волоком тащить. Но нет… вместо этого я оплатил ей лечение и даже лекарства приобрёл, что Лёня выписал! А это ещё больше приводит меня в негодование!

Посадил её на пассажирское сиденье своего мэрса, обошёл машину сзади и сел на водительское сиденье. Завёл двигатель, и мы тронулись с места. Глянул в зеркало заднего вида – съёжилась вся, завернувшись в одеяло, и кашляла весь путь. Ехали недолго – мой дом находится в районе базы. Зашёл внутрь взял свои ботинки и, пока возвращался, видел издали, как девчонка оживилась и стала головой крутить в разные стороны. Подойдя обратно к машине, открыл пассажирскую дверь и кинул обувь ей под ноги.

– Не надейся, отсюда не убежать – справа лес, база охраняется, а будешь себя плохо вести, надену на ногу маячок.

Молча слушая, подняла на меня большие глаза.

– Надевай обувь и выходи, – после этих слов она нырнула в несоразмерно большие ботинки и с трудом перебирала ногами, пока мы шли до входной двери. – Заходи, – сказал после того, как открыл замок…

– Вы меня долго будете держать?

– Разувайся. Долго, поэтому первое правило – не злить меня, это в твоих же интересах.

– Хорошо, – сказала тихо, а я подтолкнул в спину, чтобы она прошла из прихожей в комнату. – А можно мне позвонить брату, он, наверное, волнуется и всех на ноги поднял.

Заложив руки за спину, подошёл ближе к девчонке, она вся подобралась.

– Ты воровка и преступница. С чего ты взяла, что мне есть дело до тебя и до твоего безмозглого дегенерата братца?